Сразу душ и спать. Засыпаем с Катькой одновременно, даже не посплетничав.
Будит меня вибрация мобильного рано утром, и я, чтобы не разбудить Катьку, быстро поднимаю трубку.
По голосу мамы я поняла, что она недовольна, но почему, не знаю. Думала, она будет вещать в трубку, как там круто, но восторга нет.
— Я вчера звонила, ты трубку не брала.
Так вот в чем дело!
— Катька у нас, вот и трындели, забыв обо всем на свете.
— А, ну тогда понятно! — голос матери становится обычным. — Я думала, вы с Алексом ругались, — чуть тише шепчет. Наверное, не хочет, чтобы Егор слышал.
— Мам, ну мы же не маленькие, — становится обидно. Мимолетом вспоминаю, как первый раз увидела парня и подумала — хулиган. А вчера он открылся для меня с другой стороны.
За ним, как за каменной стеной. И интересно. Вчера дорогой домой он рассказывал много интересных историй. Даже умничал, когда Катька вспомнила о реферате.
Маме об этом не очень хочется рассказывать. Я только думаю, и в животе порхают бабочки. А если начну маме объяснять, она меня может неправильно понять.
Пока я чищу зубы, мама без остановки тараторит, как там красиво и что я обязательно должна съездить.
— Вы уже проснулись? — зайдя в кухню, смотрю на Дена с Алексом. Они сидят за стойкой с чашками в руках. Аромат кофе сразу щекочет мои рецепторы.
— Уже одиннадцать, — Ден с таким удивлением отвечает, словно для него лечь в три часа ночи и проснуться в шесть — обычное дело.
Аргумент, конечно, так себе.
Делаю себе кофе. Для подружки пока нет, она такая же соня, как и я. Когда проснется, тогда и подумаю об этом.
— Какие планы на сегодня? — интересуется Ден.
— Пока никаких. Катька сегодня домой пойдет, — поворачиваюсь к мальчикам. — Я, наверное, учебой займусь.
— Точно! — ржет Ден. Переводит взгляд на друга. — Ты же обещал Миле с рефератом помочь, — снова смеется. Я только не пойму почему.
Сейчас мне даже трудно представить тех хулиганов, что встретили нас возле ворот универа, и этих двух парней.
Ден уходит, не дождавшись пробуждения Катьки, что меня очень удивляет. Думала, он захочет подкинуть ее домой.
Может, она ему призналась, что ей нравится Кирилл?
44
Просыпаюсь от громкого стука больших капель в мое окно. С вчерашнего дня льет безостановочно. Красиво, но сыро. Мне больше нравится летний дождь.
Закатываю глаза, вспомнив, как вчера вечером Алекс вытянул меня на балкон и буквально заставил слиться с мелодией дождя.
Вытянуть руку, чтобы почувствовать прикосновение капель к коже. В секунду впитать холод и пропустить через себя все их ощущения.
До сих пор в шоке. Реально. Где тот хулиган, который средние пальцы показывал публике?
В венах шторм. Пульс зашкаливает, и я, взвизгнув, подскакиваю на задницу.
— Капец! — мы весь вечер писали реферат с Алексом. Ждали мать с Егором, а потом они сообщили, что приедут на двое суток позже.
— Что случилось? — с другой стороны одеяла показывается сонное лицо Алекса. Я даже воздухом давлюсь от его наглости и сразу смотрю на одежду.
Я в футболке. Не в пижаме, как обычно.
— Ты что делаешь? — пытаюсь вспомнить, как так получилось. Мы же писали на моей постели, неужели я так и заснула?
— Блин, Мил, — Алекс поднимается с постели, потягиваясь, — мы же писали реферат, ты так и уснула, а я, между прочим, закончил его! — подмигнув, выходит из комнаты.
Кинув взгляд на настенные часы, я немного выдыхаю. Только семь утра, и, слава богу, мы ничего не проспали.
Умываясь и пишу сообщение маме. Она вчера столько всего показывала по видео, что я даже слюной давилась. Еще шутила, мол, насобираю денежек и тоже смотаюсь на уик-энд.
Я за нее счастлива. Даже взгляд матери стал более яркий, с оттенком радости и жизни. Просто жизни.
Первые годы после смерти папы она была роботом. Работа — дом, дом — работа, и общалась только со мной. На работе только по делу. Закрылась в себе.
Понадобилось много времени, чтобы прийти в себя. А с появлением Егора она стала почти прежней.
— Я сейчас что-то приготовлю, — нахожу Алекса на кухне. Он закидывает капсулу в кофемашину, одновременно свободной рукой печатает что-то на телефоне.
— Желательно съедобное, — довольно хмыкает. Я пытаюсь посмотреть, с кем переписывается, но не могу разглядеть.
— Может, хватит? — толкаю в плечо, чтобы подпустил к холодильнику. — Я забыла вчера, потому и пригорело.
В обед вчера я захотела плова с курицей, поставила тушить, и позвонила Катька. Ну и я забыла. Спохватилась, когда услышала запах гари. Этот кретин час надо мной ржал, а потом заказал обед в Макдональдс.
Это первое воскресение на моей памяти, что я не выходила на улицу. Да и день так пролетел, что не заметила.
— Все-все, больше не буду, — дальше ржет. Подхватывает чашку с кофе и садится за стол.
На скорую руку делаю яичницу с беконом. На этот раз не отхожу, и пока мамы нет. Она ругается, когда я ем жареное утром, а мне больше нравится такой ужин.
— Спасибо, — позавтракав, кидает тарелку в мойку, — очень вкусно, — делает шаг к двери, но резко разворачивается и целует меня в щеку.
Детское, невинное столкновение моей кожи с его губами пришивает мои ноги к полу. По телу бежит ток, в горле пропадает влага.
— Двигайся, крошка, а то на пары опоздаем.
Оставляет меня на кухне как ни в чем не бывало.
Я как бездушный робот опускаюсь в кресло. Впиваюсь кончиками пальцев в край стола, потому что, мне кажется, я сейчас упаду. Все тело онемело. Венами бежит ток, тот самый, что поднимает над землей и заставляет парить в небесах.