Валерия
— Лер, просыпайся! Курьер три часа ждать тебя не будет, — пытается разбудить меня Оля в субботнее утро. А мне ужасно не хочется возвращаться из царства снов. Странно, но сегодня мне приснился призрак. Мы гуляли по пляжу красивого острова, держась за руки. Во сне рядом с ним было безмятежно, я хотела его обнять, но он не подпустил меня ближе. Только его ладонь согревала мою руку.
— Оль, представься мной и распишись за меня, — отвечаю, обнимая подушку. Ещё немного, пожалуйста, сон не уходи.
— Не могу! Мужчина говорит, что точно знает, как ты выглядишь. Он ждёт.
Вот так новость! Сейчас узнаем, кому не спится утром в выходной. Еле оторвав себя от постели, бреду к двери, по пути накинув быстренько халат. Открыв дверь, узнаю мужчину в классическом дорогом костюме.
Курьер.
Надо будет спросить у Оли, как давно она видела вблизи курьеров.
Передо мной с букетом красных роз стоял водитель Максима Викторовича. С ним вчера я имела честь познакомиться, так как с Виленским мы распили две бутылки вина на двоих.
— Валерия Игоревна, Максим Викторович просил передать вам это с наилучшими пожеланиями, — Дмитрий протягивает мне сначала большой конверт, в которых обычно пересылают документы, а после отдаёт цветы. Поблагодарив, закрываю за начинающим курьером дверь и возвращаюсь в комнату.
Бросив всё на журнальный столик, падаю в объятия одеяла. Что в конверте я даже смотреть не хочу, но, к своему сожалению, догадываюсь, вспоминая вчерашний день.
«Ты подаришь мне время. А это самое ценное, что есть у человека. Я же подарю тебе возможности, что тоже даются не каждому. Решай!»
И я решила. Да так, что до сих пор не пойму, какая ведьма тогда в меня вселилась.
— Вы любите игры, Максим? — делаю пару глотков вина и продолжаю. — Вами движет азарт, я права?
— Возможно, — отвечает Виленский, отложив вилку в сторону. Взяв вино, он откидывается на спинку стула и взглядом побуждает продолжать.
— Раз так, я тоже хочу сыграть. Ответ вы выиграете. А положительным он будет или отрицательным решит ваш успех, смелость и удача. Согласны? — директор слегка кивнул и усмехнулся, а меня уже не остановить. — Если вы выдержите сегодняшний день, скажем до десяти вечера, не сказав мне ни разу «нет» на мои просьбы — вы выиграли.
— Почему не до двенадцати?
— Ну, вы же не Золушка! Поверьте, вам бы это время продержаться.
— Если в твоих просьбах не будет ничего криминального, то сегодня для тебя я согласен забыть это слово. Расскажешь всё сразу или будешь озвучивать просьбы постепенно?
Первым стало вино. Стратегия неверная, но здравомыслие противника нужно было пошатнуть. И своё, разумеется, тоже. Какая-то «маленькая девочка» во мне потребовала ежедневное подношение цветов и небольших сюрпризов. Для чего? Для каприза, чтобы быстрее испугался заморочек и был таков. Но не учла я, что не на того напала.
Для следующего безумства нам понадобился трезвый водитель, так к нашей милой компании присоединился Дмитрий. Водитель доставил нас до офиса личного адвоката Виленского. Наверно, я сошла с ума, решив испытать Максима на прочность. Но его прикол не мог остаться без ответа, он меня задел. Особенно слова: я такое, даже написанное всерьёз, никогда не подпишу. Ключевое здесь — никогда. Сначала я попросила обрисовать, как он представляет наши отношения, если выиграет. Потом — возможности, то есть что я получу от этого. А дальше ударила его же оружием — прошу перенести его слова на бумагу и подписать сегодня. Честно, рассчитывала на его отказ, что знаменовало бы мою победу. Но, нет. Максим продолжил хохотать и улыбаться, оценив мой саботаж и раскусив мои дальнейшие попытки, заранее приготовившись к любым уступкам ради победы.
Его адвокат, Руслан Богданович, с момента моего лицезрения до конца разговора пережил целую гамму чувств от удивления до призрения. Без сомнения этот человек знает не только супругу Максима Викторовича, но и любовниц. Было ли мне стыдно перед ним? Нет, абсолютно. Не я начала и вынудила в это играть. Собственно меня заставили, а я лишь набирала себе очки и надеялась на призрачную победу.
Когда я объявила следующим желанием прыжок с парашютом, Максим изменился в лице. Его сковала грусть. Однако Виленский быстро взял себя в руки и одним звонком распорядился подготовить для нас самолёт. Время ожидания я предложила скоротать на скалодроме, чем опять «порадовала» директора.
— Я начинаю сомневаться, что ты простой дизайнер, Лерочка. Может, накопила на меня огромный компромат и ждёшь удачного случая? — он встряхнул головой и улыбнулся. — Собрала все мои фобии в один день. Я точно выживу?
— Непременно, Максим, у тебя же есть цель. А про фобии я не в курсе.
Я лукавила. Знала, что Виленский ненавидит высоту. Не вспомню откуда точно, но я слышала это, когда проходила практику. Кто-то шутил, что пятнадцатый этаж выбран для борьбы с единственным страхом, но враг побеждает, потому что Максим Викторович не выбрал этаж с террасой. Конечно, это всё чушь. Он точно не обладает страхом к высоте. Это что-то другое. Презрение, гнев, боль, но не боязнь. Что он мне сегодня и доказал.
Дмитрий привёз нас к торговому центру, где мы купили спортивную одежду. Виленский взял нам по спортивному костюму для прыжка, шорты, футболки и кроссовки для скалодрома. На мой молчаливый вопрос, заданный взглядом, он ответил, что, вспотев, проще переодеться и поехать дальше. А у меня даже мысль не проскользнула, что имею всего один спортивный костюм! Мне никогда не требовалось их несколько. Сегодня просто исключительно сумасшедший день. Обычно я всегда планирую такие мероприятия заранее и не имею привычки распыляться на пару событий одновременно. Сейчас никаких планов, сплошная импровизация, с которой успешно справляется только он. Максим Викторович отказался разъезжать по домам, чтобы переодеться. Вернее предложил сэкономить время, хотя это было не в его интересах. Если, конечно, он играет на моих условиях, а не ловко манипулирует мной. Почему я не подумала об этом раньше?
Прибыв к месту назначения, я по достоинству оценила совет переодеться в магазине. Несмотря на ещё рабочие часы пятницы на скалодроме было не протолкнуться. В раздевалках толпа взрослых и детей выглядела как гудящий улей. Я едва примкнула к стене, чтобы не задавили, и быстро стянула с себя джинсы, под которыми были одеты шорты. На этом моё переодевание завершилось. Я поспешила к Максиму, который уже ждал меня со скальными туфлями в руках.
— За тренера сейчас буду я, через двадцать минут он к нам присоединиться. Как ты успела заметить, любителей высоты сегодня собралось достаточно много. Держи, — протягивает мне скальники. — Переобуйся и за мной на инструктаж и разминку.
Разогревая мышцы и слушая технику безопасности, меня забавлял факт вовлечённости этого человека в данный спорт. И про него ещё говорят, что он боится? Максим точно этим раньше занимался, иначе откуда столько знает и так быстро ориентируется. Даже я, мечтающая полазить на скалодроме и прочитавшая об этом кучу статей, забыла о специальной обуви и не знала половину показанных мне упражнений. Ознакомившись со схемой трасс, я выбрала самую высокую стену в пятнадцать метров. Меня с детства манила высота. Правда, лазить доводилось только по склону, ведущему к речке.
Облачившись в страховочную беседку, я ждала, пока Максим и Дмитрий подготовят и проверят страховку. Виленский доверил меня водителю, а сам ушёл за тренером. Дмитрий показал мне, как завязывается двойная восьмёрка, и рассказал о нашем взаимодействии как лезущий и страхующий. Позднее я смогла на личном опыте убедиться, что ничего не запомнила. А пока наслаждалась восхождением и спуском. Чуть позже ко мне присоединился Максим, страхуемый тренером, но мы взбирались с разной скоростью. У Виленского всё получалось очень быстро, пока я как ребёнок маленькими шажками двигалась к своей цели.
В скором времени я выдохлась и, спустившись, отправилась передохнуть на пару минут. Освежилась у раковины, ополоснув водой лицо, и решила сделать ещё пару проходов. Доверившись мне, Дмитрий позволил самой завязать узел. И я начала взбираться на стену, когда Максим почти поднялся к вершине. Наши маршруты пролегали рядом. Виленский, добравшись, замер наверху и наблюдал за мной. Я это чувствовала и ускорилась, думая, что он ждёт меня. Ошиблась. При моём приближении он начал спуск, а я от такой неожиданности, разозлившись, рванула вверх, но резко дёрнулась и устремилась вниз, сорвавшись со страховочной верёвки. За пару секунд в полёте я не успела ничего понять, услышав при срыве только громкий крик Виленского.
— Илья, вниз!
Осознала я своё падение уже внизу в руках Максима. Я не поняла, каким чудом он успел меня перехватить за несколько метров от земли. Лишь ощутила резкую боль от захвата, но это гораздо лучше, чем разбиться или что-нибудь себе сломать. Синяки я как-нибудь переживу. Мой спаситель тоже ударился плечом о стену в этот момент, укрывая от неё меня. А Илья — тренер, что страховал Виленского, уже окончательно спустил нас вниз.
— Ты с ума сошла? Я тебя чудом поймал благодаря опыту и реакции Ильи, — выражение лица Максима было встревоженным, а глаза пылали огнём праведного гнева. Тревога сменилась злостью, и это в нём меня напугало. Не нужно было гадать, всё итак было написано у меня на лице. Виленский, поняв, переключился на водителя. — Дима, а ты куда смотрел? Что со страховкой?
— Должно быть, я неверно завязала узел, — пробормотала я, не дав ответить Дмитрию.
— Ты? — быстро окинув меня взглядом, вернул его на парня. — Дима, ты не проверил?
Водитель, склонив голову, покачал ей в отрицательном жесте и признал ошибку.
— Доверился вам как ребёнок! — вспылив, Максим развернулся и ушёл.
— Помнишь, чему я тебя учил? — услышала я слова тренера, предназначенные не мне. — Никому не доверяй, Дима! Проверяй сам!
Илья был высоким мужчиной крепкого телосложения. Такой мог запросто подстраховать и слона, взбирающегося на стену. Что уж говорить о нас. А меня он, казалось, может одной своей ручищей поднять, не напрягаясь, как пушинку. Но, несмотря на грозное тело, его добрые глаза и милая улыбка выдавали в нём хорошего человека и старого приятеля для этих двоих.
— Давай! — хлопнув по плечу Дмитрию в знак прощания, Илья удаляется вслед за Виленским.
— Что ж, Валерия Игоревна! Надеюсь, вы не намерены лишить меня высокооплачиваемой работы, оставив меня с женой и новорожденным сыном без средств?
— Дмитрий, я не хотела!
Водитель ничего на это мне не ответил, лишь кивнул головой, принимая мои жалкие оправдания. Переодевшись в спортивный костюм, я вернулась к машине, где меня уже ждали. Молча сев на заднее сидение, предпочла ехать без разговоров и смотреть в окно. Когда машина остановилась у площадки с вертолётом, осознала, что меня везли не домой, а значит, приключения продолжаются.
— Прыжки не отменяются? — уточнила у Максима на всякий случай.
— А ты специально это сделала, чтобы я проиграл? — спросил он в ответ, нахмурив брови.
— Нет.
— В таком случае, изменению подлежат условия выполнения. Ты слушаешься меня и выполняешь то, что велено. Если, конечно, у тебя нет цели свести с жизнью счёты, — под застывшим внимательным взглядом мужчины я отрицательно мотаю головой, а он спокойно продолжает, словно не был разъярён некоторое время назад. — Прыгать будешь со мною в связке, пока не убилась сама или не покалечила инструктора.
— А за себя, стало быть, не боитесь? — не удерживаюсь от колкости.
— Это тебе не под силу, — впервые улыбнувшись за это время, отвечает он.
На вертолёте мы добрались до базы аэроклуба. Самолёт уже был готов и ждал только нашего прибытия. Я снова слушала инструктаж от Виленского, пытаясь сконцентрироваться и хоть что-то запомнить. Получалось не очень, нужные мысли убегали прочь, а другие заставляли думать о том, что же движет этим человеком. Любит сложности? Забавляется? Увидев, что мыслями я где угодно, но не с ним, он вздохнул и прошептал: «расслабься, я всё сделаю сам».
Сезон для прыжков подходил к концу, но с погодой нам повезло. Солнечный световой день подходил к концу, а ветер был слабым. Полностью доверившись Максиму, я наслаждалась нашим падением. О высоте в четыре тысячи метров я не переживала. Знала, что защищена от всего. Он об этом побеспокоился и всё предусмотрел. Мне начала безумно нравиться эта черта. Наверно, это здорово быть окружённой заботой такого мужчины. А может, я просто пьяна от вина и высоты. Адреналин, кажется, заполнил собою каждую клеточку моего организма. Небольшой толчок, и вот парашют раскрыт.
— Ты не боишься высоты. Почему? — интересуется Максим.
— Не уверена, что знаю ответ. Просто она мне нравится.
Я мечтала о таком моменте. Хотелось ощутить свободу, безмятежность. Застыть в мгновении полёта, словно птица, и забыть о проблемах. Мечта оказалась куда ближе, чем я могла представить. Возможно, сама судьба столкнула нас и мне не стоит отталкивать Максима.
— Такую же страсть к высоте я наблюдал у моего брата, — снова нарушил молчание Виленский. — А меня всегда манила скорость.
— Странно, — высказала своё предположение вслух.
— Что именно?
— Любовь к скорости обычно присуща темпераментным людям, не умеющим ждать. А вы, я наслышана, в силу своей профессии часами можете прорабатывать детали. Для этого нужно обладать огромной силой воли.
— Я её в себе воспитал. Пришлось.
Приземление произошло плавно. И оказавшись на земле, мы наблюдали закат. В ожидании машины с инструктором аэроклуба, которая должна была нас забрать, Максим рассказывал то, что знает о прыжках и парашютах и истории о них из своей жизни. Я, не пряча своего восхищения, разглядывала мужчину. За каких-то пару часов, проведённых сегодня вместе, он смог привлечь к себе всё моё внимание, пробраться в мысли и впечатлить. Словно Максим открывался для меня с разных сторон не только как директор и профессионал, а как мужчина, личность.
— Мне кажется или ты хочешь меня о чём-то спросить? — Виленский приобнимает меня, заметив мою дрожь от прохладного ветра. Спрятал меня как в коконе, обхватив и прижав к себе своими руками.
— Не спросить, а попросить, — смелею, уткнувшись головой в его грудь. Его спортивная ветровка была расстёгнута и не помешала спрятать мои руки, обняв мужчину за талию. Со стороны наши объятия смотрелись как объятия соскучившихся влюблённых. И так мы продолжали беседу. — Удиви меня!
— Чем? Автокроссом? — слышу озадаченный, но весёлый голос. Максим сосредоточен на разговоре, а я, согревшись, начинаю руками блуждать по его спине.
— То есть про скорость ты не шутил?
— Нет. Разумеется, в соревнованиях я не участвовал, и такого желания не возникало. Но с другом гоняем периодически. Ему — тренировка, мне — сброс напряжения после рабочей недели. Хочешь, поедем прокатимся, как прилетим?
— За руль? Мы же пили. В тебе бутылка вина, — немного отстраняюсь от горячего тела и заглядываю Виленскому в глаза.
— Значит, до этого, подвергая наши жизни опасности, ты про вино благополучно забыла, а теперь испугалась? — точно! А ведь я об этом совершенно не переживала, будучи и ощущая себя опьянённой. Максим, на мой взгляд, таким не казался. Это исказило моё восприятие действительности. Кажется, прийти в себя меня заставил адреналин, действуя отрезвляюще. — Лерочка, ты сегодня явно рассеянна. Я выпил лишь два бокала, которые испарились, когда я ловил тебя на скалодроме. И поверь, сильно за тебя испугался. А вот на твоём счету оставшиеся полторы бутылки.
Да, неловко вышло. После поцелуя он определённо действует на меня одурманивающе. Я была столь увлечена планом «утереть нос директору» и его осуществлением, что не обращала на ужин внимания. Но сколько бы я ни выпила, в этот момент я чувствовала себя прекрасно. Снова прильнув к груди Виленского, решаю предоставить ему самому выбор следующего места нашего пребывания.
Долго мёрзнуть не пришлось, нас быстро забрали. Также оперативно мы вернулись в город. Всё ещё хмурый Дмитрий по распоряжению Максима привёз нас на автодром, находящийся на окраине города. Не так я себе его представляла. Вместо идеально ровной асфальтированной дороги передо мной предстали широкие трассы с грунтовым покрытием, огороженные с двух сторон отбойниками в особо опасных участках. Несколько кольцевых трасс отличались между собой продолжительностью и сложностью дистанции, наличием и отсутствием подъёмов и спусков, ям и трамплинов. Максим знал про автокросс даже больше, чем про прыжки. Рассказывал с таким упоением, что к моменту прибытия сюда я знала правила гонок и классы модифицированных автомобилей. Мне предстояло прокатиться с Виленским на его любимом трансформированном Опеле, принадлежащем другу, по относительно лёгкой трассе.
— Валерия, это мой хороший друг Игнатьев Николай Степанович, — начал знакомить меня Максим с подошедшим к нам мужчиной. Крепкий, спортивного телосложения, с татуировками по всей правой руке до запястья, стильно и молодёжно одетый в рваные синие джинсы и чёрную футболку с абстрактным принтом Николай с лёгкостью сошёл бы за сорокалетнего мужчину, если бы Виленский не сказал, что они одногодки. В высоком брюнете с лёгкой проседью на висках и с голубыми глазами я уловила знакомые черты.
— Любитель и участник гонок, учредитель, спонсор и, — сделав паузу, Максим обратился к другу. — Кто ты ещё?
— Думаю, этого будет достаточно, — ухмыляется мужчина улыбкой моего непосредственного начальника. Жмёт мою руку и гостеприимным жестом приглашает нас проследовать к старту. — Добро пожаловать, Валерия, в мир скорости и пыли. Сейчас Степан подгонит ваш транспорт.
И пока Николай рукопожатием приветствует или прощается с парнем, пригнавшим Опель, я шёпотом интересуюсь у директора.
— А это же…
— Отец Стаса, всё верно, — не дав мне озвучить свои догадки, перебивает Макс. — А Степан — его младший брат.
Если «молодой» отец Стаса меня не сильно удивил, то наличие брата, о котором ни разу не упоминалось, очень. Несмотря на рабочую субординацию, мы хорошо общались вне работы, так как я сдружилась с Владкой. И за всё это время ни Стас, ни Влада не упомянули Степана даже вскользь. Может между братьями чёрная кошка пробежала? В противном случае это странно, ведь про отца он как-то сказал, что он у него необычный и со своими увлечениями.
— И куртку мою захвати. Я её на диван бросил, — велел отец сыну, когда мы подошли ближе.
— Дядя Максим, давно к нам не приезжали, — протягивает руку и жмёт ладонь Виленского татуированная копия своего отца. По фигуре и стилю одежды парень вылитый Николай, а лицо имеет только некоторое сходство. Поэтому я бы никогда не приняла Стаса и Стёпу за родных братьев. Затем парень отдаёт Максу ключи и, посмотрев в мою сторону, перед тем как уйти, поднимает свою руку ладонью ко мне. — Привет.
— Знакомы? — интересуется, помрачнев, директор, когда мы садимся в машину. А я этого расписного первый раз вижу.
— Что-то не припомню среди своих знакомых натюрморт. Без обид, — огрызаюсь, а Макс расплывается в улыбке и включает зажигание. Сильные руки ложатся на руль, и по команде светофора мы стартуем. Двигаемся с противником, в лице Николая, параллельно, не обгоняя друг друга. — Что же веселит моего несносного босса?
— Даже так? Несносный, значит, — он одновременно сосредоточен на разговоре со мной и дороге, но смотрит только на неё. Мой взгляд устремлён на водителя, пока мы несёмся по прямой. — Чем же тебе не угодил Виленский?
— Знаешь, этот невыносимый тип бессовестно домогается моего внимания и поедает меня глазами, — слегка поворачиваюсь к нему и стараюсь крепко держаться за ручку двери при виражах. — Даже не знаю, Макс, что с этим делать.
— Я разберусь с твоим боссом. Больше он не посмеет подкатывать к моей девочке.
— Да? — удивление само срывается с губ. Он передумал? Тогда что значит «моей»?
— Да! Я не терплю конкурентов. И ласкать тебя… взглядом будет только твой Макс, согласна? — не успеваю заметить, как рука Виленского падает мне на коленку и также быстро возвращается обратно перед манёвром на крутом повороте. Максим вырывается вперёд, оставляя друга позади. А до меня доходит, что он обещает избегать на работе горячих взглядов в мою сторону.
— Боюсь, тут без вариантов, — выдыхаю, соглашаясь.
Сколько мы проехали кругов, не считала. В голове мелькала только одна мысль — скорее выйти из машины. Гонки определённо не моё. Я не боялась скорости, когда просто ехала с кем-то в машине. Но здесь мне было страшно, несмотря на доверие к водителю. Как итог, мы финишировали первыми.
— Никогда не говорил о себе в третьем лице. Забавно выходит, — резюмирует Макс наш предыдущий диалог. — Вы дурно на меня влияете, Валерия Игоревна!
— Не правда! Я оказываю только самое положительное влияние, господин директор.
Опомниться, как и покинуть гоночный «болид», я не успеваю. Новый заезд, снова. Противники сосредоточены друг на друге. Между нами больше никаких разговоров, мне их совсем не хочется. Часто закрываю глаза, пальцы впиваются в сидение. Кажется, я даже не дышу. Все пять заездов. Максим выигрывает только два из них, но всё равно доволен результатом. А я готова целовать землю, покидая пыточную, но внешне это не показываю.
Попрощавшись с Николаем, возвращаемся к машине Виленского. Уже хочется вернуться домой, ведь насыщенный день даёт о себе знать, меня клонит в сон. Смотрю на время в телефоне. Остался ещё один час. Совсем чуть-чуть. Максим останавливает меня у машины, взяв за руку и повернув к себе.
— Лер, я же выиграл, верно? Твоё слово в силе? — мне можно было не смотреть ему в глаза, я чувствовала его беспокойство. Словно добегая до финиша, боишься оступиться и всё потерять. Как угасающая надежда. Одна секунда и либо она оживёт, либо исчезнет безвозвратно.
— Макс, у меня есть последнее желание — хочу пахлаву… настоящую, не из магазина.
Зачем цепляюсь за последний час? Итак понятно, он готов и может многое. А попросить заведомо невозможное, как достать звезду с неба, мне не позволит совесть. Да, она у меня есть, и тоже знает, что я уже проиграла.
Пару секунд заминки и мужские пальцы набирают чей-то номер. Карие глаза не отводят от меня взгляд. Пытается понять что задумала. Напрасно. Я сама не понимаю что к чему.
— Вить, добрый вечер! Не помешал? Помнишь, ты говорил, что твоя бывшая жена любит пахлаву. И ты заказывал специально для неё домашнего приготовления, — вот так сюрприз! Интересно, у него есть связи на все случаи жизни или это простое совпадение? — Да, нужен его номер.
— Так не честно! — возразила я, когда он закончил разговор по телефону. — Ты должен найти сам.
— В условиях, как я буду добиваться результата, такого не было. Я не могу отказаться, а всё остальное на моё усмотрение, дорогая.
Не то, чтобы я была большим любителем этой сладости, но это первое, что пришло мне в голову. В условиях большого города найти восточную домашнюю выпечку за ограниченное время было нереальным. Это не до магазина добежать. Гораздо сложнее. Но только не для господина Виленского.
Сегодня он действовал как Цезарь: Пришёл. Увидел. Победил.
Вернее: Нашёл. Заказал. Доставил.
И без десяти минут десять Максим держал в руках коробочку с пахлавой, которую забрал после того, как мы довезли водителя до дома. Съев по одному кусочку, мы с боссом поехали в сторону моего жилища. Надо было признать, что Виленский выиграл, но сил на это не было. Возможно, завтра я стану храбрее. Но мужчина, припарковавшись около моего подъезда, впивается мне в губы.
— Сладкая, — прошептал мне Максим, отрываясь от поцелуя. Он не отстранился, прильнув лбом ко лбу, и продолжил удерживать мою голову в своих руках, зарывшись пальцами в волосы.
— Да, чудесная пахлава, — млея, ответила я.
— Вообще это был комплимент тебе, ну да ладно.
Получив ещё несколько поцелуев, я выскользнула из машины и поспешила домой. В этот вечер я поняла, что по-настоящему счастлива. И этим я обязана настойчивому мужчине, внезапно ворвавшемуся в мою жизнь. Надеюсь, я не совершаю большую ошибку.
— Эй, соня, вставай! Цветы вянут, — снова раздаётся над ухом голос подруги, а я, всё ещё уткнувшись лицом в подушку, обнимаю одеяло.
— Хочешь — забирай себе, заодно в воду поставишь, — отвечаю Оле, не желая вставать.
— Конечно, заберу. Что в конверте?
— Не поверишь, договор, — смеюсь, вспоминая игривого Максима. Нет, в тот момент — это был не господин Виленский, уважаемый архитектор, владелец холдинга, успешный бизнесмен. Это был он настоящий. Человек, спрятанный там, где-то глубоко в душе, под толстой коркой брони, выросшей за многие годы. Наверно, таким его видят только близкие. Таким он был в юности. И что-то заставило его выйти наружу вчера.
— Тебе спокойно не живётся? Опять работу домой тащишь? Трудоголик, блин, — возмущается Оля, следуя в сторону выхода из комнаты. Но остановившись у двери, оборачивается. — Пойдём завтракать, раз твой курьер нас всё равно разбудил.
На кухне Сашка уже уплетала за обе щеки пахлаву. Последнее время она предпочитала есть много сладкого. Тем самым успокаивая себя после ссоры с парнем.
— Извини, не удержалась! Очень вкусно, — промямлила Саша, пожимая плечами.
— Ничего, это всё равно я принесла для вас.
Воскресное утро повторило субботнее. С одним отличием. Вместо конверта с бумагами Дмитрий передал мне эклеры. Розы снова отдала Ольге, а с эклерами мы расправились вместе за чашечкой чая, гадая, что нам пришлёт Максим завтра.
Следующим утром меня ожидал не только Дмитрий с любимыми мной булочками с корицей и цветами от Виленского, но и машина, спешащая доставить меня на работу. Водитель с первой секунды знакомства был со мной дружелюбен, а после ситуации на скалодроме стал отстранённым. Это меня тяготило. Шанс принести извинения дала эта поездка. Поэтому, как только села в машину, и она тронулась, я завела разговор.
— Дмитрий, я хотела бы ещё раз перед вами извиниться. Было довольно самонадеянно с моей стороны думать, что я могу впервые самостоятельно сделать то, о чём только раз услышала и увидела. Подвела вас перед Максимом Викторовичем. Мне очень неудобно и я сожалею. Вас, правда, могут из-за меня уволить?
— Валерия Игоревна, я не держу на вас зла. Более того, мои слова были сказаны в порыве эмоций. Я тоже за вас испугался, как и Максим Викторович. И нет, он меня не уволит. Такими как я не разбрасываются. Если заметили, я немного больше, чем просто водитель. Но если с вами что-то случится, он меня убьёт, — помолчав пару минут, водитель продолжил. — Вижу, вы в раздумьях. Позвольте помочь. Викторович — хороший человек, если пока вы не рассмотрели. Знаю из собственного опыта. Подростком он взял меня под своё крыло, когда мама погибла, а отец от горя начал пить. Я был обычным пацаном, просто повезло, что ходил заниматься борьбой в одну с его сыном секцию. Он помог с учёбой, потом работой. Женой и ребёнком я также обязан ему. Тогда мы с ней только встречались, к тому же тайно. Она из непростой семьи, которая никогда бы не одобрила мезальянс. В общем, если опустить подробности, Виленский — единственный кто захотел оказать мне помощь, когда её похитили. В противном случае, сейчас у меня семьи бы не было.
Внимательно выслушав парня, оказалась под впечатлением. Хотелось услышать всю историю от и до, но грусть, которая отражалась в зеркале заднего вида, не позволила мне быть столь бесцеремонной. Дальше мы ехали в тишине, каждый думая о своём. Лишь когда мы остановились у здания холдинга, я заговорила вновь.
— Дмитрий, вы же не намного старше меня. Прошу, обращайтесь ко мне по имени, — пытаюсь вернуть непринуждённое общение между нами.
— Хорошо, Валерия.
— В таком случае, можно на ты?
Кивнув в знак согласия, водитель вышел из машины и открыл мне дверь, подав руку.