У меня никогда не было таких странных разговоров в постели. Не помню, чтобы мои партнеры вообще что-то говорили кроме двух простых слов: «Детка» или «Я уже».
Я кидаю на него взгляд, полный огня и ненависти, с шумом вдыхая воздух. Сукин сын.
- И мне интересно, ты всегда такая влажная от парочки слов, или это я на тебя так влияю? – Он резко вводит в меня два пальца, заставляя желание внизу живота разрастаться, словно огненный шар.
Я еле сдерживаю стон и закусываю губы, пытаясь изобразить полное равнодушие к происходящему.
- Уроды тебя заводят? - продолжает издеваться он, потираясь пальцами о мои стенки. Так медленно, так мучительно плавно, что я перестаю чувствовать и осязать что-либо, кроме его рук внутри себя.
Я продолжала молчать, хотя это стоило мне огромных усилий. Стон, так и не сорвавшийся с губ, нещадно драл мое горло.
- Не молчи, - приказал он, резко согнув пальцы внутри меня, добавляя третий. Как это сладко. Невольно прогибаюсь всем телом, и мне мерзко от того, что я не могу устоять перед его коварными движениями.
- Ты, - шепчу я, пытаясь сохранить дыхание. - Меня. Не прив-ле-ка-ешь, - по слогам произношу я, замечая, как его взгляд блуждает по моему телу.
Его пальцы выходят из меня, и парень подбирается ко мне ближе, нависая над моим беззащитным телом. Он подносит их к моим губам и яростно шепчет, смотря прямо в мои глаза:
- Не привлекаю? - Он усмехается, качая головой. - Облизывай.
Он кладет указательный палец на мою верхнюю губу, заставляя меня почувствовать его влажность. Чертов неугомонный псих!
- Вот еще. И не подумаю.
- Не подумаешь, а сделаешь. - Он приоткрывает мои губы, касаясь сжатых зубов. Так и хочется укусить его, но, боюсь, ему это не понравится. - Это палец, Бекка. Пока.
Мои глаза округлились, и, увидев в его серебристо-сером взгляде злость, я поняла, на что он намекает. Нет. Нет, только не это.
Послушно принимаю в рот его палец, закрывая глаза.
Так унизительно, так грязно я себя еще никогда не чувствовала. Даже когда висла на Максе и, даже когда стояла перед ним на коленях на том празднике у нас дома.
И это чувство морального падения было одновременно самым сладким чувством на земле.
Грех. Тот самый пресловутый запретный плод, который сводит тебя с ума, превращая в животное.
Он высасывает из тебя душу, оставляя лишь плотские желания. Я буквально почувствовала, как в меня вселилось нечто, одержимое только жаждой усмирить свою похоть.
- Хорошо получается, девочка, - уже мягче добавляет он, и я в который раз поражаюсь его словам. Даже не знаю, что Больше возбуждает меня - его действия и движения или слова с хрипотцой, вылетающие из его губ.
- Коул, прекрати все это... - прошу я, чувствуя, как его пальцы покидают мой рот. Руки Коула спускаются до моих ребер, где он отодвигает ткань белья до косточек, приподнимая мою и без того большую грудь.
- Я еще не наигрался. - Моя грудь и шея мгновенно покрываются мурашками, но он на секунду наклоняется к ближайшей тумбочке, где стоят бутылка с виски и на половину наполненный жидкостью стакан. Ничего не понимая, я мотаю головой - какого хрена он решил напиться, ни с того ни с сего?
Я вижу, как движется его кадык, как мышцы его пресса напряжены, и ловлю себя на мысли, что хочу коснуться Коула, но все еже держусь за поручни кровати, покоряясь ему.
Он ставит стакан со стуком и резко наклоняется к моей груди, и тут я вскрикиваю от того, что происходит между нами.
Что-то холодное касается моих сосков, заставляя их твердеть и напрягаться, но я все еще сдерживаю стоны, хоть и мое тяжелое дыхание давно выдает меня.
Коул зажал лед между зубов и играл им с моей грудью, доводя меня до безумия. Я ощущала запах виски, чувствовала его губы на своих сосках и изо всех сил скрещивала ноги, пытаясь унять тупую пульсирующую боль между ног.
- Лед быстро растаял от твоей разгоряченной кожи. - Он констатировал факт и вновь втянул губами мой сосок, впиваясь в нее зубами. Крепче хватаюсь за ручки кровати и выгибаюсь телом, навстречу его грубым движениям.
- Такой неудачник, как ты, не способен довести меня до оргазма, – выдыхаю я и через секунду чувствую, как Коул прикусывает мою грудь зубами, сжимает ее в своих сильных ладонях.
Он поднимается к моему лицу, закрывая меня своим телом, но больше не касаясь его. Там, где еще минуту назад были его губы, я чувствую холод и пустоту.
- Что ты сказала? – Его ладонь обвивает мою шею, и наши взгляды переплетаются в агонии ненависти и отвращения друг к другу.
- Ничего, – хрипло отзываюсь я, отводя глаза в сторону от его пристального внимания. Его рука увереннее ложится на мою шею, а губы замирают над моими в нескольких дюймах от поцелуя.
Да, поцелуй меня. Пожалуйста. Я хочу почувствовать тебя, Коул.
Эти гребанные мысли, словно предатели, метались по моей голове, и чем больше я отгоняла их, тем сильнее они занимали все мои мысли.
Он наклонился ко мне еще ближе и приказал:
- Раздвинь ноги, Бекка. – Я по-прежнему скрещивала ноги, напрягая все мышцы своего таза, пытаясь унять ноющую боль. – Это тебя не спасет.
- Отвали, – снова бросаю я, закрывая глаза. Глухо прорычав, он легким движением разводит мои колени и пристраивается между ними. Несмотря на то, что он все это время оставался в плотных штанах, я чувствую его эрекцию, прижатую к моему входу.
Теперь это действительно становится невыносимым. Его член такой твердый, что мне хочется умолять его о том, чтобы он скорее проник в меня и как можно глубже. Сильнее. Ярче.
Но я не доставлю ему такого удовольствия. Ни одного гребанного стона, ничего он от меня не получит. Никогда.
Я чувствую, как его дыхание так близко к моей коже. Еще чуть-чуть, и я узнаю, какие у него губы. Они мягкие? Или они такие же грубые, как и его движения?
Непроизвольно моя голова тянется вперед. Я знаю, что это неизбежно… Но тут слышу его дерзкий смех и резко открываю глаза.
- Ты бы видела себя со стороны. – Он картинно надул губы, изображая видимо то, как я выглядела пару секунд назад. – Такая беспомощная. Как девственница, которая умоляет о первом поцелуе.
Я его ненавижу.
Меня трясет уже не только от возбуждения. Наплевав на его угрозы, я отпускаю кровать и накидываюсь на него с кулаками, ударяя его по ключицам, вкладывая в каждый удар всю силу, которую у меня есть. Я бью его сильнее и сильнее, но на каждое мое движение он только сильнее вжимается членом в мою киску, оставляя меня совершенно без сил.
- В этой постели ты не будешь показывать свой характер, – хладнокровно произносит он, терпеливо вынося мои затрещины. У меня уже болят кулаки, и сводит пальцы, а этому подонку хоть бы что. – Ты должна кое-что узнать, Беа.
Коул отстраняется от меня, возвышаясь надо мной вновь. Я закусываю губы, мысленно пытаясь придать его телу хоть какую-то антипривлекательность, но очертания кубиков его пресса и еще одной татуировки на животе заставляют мой пульс подскочить до предельной скорости.
- Ты не послушалась, и я хочу преподать тебе урок. – Его губы снова расплываются в наглой ухмылке, а от серых глаз остаются лишь черные зрачки, которые заполняют его радужку так, будто он находится под кайфом.
Судя по всему, такое вполне может быть. Он ведет себя, как озабоченный псих. А из меня выходит мазохистка, которая заводится от боли.
Мне совсем не нравится быть слабой, но он единственный, кто дарит мне это чувство.
Не давая мне спуску, Коул ловит мои руки в воздухе и тянет на себя, как тряпичную куклу. Переворачивает на живот и с силой надавливает на лопатки, прижимая к сатиновым простыням.