Максим
Наш младший сын Артём привозит нас с Маргаритой домой. Жена обычно со мной посещает мероприятия, но сегодня она на него не пошла. Для Марго семья занимает главное место. Если кому-то нужна помощь или поддержка она без просьб окажется рядом. Тем более если речь идёт о её невестке, ждущей нашу внучку. Но и Артёма обделять вниманием жена не стала.
— Сынок, я так давно тебя не видела больше десяти минут. Останься у нас на ночь, — просит Марго, когда я открываю дверь автомобиля. Она озвучивает все нюансы, не позволяя сыну отвертеться. — Посидим, поговорим немного за чашечкой чая. Ты же знаешь, комната твоя всегда для тебя готова. И поздно уже, навряд ли тебя кто-то ждёт. А я так соскучилась по своему мальчику.
— Мама, ну что ты на меня наговариваешь. Я бываю у вас чаще, чем братья.
— Я же говорю, забегаешь на десять минут, не уделив матери время, — наседает, добиваясь своего, Маргарита.
— Уговорила, мам. С удовольствием останусь, — с теплотой в голосе согласился Артём.
Мы уже давно с Марго зовём его сыном, он всегда был нам родным и близким к сердцу. Я забыл, когда последний раз называл его крестником. Но крестины помню, словно это было вчера.
Счастливый до сумасшествия Павел, улыбаясь, держит на руках трёхмесячного Артёма, такого желанного и долгожданного сына, подаренного ему женой Екатериной. Моя Катенька — только так он нежно говорил о ней. Она долго не могла забеременеть, но спустя четыре года после свадьбы они наконец-то держали в своих объятиях плод их любви. Брат меня не спрашивал, а сразу поставил перед фактом, что крёстным отцом буду я. А я и не был против. Я был за него рад. Видел его желание стать отцом, когда он играл с Андрюшкой. А с Игнатом он тренировался, ожидая своего.
Крёстной мамой была приглашена подруга Кати Татьяна. И вот мы втроём с малышом стоим напротив купели. Павел аккуратно передаёт Тёму на руки Тане, целует сына и уходит к жене. Катя с Марго стояли в сторонке, дожидаясь момента принятия матерью ребенка. Всё таинство Татьяна держала спокойно лежащего на её руках мальчика, пока священник не забрал его для погружения в купель. Тут Артём показал свой голос, захныкав. Трижды окунув, священник передал мне младенца. Белоснежным полотенцем я вытер ребёнка и с помощью Павла облачил его в белую крестильную рубашечку и нательный крест. Оставшуюся часть таинства крещения с Миропомазанием, хождением вокруг купели, пострижением волос мы с Артёмом прошли вместе. В завершении священник пронёс мальчика через алтарь и вручил Катерине, совершившей при молитве три земных поклона.
Пашка, будучи моим двоюродным братом, был для меня лучшим другом, самым близким человеком. Только он знал обо мне всё, все мои тайны были его тайнами, а его — моими. Мы не отдалились даже тогда, когда пошли по стопам отцов. Меня манили чертежи и схемы, а брата тянуло на военные подвиги. Он не мечтал о признании и орденах, это было моим образным выражением. Он просто был рождён для Родины. И мечтал о военном деле. Я помню, как отец спорил со своей родной сестрой, матерью Павла, о том, что мало ей было выйти замуж за военного, так ещё сына в это втягивает. Отец считал, что брата на данную профессию настраивают родители. Только Павла настроить или переубедить было невозможно. Он решал сам, шёл к мечте упорно и целенаправленно, не сомневаясь в своих силах и успехе на службе.
Всё сложилось, как мы хотели. После учёбы я стал успешным архитектором, работая сначала с отцом и будущим тестем, а после самостоятельно. Пашка умом, талантом и настойчивостью пробился в ряды секретного спецподразделения, где проявляя свои лучшие качества, служил и участвовал в опасных операциях. Я и Пашка одновременно были такими разными и очень похожими. Разные интересы, но одно упорство. Разная внешность, но один характер. Мы оба не отступали от своего. Профессию брата я не зря считал опасной. Поэтому с момента появления крестника уговаривал Павла перевестись на «тихую» службу или уйти оттуда совсем. Брат смеялся над моими жалкими попытками уберечь его и не раз отказывался от акций моей компании, которые я хотел ему подарить.
«Это моя работа, моя жизнь и моё предназначение. Я по-другому не смогу».
Эти слова брата я много раз вспоминал позднее, коря себя за отсутствие настойчивости в разговорах. За восемь лет я не преуспел, и мой брат погиб на задании, попав с ребятами в засаду. Малой группой они высаживались недалеко от цели, прыгая с парашютом. И при подлёте нарвались на прицельный огонь. Погибли все. Так я потерял брата и обрёл в лице крестника сына.
В Артёме подчас я видел брата, он его копия, продолжение. Его улыбка, такая знакомая до боли, возвращает меня в прошлое, где мы с Пашкой беззаботные пацаны, и брат рассказывает мне очередную весёлую историю. Вернуть его я не могу, но вижу брата в его сыне каждый день. Это укор для меня на всю жизнь и в тоже время бальзам для души. И я готов ради парня на всё, как готов был на всё ради брата.
Артёму было сложнее. Он потерял любимого отца в том возрасте, когда он становится особенно нужен. С тех пор Тёма стал часто носить на шее пулю, подаренную ему в шесть лет отцом. Это было лёгкое ранение Павла, и пулю, как счастливую, решил подарить сыну. Теперь для Тёмы она обрела другой смысл. Вот и сегодня на нём опять подарок отца.
Я оставил их в гостиной наедине, пусть поговорят. А сам поднялся к себе в спальню. Мои мысли заняла девушка, увидев которую я не поверил своим глазам. Она стояла в саду ко мне спиной, когда я с партнёрами вышел на террасу выкурить очередную сигарету. Русые волосы, собранные в хвост, лёгкой волной струились по спине. Чёрное платье девушки напомнило мне то, что было на жене в день нашего знакомства. Обернувшись, девушка прошла мимо нас и скрылась в здании ресторана. Я однозначно бредил, так как девушка показалась невероятно похожей на юную Марго.
Должен сказать, я безумно люблю свою жену с двадцати лет. С нашей первой встречи на ужине в их доме. Тогда начальник отца пригласил нас к себе на дачу. Там мы познакомились с его женой и семнадцатилетней дочерью Маргаритой. Такой красивой, весёлой, доброй и нежной девушки я не встречал. Потерял сразу голову, сердце и свой покой. В тот вечер на полчаса мы остались наедине в саду среди цветов, выращенных девушкой. Об этом увлечении она мне рассказывала, пока я любовался ей, желая сорвать скромный поцелуй. И я его добился, когда Марго наклонилась, желая сорвать мне в подарок цветок. Но каблук, попав в щель между тротуарной плиткой, потянул девушку вниз. Если я хотя бы на миг отвёл от неё глаза, моя муза приземлилась бы в кусты любимых пионов, а не в мои руки. Те две минуты, что держал её в своих руках, и поцелуи, на которые она неумело отвечала, я хорошо запомнил. Как и платье, в котором она смотрелась чудесно. В нём Маргарита мне снилась ночами.
После не раз был у них в гостях по рабочим моментам, одновременно уделяя внимание девушке и стараясь ухаживать, если можно это так назвать. Я понимал, что как партия для обеспеченной дочери своего начальника не подхожу, несмотря на то, что умён, привлекателен и молод. Он уже искал ей богатого взрослого мужа и намекнул мне, что меня в списке возможных кандидатов не рассматривает. И это не изменится, даже если Маргарита отдаст мне своё сердце. Это было правдой. Мужик он был суровый, нетерпящий возражений и срывов намеченных планов. По струнке у него ходили не только подчинённые на работе, но и домочадцы. Смягчала его только супруга, нежно поглаживая по руке. Очевидно, их союз не был принудительным. Отчего же он настаивал на другом для единственной дочери не понятно.
Вскоре я узнал о её отъезде на обучение в Европу. Погрузившись в работу, ждал возвращения моей музы. Дождался. Почти через год она вернулась, но только без присущей ей весёлости и задора. Обо всём случившемся я узнал спустя четырнадцать счастливых лет брака. Прошлое неожиданно ворвалось в нашу размеренную жизнь, ударив по самому дорогому для меня — нашим отношениям с Марго. А тогда я нацелился любыми способами получить одобрение начальника на брак с его дочерью. Готов был на всё от унижения до шантажа, если моя Маргарита будет согласна разделить со мною жизнь. Моя любимая была согласна, и нам помогла её мать. Каким-то чудом ей удалось уговорить супруга, и через два месяца я назвал Марго своей женой.
Убедиться в схожести я смог позднее, когда собирался покинуть ресторан. Поговорив с Васильевым и убедив его в отсутствии стремления моего сына занять его место, оставляю его на Игната и спешу уйти через террасу. Андрей с Артёмом уже должны ждать меня у машины, а мне ещё нужно успеть покурить. Для меня курить в машине — это табу. Я предпочитаю, чтобы в ней пахло как в только что купленном авто, а не несло смрадом. Выхожу на террасу, держа неприкуренную сигарету в руке, и замечаю её. Девушка облокачивается на перила, вцепившись в них пальцами, и задумчиво смотрит в сторону сада. Ближе к ночи ветер усиливается, становясь холоднее и напористее. Но в отличие от прошлого раза девушка вышла в одном платье без жакета. Я вижу, как она дрожит, но сама, по-видимому, этого не замечает. Мне не хочется прерывать её размышления, но остаться незамеченным, не выйдет.
— Не помешаю? — спрашиваю, слегка напугав девушку, и демонстрирую сигарету. — Старая привычка. Вы не против?
Она мотает головой, разрешая мне закурить. Сделав пару затяжек, подхожу ближе и останавливаюсь рядом с ней.
— Максим, — знакомлюсь, наконец, с девушкой. Она невысокого роста, как Марго. Примерно метр шестьдесят пять. Такая же миниатюрная, стройная, но с роскошной грудью.
— Лера, — отвечает, подавая для рукопожатия руку, но я перехватываю её и целую.
Не отпуская маленькую ладонь, заглядываю девушке в глаза. И в этот момент готов замурлыкать как довольный кот, её глаза — голубые как у моей любимой.
— Лерочка, вы совсем замёрзли, — чувствую пробегающую по ней мелкую дрожь.
— Да, извините, я пойду, — отдёргивает холодную руку из моего крепкого захвата и убегает с террасы, оставляя меня одного.
С моей стороны было много измен, но в отличие от других мужчин я бы предпочёл быть только с одной женщиной. К сожалению, судьба распорядилась иначе. И я искал любовниц сначала очень похожих на жену или обладающих какими-то её чертами. Но следом приходила злость. Злился на себя, на неё, на судьбу, даже на тестя с его чёртовой Европой. Выплёскивал негатив на тренировках в спортзале и в постели с другими женщинами. Я мог забыться на миг, но заменить Маргариту не получалось. Тогда я стал выбирать противоположности. Это сработало на достаточно длительный срок. В высоких с пышными формами брюнетках я не пытался увидеть свою миниатюрную светловолосую жену.
Время шло, но ничего не исправляло. В один момент я вновь устал. Устал от чужих женщин. Остановился. Не помогло. Я вновь глазами стал бродить по прелестным женским телам. Не задерживался на них, не цепляло. Искал похожую, бредил её копией. Я должен был такую найти. И я её встретил. Теперь мне нужно узнать о ней всё, а самое главное — есть ли у неё мужчина и замужем ли она. Его наличие усложнит мне задачу. А семейный статус не позволит рушить её счастье.
Всё получилось само собой. Пока, сидя в кабинете и ожидая старшего сына, я обдумывал предлоги для отбора анкет молодых сотрудниц, судьба приготовила мне вестника в его лице. Андрей пришёл поведать о своих предположениях о «чужаках» и планах действий на ближайшие месяцы, но обмолвился об исполнительной сотруднице Стаса, имя которой совпало с искомым мной. Не расспросить я не мог, вдруг это она. Не выдавая особой заинтересованности, я узнал её фамилию и проекты, с которыми она работает. А далее секретарь приносит мне один из завершённых проектов Валерии вместе с анкетами всех участвующих в нём сотрудников. Но я изучаю только работу Леры, после ознакомления с личными данными Кировой Валерии Игоревны.
Её дизайнерские решения пришлись мне по вкусу. У девчонки определённо есть талант. Обязательно посмотрю другие работы. Недаром она отличница. Уверен, всё свободное время посвящала добыче знаний и своему развитию. От того в свои двадцать два красавица не замужем, без детей. И это для меня к лучшему. В анкете больше ничего полезного не нашлось. Разве что прописка девчонки в каком-то посёлке, а здесь — временная, что вряд ли является фактическим местом проживания.
Узнать подробнее мне помогает мой друг Александр, он же начальник службы безопасности. Ему понадобилось два дня. И вот я уже знаю, что из близких у Лерочки лишь бабушка, оставшаяся в посёлке. Мужчины нет. С мужским полом общается только на работе. Проживает в съёмной квартире с двумя университетскими подружками. Конечно, за два дня наблюдений суждение об отсутствии парня относительное. Они могли в эти дни не встречаться, или он может работать в этих же стенах. Зато подвинуть его в сторону мне ничего не мешает, это главное.
Остаётся познакомиться с Лерой поближе и озвучить своё предложение.
Не теряя время, прошу секретаря пригласить ко мне дизайнера Кирову с последним проектом. Сам не знаю, что буду говорить Лере. Надеюсь на экспромт. Встаю из-за стола и иду в смежную комнату к зеркалу. Здесь расположен небольшой диван для отдыха и гардеробная с чистым бельём. Обычно в запасе тут находится пара костюмов и чуть больше рубашек. Привык себя чувствовать комфортно, а свежая одежда может понадобиться в любой момент. Смотрю в зеркало и поправляю на себе рубашку и пиджак. Выгляжу хорошо, несмотря на то, что плохо сплю с той пятницы. Готовлюсь к длительному ожиданию, но девушка приходит к начальству довольно быстро. Постучав в дверь, она робко заходит и замирает, увидев меня.
— Максим Викторович — это… вы? — удивлённо произносит, точно узнав.
— Я, Лерочка. Проходи, — возвращаюсь за стол. — Удивлена?
— В некотором роде. Я не соотнесла вас, Максим, с Виленским, — моё имя без отчества красиво звучит из её уст. Девушка, слегка смутившись, подходит ближе и занимает ближайшее ко мне кресло за Т-образным столом. А я всё не могу отвести глаз от её губ. Сегодня они не накрашены ни помадой, ни блеском. Чистые абсолютно. И мне это нравится. Смотрю на глаза — подкрашены не броско. Волосы убраны в хвост, не такой шикарный как на корпоративе, обычный. Одета просто: синие джинсы и белая кофта. И я понимаю, что вижу её настоящую. Именно так она приходит на работу, не пытаясь красоваться и кому-то понравиться.
— Здесь всё, что успели сделать к данному моменту по коттеджу Соломиной, — Лера протягивает мне документы и рассказывает о проделанной работе и причинах выбора того или иного решения. Я не прислушиваюсь, просто позволяю ей отчитаться.
Если быть честным — мне всё равно. Уже давно я не контролирую всё сам. Для этого есть начальники отделов, их заместители. Да и Леру я позвал впервые. Отмечаю, что для первого такого отчёта она хорошо подготовлена и не боится меня как другие. Были моменты, когда более опытные сотрудники из-за надуманного страха не могли мне рассказать о том, над чем работали накануне. Это несколько раздражало.
Чего-то подобного я ждал в этот раз. Думал, что девчонка начнёт стесняться, заикаться или наоборот флиртовать, чтобы я всё изучил сам без её отчёта. Наверно, как мужчина я примитивен, что надеялся на последний вариант. Но Лерочка меня приятно удивила, задев струны моего профессионализма. Опровергая бытующий миф, я всегда любил и ценил умных женщин.
— Хорошо, Лер. С этим всё ясно, — останавливаю речь девушки. Пора переходить в наступление. — Скажи, ты не задерживаешься на работе? К примеру, сегодня?
— Обычно не задерживаюсь. Я укладываюсь в сроки, нет необходимости работать сверхурочно. Сегодня не исключение.
— Прекрасно! Тогда мы вместе поужинаем. Я приглашаю.
— Вынуждена отказаться от вашего приглашения, Максим Викторович. Вы неверно задали вопрос, но я отвечу. У меня на сегодня были свои планы. Я занята. Впрочем, как и всю неделю. Если это всё, я, пожалуй, вернусь на рабочее место, — мы пару секунд сидим, стреляя молниями друг другу в глаза. Вот же малолетняя стерва. Так прямо меня ещё никто не отшивал.
— Можешь быть свободна, — строго отчеканиваю слова. Я отступаю. Пока. Уверен, она поняла, что не на рабочую встречу я приглашаю, а романтический ужин. И рассчитываю на его приятное продолжение.
Валерия резко срывается, едва не уронив кресло, и тайфуном подлетает ко мне. Захватив свои бумаги, она уносится прочь, тихо прикрыв за собой дверь. Выдержку я оценил. Другая бы громко хлопнула дверью, изображая оскорблённую невинность.
У меня выдержка тоже имеется. Может не такая, но штурм Лерочки осилит. Поиграем.
— Борис Назарович, доброго дня! Это Виленский, — начинаю разговор, дозвонившись до одного старого приятеля.
— Узнал — узнал, Максим Викторович, рад слышать! Какими судьбами?
— Просьба к тебе есть, Боря, — перехожу с официального обращения на дружеское.
— Собственно, я не сомневался, — усмехается в трубку. — Выкладывай, Макс, что заставило тебя так по мне скучать.
— Помнишь, ты рассказывал о соглашении, которое сделал по просьбе клиента после его свадьбы?
— Допустим. Тебе-то зачем? — зрит в корень мой давний друг. Ничего не изменилось. Всё-то тебе надо знать, адвокатская морда.
— В подарок. Партнёра хочу поздравить, — вру, как могу — виртуозно. — Женится на днях бедолага не по своей воле. Хочу тонко намекнуть, что не всё потеряно для него. Вот о тебе и вспомнил.
— Ну — ну! Лучше в гости бы позвал, Максик, — наиграно жалуется друг.
— Так я зову, Борюсик. Не едешь ты к нам со своего Израиля.
— Дел много. Но я приеду. Ты повод красивый только придумай. Договор на почту скину.
Через двадцать минут я редактировал под себя документ, предоставленный другом. И размышлял, на какие безумства я окажусь способен.