Воспоминания о вчерашних ее словах душат, отрезвляя меня.
Когда она рассказывает про своего босса, внутри начинает гореть от выжигающей ярости. Все же начистить одно рыло придется. Я нисколько не поверил, когда она сказала, что проблема только в увольнении. Всегда вижу, когда она недоговаривает, стараясь сберечь мои чувства. Но беречь здесь нечего.
Я вижу, что Марина умалчивает о чем-то, а так как она вышла сейчас из кабинета босса, все шишки достанутся ему.
О данном руководителе давно ходит слава по офисам, как о начальнике со специфическими методами руководства. И я сейчас благодарен гендиру, что этим утром отправил меня прошерстить работу этого подразделения.
Секретарша, вышедшая из кабинета с двумя чашками на подносе — одна полная, едва успевает отскочить, когда я залетаю туда. Успеваю выхватить взгляд расширившихся глаз, перед тем как захлопнуть дверь перед ее носом.
Меня выбешивает это еще больше. Не такой уж я и монстр, в отличие от ее босса.
Он расслабленно сидит за своим столом, делает движение встать. Не успевает. Я припечатываю его к месту, хватая и выворачивая руку, заставляя распластаться на столе.
— Что ж ты Дмитрий, беспредельничаешь? Красновскую сейчас ты прессовал? — эта тварь не отвечает, лишь стонет, пытаясь вывернуться, но я надежно удерживаю его, давя на плечо и выворачивая кисть еще немного, для ощутимости моих слов.
— …, знаю что ты.
— Да что ты впрягаешься за нее? Вы разбежались. Я в курсе! Она даже кольцо не носит уже!
— Это не твое дело. Звони в отдел кадров, подписывай приказ на увольнение, сегодняшним днем, без отработки, пусть готовят документы, я сейчас к ним зайду, чтобы все готово было. Ты понял?! Понял, спрашиваю?! — надавливаю на его руку сильнее, что слышен хруст.
— Да, да, понял. Я все подпишу! Руку отпусти, больно. — чуть ли не плачет он.
— Так дозвонишься. Одной руки тебе достаточно.
— Я левша! Мне нужна левая рука.
Упс, этого я не предусмотрел, когда выворачивал ему руку. Но жалости он не получит.
— Так справишься, сказал. Быстрее шевелись, иначе твоей рабочей руке не поздоровится еще больше.
Скуля и стеная он совершает звонок, отдавая распоряжения, лишь тогда я отпускаю руку.
— Еще раз я узнаю, что ты приближался к моей жене или просто в сторону ее посмотрел, ты пожалеешь, что на свет появился. — делаю напоследок внушение.
— …, я напишу на тебя заявление!
Внушение не сработало. Качаю головой.
— Прежде чем это сделать, хорошо подумай. Болтуны плохо кончают. И у налоговой могут возникнуть к тебе вопросы. — вижу, как это внушение сработало по расширяющимся зрачкам.
Да, немного блефую. Но ради спокойствия Маришки я и не на такое способен.
Нахожу Маришку за своим столом. Смотрю в ее обеспокоенное лицо и хочется себя прибить. Она еще не знает, что я потребую в обмен на свою помощь. Предложение, от которого она не сможет отказаться. Да, действую не совсем честно. Но к черту честность, когда на кону Марина и наша семья!