После пары, ничего толком не объяснив Ване, я поспешила в рекреацию. Этот закуток мне понравился. Небольшое помещение было уставлено цветами в горшках. Этакое уютное местечко для отдыха. Не зря там разметили парочку скамеек. На одной из них сидели парень и девушка.
— Извините, вы случайно не с 3 курса геологии?
— Да, — удивленно спросил парень.
— Ты Миша?
— Да, — вновь подтвердил Миша. — А ты ясновидящая?
— Нет, — я не смогла сдержать улыбки.
— Жаль, а то была бы сенсация, — вздохнула девушка.
— Почему?
— Не обращай внимания, — хмыкнул парень, — Даша записалась в студенческую газету. Теперь на каждом углу видит сенсации.
— Ну, Миша, — обиделась девушка.
— Да ладно тебе, — парень приобнял Дашу за талию. — Я же любя.
— Ну, конечно, — насупилась Даша.
— А ты что-то хотела? — спросил Миша.
— Да, мне нужен Тимофей Котовский. Ты знаешь такого?
— Тим? — Миша оглядел меня с головы до ног. — Не думал, что такая девушка как ты общается с таким как он.
— Миша, — Даша ущипнула парня, — что ты такое говоришь?
— Прости, — он покачал головой, — наверное, с моей стороны это звучит бестактно. Просто Тим он… Такой… Ну, не самый послушный студент. А ты выглядишь как…
— Зубрила? — я грустно вздохнула.
— Как отличница, — дипломатично ответил Миша.
— Ну вот и такое случается. Иногда отличнице и раздолбаю необходимо пересекаться. Так ты знаешь, где он?
— Этого никто не знает, Тим редко посещает пары.
Да уж, будет труднее, чем я думала.
— И сегодня его не было?
— Нет, только вчера приходил. И то я мельком видел его в институте, не на самих парах.
— Жаль, — я вздохнула. Где же мне теперь его искать?
— А он тебе прямо так нужен, да? — спросила Даша. — Хочешь, оставь свой номер, я тебе напишу, если он появится. Ну, мало ли, вдруг все-таки придет.
— О, — я удивилась предложению девушки, — спасибо.
Мы обменялись номерами телефонов после чего я поблагодарила за помощь и поспешила оставить парочку наедине.
По дороге к аудитории я встретила Жукова. Преподаватель, увидев меня, помахал рукой, приглашая подойти к нему.
— Здравствуйте, Георгий Федорович.
— Здравствуй, Скворцова. Как успехи?
— В каком смысле?
— В смысле перевоспитания. Продвигается дело?
— Я не смогла найти Тимофея, он не появлялся на парах.
— О, ты все-таки взялась за дело, похвально. А я уж думал, ты скажешь, что не станешь этого делать.
— На самом деле я не хочу это делать, — призналась я.
— Понимаю.
— Почему такое условие? Все студенты, которые хотят поехать выполняют что-то подобное?
— Нет, Скворцова, не все. Понимаешь…. Я прошу тебя не относиться к этому заданию как к шантажу. Ты всегда можешь отказаться.
— Да? — вырвалось у меня.
— Да, конечно, — кивнул преподаватель. — Но я прошу тебя попытаться. Так сказать, сделать доброе дело. Причем, и для него, и для себя.
— Почему же для себя?
— Если у тебя получится хоть как-то перевоспитать этого сорванца, ты сможешь многое, будь уверена.
— Почему Вы хотите, чтобы именно я это делала? И почему именно Котовский?
— Через две минуты начнется пара, — произнес Жуков, посмотрев на часы, — не стоит опаздывать. Ты ведь хочешь быть лучшей студенткой.
Я поняла, что больше не узнаю от него ничего. И попрощавшись, поспешила в кабинет. Что же, теперь я хотя бы могу относиться к заданию не как к каторге. Хоть мне все еще и не хочется общаться с этим Котовским, по крайней мере, я буду делать это не под угрозой шантажа. Но добровольно — ли?
Значит, Жуков хочет, чтобы я поучаствовала в перевоспитании Тимофея. Это поможет ему понять, являюсь ли я лучшей студенткой курса. Бред какой-то. Разве моих оценок недостаточно?
Я вздохнула. Хотя ведь кто-то помогает пожилым людям, кто-то устраивает концерты для детей. Активисты института и правда ведут большую общественную работу. А что делаю я? Зубрю и зубрю. И больше ничего. Может быть Жуков в чем-то и прав. Кто знает…