Марья. К старосте его повел. Офицера-то...
Дуня (с досадой). Н-да. А я думала - завтра. Ну что ж, ладно - и сегодня можно. Поиграем еще в кошки-мышки.
Марья. Это как же, милая, понимать надо?
Дуня. А так, бабушка, понимать, что если от немецкой кошки один только хвост останется - так мы и на хвост наступим. (Смеется, протягивает руку.) Ну, бабуся, прощай, мне здесь делать нечего.
Марья. Опять в лес?
Дуня. Русская земля большая, бабушка. Место для нас найдется.
Марья. Холодно ведь.
Дуня (многозначительно). Ничего. Не бойся. Холодно не будет. (Подумав.) Н-да. А у меня к тебе, бабушка, просьбица. (Расстегивает полушубок, достает из полевой сумки блокнот и карандаш.) Ты Володю Минаева знаешь? Моей подруги Сони, которую повесили, брата? Я ему записку напишу, - ты снесешь?
Марья. Пиши давай.
Дуня (подходит к столу, пишет). Если сегодня вечером доставишь молодец будешь.
Хлопнула калитка. Во дворе, а потом и в сенях - голоса.
Старуха испуганно вздрагивает.
Марья. Ой, девка, никак идет кто-то!..
Дуня. Что? Где? (Сунула блокнот в сумку.)
Марья. А ну, прячься.
Обе мечутся по избе.
Марья. А ну... живенько... скорей... лезь на печь. (Подсаживает ее, и Дуня прячется на печь.)
Появляются Михайла, русский староста, тот же немецкий
офицер и немецкий солдат. У солдата в руке чемодан.
Староста. А это вот, ваше благородие, самая, так сказать, подходящая фатера для вас лично. Тут у нас, имею честь вам сказать, проживают самые безобидные старики-единоличники. Обстановочка у них, правда, неважная, но зато, так сказать, вполне безопасно. И тепло. (Трогает рукой печку.) Печку топили. Если не побрезгуете, ваше благородие, можете на печечку лечь. (К Михайле.) Клопов нет?
Михайла. Пока не было.
Офицер. Хорошо. Я буду сдесь. (Солдату.) Ду бист фрай. Векке мих ум драй ур*.
______________
* Можешь быть свободным. Разбуди меня в три часа. (Нем.)
Солдат (ставит чемодан). Яволь! Ум драй ур. Гут нахт*.
______________
* Так точно. В три часа. Спокойной ночи! (Нем.)
Откозырял, поворачивается на каблуке и уходит. Михайла,
заметив на окне лампочку, вздрагивает. Поспешно ставит
лампочку на стол.
Офицер. Что?!
Михайла. Тут посветлее будет, ваше благородие.
Марья (многозначительно). Опоздал! Поздно уж.
Офицер. Что ты говоришь? Опоздаль? Кто опоздаль?
Марья. Говорю - поздно. Темно, говорю, на дворе-то...
Офицер снимает шинель и, расстегивая полевую сумку,
проходит к столу.
Староста. Так что ж - я пойду, ваше благородие?
Офицер (не глядя на него). Да. Иди. Утром придешь.
Староста (кланяется). Будьте покойнички, приду... Приятного сна, ваше благородие. Советую на печечку. Так сказать, и тепло, и не дует... (Хозяевам.) Прощайте, старики.
Михайла кивнул. Староста уходит. Офицер закуривает,
раскладывает на столе бумаги, просматривает их. За его
спиной - старики. Марья показывает на печь. Старик не
понимает.
Офицер (повернув голову). Кто там стоит?
Михайла. Это мы стоим, господин офицер.
Офицер. Что вы стоить? Дайте мне есть!
Михайла (разводит руками). А вот уж есть-то, извиняюсь, и нечего, ваше благородие. Как говорится, хоть шаром покати.
Офицер. Шаром? Что есть такое "шаром"? Хорошо, дать мне шаром.