Они были безжалостны, эти леди. Я думаю, что никогда ещё так не сражался, и не помню, чтобы я когда-либо так быстро проигрывал.
Поговорим о жестокости. Миледи Мэссингпоул орудовала бритвой как герой фильма ужасов, который Вам ещё не разрешают смотреть, и при этом она угрожала мне анестезией, если я не прекращу извиваться!
А Королева Ручки-в-Креме придавила меня к столу локтями. (Я и сам тщательно забочусь о своих лапах, как всякий щенок, но её паранойя о совершенных ноготках уже не лезет ни в какие ворота).
Брррр.
Брррр.
Брррррррр.
БРРРРРРРРРРРР.
Я, конечно, надеюсь, что никто никогда и в половину не будет так жесток с Вами. Когда они закончили, пол медицинского кабинета стал похож на пол парикмахерской, девицы с блестящими черепами снова в моде.
И я был голый. Моя кожа была как у общипанного цыплёнка.
Они прервались для малюсенькой дискуссии о том, где остановиться.
— Хвост бреем полностью?
— Да, я оставлю только чуточку на самом кончике.
— А что насчёт головы?
Круэлла Мэссингпоул осматривает мою голову в поисках той заразы (неважно как она называется), которая довела меня до такого позора.
— Выше шеи всё чисто. Так что можно оставить голову, и посмотрим, как он пойдёт.
Посмотрим, как он пойдёт? Возможно, она имеет в виду, посмотрим, с какого утёса он бросится. Или посмотрим, как со всей этой свалившей его дрянью, он доберётся до своей подстилки и тихонечко будет чахнуть и угасать.
Посмотрим, как он пойдёт, в самом деле! Он пойдёт точно так, как вы и ожидали, что он пойдет.
Чертовски быстро!
В мои планы не входило позволить всяким любопытствующим в приёмной таращиться на весенний писк моды «ретривер а-ля полуфабрикат, разогреть в микроволновке». Нет уж, гррраждане! Как только она закончила втирать эту противную бурду в моё бедное обритое тело и сняла меня со стола, я рванул прочь.
Захватив абсолютно врасплох Маньячку Мэссингпоул, я крутанулся, нырнул у неё между ног и помчался на выход знакомой дорогой мимо всех её полок с чудненькими Он-Даже-Не-Заметит-Как-Иголка-Войдёт-В-Него шприцами (Мечтать не вредно! Мы не все такие полумёртвые, как Старина Найджел), мимо рядов клеток, набитых хмурыми, озабоченно вылизывающимися кошаками, прямым ходом через заднюю дверь на автостоянку.
Там я и ждал, укрывшись за огромной табличкой ТОЛЬКО ДЛЯ КЛИЕНТОВ, на случай, если кто-нибудь увидит меня.
Наконец-то появилась она, само очарование и обаяние:
— Энтони! Энтониииии!
Она думает, что я идиот?
Я рычу. «Открывай машину! — это означает. — Открой дверь! Впусти меня, пока никто не увидел, живо!»
— О, вот ты где, пупсик! — она улыбается мне. У миссис Предательницы хватает наглости улыбаться. — Всё в порядке, дорогой. Теперь ты в безопасности. Та противная леди ветеринар больше не огорчит тебя.
Ясно. Она думает, что моя память тоже сбрита. Ну-ну, я так не думаю! Я отлично помню двух человек, которые нависали надо мной и прижимали меня к столу.
Работающих как одна команда.
(И не думай, что этот уникум поспешит, спотыкаясь и падая, назад к своему энтузиасту-целителю.)
Всю дорогу домой я тщательно планирую свой следующий ход. Если она думает, что я собираюсь вышагивать по садовой дорожке с высоко поднятой головой, то она заблуждается. Хотя бы потому, что сплетни распространяются в этом переулке как в крольчатнике…
Я уже представляю. Простенько, незамысловато, под заголовком «Невероятно»:
Огромный, общипанный, четырёхногий цыплёнок замечен в Можжевеловом Переулке.
В этом выпуске:
Мы в Опасности?
А Наш Учёный спрашивает: «Не слишком ли далеко зашло Генетически Модифицированное Вмешательство?»
Смотрите страницы 2, 3, 4, 14 и 16.
Плюс! Любимые рецепты куриных ножек!
Фотографии в нашем специальном рекламном вкладыше.
Совершенно БЕСПЛАТНО!
Нет уж, спасибо. Я проберусь под самой стеночкой дома под прикрытием сирени, спрячусь в рюкзаке под кроватью в свободной комнате и буду ждать, пока я вновь не обрасту шерстью.
Я готов. Как отлично натренированный боец группы захвата, я сгруппировался, готовый к стремительному броску. Она же, как обычно, о чём-то болтает, закидывает помаду в Бардачок и поднимает с пола использованные салфетки.
Затем она выходит, хлопает своей дверью и обходит машину сзади, чтобы открыть мою дверь.
Я вообще-то не собирался толкать её в лобелии. Это действительно не входило в мой план. Это как раз тот случай, о котором мы, профессионалы, так часто говорим:
КТО НЕ РИСКУЕТ, ТОТ НЕ ПОБЕЖДАЕТ.
И только борзая смогла бы угнаться за мной. Я промчался к боковому входу с такой скоростью, что воздух вскипел и чуть не поджёг мусорный ящик. Я завернул за угол со скоростью, достижимой разве что на Формуле-1, сбросил обороты, исчезнув с глаз возможных зрителей между сараем и стеной, и затем, когда она открыла заднюю дверь и начала своё умильное елейное льстивое
— Энтони! О, Энтониииии!
я так рванул мимо неё, что со стороны выглядел, пожалуй, размытым пятном.
И кто же разрушил Грандиозный План? Кого же первым мне посчастливилось лицезреть, как только я выхожу на финишную прямую?
О да, конечно же, соседскую кошку, как обычно, лениво развалившуюся на солнышке на нашем заборе.
Вот чёрт, думаю я. Приплыл. Слух пролетит по всей улице так быстро, что даже до того как мисс Я-Только-Поставлю-Чайник-И-Позову-Энтони потрудится прогуляться к задней двери, эта кошка уже будет продавать билеты:
Приходите и Посмейтесь над Энтом!
Цена: Сливки (или немного печёночного паштета).
И что же происходит?
Самое странное. (Возможно, чудо.)
Кошка не узнаёт меня.
Бросает ли она, зевая, своё обычное высокомерное «О, Неужто-Это-Рохля-Энтони-Опять»?
Нет. Она выглядит так, как будто ей к хвосту подключили электричество в миллиард вольт.
Выгибает ли она спину и мерзко шипит?
Нет.
Потягивается ли она томно, издеваясь?
Нет, нет.
Она исчезает.
Ни с того ни с сего!
Всегда приятно видеть зад этой кошки, но, по правде говоря, это было впечатляюще.
Это искупило многое.
Как только Её Светлость прекратила вопить «Энтонииии!», я скользнул к двери. (Не хватало ещё, чтобы она считала, что я буду подчиняться её командам после тех ТТП (тяжких телесных повреждений), которые она нанесла мне.)
Я прислушался. Превосходно! Она пошла наверх, чтобы огорчить Джошуа по поводу того, что по всему холлу и лестнице остались следы пиршества чипсами. Я потрусил наверх за ними, миновал дверь его комнаты, в то время как она всё ещё по-матерински самозабвенно читала нотации.
— …бла-бла-бла-говорила уже тебе, тысячу раз тебе уже говорила… бла-бла-бла…
Полезное дело, я почти добрался до запасной комнаты. Уже мои глаза остекленели, и от скуки подкашивались ноги.
Но внезапно даже Королева Придира потеряла интерес к тому, что она сама говорила. Она прервалась.
— О, ладно, неважно, — сказала она ему. — Пошли вниз попьём чай, и я расскажу тебе всё, что произошло днём.
«Поведаю тебе, как прикольно было», — думаю, она именно это имела в виду. Ну-ну. Повесели его. Но у меня не было времени стоять и предаваться обидам. Она уже выходила, а мне негде было спрятаться, разве что только в её собственной комнате.
Абракадабра! Я исчезаю.
Если я и до этого был сама тишина, то теперь я едва дышу. Я знаю, так же как и Вы, что любой, кто Искренне Предан своему домашнему любимцу, может воскликнуть: «Нет проблем!», когда замечает немного еды на ковре. Судя по тому, сколько и как она выговаривала Джошуа за упавшие крошки чипсов с ароматом креветок, мне не хотелось бы быть тем бедолагой, который стоял бы с низко опущенной головой в тот момент, когда она узрит жёлтую бурду на своих миленьких фигурных, с фестончиками шторах.
Нет, я держался от всех этих шторок, покрывал и пуфиков на почтительном расстоянии. Я и стоял-то на цыпочках. Даже не шелохнулся. (Это не проблема.)
Я только благоразумно переместился на другую сторону от кровати.
К зеркалу.
Ааааааа!
Поговорим об испуге! Я чуть не умер! Не припомню, чтобы когда-либо моё бедное сердечко колотилось так быстро.
Прикиньте. Вы уже догадались, что ветеринар испортил Вам внешний вид, разрушил Вашу светскую жизнь и не оставил Вам ни единого шанса подружиться с кем-либо за пределами Клуба Страшилищ.
Но теперь-то Вы понимаете, что соседская кошка рванула прочь не потому, что у Вас были проблемы с дыханием.
О, нет.
Очевидно, что она так быстро сделала лапы потому, что увидела того, на кого я теперь смотрел в зеркале Госпожи Тщеславия.
А в спальне, железно, был огромный лев.