Мои бандиты, как увидели их, испугались чего-то, побледнели.
- А ну, - говорят, - ребята, сторонись! Атаман едет!
А он, атаман этот, к ним подскакал, плеткой взмахнул и кричит:
- Вы чего тут треплетесь?.. Варнаки!..
Сам он усатый, в папахе, седло у него шелком вышито, а на боку целых две сабли - одна с золотой рукояткой, а другая с серебряной. Бандиты, я вижу, еще больше испугались, потемнели все и говорят:
- Да ты не ругайся, Соколовский. Чего там. Мы же в разведке тут.
А он их не слушает. Кричит:
- Какая разведка? Какие вы к черту разведчики? Пока вы тут баклуши бьете, красные черти мост успели спалить!..
Бандиты ему говорят:
- Мы же не виноваты.
А он им:
- Не виноваты?!
Раскраснелся весь, зубами залязгал.
- Я вот, - говорит, - вас всех сейчас постреляю за такое дело.
Потом меня увидел и говорит:
- А это кто такая?
- А это, - говорят, - девочка. За коровой пришла.
Он еще больше покраснел, даже позеленел и говорит:
- Видали? Красные там оборону готовят, мосты жгут, а они тут, черти, с грудными младенцами прохлаждаются!
Я не обиделась, правда, что он меня грудным младенцем назвал, но только думаю - надо сматывать удочки. А то, глядишь, и тебе попадет от такого бешеного.
Их уж там полная лужайка набилась, этих бандитов. Кто на коне, кто пеший... Коляска еще какая-то приехала.
Шумят, орут, ругаются на чем свет стоит.
Я думаю: "Ну, до свидания. Я пошла".
Подняла какую-то хворостинку, огляделась и под шумок погнала свою Ночку в кусты.
"КИРПИЧОМ ПО ГОЛОВЕ"
До кустов не дошла - слышу за спиной:
- Эй, дивчина!..
Оглянулась - вижу: ко мне атаман подъезжает.
У меня сердце захолонуло. "Что еще? - думаю. Этак, я думаю, - с вами и через час до плотины не доберешься".
А он на меня зверем посмотрел и говорит:
- Ты тутошняя?
Я говорю:
- Да, тутошняя.
Тогда он пониже ко мне нагнулся, по сторонам посмотрел и говорит:
- Скажи, далеко отсюда будет Стахеевская мельница?
У меня сразу и хворостинка на землю полетела. Меня будто кирпичом по голове стукнули. Даже губы затряслись. Я говорю:
- Какая мельница? Не знаю я никакой мельницы. Никакой мельницы тут нет.
А он:
- Как это нет? Ты зачем брешешь? Нам же хорошо известно, что тут где-то есть мельница, и около мельницы - плотина.
У меня в голове мысли, как колесики в часах, завертелись. Я думаю:
"Как же это? Откуда они узнали? Ведь если они, раньше чем плотину взорвут, до нее доберутся, это ж - городу крышка. Это же значит, что они у нас всех перережут. Вы посмотрите - их сколько? Вона - у них и пулемет, и второй пулемет из коляски торчит... А у наших мальчишек - только ружья да наганы заржавленные..."
Я думаю:
"Нет, нет. Надо что-то такое придумать. Надо их обязательно задержать, обмануть. Давай, - думаю, - покажу им не в ту сторону. Пускай-ка побегают. Пока они там разберутся, пока догадаются, а уж от плотины одни щепочки останутся!"
Все это я в одну секунду обдумала.
Атаман говорит:
- Ну что? Вспомнила?
А я перед ним дурочкой представилась и говорю:
- А-а! Это вы про плотину спрашиваете? Так это ж далеко. Это - в ту сторону. Это - за мостом...
Он говорит: