Телефон тренькает и тренькает новыми сообщениями, с жужжанием ползая по полу.
Ничего не остается, как позвать мою закадычную медсестру. Машулька появляется очень быстро, точно была где-то рядом. Прошу ее найти мой телефон под кроватью. С ее стройной комплекцией это удается очень легко. Она вылавливает беглеца, отлетевшего почти к самой стене. К счастью, на нем ни единой трещинки, и он радостно оживает в моих руках.
"Наконец-то обзавелся телефоном. Надеюсь ты не против, что я буду иногда писать?"
"Хотел добраться к тебе на своих двоих, но меня не выпускают из палаты("
"Медсестры здесь церберы, стерегут меня похлеще президента. Говорят я — рецидивист)))"
"Как ты? Как там наш пузожитель? Очень хочу вас увидеть и обнять."
Ми-ми-ми на все сообщения, Хочется пищать от восторга, он же рад нашему малышу, рад же? И поставить после каждого сообщения радостные эмодзи, но надо придумать что-то вразумительнее восторженных эмодзи с глазами сердечком. Я против его безрассудного поведения и хочется укорить, что не бережет свою оперированную ногу.
Вовремя вспоминаю, что я, вообще-то, его не простила. Но так трудно думать об этом в данный момент. Голова кругом и хочется помнить только хорошее.
"Да, конечно", — ответом на первое сообщение.
"У нас с пузожителем постельный лежим) нас тоже не пускают из палаты" — отсылаю с замиранием сердца.
"Мама обещала к тебе зайти" — прилетает мгновенно.
Не такого ответа ждало мое сердце. Памятуя о нашей последней встрече со свекровью, мне нужно морально подготовиться к такому сюрпризу, поэтому я благодарна за предупреждение.
Анна Николаевна не заставляет себя долго ждать. Появляется на пороге палаты, оглядывается вокруг, поджимает губы, но все же проходит. Обычная палата стандартного больничного комплекса, глупо ждать здесь комфортабельных апартаментов.
— Мне, к сожалению, нельзя вставать, - сразу объясняю суть вещей. — присаживайтесь пожалуйста.
Анна Николаевна садится на предложенное место, рядом с моей кроватью.
— Я предлагала Радиму сменить больницу, — начинает она без предисловий, — но он категорически против. Думаю не стоит говорить ради кого он здесь. — смотрит на меня многозначительно. — Рассчитываю на твою сознательность. Надеюсь, ты уговоришь перевестись в частную клинику. Там и условия получше и персонал квалифицированнее.
— Не вижу смысла куда-то переводиться. Персоналом здесь я довольна. — отвечаю честно.
— Ты не понимаешь! Они дважды проглядели Радима! Дважды! Понимаешь? Если так дальше пойдет, он не долечит свою ногу и снова ее переломает! Он же только после операции, ему штифт вставили, чтобы смещение кости исправить! — она достает белый текстильный платочек и прикрывает им рот. Ее руки мелко подрагивают.
Вспоминаю недавнее сообщение Радима. Ну теперь-то они его хорошо стерегут. Спешу ее успокоить. Я понимаю, она — мать и переживает за своего сына.
— Не думаю, что все так плохо. В этой больнице тоже очень хорошие специалисты, плюс все в одном комплексе.
— Нет ты не понимаешь, вас вместе нужно отсюда перевезти! Здесь умер мой Лешенька! Они снова не досмотрят и упустят моего мальчика!
Оу, это уже удар под дых. И хоть я понимаю ее чувства, не разделяю ее опасений. Сочувственно глажу ее по руке и увещеваю, что все в прошлом.
Так и не добившись от меня согласия на перевозку в другую больницу, свекровь оставляет меня в смешанных чувствах.
Я не знаю подробностей смерти отца Радима и с тех времен много воды утекло. Персонал больницы, уверена, неоднократно менялся. И вряд ли от простого перелома Радиму резко станет плохо. Или у него не простой перелом? От этой мысли меня бросает в жар, сердце начинает часто-часто колотиться. Ощутимый толчок в живот заставляет переключиться на насущное. Нельзя же так накручивать себя. Вот и малыш мой разнервничался. Уверена Радиму ничего не угрожает, успокаиваю себя, а заодно и малыша, что решил попинаться.
Нужно срочно выведать все подробности у Радима.
Экран телефона в моих руках загорается, высвечивая уведомление о новом сообщении.