После небольшой паузы с предпоследнего ряда поднялись двое и пошли к выходу.
- Так, - сказала Марина, - но это не те типы, это другие! Тех так просто не возьмешь!.. В то время, как мы там...
- Вы здесь, а не там... между прочим, - уточнил громко из-за занавеса Баранкин. Голос его покувыркался под потолком и с непонятного направления достиг ушей Оли и Марины. Голос в одно и то же время показался знакомым и незнакомым.
- В то время, как мы там... - с пафосом повторила Марина и замерла. Загадочный голос снова зазвучал в зале.
- Какое уж "мы там"?.. Ты же здесь, - не унимался Баранкин.
Марина несколько растерялась:
- Мы там! - повторила она, но уже без всякого пафоса.
- Они там! - снова поправил ее Баранкин. - А мы здесь!..
- А как надо говорить? - спросила вконец растерявшаяся Марина.
- В то время, как они там!.. А мы здесь делаем вид, что ищем двух типов по фамилии Баранкин и Малинин!.. И еще в то время, как мы здесь... Баранкин неожиданно замолчал.
- А что мы здесь? - обескураженная Марина совсем была сбита с толку.
- А вы здесь, - продолжал посылать свой голос сверху Баранкин. - Наверно ведь, останетесь кино смотреть? Только честно!..
В зале неожиданно раздался взрыв смеха. Марина и Оля переглянулись, но ничего не сказали.
- Вот сейчас еще немного поорете, а потом в темноте преспокойно усядетесь в кресла и будете смотреть картину "Не болит голова у дятла".
- А откуда ты, то есть вы, это знаете? - Марина уже готова была расплакаться.
Баранкин молчал, наслаждаясь произведенным впечатлением. В зале продолжали смеяться.
- А кто это с нами разговаривает? - поинтересовалась Марина у Ольги.
- Кто?.. Не узнаешь, что ли, голос Баранкина, - ответила Ольга.
- Так это он с нами разговаривал или только его голос?
- Откуда я знаю? Может, он сам, а может, только его голос, - сказала Ольга.
- А как же может голос без самого человека разговаривать?
- У Баранкина все может быть, - пролепетала Ольга.
В зале стало тихо.
- Баранкин, это ты? - робко спросила Марина.
- Я, - ответил голос Баранкина.
- А где ты?
- Нигде... и везде, - торжествовал Баранкин.
- Вот и попробуй такого поймать, если он и нигде и везде!
- Это вас надо ловить, а не нас, - вступил в разговор Малинин. - Вас двое, да вон еще сидят и ждут начала фильма Коренев и Тулин.
- Коренев и Тулин, вы действительно здесь? - спросила Марина.
- Нам стыдно, - промямлил Тулин, не поднимаясь с места, - но мы с Петей действительно тоже здесь.
Баранкин заметил, как, привлеченная дружным смехом, в зале появилась билетерша. Юра еще раньше успел заметить, что раздвижная лестница стояла рядом с пожарной, которая вела к открытому окну, а оттуда можно было выбраться на крышу.
- Малинин, ко мне! - скомандовал Баранкин.
- А как же это, как же это, - продолжала чуть не плача в зале Марина, - ну, мы с Олей слабенькие... нас поэтому Фокина послала на легкие задания, а вы-то ведь, вы-то ведь...
- Да не переживайте вы, - стал успокаивать их Баранкин, - там все равно никто не работает!..
В зале раздался свист и топанье.
- Сапожники!..
- Пора фильм начинать!..
Билетерша быстрым шагом направилась к сцене. Баранкин быстро перелез с раздвижной лестницы на пожарную. Малинин повторил его маневр.
- А зачем туда, а не в зал? - спросил он снизу Баранкина.
- На крыше объясню, - ответил Баранкин.
На нагретой солнцем железной крыше было блаженно тепло и спокойно. Баранкин лег на спину и зажмурился, как кошка, у которой чешут за ушами. Малинин улегся с ним рядом.
- А хорошо нам было с тобой жить, Малинин, до нашей Эры... - мечтательно протянул Юра.
- До какой это нашей Эры? - переспросил Костя.
- До Кузякиной, - пояснил Баранкин.
- А, - поняв, о чем идет речь, сказал Малинин, - и до нашей Зинки Фокиной еще лучше было. А почему мы в кино не остались? - спросил обиженно Малинин.
- Пусть думают, что в кино был и вправду мой голос, а не я сам, - ответил Баранкин, а потом еще добавил: - Понимаешь, Костя, если мы с тобой будем сидеть в кино и смотреть фильм, а они будут работать, это будет с нашей стороны несправедливо, а если мы будем лежать на крыше и сами сочинять кинофильм, то мы с тобой будем как бы работать в киностудии, которую я бы назвал "Нос-фильм"! Именно "нос", - Баранкин приложил растопыренную пятерню большим пальцем к носу и добавил: - Им - нос, а нам фильм!.. "Носфильм"! Первым начинай сочинять ты...
Баранкин опять потянулся, как кошка, и приготовился слушать.
- Жили-были, - начал Малинин, - или, вернее, были-жили!.. А точнее, жили-были!.. А может, все-таки были-жили?!