сделала как могла интересное лицо и выпалила признание:
- Это была моя кличка.
- Ах вот как! Это была ваша кличка. Ваша кличка — Кошка. Хотя
вы совсем не похожи на кошку — так я говорил, с интересом
разглядывая совиное лицо, а сам про себя думал: «Ну вылитая кошка».
Сова, поморгав глазами, как бы страдая от яркого солнечного
света, отвернула лицо в сторону. Казалось, она вот-вот заплачет. Это
не входило в мои планы. Я так неумело пошутил над ней, что довѐл еѐ
до слѐз. Мне было жаль еѐ. Сначала ведь у неѐ было такое хорошее
настроение, она обратилась ко мне со своей историей, а я так
подтрунил над ней, что отбил у неѐ всякое желание разговаривать. Я
был расстроен и начал поспешно оправдываться:
- Ведь так много разных видов птиц. Я так понимаю, что раньше
8
у них были различные форма тела и голос, а цвет перьев был
одинаковым, он был у всех белым. Однако сейчас всѐ изменилось, правда ведь? Хотя и сейчас есть совершенно белые птицы, например
цапля или аист. Они не изменились, не так ли? — Пока я это говорил, сова постепенно поворачивалась в мою сторону, а к концу моего объ-
яснения она уже согласно кивала головой, как бы вторя моим речам.
- Это великолепная трактовка. Птицы действительно сначала
все были полностью белыми, что являлось причиной страшной
неразберихи. Очень часто бывало, что фазан или какая-нибудь горная
птица со спины окликнет другую: «Госпожа большая синица, добрый
день», на что эта птица, сделав нехорошее лицо, молча обернѐтся, и
окажется, что это чиж. Или, например, маленькая птица сидит на ветке, и вдруг ей кто-то издалека кричит: «Господин чиж, заходите в гости», а
оказывается, что это длиннохвостая овсянка. Тогда овсянка начинает
думать, что еѐ любят меньше, чем чижа, ведь звали в
гости не еѐ, разозлится и перелетит подальше. Всѐ это в
действительности приводило не только к тому, что больно ранило чьи-
то чувства, но и к тому, что в делах возникала страшная путаница и
даже суд строгого господина грифа Кордона не мог решить эти
проблемы.
- Да, похоже, вы совершенно правы. Действительно
неудобно. И что же случилось потом?
А-а, лист дерева на дубе сверкает и колышется. Но почему-то
только один лист. Почему он колышется? — так, думая совершенно о
другом, задал я вопрос сове.
Однако сова совсем не обиделась, а, наоборот, с радостью
продолжила разговор:
- И здесь все птицы, все без исключения, пришли к негласному
соглашению, которое они хоть и не произносили, но глубоко в сердце
все разделяли. Соглашение это касалось того, что надо что-то делать, надо, применяя смекалку, как-то изменить ситуацию. Иначе, если дело
так и дальше пойдѐт, цивилизация птиц остановится в своѐм развитии.
- Да, это так. Без перемен никак нельзя. У нас, у людей, тоже.
Разговор, правда, немножко о другом — касательно языков была такая
же проблема. Ну так что же было дальше?
9
Было решено срочно обратиться к коршуну, чтобы он открыл