Напарники ожидали моего появления в небольшой деревеньке, расположенной в паре часов верховой езды от Дархона. Стайка разновозрастных ребятишек, завидев меня, шустро сорвалась с места и помчалась прочь. Не трудно было догадаться, что они побежали к кому-то с докладом.
Я поехала вслед за ними, так как была уверена, что нанимателями окажутся мои друзья, и мысленно похвалила их за сообразительность. Руди и Шарк поступили разумно, потратив несколько медяков на этих сорванцов. Деньги не бог весть какие, а польза от такого вложения очевидна.
Следуя за детьми, я без труда отыскала парней. Судя по их сытому и довольному виду, за время моего отсутствия они успели отобедать и теперь намеревались вздремнуть, расположившись тут же на широких лавках, стоящих у стены.
Деревенский трактир пустовал. Местные в это время были заняты делом, а проезжие, скорее всего, предпочитали засветло доехать до Дархона и потому не задерживались в пути. Наплыв посетителей наверняка начнётся ближе к вечеру, вот тогда здесь яблоку будет негде упасть. Сейчас же в полутёмном зале царили тишина и покой.
При моём появлении ни Руди, ни Шарк даже не дёрнулись. Лишь окинули меня цепкими взглядами из-под полуприкрытых век и, убедившись, что со мной всё в порядке, вернулись к прерванному сну.
Из кухни выглянула конопатая розовощёкая девица. Ойкнула, заметив нового посетителя, и поспешила принять заказ. Проголодаться я не успела, но отказываться от обеда не стала. Никогда не знаешь, что может случиться в пути и когда в следующий раз удастся нормально поесть. Именно непредсказуемость жизни приучила меня наедаться и отсыпаться впрок.
Уже через час мы продолжили путь. Навёрстывая упущенное время, подгоняли коней, чтобы оказаться как можно дальше от принцессы и её сопровождения.
Мы чуть было вновь не столкнулись нос к носу с выскочкой капитаном. К счастью, деревенские мальчишки честно отрабатывали полученные деньги и вовремя известили нас о прибытии трёх золочёных карет в сопровождении отряда воинов.
Пришлось спешно уносить ноги.
Следующие два дня прошли без происшествий, а к концу третьего мы въехали в город Бербо — средоточие золотых и серебряных дел мастеров, а также огранщиков драгоценных камней.
Ювелирные лавки занимали центральную часть города. От обилия драгоценностей, выставленных в многочисленных витринах, рябило в глазах. Человеку, впервые увидевшему этакое великолепие, вероятно, сносило крышу, но мы с парнями насмотрелись в жизни всякого, а потому отнеслись спокойно к блеску золота и россыпи драгоценных камней. Все эти богатства были надёжно защищены от грабителей, а о том, чтобы потратить на ненужные побрякушки с трудом заработанные деньги, не могло быть и речи.
— Чего тебя сюда понесло? — нахмурился Шарк. — С нас в этом городе последние штаны снимут.
— Не волнуйся, дружище, мы тут проездом, — ответила я беспечно, придерживая коня возле конторы скупщика. — Вы езжайте дальше, а я загляну на минуту к старому знакомому и скоро вас догоню, даже соскучиться не успеете. Сразу за городом находится поселение литейщиков, ждите меня там. В таверне «Зуб дракона» неплохо кормят и за ночлег денег не берут.
Пришлось умолчать о том, что бесплатный ночлег подразумевает ночь, проведённую на сеновале. Но ведь и мы не какие-нибудь неженки, походными условиями нас не удивишь. Зато получится сэкономить значительную сумму денег, что в нашей ситуации будет не лишним.
Оставив лошадь у коновязи, я отправилась на встречу с прошлым.
Господин Азарлих ничуть не изменился за то время, что мы не виделись. Скупщик узнал меня сразу. И это не удивительно. Люди его профессии, как правило, обладают великолепной памятью на лица.
— Ты?! — его возглас был полон удивления и негодования. Мужчина хищно ощерился, демонстрируя редкие жёлтые зубы. Лысина на его голове мгновенно покрылась испариной.
— Не стоит так волноваться, милейший господин Азарлих, — я нарочито медленно растянула губы в улыбке, старательно пряча клыки. — Я тоже безмерно рада вас видеть. Мне так и не удалось забыть о той исключительной щедрости, что вы продемонстрировали при нашей первой встрече. Жаль, до сегодняшнего дня я не имела возможности отплатить вам за доброту. Но лучше ведь поздно, чем никогда. Не так ли, дорогой друг? Я ведь могу вас так называть?
Мой голос звучал ласково, даже умиротворяюще. Внутренне усмехаясь, я наблюдала за тем, как меняется выражение лица скупщика, как разглаживаются морщины на его лбу, а хищный оскал преображается в слащавую улыбку.
Глупец, он и впрямь подумал, что я пришла к нему с благодарностью.
Впрочем, благодарить старого прохиндея было за что. Во-первых, за справедливую цену, которую он назначил за тот изумруд, что я принесла ему на продажу.
А во-вторых, за науку, которую мне преподал посланный господином Азарлихом головорез. Правда, во время обучения мне едва удалось уцелеть, но ведь никто и не обещал, что будет легко.
Молодцеватый парень приятной наружности нагнал меня на выезде из города и как-то незаметно набился в попутчики. В пятнадцать лет я казалась самой себе ужасно взрослой. Внимание молодого человека мне польстило. Между нами завязалась непринуждённая беседа. И когда новый знакомый предложил мне остановиться на ночлег в доме его сестры, я без колебаний согласилась. Стыдно признаться, но в тот миг я подумала о том, что он, быть может, влюбился в меня без памяти и потому решил представить родне, как свою невесту.
Меня не насторожило даже то, что дом его сестры располагался в отдалении от людских поселений. Зато вредная, но чрезвычайно осторожная змеиная сущность, укоренившаяся во мне по воле Сайясхари, без устали жалила меня в то самое место, которое стремилось вовлечь нас в неприятности. Устав от неё отбиваться, я наконец дала себе труд задуматься о том, что же на самом деле нужно от меня этому парню.
Ужасно не хотелось расставаться с розовыми мечтами о семейном счастье, но я стойко выдержала болезненный удар по самолюбию, вынужденно признавая тот факт, что тощий нескладный подросток, каким я являлась на тот момент, не смог бы заинтересовать столь видного парня, у которого наверняка нет отбоя от девок.
Ещё оставалась надежда, что все его поступки совершаются просто так, по доброте душевной, но даже моя наивность, как выяснилось, имела свои пределы. К тому же местность вокруг становилась всё более дикой и необжитой, что только увеличивало мою подозрительность.
— Далеко ещё до дома твоей сестры? — спросила я мнимого жениха, из последних сил цепляясь за те крохи надежды, что ещё оставались в моём сердце.
— До сестрицы то далеко, — белозубо улыбнулся мне парень, — а вот до нужного нам места мы уже добрались.
Я растерянно огляделась по сторонам. Вокруг нас простирался густой ельник. Исчез даже малейший намёк на тропинку, а я и не заметила этого, глубоко погружённая в свои мысли.
Взгляд моего спутника вмиг сделался холодным и равнодушным.
— Отдашь деньги сама, и я, так и быть, оставлю тебя целой и невредимой, а нет, так не обессудь, убить не убью, но подранки в этом лесу долго не живут.
В этот момент как по заказу вдалеке послышался волчий вой.
Атмосфера этого места подавляла, вселяла в сердце отчаяние и безысходность. И будь я более впечатлительной особой, то без разговоров отдала бы все деньги. Но с этим горе-грабителю не повезло. Я не собиралась расставаться ни со своим имуществом, ни, тем более, с жизнью. К тому же, это были мои последние сбережения. Подростку не так то просто получить выгодный заказ. И даже простые задания с минимальной оплатой в те годы попадались не часто. Я только-только начинала создавать себе имя. Деньги за изумруд должны были помочь мне продержаться на плаву около года и даже чуть больше, если быть очень экономной.
Так что я постаралась задвинуть страх подальше и вытянуть на поверхность злость и негодование. Эти чувства неизменно ослабляли моё человеческое я, и позволяли змеиной сущности брать верх.
В то время я ещё не обзавелась иглами с ядом, а потому пришлось действовать по-старинке. А чтобы отвлечь внимание грабителя, я достала из-за пазухи свёрток с деньгами и отбросила его в сторону.
— Теперь я могу ехать? — уточнила я с той же целью.
На что получила исчерпывающий ответ:
— Не так быстро, малышка. Я ведь должен убедиться в том, что ты меня не обманываешь и в свёртке находится вся сумма, выплаченная тебе Азарлихом.
Услышав эти слова, я поняла, кто навёл на меня грабителя, и мысленно пообещала себе когда-нибудь разобраться со старым мерзавцем, поступившим со мной так подло.
Стараясь не выпускать меня из виду, парень наклонился и поднял свёрток. Всё же ему пришлось ненадолго отвлечься, чтобы пересчитать деньги. Всего на несколько кратких мгновений, которых мне вполне хватило на то, чтобы совершить стремительный бросок прямо из седла.
Моё тело вытянулось в струну, казалось, в нём не осталось ничего человеческого. Внешне я выглядела прежней, за исключением незначительных изменений в виде отросших клыков, удлинившихся когтей и нескольких чешуек на висках, но моё внутреннее состояние было сродни змеиному. Я даже ощущала себя иначе, будто и впрямь сумела полностью превратиться в чешуйчатого гада.
Полёт продлился недолго. Я свалилась на парня сверху и случайно царапнула отросшими клыками кожу у него на щеке. Честно говоря, я не собиралась кусать негодяя. Думала его оглушить и только. Ради этого зажала в кулаке мешочек с мелкими монетами. Если знать, куда бить, можно с одного удара погрузить человека в бессознательное состояние на довольно продолжительное время, которого мне бы точно хватило на то, чтобы убраться от грабителя подальше.
Когда парень начал оседать на землю, я испугалась, что ненароком его убила, но этот мерзавец оказался живучим и вместо того, чтобы расстаться с жизнью, отделался параличом.
Гораздо позже опытным путём я выяснила, что паралич, вызванный моим ядом, является временным и обычно длится час-полтора, не больше. Так что вполне возможно, что мой несостоявшийся грабитель до сих пор где-то живёт и здравствует. Или до него добрались волки, что тоже не исключено. В любом случае, я поступила с ним именно так, как он собирался поступить со мной. Как говорится, всё по-честному, без обид.
Скупщика я тоже не собиралась убивать. Наказание ведь должно соответствовать тяжести совершённого преступления, а за попытку ограбления не присуждают смертную казнь.
Судьба сама подсказала мне, что нужно делать.
Для господина Азарлиха я припасла нечто особенное — два великолепных рубина, каждый величиной с ноготь большого пальца. Вместе они создавали идеальную
пару, что в разы увеличивало их стоимость. Правда, в дополнение к рубинам прилагалось наложенное на них проклятье, разрушаемое лишь смертью владельца, но об этой маленькой детали я благоразумно решила умолчать.
Надо сказать, что эти камушки попали ко мне совершенно случайно и не стоили мне ровным счётом ничего. Случилось так, что около года назад некая молодая особа наняла меня в телохранители. Бедняжка за короткое время лишилась практически всех своих родных и вполне оправданно начала опасаться за свою жизнь.
Леди Аннет — так звали мою работодательницу, в тот раз очень повезло, причём повезло вдвойне. Мало того, что ей удалось нанять в телохранители девушку, так я к тому же оказалась тем самым существом, что смогло распознать опасность, таящуюся в кроваво-красных рубинах, подаренных ей неизвестным поклонником.
Подарок был вопиюще, недопустимо дорогим, но леди Аннет не нашла в себе сил от него отказаться. К тому же, имя дарителя было ей не известно и кому возвращать подарок, она не знала. Тогда аристократка решила забыть о приличиях и оставить камни себе.
В скором времени она обратилась к мастеру ювелиру, и тот изготовил ей серьги с рубинами. Вот только счастье то украшение ей не принесло. Стоило леди Аннет надеть эти серьги, и тихая скромная девушка превращалась в жестокого и хитроумного убийцу.
Дар Сайясхари вновь проявил себя самым неожиданным образом, и мне не составило труда обнаружить доказательства причастности моей нанимательницы к совершённым преступлениям. Орудия убийства, одежда со следами крови, маски и парики — всё это хранилось в потайной комнате, оборудованной в её доме не так давно.
В своём обычном состоянии леди Аннет не помнила о существовании этого помещения, зато в изменённом часто использовала его в своих целях.
Оставалось выяснить имя доброжелателя, вознамерившегося извести на корню род леди Аннет, а её саму, скорее всего, передать в руки правосудия.
Злодеем оказался сводный брат девушки. Кровного родства между ними не было, а потому он мог не опасаться за свою жизнь. Зато, будучи усыновлённым отцом Аннет в раннем детстве, лорд Киреан вполне мог стать следующим главой рода. Сводная сестра стояла у него на пути, и он придумал, как от неё избавиться, не вымазавшись по локоть в крови.
Достучаться до сознания леди оказалось не просто. Она не желала верить в то, что брат, которого она нежно любила, мог поступить с ней так мерзко, а больше всего ей не верилось в то, что именно она являлась тем жестоким убийцей, что буквально вырезал всю её родню.
Помню, как леди Аннет плакала и рвала на себе волосы, как долго не могла прийти в себя от потрясения. И лишь на третий день она прекратила напрасные метания и застыла в немом оцепенении, с остекленевшим взглядом и бледным лицом. А когда окончательно пришла в себя, подала заявление в магистрат.
Суд признал её невиновной, а истинного виновника произошедшей трагедии приговорил к смертной казни.
В моих услугах более не было нужды. Однако оставалось ещё одно нерешённое дельце, и касалось оно тех самых рубинов. Леди Аннет не желала оставлять их у себя, но и избавиться от зловещего подарка не получалось. Эти камни оказались зачарованы таким образом, что их невозможно было продать, они всё равно возвращались обратно. Заклятье позволяло передать их в качестве дара, но такой ужасной судьбы, какая постигла её, девушка никому не желала.
И тогда я попросила леди Аннет подарить рубины мне, мотивируя это тем, что у меня нет кровной родни, а значит, наложенное на камни проклятье ничем мне не грозит.
Таким образом я оказалась владелицей сокровища, по известной причине не имеющего цены.
— И как же ты собираешься меня отблагодарить, девочка? — голос скупщика вывел меня из задумчивости.
Я вынула из внутреннего кармана куртки небольшой мешочек с серьгами, развязала стягивающие его завязки и вытряхнула содержимое на столешницу.
Драгоценные камни полыхнули алым огнём, вобрав в себя свет от магического светильника, подвешенного аккурат над столом господина Азарлиха.
У него тут же перехватило дыхание от вида рубинов.
А я и забыла, насколько могут быть опасными эти камни. У скупщика едва не случился сердечный приступ от одного только взгляда на это кроваво-красное совершенство.
— Сколько ты хочешь за них получить? — спросил господин Азарлих дрогнувшим голосом.
Он протянул над столом руки, но так и не решился дотронуться до камней, словно опасался, что от его прикосновения они могут исчезнуть.
— Камни не продаются, милейший господин Азарлих.
Лицо скупщика от этих моих слов мгновенно вытянулось и утратило все краски, превращаясь в мертвенно-бледную маску. Я подумала, что не стоит тянуть с разъяснениями, не то Азарлиха и впрямь хватит удар, а в мои планы, как вы помните, не входило его убивать.
— Это подарок, — я многозначительно посмотрела на скупщика и провела пальчиком по одному из рубинов.
Взгляд Азарлиха наполнился безумной надеждой. Мне вдруг стало смешно.
Уверена, в этот момент старый негодяй и сам готов был поверить в собственную добродетель и даже вообразить себя моим благодетелем, лишь бы оказаться достойным подобного дара. И всё же в его скукоженном от скупости сознании возникли определённые сомнения, даже подозрения, но Азарлих поспешил от них отмахнуться, как от назойливой мухи. Желание получить бесценные камни в подарок оказалось столь велико, что напрочь лишило опытного пройдоху способности мыслить здраво.
Скорее всего, он решил, что сумеет выкрутиться из любых проблем, даже если камни окажутся краденными и за ними будет вестись охота. Многолетняя практика обмана и надувательства наложила свой отпечаток на личность Азарлиха. Он привык к тому, что в роли жертвы всегда выступает кто-то другой, но только не он.
Лёгким касанием я подтолкнула серьги в направлении скупщика. Они сдвинулись совсем немного, но ему этого хватило, чтобы истолковать происходящее в свою пользу и накрыть своим телом желанную добычу.
Честно признаюсь, такого я не ожидала, но он и впрямь подмял рубины под себя, вместо того, чтобы просто взять их в руки, как поступил бы всякий здравомыслящий человек. У меня даже возникли сомнения по поводу того, что он когда-нибудь решит их продать. Уж слишком безумным стал его взгляд. Кажется, месть моя оказалась чрезмерной, лишив беднягу рассудка. Пришлось напомнить себе, что лучшей кандидатуры на роль хранителя проклятых рубинов мне не найти. Хотя бы потому, что Азарлих не имеет кровных родственников — в этом я убедилась заранее. А ещё ему даже в голову не придёт безвозмездно передать мой дар кому-то другому.
Довольная тем, как ловко избавилась от кровавых рубинов, я поспешила покинуть лавку скупщика, чтобы никогда сюда не возвращаться.
Оказавшись на улице, не удержалась от злорадной усмешки. Интересно, как быстро Азарлих поймёт, что с камнями что-то не так? В любом случае, беспокойная жизнь ему теперь обеспечена. Чего я в общем-то и добивалась.
С делами в Бербо я разобралась довольно быстро. Даже успела нагнать парней, застрявших у оружейной лавки. Заметила их издалека, благо, внутрь зайти они не решились, так и глазели с улицы на выставленные в витрине образцы холодного оружия.
— Я бы с таким арсеналом побоялся выходить из дома без охраны, — глубокомысленно изрёк Шарк, вероятнее всего прикидывая в уме стоимость золота и драгоценных камней, которыми были увешаны изделия местных оружейников.
Руди досадливо сплюнул на землю:
— Баловство всё это и скудоумие. Хорошему клинку никакие украшательства не нужны.
— Так и я о том говорю, — охотно поддакнул Шарк, — добра от такого оружия не жди. Всякого лиходея к себе притянет, замучаешься отбиваться.
Придя к взаимопониманию, парни собрались ехать дальше, и тут я их окликнула.
— Руди, Шарк. Подождите.
Они удивлённо уставились на меня, не ожидая увидеть так скоро, ведь в прошлый раз мне понадобилось гораздо больше времени на улаживание своих дел.
— Не застала знакомого на месте? — осведомился Руди.
— Ну почему же? Застала, — растянула я губы в улыбке.
Парни даже не дрогнули, привыкли за столько то лет к моему оскалу.
— Он хоть живой остался после твоего визита? — хохотнул Шарк.
Я только отмахнулась:
— Да что с ним сделается? Старый паук ещё всех нас переживёт. Скупщики — народ живучий.
Больше вопросов мне не задавали. А вскоре мы выехали за городские ворота, и я поехала вперёд, чтобы показать своим спутникам дорогу, ведущую к таверне «Зуб дракона».
Сразу за городскими стенами располагалось целое поселение мастеровых. Все те, кто не дотягивал до гордого звания ювелира или огранщика драгоценных камней, селились здесь.
Особым богатством жители пригорода похвастаться не могли, но и бедняками их не назовёшь. В основном это были люди со средним достатком, достаточно прочно стоящие на ногах.
В таверне «Зуб дракона» ошивались в основном местные, приезжих тут не жаловали, но и не прогоняли. Я же ненароком умудрилась стать тут своей и тоже благодаря дару, полученному от Сайясхари.
А дело было так.
Около года назад я проезжала мимо этих мест. Настроение было превосходным. Закрыв очередной контракт, я возвращалась в столицу, собираясь хорошенько отдохнуть перед тем, как браться за следующий. Заработанных денег должно было хватить надолго. Я уже достигла того уровня известности в среде наёмников, при котором могла позволить себе выбирать только особо прибыльные задания.
Заезжать в Бербо не собиралась — слишком дорого, но вот в пригороде всегда можно было найти кров на одну ночь за разумную цену. Помню, я ещё раздумывала, попроситься ли мне на ночлег к кому-нибудь из местных жителей или всё же попытать счастья на постоялом дворе, и всё больше склонялась к первому варианту. В хозяйском доме было бы и сытней, и спокойнее.
В небольших поселениях люди с детства были приучены считать каждый медяк и потому охотно пускали на постой одиноких путников, а вот компанией к ним лучше было не соваться, даже на порог не пустят, из страха быть ограбленными.
Я же никогда не встречала отказа. Никто не видел во мне угрозы. Напротив, мой вид почему-то вызывал у всех жалость. Ну как же — такая молоденькая и вынуждена заботиться о себе сама. Нет ни дома, ни семьи, ни защиты. Сиротинушка горемычная, да и только.
Так вот, пока я раздумывала, куда податься, произошло одно событие, определившее мои дальнейшие действия.
К тому времени я успела доехать до середины поселения. Приближалось время вечерней дойки. Хозяйки выходили к воротам, чтобы встретить своих коров с пастбища. Женщины с любопытством поглядывали на меня, но вступать в разговор не спешили. Это был удобный момент, чтобы обратиться к одной из хозяюшек с просьбой о ночлеге, и я почти на это решилась, но потом передумала, поддавшись на уговоры пустого желудка, и направила лошадь к таверне, которую заметила неподалёку. Там можно было поесть сразу, не дожидаясь, пока вся семья соберётся вечерить.
Неожиданно позади меня послышались громкие крики и ругань.
Резко обернувшись, я увидела, что в мою сторону, раздувая ноздри и бешено вращая глазами, несётся огромный бык. Оглянувшись по сторонам, я поняла, что деваться мне некуда. Ранее распахнутые настежь ворота мгновенно оказались наглухо закрытыми. Сама я легко могла бы спастись, в два счёта перемахнув через ближайшей забор. А вот лошадка моя, к сожалению, оказалась не способна на такие кульбиты. Пришлось бы оставить её посреди улицы на растерзание обезумевшему животному, но для меня это было неприемлемо.
Решение пришлось принимать быстро. Признаюсь, я не была уверена в том, что у меня всё получится, как надо, но попытаться то стоило.
Соскочив с лошади, я понеслась навстречу разъярённому быку. Расстояние между нами стремительно сокращалось. Меня охватил сумасшедший азарт, сердце бешено колотилось в груди, мышцы напряглись. В этот момент я самой себе напоминала сжатую до предела пружину.
И когда до быка оставалось не более десятка шагов, я с мстительным удовлетворением отметила удивление, отразившееся на его морде. Моё поведение явно находилось за гранью бычьего понимания. По его животному разумению, я должна была улепётывать от него со всех ног, оглашая улицу криками ужаса и отчаяния. Вместо этого, я неслась навстречу своей погибели с совершенно дикими глазами и безумной улыбкой на лице.
В бычьих глазах мелькнул первый проблеск сознания. Пелена безумия, охватившая животное, начала спадать, и бык даже попытался притормозить, чтобы избежать столкновения со мной. На этом можно было бы остановиться, но рисковать я не стала и довела задуманное до конца. Кто знает, вдруг у него это лишь временное просветление?
За мгновение до нашего столкновения я резко взметнулась вверх, совершила в воздухе переворот и приземлилась у быка на спине, без промедления вонзая в его толстенную шею подряд три смазанных ядом иглы. Такой туше одной иглы было бы явно маловато, чтобы свалить её с ног, а вот трёх должно было хватить на то, чтобы погрузить этого крепыша в безмятежный сон до самого утра. По крайней мере, я на это очень надеялась.
А бык был хорош. Сидя у него на спине, я смогла по достоинству оценить его габариты. И лишь когда всё закончилось, до меня наконец дошло, как сильно я рисковала, совершая этот безумный поступок. Ясное дело, что гибель такого великолепного производителя мне бы не простили.
К счастью, местные жители не сразу пришли в себя, и у меня было время на то, чтобы убедиться в том, что бык жив. Как и на то, чтобы в случае чего успеть смотаться с места преступления, не дожидаясь, пока гнев толпы обрушится на мою бедную голову.
К слову, усыпить быка у меня так и не вышло, дозы яда для погружения этого красавца в сон всё-таки не хватило. Он всего лишь сделался вялым и заторможенным, но и это его состояние, как я подозревала, скоро должно было пройти. К сожалению, когда это случится, точно сказать не могла, всё же раньше в моей практике не случалось подобных инцидентов, а потому местному пастуху лучше было бы поторопиться и отвести животное в загон, пока существует такая возможность.
Передав животное с рук на руки местному пастуху, я постаралась уверить побелевшего от пережитого волнения парня, что с его подопечным всё будет в порядке. Он не очень то мне поверил, но предъявить мне так ничего и не смог. Бык хоть и выглядел странно, но без сомнения был жив и даже не ранен, а свои иглы я благоразумно спрятала подальше ещё до появления первых свидетелей.
С тех пор я стала местной знаменитостью. Меня узнавали в лицо и приветствовали, как старую знакомую. А россказни завсегдатаев таверны о том моём поступке с каждым разом обрастали всё новыми подробностями.
Бык, к слову, здравствует и по сей день, только стал смирным и ласковым точно телёнок, но на его востребованности как производителя это никак не отразилось. Так что претензий ко мне у его хозяина как не было, так и нет. Напротив, он очень доволен, и каждый раз при встрече допытывается, каким таким заклинанием я припечатала эту злобную скотину и нельзя ли проделать то же самое с одним вредным до безобразия, но ужасно породистым жеребцом, которого он прикупил по дешёвке. Я же делаю вид, что вообще не при делах и сама не понимаю, как так вышло. Мне только славы укротительницы домашней скотины не хватало. Это же самый настоящий позор для наёмницы моего уровня. После такого мне вовек не отмыться, а о серьёзных контрактах можно будет позабыть навсегда.