Хотя я и готовилась всю дорогу к этой встрече, я так и не подготовилась. Не знала, что сказать. Даже не поздоровалась. Старалась вынырнуть из мыслей да воспоминаний и воспринять окружающую действительность. Но ловила ее только урывками. Кто бы сомневался - встретила она меня с радостью и улыбкой. Как? Как объяснить обществу и самой себе мое отношение к ней? Как объяснить насколько отвратительна и извращена ее доброта?
Это жилище уже не выглядело моим домом. Этот странный вид – получистый. Мама убиралась даже в самых дальних уголках, но обычные повседневные действия по уборке не совершала. Вокруг была вечная недогрязь. Вещи и пятна по середине каждой из комнат, но сверкающие дверцы шкафа и ни единой пылинки под кроватью. Всё это как будто кричало, что здесь живет кто-то неизведанный. Я не понимала свою мать, но это было объяснимо. Не ладили мы даже тогда, когда мне было 8. А потом мы расстались на долгие 9 лет. После, конечно, она жила с нами. Её мать (моя бабушка) не могла не принять свою дочь и отказать в жилье. А вот я не хотела видеть мать. У меня были надежды при встрече с ней, что все изменится и она не та, что казалась мне инопланетянином – человеком из другой вселенной. Сейчас я понимаю, что эти мысли очень странны для восьмилетнего ребенка по отношению к матери. Тогда странной для меня была только она. Может, это и к лучшему, я не полностью переняла её модель поведения. Но я тоже инопланетянин.
Когда она вышла из тюрьмы, я встретила совершенно незнакомого мне человека. Да, она стала другой, но оставалась всё еще непонятной и раздражающей. Постоянно раздражающей своими прикосновениями. Её руки ни разу не ощущались как бабушкины или… Васины. Они настолько бесили, что я сбегала из дома не только после ключевых событий, но и до них. В первый раз это было всего лишь на один день. Но меня никто не искал. Мать тогда попала в больницу после того как ее голова познакомилась с углом тумбочки. По её уверениям – совершенно случайно. Ага, три раза подряд. Оба раза, что я сбегала – я провела в одной и той же семье. Они жили в соседнем доме. К ним приводил меня знакомый мальчишка – Мишка, обаятельный и веселый ровесник. Потом, когда меня нашли и отдали в руки бабушки, мне еще долго не хватало общения с ним. С ним и его семьей.
- Людочка, у нас нечего есть,
- А как же конфеты?
- Ты предлагаешь детям питаться конфетами? Я не понял, ты решила составить мне конкуренцию в статусе родителя года?
- Хватит хорохориться перед Настенькой. Это я всегда мечтала о дочери, а ты все балаболил про футбол с сыном. И где этот ваш футбол?
- А вот меньше конфетами корми. Мишка, может, и позвал бы побегать с мячом.
- Это не разрешает тебе сейчас забирать все внимание наших детей.
Наших детей. Как будто я была их ребенком.
В них столько жизни и искренности. Они жили для себя и вливали энергию в себя. Её было так много, что она лилась через край и наполняла окружающих. Только вот такие, как моя мать и я были бездонными колодцами. Нас не наполнить.
Для того, чтобы я могла себя наполнить, мне следовало починить колодец и научиться наполнять его самой. Помощь не будет лишней, но без моих усилий колодец так и останется пустым. Как в рассказе о том, что дай человеку рыбу и он не будет голодным один день, научи его рыбу ловить – и он не будет голоден никогда.
Иногда мне кажется, что только благодаря Мишке, дружбе в его семье и их взаимопомощи, я всё еще верю в реальность счастливой жизни. Даже для меня. Просто надо немножко потерпеть и много-много приложить усилий.
Долгие 5 лет я ждала возвращения в квартиру, где произошло убийство, только из-за желания снова увидеть ту семью. Но они к тому моменту уже переехали.
У мамы была другая теория – надо просто всем помогать (даже если не просят) – и тогда тебе ответят сторицей. Но она забывает, что нужно помогать и самой себе. Её колодец пуст, а она черпает из него и наполняет другие колодцы. Одним воздухом. Для нее все в этом мире – важны, но не она сама и не ее дочь. И не переубедишь, ведь для нее иное – это эгоизм. А по мне так единственное адекватное её решение - убийство. Не понимаю только почему система доводит до этого, почему это не считается самозащитой? Убить своего насильника и того, кто бьет твою дочь за пару минут до того, как он убьет их – что в этом такого ужасного?
Меня аж шандарахнуло от этой мысли, я покраснела от понимания, что оправдываю убийство. И еще хуже, я оправдываю поступок своей матери. Ведь она множество раз могла обратиться за помощью или уйти от него. К той же бабушке, например. И не позволять ему так поступать. И может, я была бы нормальной, и был бы жив мой отчим и стал бы лучше, если бы мы ушли, показав тем самым «твои действия – непростительны». Но она терпела достаточно долго, чтобы внутри нее скопилась тьма. И однажды она выплеснулась наружу, а её маленькая дочь увидела мертвое тело и плачущую мать. Та заметила Настю и протянула к ней руки, коснувшись локтя восьмилетней девочки. И пусть крови было на ее руках совсем немного, мне показалось иначе.
Так усилилась моя гаптофобия. Она не работала только в присутствии тех, кому я уже научилась доверять – бабушки и той семьи в соседнем доме. К ним я и убежала. Не к бабушке. Она жила далеко и перед ней мне было стыдно. Как будто это я сама была виновата в ситуации с мамой.
Я впервые вынырнула из мыслей, которые так легко выключали меня из реальности. Особенно той, в которой находиться не хотелось. И всё я это сделала только для того, чтобы подойти к окну и посмотреть на детскую площадку, на которой мы с Мишей играли. Она кардинально изменилась, превратившись в нечто невероятно интересное и функциональное для детей с кучей ярких горок и качелей. Но память легко вернула картинку из прошлого. Казалось, что я переместилась в те времена, но меня тронули за плечо, и я отпрыгнула от этой руки подальше. Мама виновато улыбнулась, как будто в очередной раз забыла мои особенности.
- Настя, почему ты не переборешь свой страх? Тебе нужно больше касаться людей, если хочешь жить нормальной жизнью. Я так переборола боязнь пауков. Просто стала их трогать.
Мудрые советы моей матери. Потрясающе. Не понимаю я этого стремления вмешиваться в чужие судьбы, если ты не можешь разобраться со своей. С силой впихивать пользу в окружающих. Давать советы.
А ведь даже самые жуткие психопаты уверены, что всё делают во благо. Любовь, доброта, справедливость, очищение – вот причины, которые называли маньяки в книге по психологии убийц, которую я читала в свои шестнадцать.
Стоп, хватит. Я же обещала себе не зацикливаться на прошлом. И не буду говорить, что моё настоящее и будущее зависит от него. Или от действий окружающих. В первую очередь ответственность на мне. А значит, хватит. Стоп. Я просто проведу эту ночь и уйду.
Я так и не услышала, что же говорила мне мать всё это время. Предполагаю, что там была информация о том, как рады меня видеть, множество дельных советов и искренняя радость от новости, что я остаюсь на ночь. А меня от всего затошнило. Так я и не поела в тот день.
Глава 6. Last Pick
[1] Последний выбор
Сон не шел ко мне. Да и как можно уснуть, когда в противоположной части комнаты на диване лежит мать. Она настаивала, чтобы я легла на удобной кровати. Как будто это всё изменит в наших отношениях, и я начну быть ей наконец-то обязана. Я попыталась отговориться, сознаваясь в своей неземной любви к диванам. Даже обнимание сего старого друга и закатанные от удовольствия глаза не помогли - мама знает лучше. Сейчас же за это ее решение я была даже благодарна, ведь экран компьютера отвернут от маминого дивана. Откуда у нее такая хорошая техника я боялась спросить, потому что совсем не хотела знать ответ. Узнаю и как будто возьму ответственность за её решение.
При включении компьютер слишком ярко осветил комнату, но дыхание мамы не сбилось. Она всегда отличалась крепким сном. Я сидела и смотрела на рабочий стол с семейной фотографией. Пятилетняя я, мама и отчим. Как можно продолжать любить того, кого убила? Я положила рамку изображением в стол. А чтобы избавиться от своих жертвенных мыслей, ввела в поисковик «телеология». Именно о ней слышала в учении Адамса. Это оказалось не то, что я хотела, но чтение одной из статей меня привлекло. Франкл – я о нем уже слышала. Тот, кто смог оставаться цельным и счастливым даже в плену. Это казалось бредом или уткой. Но я зачиталась на час. К полуночи я перешла на цитаты последователей Адамса и попыталась запомнить одну из них:
«Если ты изменишь свой жизненный стиль – способ осмысления мира и самого себя, - то и твое взаимодействие с окружающим миром и твое поведение тоже начнут меняться».
В половине часа ночи, мои мысли вернулись к Васе. Захотелось посмотреть, чем это он живет и зарабатывает. Я ввела в гугл «тверчь». Не то. Как же называлась та программа? Вроде, там была «и». Вот «Твирчь» уже дал результаты. Яндекс исправил на нужное «твич». В том, как отобрать трансляции нужной игры я разобралась сразу. В первых трех картинках был Вася. Моё сердце бешено заколотилось. В отличие от остальных картинок, у него на весь экран была не игра, а его лицо.
Колонки я включить не могла, т.к. мама спала, а наушников тут предусмотрено не было. Зачем они маме, если она живет одна? Вася был явно чем-то взволнован – он тер виски и глаза, ерошил волосы. Грудь сжало чувством благодарности, потому что в комментариях постоянно мелькало имя «Настя» и «МГУ». Обо мне кто-то беспокоился. Это так необычно и приятно. Даже если это ради упоминаемого им «хайпа», я видела за спиной Васи, что он в квартире. Приехал, чтобы вернуть мой телефон, наверно.
Правда я не понимаю, что он пытается добиться, рассказывая о моем отсутствии всем. Пропиариться? Всё может быть. Но я на всякий случай решила написать в комментариях, что со мной всё в порядке. Вылетевшее окошко сообщило мне, что оставлять комментарии можно только зарегистрированным пользователям. Следующие 15 минут я регистрировалась в Twitch. Наконец, мне это удалось, и я написала «Это Настя, со мной всё в порядке». Со вздохом облегчения откинулась на стуле, ожидая Васиной реакции. Сообщение было проигнорировано. Да и вообще быстро проскочило под наплывом ехидных комментариев других. Я зависла, думая, что делать. За эти пару минут заметила в чате еще двух Насть, просящих приехать к ним домой. Причем один из них вряд ли вообще был девушкой - с никнеймом-то о близком знакомстве со всеми матерями мира.
Тогда я написала «Вася, если продолжишь меня позорить, я заставлю тебя научиться пользоваться венчиком и покупать только эко-пакеты. Настя»
Вот в этот раз реакция была. Правда только через несколько минут, в которые я успела придумать и отмести еще 10 вариантов сообщений. Вася подскочил и стал взволнованно что-то говорить, только я его все еще не слышала. Просто дописала «Спокойной ночи, буду рано» и выключила компьютер.
Уверена, мне в этой квартире долго быть не захочется. Даже во сне. К тому же, завтра снова занятия. После того, что увидела, уснула быстро, пряча улыбку в подушке.
Утром меня разбудил запах блинов. Никогда их особо не любила, а для мамы это был показатель заботы о дочери. Совсем отказываться мне было неудобно, и я затолкнула в себя две штуки. На дорогу я деньги все-таки попросила. Страх к кому-то держаться поближе, чтобы пробежать зайцем в метро, перевесил мою гордость. Но взяла я только деньги в одну сторону. Почему-то верила, что Вася будет дома.
С мамой я распрощалась тепло. Впервые в своей жизни. Как будто мое счастье заполнило мой колодец настолько, что захотелось им поделиться. И я её обняла. Сама. А потом, помахав рукой на прощанье, убежала. Выбегая из подъезда, я обхватила щеки ладонями от смущения. Когда я отворачивалась от мамы, то увидела слезинку в её глазах. Я смогла. И это было по-своему прекрасно. Может, всё и правда в моих руках, а прошлое не властно над моим будущим? Практически всю поездку в метро улыбка нет-нет, да и возвращалась на мои губы. Я даже не могла с четкостью определить, что именно довело меня до такого состояния. Да и не пыталась. Просто наслаждаясь яркими красками желтого пальто девушки, зашедшей в метро, морозным воздухом на улице и чистотой Васиного подъезда.
Мой киберспортсмен ждал меня. Вася стоял у открытой двери. Наверно, заметил из окна. Он стоял со скрещенными руками (не смотря на перевязь) и хмурился. Я широко и от души ему улыбнулась. Васины зрачки расширились, а руки опустились. Я протиснулась мимо него и мягко спросила, чтобы он не вспомнил о желании отчитать меня.
- Подвези меня, пожалуйста, до вуза.
- Опять?!
Все-таки сорвался. Руки сжались в кулаки, а ноздри раздулись.
- Ох, прости, не подумала, что у тебя свои планы. Сейчас всё необходимое возьму и уеду. А то вчера как-то глупо вышло, совсем ничего не взяла.
Вася зарычал и накинул куртку прямо на свою домашнюю одежду. Я, видя штаны пижамного типа, торчащие из-под дорогой куртки, захихикала:
- Я еще не собралась, подожди.
А я и не знала, что у него есть пижама или вещи, которые могут её заменить. Может купил после моего замечания? Я решила переодеться, и поняла, что после падения-то у меня только одни целые джинсы остались. Подумав, я пожала плечами, одела теплые колготки и поверх них рваные джинсы. Пусть думают, что это типа мода, но ходить в грязных не готова. Вася уже одетый ходил по коридору как тигр в клетке. А говорил, что рано не умеет просыпаться. Пффф, вон сколько энергии. Я собрала сумку, и мы вышли.
- Зануда-потеряшка, ты в курсе, что снова телефон не взяла?
- Да, я посмотрела, он разряженный, поставила на подзарядку.
Вася аж затрясся, но промолчал и сел на водительское сиденье. Даже волоком меня не тащил до машины. Надо же какое разнообразие.
Только поехал он не в сторону вуза. Поняла я это, только не заприметив полюбившейся мне вывески книжного. Я не стала задавать вопросов, парень явно был на нервах. Может ему самому куда-то надо, а мне не к спеху на занятия. Это к метро я выбегаю пораньше, чтобы избежать толпы.
Вася остановил машину на парковке, вышел и исчез в ближайшей двери. Перед этим щелкнул замком, закрыв меня внутри. Я достала старые конспекты и стала их перечитывать. Заняться все равно больше нечем.