Егорка недоверчиво косится, потом поглядывает на Елену Ивановну - она молчит. Значит, правда. Теперь понятно, почему он, Егорка, тонет. Купается он в сельском ставке, где плавают гуси, а там никакого течения нет, и Егорку неудержимо тянет на дно. Оказывается, надо забраться туда, где глубоко и быстрое течение. Сначала он пойдет на дно, а потом его течение само вытащит наверх. А вдруг не вытащит? Все говорят, что он толстый и тяжелый. И потом, другие ребята - они же плавают и в ставке... Нет, тут что-то не так, наверно, его все-таки обманывают, И Егорка опять надолго задумывается.
- Гадюка! Гадюка плывет! - кричат девочки на большой лодке.
Все сразу поворачиваются в ту сторону, лодка накреняется.
- Сидите спокойно! - строго говорит Елена Ивановна.
Ребята садятся по-прежнему, но изо всех сил вытягивают шеи, вглядываются в воду. От большой лодки к ним, разрезая россыпь солнечных зайчиков, движется маленькая головка, от нее разбегаются, как усы, такие же маленькие волны.
- Эх, вы! - кричит зоркий Тимофей. - Это уж, а не гадюка!
Он вынимает из уключины весло и, когда уж подплывает близко, подцепляет его веслом и выхватывает на воздух. Сверкающая на солнце змейка судорожно изгибается, срывается с весла и ныряет под лодку. Ребята готовы продолжать охоту, но Елена Ивановна не разрешает, и, с сожалением поглядывая на уплывающего ужа, Костя и Тимофей опять берутся за весла.
Вот и остров. Все выскакивают, начинают дурачиться, бегать по раскаленному песку. Только один Митя Дымко остается серьезным.
Он торжественно выносит отрядный флажок, вонзает его древко в песок и кричит:
- Тихо, ребята!
- Не будем терять времени, - говорит Елена Ивановна, - работы много. Сделаем так, как договорились вчера: мальчики рубят, девочки подносят лозу сюда, к лодкам. Кто хорошо гребет, будет помогать Ефиму Кондратьевичу перевозить.
- Лесорубы, взять топоры - и ко мне! - командует Митя.
- Подносчики - ко мне! - звонко кричит белокурая девочка с большими, будто удивленными, глазами.
Костя уже знает, что это и есть Галя Здравствуй.
Девочки собираются вокруг Гали. Костя и другие ребята вытаскивают из лодки топоры и идут к Мите. Тимофей, Миша и молчаливый долговязый Борис остаются возле лодок - они будут перевозчиками.
- Только вот что, лесорубы, - предупреждает Ефим Кондратьевич. Подряд не рубите: изводить под корень кусты не к чему. И выбирайте лозу тонкую и подлиннее. И с топорами поаккуратнее, ноги себе не покалечьте.
- Есть не рубить подряд, выбирать тоньше и длинней! - отчеканивает Митя. - За мной!
Закинув топоры на плечи, как заправские лесорубы, ребята бегут к зарослям тальника, и над островом рассыпаются легкие, приглушенные удары топоров о сырую лозу. Следом за мальчиками идут девочки, подбирают срубленные прутья. Елена Ивановна показывает, как тонкой, гибкой лозой связывать прутья в пучки. Егорка не отстает от Елены Ивановны и тоже старательно собирает прутья, с завистью поглядывая на орудующих топорами мальчиков.
Костя ожесточенно врубается в заросли и следит за работающим неподалеку Митей - не обгоняет ли он. Митя рубит спокойно и неторопливо, но быстро движется вперед - гнаться за ним не так просто. Слева от Кости рыжий Сеня Журило. Он отрядный горнист, и за спиной у него болтается начищенный до ослепительного блеска горн.
- Мы как в джунглях, правда? - говорит Мите Костя. - И прорубаем дорогу сквозь заросли лиан.
- Это тальник-то - джунгли? - иронически переспрашивает Митя. Придумал тоже! Ты руби давай, держи равнение!..
Симпатии Кости к Мите сразу гаснут. Никакой фантазии у человека! Может, он и умный, а сухарь... На Митю он больше не обращает внимания, ему не скучно и одному. Он вспоминает прочитанную перед отъездом книжку "Дерсу Узала" и воображает себя то отважным Арсеньевым, пробирающимся через девственные дебри Сихотэ-Алиня, то его проводником. Костя до сих пор так и не решил, кем лучше быть, - и тот и другой ему нравятся одинаково...
- Лодки уже нагрузились и отчалили! - кричит вернувшаяся с берега Нюра.
- Сеня, труби перерыв, - говорит Елена Ивановна.
Сеня снимает горн, прикладывает мундштук к губам, а раструб поднимает к небу.
"Тра-та-та-та..." - плывет над рекой звонкий голос меди.
Костя еще совсем не устал, он только раззадорился по-настоящему, но подчиняется этому призыву и идет, как и все, на полянку к Елене Ивановне. Ребята обсуждают и подсчитывают, сколько еще надо нарубить лозы, а Костя ложится на бок и наблюдает за Егоркой.
Тот, обойдя поляну, нашел под кустом какую-то норку, лег на живот и старается в нее заглянуть. В норе темно, Егорке ничего не видно, и он засовывает туда руку, потом начинает тыкать веткой.
Костя наблюдает за Егоркой и старается вспомнить, на кого он похож. Да что ж тут вспоминать? На Лельку, конечно! Они совсем разные и все-таки очень похожи. Вот так же и Лелька всегда пристает к Косте, пробует за ним увязаться, хочет делать то, что делает он, а Костя ее гонит и шпыняет. Она обижается, иногда даже плачет, но обида скоро проходит, и она опять липнет к нему. Конечно, ей, как и Егорке, интересно все, что делают старшие, и хочется делать то же самое, снисходительно думает Костя, она же маленькая. А он совсем не обращает на нее внимания, как Тимофей на Егорку. Свинство, конечно, если разобраться!..
Лелька далеко, а угрызения совести и благородный порыв не дают покоя сейчас. Костя поднимается:
- Елена Ивановна, можно, я Егорке остров покажу?
- Хорошо. Только смотри - к воде не подходить!
- Я же не маленький, понимаю... Егор, пошли со мной!
Егорка с готовностью вскакивает и бежит к Косте. Минуя вырубки, они идут в глубь острова. Идут медленно, потому что Егорка поминутно останавливается и сосредоточенно разглядывает то гусеницу, ползущую по ветке, то крапивницу, сложившую крылья, как парус, то неведомо откуда и как попавший на остров рваный опорок.
На небольшой полянке, освещенной солнцем, шевелится что-то зеленовато-бурое. Костя бросается вперед. Черепаха! Маленькая, но совсем настоящая, живая черепаха. Привезти в Киев живую черепаху - вот это да! Черепаха пытается убежать, но Костя хватает ее за панцирь; черепаха прячет голову, ноги и замирает. Рядом с Костей, пыхтя от волнения, уже сидит на корточках Егорка:
- Это кого ты?
- Черепаха! Живая! Вот я ее сейчас переверну на спину, и она никуда не убежит.
Костя переворачивает ее. Некоторое время черепаха лежит неподвижно, потом осторожно высовывает голову, ноги и пытается зацепиться ими за землю.
- Но, не балуй! - щелкает ее Костя пальцем по панцирю, и та опять прячет конечности. - Скорей! Сюда! - кричит Костя.
С треском продираясь через кусты, сбегаются ребята, окружают Костину добычу. Девочки восхищаются и ужасаются, мальчики не склонны к восторгам они видали и покрупнее. Егорка сидит над черепахой в совершенном оцепенении, потом поднимает голову и решительно говорит:
- Неправда!
- Что неправда? - хохочут ребята.
- Мне Сашко сказал: "Я тебя изуродоваю, как бог черепаху". А она вовсе и не поуродованная. Обыкновенная. С руками, с ногами...
Произнеся эту длинную речь и не обращая внимания на хохот, он наклоняется над черепахой и опять цепенеет.
- Довольно, ребята! Пора за работу, - говорит Митя, - а то мы с этой черепахой возимся, а лодки вон уже возвращаются.
Сеня Журило опять рассыпает певучие рулады, опять мягко стучат топоры, и девочки бегают к берегу со связками тальника. Рубщики уходят все дальше в глубь зарослей, но Егорка не хочет уходить, и сдвинуть его удается только Косте, который переносит черепаху на новое место. Улучив момент, когда перевернутая на спину черепаха высовывает конечности, Костя привязывает к ее ноге бечевку. Егорка крепко держит в руках бечевку и теперь уже не боится, что черепаха убежит.
Еще трижды трубит Сеня, трижды уходят и возвращаются лодки, и наконец Ефим Кондратьевич передает через Нюру, что рубить довольно - на полуторку хватит, пора возвращаться. Солнце давно перевалило к западу и часа через три сядет. Ребята усаживаются на берегу и следят, как высоко нагруженные пучками тальника лодки медленно идут в последний раз к берегу, потом плывут обратно. Говорить никому не хочется, все устали, только Митя коротко и четко сообщает, что поработали как будто неплохо, никто не лодырничал, не отлынивал и что хотя Костя и не из их отряда - работал он наравне с лучшими рубщиками. Костя уже бесповоротно решил, что Митя этот окончательный сухарь, тем не менее похвала ему приятна.
Рассаживаются в лодки, как и прежде. Костя и Тимофей гребут. Егорка возится с черепахой. Он боится, что она подохнет от голода, и пытается запихать ей в рот то пучок травы, то двух стрекоз, которым он поотрывал крылья, чтоб не улетели. Черепаха тычется по дну лодки в разные стороны, есть ничего не хочет, и Егорка расстраивается.
- Не бойся, - говорит Костя, - черепахи могут долго без пищи обходиться. Она, может, до самого Киева есть не будет.