Следующие три дня прошли без происшествий. Артефакты, заказанные у мастера Гишо, исправно несли свою службу, обеспечивая каравану безопасность и минимальный комфорт. Единственным неудобством, досаждавшим всем без исключения, являлся песок. От него не было спасения. Он проникал везде: застревал в волосах, скрипел на зубах, просачивался под одежду.
— К вечеру мы достигнем оазиса, — голос Эфы вывел капитана Сингера из задумчивости. Он как раз размышлял о том, как обманчива бывает внешность. Кто бы мог подумать, что хрупкая на вид девчонка решится в одиночку сражаться с чудовищем, да ещё и разделается с ним в считанные минуты. Только благодаря её отчаянной смелости, граничащей с безумием, в тот раз обошлось без жертв. Нелегко признавать такое, но с фактами не поспоришь. Ни он, ни его гвардейцы оказались не готовы к встрече с тарако. Как выяснилось в последствии, обычным оружием эту тварь не возьмёшь, а другого у них всё равно не было.
И всё же нельзя допускать повторения случившегося. Пусть Эфа и мнит себя великим воином, но он больше не позволит ей рисковать в одиночку. Вопрос лишь в том, где достать подходящее оружие.
— Где ты взяла тот нож, которым разделывала тушу тарако? — спросил капитан невпопад, никак не отреагировав на сообщение Эфы. Даже известие об оазисе не смогло перебить ход его мыслей.
— Это подарок, — пожала Эфа плечами. — По крайней мере, так считает вождь племени симба, напрочь забыв о том, что отдал его не просто так. Впрочем, чего ожидать от старика, возомнившего себя едва ли не богом?
— И чем же тебе удалось его соблазнить? — заинтересовался капитан, понимая, что вряд ли речь идёт о деньгах — такие вещи, как этот нож, бесценны и могут быть обменены только на что-то не менее редкое.
— Уж точно не моей дивной красотой, — хмыкнула Эфа, зыркая на него жёлтыми змеиными глазищами из-под низко опущенного капюшона.
А капитан поймал себя на том, что давно перестал реагировать на её необычную внешность, считая её почти нормальной, разве что немного экзотичной, но и только.
В древних легендах встречались упоминание о змеелюдах и их извечном противостоянии с людьми, закончившимся кровопролитной войной.
В результате змеелюды были изгнаны в другой мир, а человеческие маги запечатали проход между мирами своей магией, чтобы ни один из них не смог вернуться обратно. И всё же древняя кровь нет-нет да и даёт о себе знать, являя на свет людей с необычными способностями.
Выходит, две столь различные расы могли иметь общее потомство, что наводит на определённую мысль: а так ли сильно они отличаются друг от друга?
Эфа, так и не дождавшись опровержения своим словам, посмотрела на капитана с укором. Сингер тут же обругал себя за глупость. Он ведь ещё в крепости понял, что девчонка, не смотря на внешнюю браваду, очень нуждается в поддержке и одобрении. Видно, не часто ей приходилось слышать комплименты в свой адрес. А она несомненно их заслужила.
— Ну разумеется, — поддакнул Сингер, делая серьёзное лицо, — если вождь настолько стар, что ему отказывает память, не стоит ожидать, что его заинтересует молодая привлекательная девушка вроде тебя.
На этот раз Эфа не удосужилась выглянуть из-под капюшона, но обиженно сопеть перестала. Видимо, ответ Сингера пришёлся ей по душе.
— Я получила этот нож в обмен на свой яд, — пояснила Эфа, после недолгой паузы.
Её ответ не обрадовал капитана. Сингер сразу понял, что ножа ему не видать, а значит, он так и останется беззащитным перед здешними хищниками и всё время будет вынужден прятаться за спиной девчонки, как последний трус.
— Ты убила тарако иглой, пропитанной твоим ядом? — задал Сингер следующий вопрос. Ответ ему был известен, но для продолжения разговора ему пришлось ещё раз уточнить эту деталь.
— Совершенно верно, — просто сказала Эфа. В её голосе не было ни грамма бахвальства, только спокойная констатация факта. Скорее всего, наёмница давно привыкла к этой своей особенности и не считала её чем-то выдающимся. Просто ещё одно смертельное оружие в её арсенале, только и всего.
— Ты могла бы снабдить меня и моих людей такими иглами, хотя бы на время пути, чтобы мы не чувствовали себя бесполезной обузой? — спросил капитан прямо, не желая ходить вокруг да около. И подкрепил свою просьбу пояснениями: — Ты ведь сама говорила, что в пустыне может случиться всякое. Уверен, наша поддержка будет не лишней. Согласись, глупо сражаться в одиночку, когда тебя
сопровождает целый отряд обученных воинов.
Эфа немного подумала и согласилась, однако, не без оговорок.
— Не сложно наделить ваших людей подобным оружием, капитан, — отозвалась она в ответ на его просьбу, — духовые трубки и колчаны с иглами вы сможете приобрести сегодня же вечером, как только мы прибудем в оазис. Туземцы охотно обменяют свои изделия на оружие из металла, или крупу из ваших запасов. Я же поделюсь своим ядом совершенно бесплатно. Но сперва ответьте мне на один вопрос: вы отдаёте себе отчёт в том, что подвергнете своих людей риску? Они не привыкли иметь дело со смертельно опасными ядами. Малейшая неосторожность может привести к печальным последствиям. В лучшем случае это будет многочасовой паралич, а в худшем — мгновенная смерть.
Эфа выглядела предельно серьёзной в этот момент. Она не хотела становиться причиной гибели стольких людей. Капитан это понимал и разделял её опасения, а потому предложил единственное, что пришло ему в голову:
— Можно ведь для начала обойтись без яда. Пусть мои парни сперва привыкнут управляться с иглами и трубками. Не думаю, что у них уйдёт на это много времени. Поверь, бестолковых и косоруких в моём отряде нет.
Неожиданно лицо Эфы озарилось проказливой улыбкой:
— Я придумала кое-что получше, капитан. Уверена, обучение будет более успешным, если добавить в него немного остроты.
— Что ты имеешь ввиду? — насторожился капитан.
А Эфа вместо ответа полезла в свой походный мешок и извлекла из него пузырёк с мутной желтовато-зеленоватой жидкостью.
— Вот, — сказала она, блестя глазами, — это то, что поможет приучить ваших парней к осторожности, капитан.
— И что это за гадость? — уточнил Сингер, заранее готовясь к тому, что ответ ему не понравится.
— Это простенькое зелье называется крапивница, — ответила Эфа таким невинным голоском, что Сингер понял — его парней ожидают не лучшие времена. А Эфа тем временем продолжила свои пояснения: — Вреда от крапивницы нет никакого. Моя хорошая приятельница придумала это зелье как раз для таких случаев, когда приходится иметь дело с безобидными глупцами. Знаете, как бывает: человек тебя сильно достал, но совершённых им проступков явно не достаточно для того, чтобы лишить недотёпу жизни. Тогда и приходит на помощь крапивница. Попадая в кровь, это зелье вызывает сильнейшие зуд и жжение. Место в районе укола покрывается сыпью и опухает. Симптомы продержатся не более получаса, но, уверяю вас, запомнятся они надолго.
Капитан облегчённо перевёл дух. Эфа предложила действительно хороший вариант. К тому же, он был почти уверен в том, что пострадавших в его отряде не будет.
Ближе к вечеру верблюды неожиданно ускорили свой шаг. Ещё недавно казалось, что они еле переставляют ноги, а теперь их с трудом удавалось сдерживать от перехода на бег.
— Они чуют воду, — пояснила я капитану, с которым почти всё время ехала рядом.
Время от времени мы перебрасывались с ним короткими фразами, но говорить откровенно было лень. От монотонности пейзажа клонило в сон. Третьи сутки покоя окончательно всех расслабили. Охрана давно перестала тревожно оглядываться по сторонам, в любую минуту ожидая нападения. Ночью охранные контуры отгоняли от нашей стоянки хищников, глушилки отражали нападение грокхов — злобных и чрезвычайно шумных пустынных духов, в общем, обходилось без происшествий.
Без толку было убеждать моих спутников, что подобное затишье продлится не долго. Мне всё равно никто бы не поверил. А пустыня в своей излюбленной манере потешалась над глупыми людишками, утратившими всякую бдительность и готовилась знатно повеселиться.
Я это знала, но поделать ничего не могла. Разве что каждый раз лично осматривала установленные охранные контуры и не менее двух раз в день проверяла артефакты-слежения, которые должен был носить каждый в нашем караване. Даже у верблюдов имелись такие, но животные никогда не вызывали у меня нареканий. В отличие от людей, они не теряли артефакты, призванные не позволить им затеряться в пустыне. А капитан ещё удивлялся, когда я заказала у мастера Гишо втрое больше следилок, чем это было нужно.
Горизонт неожиданно окрасился в зелёный цвет. Люди, уставшие от обилия слепящего жёлтого вокруг, не отрывали жадных взглядов от изумрудной зелени тамариндов. Даже с такого расстояния удавалось разглядеть разлапистые ветви этих удивительных деревьев, вступивших в противоборство с пустыней и вышедших из него победителями.
Нескончаемая вереница зелёных стражей надёжно охраняла всё живое от губительного воздействия пустыни.
— Это ведь не мираж? — одна из фрейлин не выдержала и привстала в седле, надеясь получше рассмотреть возникшее из ниоткуда чудо.
Люди в караване сразу оживились. Теперь не только верблюды, проявляли нетерпение. Наездники тоже торопились поскорее очутиться в прохладной тени деревьев.
— Я поеду вперёд и договорюсь о ночлеге, — обратилась я к капитану, на что он отреагировал неожиданно резко.
— Ты больше не поедешь одна, — отрезал Сингер довольно грубо. — Не суйся, куда не просят. Тебя наняли всего лишь провести караван через пустыню, остальное — не твоя забота.
Лично я так и не поняла, с чего капитан вдруг взбеленился, но вот это его «всего лишь» здорово меня разозлило. Даже захотелось молча уступить Сингеру право вести переговоры с Аанхуром, но я вовремя одумалась, понимая, к чему это всё приведёт — нам попросту откажут в гостеприимстве.
Дело в том, что вождь Аанхур обладал редкой способностью доводить собеседника до бешенства своей несговорчивостью, а капитану явно не хватило бы терпения и дипломатичности для того, чтобы добиться желаемого от этого не в меру упрямого и заносчивого типа.
Владение довольно крупным оазисом делало Аанхура весьма могущественным человеком и к тому же баснословно богатым в понимании обычных людей. Он практически ни в чём не нуждался, а потому добиться его благосклонности было отнюдь не легко.
К счастью, в племенах аборигенов бытовали несколько иные представления об истинных ценностях, а у меня имелось то, что ставилось тут гораздо выше привычных нам золота и драгоценных камней. Я была уверена, что легко договорюсь о еде, воде и ночлеге для всех нас всего-то за полсотни клыков тарако.
Ожерелье из этих клыков считалось у жителей пустыни чем-то вроде символа королевской власти. Далеко не каждый вождь мог похвастаться такой редкостью. Аанхур с его непомерным честолюбием непременно должен был на это купиться.
Я думала, что верно всё рассчитала, но капитану ни с того, ни с сего вздумалось вдруг дурить в самый неподходящий момент.
Притаившиеся за стволами тамариндов воинов Аанхура стали проявлять нетерпение. Пора было что-то решать, пока нас не заподозрили в злонамеренности и не осыпали градом стрел, начинённых моим же собственным ядом. Вот только как мне переубедить этого упрямца, я понятия не имела. Одного взгляда на сурово поджатые губы Сингера мне хватило, чтобы понять — от своих слов он не откажется даже под страхом смерти.
Затевать ссору на глазах у аборигенов было бы верхом глупости с нашей стороны. И я принялась, как могла, увещевать своего спутника.
— Никакой опасности нет, капитан, — начала я осторожно, но тут же поняла, что слова подобраны неверно, потому что Сингер не дал мне договорить.
Перебив меня на полуслове, он зло усмехнулся и с издёвкой в голосе спросил:
— Нет никакой опасности, говоришь? Точно так же, как в тот раз, когда ты вышла одна против матёрого хищника, в то время как я и мои воины пребывали в полной уверенности, что тебе ничто не угрожает?
Если он думал меня пристыдить, то напрасно старался. Я точно знала, что в случае с тарако поступила верно и никто не сможет убедить меня в обратном. Но начинать спорить об этом сейчас, значило, упустить время, а с ним и наш единственный шанс на нормальный отдых этой ночью.
— Не сравнивайте заброшенную крепость и густонаселённый оазис, капитан, — предприняла я ещё одну попытку уладить дело миром. — К тому же, я очень хорошо знаю здешнего вождя. Невероятно упрямый тип. Напрасно вы полагаете, что в таких вот живописных уголках любого страждущего ожидает тёплая встреча. На самом деле, хозяева здешних мест вовсе не обязаны пускать чужаков в свой дом. Поверьте, у них есть и силы, и возможности отстоять своё право на владение этой благословенной землёй. Если вождю вздумается нам отказать, всё золото мира не поможет нам получить ничего из того, в чём мы так отчаянно нуждаемся. Этого благородного металла у Аанхура с избытком. Да вы и сами в этом убедитесь, как только увидите местных жителей. У меня же имеется то, против чего вождь не устоит. Дайте мне всего полчаса на переговоры. Обещаю, на этот раз никаких сражений с монстрами не будет. Честное слово.
Мне редко приходилось кого-то о чём-то просить, но я очень старалась быть убедительной. Однако капитан всё ещё сомневался, стоит ли мне доверять. Мы замерли друг против друга, уверенные каждый в своей правоте. Караван тоже вынужден был остановиться. Вскоре нас окружили спешившиеся воины.
Я невольно поморщилась, ситуация выходила из-под контроля. И в тот миг, когда я уже собиралась оповестить всех о возможном нападении, Сингер, наконец, согласился.
— Даю тебе полчаса, не больше, — заявил он с таким видом, будто бы я была его подчинённой.
А я даже не поморщилась, поймав на себе насмешливые взгляды своих напарников. Уж они то знали о моём маниакальном стремлении к свободе и независимости. Пусть потешаются, я им это ещё припомню.
Оставив свою верблюдицу на попечение Руди, я быстрым шагом направилась к границе оазиса, совершенно не опасаясь быть неузнанной.
Встречали меня несколько настороженно. Не в правилах караванщиков было вступать в пререкания с проводником, вот местные и подумали невесть что, когда заметили волнение в наших рядах.
— Всё в порядке, Ханрим, — узнала я шагнувшего мне навстречу мужчину, — с новичками всегда нелегко. Они как слепые котята, всё то им приходится объяснять.
— Долгих тебе дней, Эфа, — поприветствовал меня Ханрим, скупо улыбнувшись и приглашая идти следом.
Я ответила на приветствие и прибавила шаг. Ханрим тут же перешёл на бег, я не возражала.
Оазис, принадлежащий племени Аанхура, действительно был огромным. По моим приблизительным подсчётам тут постоянно проживало более пяти тысяч человек. Так что следовало поторопиться, чтобы не заставлять вождя слишком долго ждать моего появления. Я и так потеряла довольно много времени, пререкаясь с Сингером. Высокомерный Аанхур мог счесть подобную задержку оскорблением. Ему ведь доложили о нашем прибытии сразу, как только караван показался на горизонте.
Аанхур как всегда выглядел великолепно. Высокий сильный мужчина в полном расцвете сил. Смуглая кожа, иссиня-чёрные волосы, достигающие середины спины, хищный взгляд тёмных, как ночь глаз. Из всей одежды на нём имелась лишь набедренная повязка из шкуры леопарда, да массивные золотые наручи.
Я позволила себе выразить взглядом восхищение, Аанхуру это польстило, и он подавил в себе раздражение, одарив меня снисходительной улыбкой.
— Эфа, девочка моя, рад тебя видеть, — выдал этот невозможный мужчина.
Мне никогда не удавалось предугадать его реакцию, отчего я сильно нервничала и потому с трудом ускользала из расставленных им ловушек. Дело в том, что Аанхур вбил себе в голову, что я непременно должна стать его женой.
К его глубокому сожалению и моей величайшей радости принуждение в этом вопросе не допускалось, а соглашаться я не торопилась. При всей своей внешней привлекательности, Аанхур оставался заносчивым гадом, не испытывающим ко мне и толики симпатии. Всё что его волновало — это капля божественной крови, столь ярко проявившейся во мне. Заполучить от меня сына с сильной кровью стало для Аанхура навязчивой идеей. И это при том, что у него уже имелись наследники, точное количество которых я затруднялась назвать.
В общем, в качестве мужа Аанхур меня совершенно не привлекал. А вот как деловой партнёр он меня полностью устраивал. Не теряя надежды добиться моего согласия на брак, вождь старался быть более сдержанным на переговорах, правда ему это не всегда удавалось.
— Приветствую тебя, величайший из вождей, — произнесла я без тени издёвки в голосе.
Аанхур действительно был хорошим правителем, этого у него не отнять.
— И не надоело тебе, дорогая, перебиваться случайными заработками? Да ещё терпеть пренебрежение тех, кто не достоин быть пылью у твоих ног? — глаза Аанхура на миг изменили свой цвет, опалив меня золотым блеском. В этом мужчине тоже имелась капля крови Великого Змея, но других её проявлений я за ним не замечала.
Из слов вождя я сделала вывод, что ему уже доложили о неприятном инциденте, ставшим причиной моей задержки. Ответ я приготовила заранее.
— Таков мой путь, Аанхур, — сказала я просто, зная, что вождю нечего будет на это возразить. Его вера не позволяла подвергать мои слова сомнению.
Гримаса недовольства исказила красивое лицо мужчины, но он быстро взял себя в руки:
— Надеюсь, однажды, твой путь приведёт тебя ко мне, — произнёс Аанхур многозначительно.
Я же оставила его слова без ответа. Пусть думает, что хочет, у меня имеются проблемы поважнее его несбыточных желаний.
— Я пришла просить тебя о гостеприимстве, величайший из вождей. У границ твоих владений меня ожидают мои люди. Будет ли нам дозволено провести ночь под твоей защитой?
— Тебе, Эфа, разрешения не требуется. Ты всегда желанная гостья в моём доме, — напомнил Аанхур о нашем давнем соглашении. — Что же касается остальных, уверен, у тебя найдётся, чем склонить меня к принятию нужного тебе решения.
Я достала из сумки мешок с клыками тарако — довольно тяжёлый и объёмный на вид. Перевела взгляд на вождя, чтобы окончательно укрепиться в мысли, что мощная шея Аанхура легко выдержит вес будущего ожерелья, и с немалым облегчением передала плату за постой в руки подошедшего ко мне воина.
Прежде чем передать мешок вождю, мужчина проверил его на наличие опасности. При виде клыков его глаза округлились, а из груди вырвался непроизвольный вздох.
— Ну что там? — нетерпеливо потребовал объяснений Аанхур.
Моё подношение было тотчас же передано ему в руки. Теперь уже вождь не смог сдержать возгласа удивления.
— Эфа, девочка, ты не перестаёшь меня удивлять, — вождь окинул меня оценивающим взглядом.
Наверняка прикидывал, являются ли эти клыки моей законной добычей, или я выменяла их на что-то равноценное. В моих же интересах было помалкивать об этом. Хотя бы потому, что у меня оставалось ещё полторы сотни клыков, двадцать штук похожих на кинжалы когтей и ещё кое-что не менее ценное, что удалось извлечь из останков тарако. Впереди нас ожидал длинный путь, и в мои планы не входило расставаться с ценным содержимым моего походного мешка вот так сразу, в самом его начале.
— Каково будет твоё решение, Аанхур? — спросила я, с трудом скрывая нетерпение.
Время, отведённое мне Сингером на переговоры, заканчивалось, и я боялась представить, какими будут его действия, в случае моей неявки в назначенный срок.
— Ханрим, пойди, встреть караван, — приказал Аанхур, не отрываясь от разглядывания длинных — с ладонь, клыков.
Прежде, чем передать их мастеру для обработки, вождь хотел убедиться в отсутствии каких-либо изъянов — сколов или трещин. Наличие любых дефектов категорически не допускалось.
Я, разумеется, проверила всё лично, а потому не волновалась, главное, своего я добилась и сегодняшнюю ночь мы проведём в довольно сносных условиях.
Следующие два часа выдались поистине кошмарными. Мне пришлось лично за всем следить. Никто кроме нас с Яриком не знал языка аборигенов. Брат тоже оказался впервые в подобных условиях, но он хотя бы мог переводить, облегчая людям понимание.
Первым делом следовало позаботиться о животных и хорошенько их напоить. В оазисе имелось более трёхсот колодцев. Правда, уровень воды в них в это время года находился на критическом уровне. Нам же на одного верблюда требовалось не менее пяти вёдер воды, а ещё хотелось помыться и приготовить горячей еды. И всё же я видела, что люди рады даже такой малости, как отсутствие песка в приготовленной пище. А просторные шатры с удобными лежанками, стали для моих спутников настоящим сюрпризом. Но я то знала, что позже нас ожидает кое-что получше.
Аанхур если уж брался принимать гостей, то делал это с размахом.
Едва на оазис опустилась ночь, темнота озарилась сотнями огней. Возле каждого шатра вспыхнули факелы. Люди, освещая себе путь, ручейками стекались к центру поселения, где перед огромным шатром Аанхура уже начинало разворачиваться праздничное действие.
Весело звенели бубны, им вторили барабаны. Оазис гудел, как растревоженный улей. Даже дети этой ночью не собирались ложиться спать. Я знала, что праздник будет продолжаться до тех пор, пока в небе не погаснет последняя звезда, а это означало, что нам придётся задержаться тут дольше запланированного. Ну да ничего, время в запасе у нас имелось, можно было позволить себе немного расслабиться.
Я бросила быстрый взгляд в сторону шатров, в которых расположились воины из охраны принцессы, и не смогла сдержать ехидной ухмылки — они ведь даже не подозревают о том, какой сюрприз их ожидает этой ночью.
Уж я то знала, что Аанхур вовсе не был радушным хозяином, склонным к бездумному расточительству. Оттого и народ его жил в достатке, особо ни в чём не нуждаясь. И всё же существовала одна проблема, решением которой Аанхур, как вождь вынужден был заниматься время от времени.
Этим празднеством и обильным угощением он собирался расплатиться за свежую кровь, в которой нуждалось его племя. Сегодня в оазис прибыли полсотни здоровых и сильных мужчин. Разумеется, вождь не мог не воспользоваться шансом получить от них в будущем сильное потомство.
Я ничуть не осуждала эту его предприимчивость. В конце концов, Аанхур заботился о процветании своего племени. Даже ему было известно, что близкородственные связи ведут к вырождению. К тому же, никто не собирался принуждать мужчин к соитию. Всё должно быть сугубо добровольно.
А ещё существовала вероятность того, что кто-то из мужчин решит тут остаться, сражённый красотой юной девы, и это могло стать проблемой. Не для аборигенов, конечно, они то примут пришлого с радостью, вот только чужаки долго не живут в этих местах. Но об этом тревожиться рано, может быть, всё ещё обойдётся.
Вскоре к месту нашей стоянки пожаловали посланцы от Аанхура с тем, чтобы пригласить дорогих гостей на праздник, устроенный в нашу честь. Переводить их витиеватую речь пришлось бы очень долго, моего терпения на это уж точно бы не хватило. А потому, развернувшись лицом к своим спутникам, я постаралась быть краткой:
— Нас приглашают на праздник, — объявила я громко, замечая, как мгновенно все оживились. Словно не они только что стонали от усталости.
Я и сама не смогла сдержать улыбки. После монотонности пути немного праздника нам не помешает.
Ночь выдалась довольно прохладной, как это часто бывает в пустыне, но от множества костров исходил такой жар, что не было нужды кутаться в тёплые бурнусы.
С нашим появлением к ударным добавились струнные, и над поляной поплыла нежная переливчатая мелодия. Девушки в ярких одеяниях, похожие на диковинных бабочек, окружили моих спутников и, смеясь, потащили их за собой. Мужчины хоть и выглядели несколько растерянными, но недовольства на их лицах я не заметила.
Возле меня осталась стоять лишь недоумевающая принцесса в окружении своих фрейлин. Глядя на то, как её доблестная охрана сдаётся в плен местным прелестницам без боя, Ателина не знала, что ей со всем этим делать и как дальше себя вести.
— Для нас тут тоже найдётся местечко, — объявила я принцессе, заметив приглашающий жест Аанхура.
Плетёные циновки возле его шатра ожидаемо оказались заставлены золотой и серебряной посудой с различными угощениями. Рядом с ними были разложены мягкие подушки, набитые овечьей шерстью, на которых мы и расположились с комфортом.
Аанхур приветствовал нас, как и подобает правителю — гордо и величественно. Ответил снисходительной улыбкой на кокетливые взгляды фрейлин, чуть внимательнее пригляделся к принцессе, но и она его не заинтересовала — слишком слабая, а значит бесполезная, хоть и дочь короля. Мне же снова досталось всё его внимание. Пришлось садиться по правую руку от вождя, что было явным нарушением этикета, всё же я занимала более низкое положение, чем мои спутницы.
Принцесса тихонько фыркнула, наверняка сочтя Аанхура дикарём и невежей, ему же было явно плевать на её мнение. Даже языковой барьер не помешал этим двоим выразить друг другу своё презрение.
Услужливые девушки ловко разлили по серебряным кубкам забродивший фруктовый сок, и именно он позволил снизить нарастающее напряжение.
Музыка тем временем зазвучала громче, заглушая гул голосов. В центре поляны образовалось пустое пространство, недолго остававшееся таковым. Около сотни девушек в лёгких струящихся платьях всевозможных расцветок выбежали на поляну и закружились в танце. Не только гости, но и местные жители замерли, будто заворожённые, боясь пропустить хоть мгновенье, разворачивающегося перед их глазами действа.
Из-под тонких вуалей, прикрывающих половину лица красавиц, озорно поблёскивают глаза. Лёгкий взмах, и свободные рукава опадают вниз, обнажая тонкие руки прелестниц; резкий поворот и широкие юбки взмывают вверх, открывая нескромным взглядам стройные ноги танцовщиц.
Темноту ночи освещает лишь пламя костров, а потому рассмотреть удаётся немного, что только сильнее пробуждает в зрителях интерес.
Даже я с нетерпением жду следующего откровения, что уж говорить о мужчинах, впервые увидевших огненный танец дочерей пустыни.
Быстрая музыка сменяется медленной и тягучей. Такими же становятся и движения танцовщиц — плавными и завораживающими настолько, что почти невозможно оторвать взгляд.
В этот момент они чем-то напоминают мне Сайясхари и я неожиданно испытываю сильный страх. Наваждение проходит мгновенно. С трудом удаётся остановить трансформацию, хотя от внимательного взгляда Аанхура даже такую малость не утаить. Его глаза вспыхивают фанатичным блеском. И я отчётливо понимаю, что сегодня мне стоит держаться от него подальше.
Фееричное выступление танцовщиц закончилось так же внезапно, как и началось. Их сменили певцы и музыканты. Удивительно, как много талантов рождается в самом центре пустыни. Каждый второй здесь виртуозно владеет каким-нибудь музыкальным инструментом, а поют и танцуют тут все без исключения.
На празднество собралось едва ли не всё население оазиса, а потому исчезновение нескольких десятков пар для многих осталось незамеченным. Или все только делали вид, что ничего не замечают. Я же прекрасно видела, как девушки уводят за руки приглянувшихся им мужчин.
С рассветом волшебная сказка развеется, исчезнет очарование ночи. И придётся мне вновь выступать в роли увещевательницы. Должен же кто-то объяснить этим мужчинам, что их поступок ни к чему не обязывает, что таковы нравы в этих местах. Девушка не считается опозоренной, лишь потому, что лишилась невинности. Что гораздо страшнее для неё оказаться отвергнутой, не оправдавшей надежд племени.
Задумавшись, я и не заметила, что осталась с Аанхуром наедине. Мои спутницы, кажется, слегка переусердствовали с забродившим соком и тоже решили приобщиться к общему веселью. Сейчас они как раз разучивали местные танцы под руководством нескольких женщин. Получалось не так чтобы хорошо, всё же гибкости им не хватало, да и координация движений явно была нарушена, но они очень старались.
Горячая ладонь скользнула по моей спине, резко контрастируя с ночной прохладой. Аанхур одним движением пересадил меня к себе на колени и зарылся пальцами в мои волосы. Его лицо оказалось так близко, что я невольно запаниковала и начала вырываться.
К сожалению, причинить вред вождю я не могла, это погубило бы нас всех, но и высвободиться из его объятий не получалось.
От незавидной участи стать четвёртой женой Аанхура меня спас мой любимый капитан. Теперь я точно уверена в том, что обожаю этого мужчину за его умение появляться в нужный момент.
— Кажется, девушка против, — раздался над нами спокойный голос.
Вряд ли Аанхур понял хоть что-то из сказанного, но хватку свою ослабил. Мне же этого было достаточно, чтобы в одно мгновение оказаться за спиной капитана, гневно посверкивая оттуда глазами на несостоявшегося мужа.
Вождь понимающе усмехнулся и благоразумно решил не связываться. Нападение на гостей покрыло бы позором весь его род. Даже собственный народ его бы не поддержал. Я то давненько считалась тут своей, а вот капитан Сингер — другое дело. Он был гостем, а значит, имел статус неприкасаемого.
— Думаю, будет лучше уложить подвыпивших девушек спать, пока они не натворили каких-нибудь дел, — продолжил капитан, обращаясь будто бы ко мне, но по-прежнему не сводя глаз с Аанхура.
— Он ничего вам не сделает, — поспешила я успокоить Сингера, и капитан, что удивительно, сразу мне поверил. Даже повернулся к противнику спиной.
Я же набралась наглости и попросила Аанхура выделить нам десяток помощников. Вдвоём мы бы точно не справились с толпой пьяных девиц. Вождь любезно согласился помочь, хотя видно было, что ему с трудом удаётся сдерживать злость на капитана, сорвавшего его планы на эту ночь.
А утром нас ожидал неприятный сюрприз. Исчезла принцесса. Сонные фрейлины с трудом продирали глаза, щурились от яркого света, с полным непониманием таращились по сторонам и не могли выдавить из себя ни слова.