Глава 24
Едя в карете в сторону особняка, в котором и должен был состояться бал-открытие, Майя нервничала больше, чем когда бы то ни было. Впервые после поездки ей предстояло снова оказаться в толпе людей.
Красивый дом, в разы больше, чем их собственный, открылся взгляду, как только экипаж остановился. Сумерки сгущались вокруг величественного здания, создавая ореол таинственности. До самого входа тянулась ковровая дорожка, протоптанная уже сотней пар сапог и туфелек.
Оказавшихся в здании гостей тут же окутывала играющая там музыка — тихая, еще скрытая дверями, которые только должны были отвориться перед их глазами. Именно это сделали швейцары, завидев чуть припозднившихся гостей.
Бальный зал с высоченными потолками, люстрами, которые должно быть весили не меньше тонны, показался Майе просто огромным. Прямо в эпицентр творящегося празднества спускалась широкая лестница. И сколько там было людей… Майя даже не пыталась их сосчитать, лишь удивлялась, что такое количество лордов и леди уместились там, не задевая друг друга экзотическими шляпками и не сталкиваясь в танце.
Навстречу прибывшим вышел хозяин дома вместе со своей супругой, которым оказался Барон Рэйнолдс — друг отца, его ровесник, предпочитающий прожигать жизнь в городе, а не заниматься своими многочисленными поместьями и делами. Истинный счастливчик, так как, несмотря на запустение, мог позволить каждый год брать на себя организацию открытия сезона.
— Нортон, — мужчины обменялись теплыми взглядами и сильным рукопожатием. — Дженифер, — после чего барон поцеловал протянутую руку графини. — Юные леди. Очень рад видеть вас сегодня.
— Мы тоже рады, что наконец-то выбрались.
— Когда мы виделись в последний раз? — мужчина насупил брови, припоминая.
— Еще весной, несмотря на приглашения, ты слишком любишь городской пейзаж, чтобы навестить старых друзей в их скучной деревне.
Барон рассмеялся — друг знал его очень хорошо.
— Прошу вас, — он указал рукой на зал, — надеюсь у нас еще выдастся возможность наверстать упущенное, — пропуская вниз родителей, Майя с Соней приветливо улыбнулись хозяину.
Они изменились, особенно старшая. Его улыбка стала чуть-чуть грустной. Слава Яху, в его семье такого горя не случилось, дочка-анибальт — божье наказание, которого не пожелаешь и врагу.
*****
Уже оказавшись в толпе, Майя смогла осмотреться. Не так далеко, в компании молодых людей, стоял Дамиан. О нем Майя не вспоминала уже давно, наверное, ни разу после возвращения. Белая рубашка, светлые штаны и жилет, кремовый шейный платок. Он выглядел очень хорошо. Ему этот месяц пошел на пользу — пропала усталость в глазах, вернулась привычная лукавая улыбка. Обращенная на нее. Дамиан склонил голову в поклоне, приветствуя. Майя тоже ответила еле заметным кивком. У нее не было причин его ненавидеть или держать обиду, он оказал по-настоящему важную и нужную помощь, а вот не опасаться его не получалось.
От таких мыслей ее отвлек подошедший Витор. Он был без трости, на которую опирался несколько недель по возвращению домой. В темном костюме, оттеняющем его бледную кожу, набрал несколько килограммов после напряженной недели. Майя подумала, что именно так должен выглядеть человек, пышущий здоровьем и счастьем.
— Граф, — он одарил улыбками всех членов их семьи, задержавшись чуть дольше на одном лице, которое тут же вспыхнуло румянцем. — Позволите ангажировать ваших прелестных дочерей на танец?
— Витор! — их отец похлопал его по плечу. — Никогда не думал, что существует традиция приглашать на танцы оптом, — мужчины рассмеялись, но отказывать такой дерзкой просьбе никто не собирался. Правда именно в этот момент музыка в зале стихла, чтобы предоставить слово приветствующему собравшихся хозяину.
Пользуясь тем, что во время речи хозяина все пребывали в относительно обездвиженном состоянии, Майя снова решилась осмотреться. Если быть совсем честной, проводила она взглядом по толпе лишь затем, чтобы убедиться, что не встретит здесь его светлость, герцога Мэйденстера.
Ях, сколько же народу собралось в одной комнате! Майе даже в голову не могло прийти, как найти время хотя бы перездороваться с ними всеми, а хозяину это должно было как-то удаться. Пока девушка осматривалась, речь закончилась, все присутствующие подняли бокалы. Почти сразу же продолжились и танцы. Соню взял под руку Витор, папа ангажировал маму.
Майя же отступила к стене, следя за этими парами, как завороженная. Раньше она восхищалась лишь танцами своих родителей, видя с какой нежностью папа ведет, с каким пониманием мама подстраивается, иногда даже опережая мысли мужа. А сейчас она получила еще один пример того танца, который станет для нее образцовым. Такие неуверенные движения Сони, умевшей удивить партнера своими бальными способностями, лукавый огонек в глазах мужчины, возвышающегося над ней на полголовы, нежное переплетение рук, будто они еще не окончательно верят, что их встреча реальна. Вот как выглядит любовь, когда она только зарождается и когда уже живет много-много лет. Без боли, без страданий, без понимания, как все происходящее неправильно.
— Леди Майя, рад видеть вас, — Дамиан подошел незаметно, или просто она была слишком увлечена своими мыслями.
— Добрый вечер, — Майя повернулась к мужчине.
— Могу я рассчитывать на танец? — он протянул руку. И лишь потому, что просто напросто не ожидала подобного, Майя кивнула, соглашаясь. Вот только тут же нахмурилась, подозревая, что совершает ошибку. Такое ее замешательство не осталось незамеченным — Дамиан усмехнулся, но продолжать сомневаться не позволил — взял девушку под локоть, вывел в толпу танцующих пар.
— Как вы? Как милая Соня? Что Витор чувствует себя отлично, я знаю, — он бросил улыбку через плечо, видимо, тому самому прекрасно себя чувствующему Витору. Сама Майя сегодня выглядела отлично, никогда бы Дамиан не думал, что скажет подобные слова девушке, на которую и не бросил бы взгляда еще несколько месяцев тому, но сейчас смолчать просто не мог. — Вам очень идет это платье…
Ответа на комплимент он не ожидал. Ледяная рука, лежавшая на его плече, чуть дрогнула.
— Все хорошо, спасибо, а как вы?
— Неплохо, — он умолчал, что ценой сохранения тайны, стала дружба с лучшим другом. — Вы надолго в столицу?
— Только на один вечер. Не люблю суматохи.
— Жаль… Я был бы не против устроить вам экскурсию, — после всего, что произошло, он часто думал о ней, и пусть не понимал толком что, но что-то его притягивало. Не к той, которой она пыталась казаться, а к той, которой была.
Майя усмехнулась — пустые разговоры… Этот танец не принес ничего, ни желания понять наконец-то что же скрывает в себе этот человек, ни желания открыться перед ним. К сожалению или к счастью, одна на двоих тайна и возможность того, что он ее откроет, стояла надежной стеной между молодыми людьми.
— Позволите? — когда музыка закончилась, ее за талию обнял уже Витор. Улыбнувшись партнеру, Майя поспешила ретировать к другу.
— Что он хотел?
— Провести мне экскурсию… — Витор так забавно удивился, что Майя не смогла не улыбнуться.
— И что же вы? Согласились?
— Я завтра уезжаю домой. Да и тут я только потому, что меня попросила одна молодая особа, а судя по тому, как вы сейчас бросаете в ее сторону взгляды и улыбки, поддержка уже не нужна.
— Простите, — он перевел взгляд на спокойное лицо Майи, продолжая улыбаться немного мечтательно и нетерпеливо. — После этого танца я предложу Соне прогуляться… — он приложил руку девушки к карману пиджака у самого сердца, Майя почувствовала твердые грани лежащей там коробочки.
— У вас все получится. Я в это верю, — подумав еще несколько минут, она добавила. — И знаю свою сестру.
— Я тоже надеюсь, что когда-то узнать ее так, как вы, — Майя искренне этого желала, она не знала точно когда, но в определенный момент поняла, что они созданы друг для друга и, рано или поздно, это поймет и Соня. — Я желаю вам счастья, а в качестве небольшой благодарности за мои старания, надеюсь получить приглашение на свадьбу, — оставшееся время они протанцевали молча, улыбаясь друг другу и своим мыслям.
Когда прозвучал последний аккорд, Витор сжал руку Майи чуть сильнее, собирая все свои силы и даже чуточку заимствуя у нее, подвел партнершу к стоявшей подле отца Соне.
— Душно, вам так не кажется? — Майе снова почему-то захотелось смеяться, следя за тем, как лицо Сони меняется от сомненья, ведь ей-то было совсем не душно, до понимания, что «душно» — всего лишь предлог.
— Да, пожалуй, нужно освежиться… — передав бокал Майе, она направилась на балкон, уверенная, что Витор последует за ней.
*****
Вот, кажется, и все. Танцевальную часть вечера для Майи можно было считать оконченной. Выпавшее сегодня на ее долю и так на целых два танца больше, чем она обычно могла рассчитывать. Подойдя ближе к отцу, девушка попыталась вникнуть в ведущуюся в кругу беседу. Ничего экстраординарного — политика, урожай, новый скакун, будет ли война. И так по кругу, одно и то же по несколько раз. Неизвестно, причиной тому было ее затворничество, или оно — следствие, но слушать такие разговоры ей было намного интересней, чем пустые сплетни ровесниц, даже несмотря на то, что принимать участие в дискуссии Майю никто не приглашал.
В ее положении было несколько плюсов, что никто не требовал от нее пристального внимания и одобрительных кивков, лишь несколько раз она ловила на себе взгляды стоящих вокруг джентльменов, и все, что нужно было сделать — улыбнуться и уткнуться в полупустой бокал, чтобы ни в коем случае не подумали, что кроме всего прочего, дочь графа Дивьера еще и синий чулок. А между выполнением этой обязательной процедуры, можно было снова скользнуть взглядом по толпе.
Вот уже полчаса после их с отцом танца, Майя не видела маму. С одной стороны, волноваться вряд ли были причина, но лучше бы найти ее, чтобы успокоиться окончательно. Проходя взглядом по многочисленным лицам, Майя думала, что скорей всего графиня Дивьер нашла какой-то укромный уголок, чтобы отдохнуть от громкой музыки и уже действительно душного зала. Пожалуй, стоило бы открыть настежь двери на террасу. Перед глазами мелькали десятки лиц, не привлекающих никакого внимания, ни одного знакомого, а даже если и знакомый, не тот, кого она искала, но вдруг кровь остыла в жилах… В противоположном углу стоял он. Наскочив на знакомые глаза, дальше двигаться Майя уже не смогла. Сделать вид, что не узнала, не вышло. Дэррек тоже сверлил ее взглядом. Чтобы не упасть, девушка придержалась за стоящий у стены комод.
— Милая, все хорошо? — папа обеспокоенно посмотрел на Майю.
— Да, все хорошо. Просто душно, — поставив бокал, она направилась прочь из зала. Первым желанием было — бежать, бросить все и бежать, только титаническими усилиями она заставила себя отказаться от этой затеи. Она не знала, продолжают ли сверлить ее такие чужие жуткие глаза, и по правде, не хотела знать. Ей срочно нужно было уйти, спрятаться, пропасть.
Майя поднялась по лестнице, повернула направо, оказалась в относительно пустом коридоре. Лишь несколько человеку шли навстречу. Дамы, а значит, где-то тут должна быть уборная. Туда он точно не пойдет ее искать, хотя, дай Ях, не будет ее искать в принципе. Заметил, ну и что?
Конечно, не будь его тут, было бы намного легче, но с другой стороны, рано или поздно, она должна была снова его увидеть. Лучше б поздно.
Размышлять логично получилось ровно до того момента, как за ней закрылась дверь в уборную. Майя прислонилась к ней спиной, пытаясь выровнять дыхание. Пытаясь просто дышать, потому что в один миг она вдруг забыла, как это делается.
Открыв воду, девушка подставила руки под холодные струи, закрыла глаза и тут же снова увидела этот холодный, леденящий душу взгляд. Нет, уж лучше пробыть тут весь вечер, чем снова оказаться с ним в одной комнате.
Черт, ведь она знала! Знала, что так и будет, что с ее счастьем хорошо все сложиться просто не могло. А теперь нужно хотя бы попытаться успокоиться. Хотя бы попытаться.
Она снова закрыла глаза, начала глубоко дышать, вспоминая пейзажи, открывающиеся перед глазами во время объездов отцовых угодий, моменты полнейшего спокойствия.
Но даже это ей не удалось.
Видимо, Майя забыла закрыть дверь на ключ, так как та вдруг открылась, впуская в помещение высокую миловидную девушку.
— Ой, простите, я помешала? — совсем молоденькую. Наверное, на несколько лет младше самой Майи, облаченную в белое платье — значит дебютантка.
— Нет, — старшая сестра Дивьер облокотилась о стену, пропуская нежданную гостью к умывальнику. Выйти сама она была еще не готова.
— Вам плохо? — благо, кривиться и требовать оставить ее в уборной одну, девушка не стала. Лишь участливо посмотрела на Майю в отражении.
— Нет, — в ответ она попыталась улыбнуться, правда получилось крайне плохо. — Просто душно.
Кажется, девушку такое объяснение устроило, так как она принялась со всей тщательностью мыть руки.
— Я вас понимаю, сама не могу находиться в этом террариуме больше получаса. Постоянно сбегаю, иногда сюда, а иногда на балкон. Мэган, — она взяла бумажное полотенце, промокнула им шею и ладони, развернулась, протянула руку.
Снова кисло улыбнувшись, Майя пожала протянутую ладонь. Она была совсем не настроена сейчас с кем бы то ни было знакомиться, но отказаться было бы крайне невежливо.
— Я могу чем-то помочь?
— Нет, вряд ли, мне уже лучше, — и правда, сердце чуть успокоилось. Может все еще обойдется. Ну и что, что заметил? Может он боится, что она станет закатывать истерики? Так этого не будет.
— Представьте, это мой первый выход, и я уже не вижу ничего очаровательного в подобных сборищах. Что же это за забава? Набить душный зал такой огромной толпой, а потом гонять ее по кругу в танце…
Майя только улыбалась, не сильно вслушиваясь в щебет собеседницы.
— Я, наверное, пойду, мне уже лучше, — она выпустила все еще трясущуюся ладонь, провела руками по платью, сгоняя оцепенение и все ненужные мысли, покинула девушку, которая лишь пожала плечами, удивленная таким поведением новой знакомой и, казалось, сразу выбросила ее из головы.
Встретьтесь они при других обстоятельствах, возможно, даже подружились бы. Девушка не шарахнулась, увидев, что перед ней анибальт, не побрезговала делить с ней тесную комнату, подать руку. Но Майя была слишком взволнована, чтобы это заметить.
*****
Решение пришло моментально, и Майе показалось, что оно идеально — ей нужно всего-то дождаться возвращения Сони. Она узнает, все ли вышло у Витора, а потом, сославшись на нездоровье, отправится домой. Конечно, если бы и мама к этому времени слегка притомилось, было бы еще лучше. Уж ей-то подадут экипаж в ту же минуту, как она об этом попросит.
Занятая своими мыслями, Майя не заметила, как наскочила на высокую женщину, направляющуюся в сторону уборной.
— Простите, — вскинув на нее взгляд, Майя отметила, что женщина очень красива. Кошачий разрез глаз, пухлые губы, маленький курносый носик, шикарные волосы. Надень Майя платье с таким декольте, не смогла бы выйти за порог, а красавица, кажется, чувствовала себя совсем даже неплохо.
На ее извинения незнакомка лишь выше вздернула подбородок, окидывая ее презрительным взглядом. Не первая, и не последняя.
*****
Отец стоял все там же, Сони видно не было, Витора тоже. Куда запропастилась мама, можно было только гадать. Но это все Майя смогла определить за первые несколько секунд по возвращению, а вот чтобы найти взглядом того, кого меньше всего хотела, пришлось потратить достаточно времени. Он тоже был в зале, к счастью, стоял спиной к входу, общаясь с каким-то мужчиной. Мысленно возблагодарив небеса за такой подарок, Майя прошмыгнула к папе вдоль стены, чтобы не привлечь к себе внимания. Уже во второй раз комод, который несколькими минутами раньше помог ей удержаться на ногах, должен был сослужить службу, девушка стала так, чтобы он скрывал ее хотя бы с той стороны, где сейчас находился ее мучитель.
— Солнышко, уже все хорошо? — папа склонился к ее уху, придержав за локоть.
— Да, все хорошо, я чуть-чуть освежилась, и все прошло. А где Соня? Или мама?
Папа оглянулся, пытаясь найти их.
— Понятия не имею, — но его такой расклад ничуть не расстроил. Граф Дивьер только еще шире улыбнулся дочери, возвращаясь к разговору.
Ну что ж, остается сверлить взглядом дверь на балкон, в надежде, что новоиспеченные помолвленные появятся оттуда как можно скорей. Майя взяла в руки бокал, оставленный все тут же, даже рискнула пригубить в надежде, что спиртное прибавит если не храбрости, то терпеливости… В кругу не изменилось ничего: ни общество, ни темы, вот только сама Майя перестала вникать в разговор, нервно постукивая ноготком по бокалу, отсчитывая текущие секунды.
— Добрый вечер, — услышав обращение, Майя чуть не задохнулась, а руки покрылись мурашками. Не бояться… Намного легче было не бояться его, когда он за сотню километров или хотя бы в другом конце зала. Отец обернулся. А у Майи возникло желание сморщиться, скрывшись за злосчастным комодом с головой. Но вместо этого, она последовала примеру папы, и еще до того, как все поймут, что к ней он не обратится, даже чтобы почтить их знакомство, присела в реверансе, внимательно рассматривая носки его туфлей.
— Герцог, — отец кивнул, — рад видеть вас здесь. Как здоровье герцогини?
— Спасибо, хорошо. Она тоже сегодня здесь, — он указал бокалом куда-то назад. Статная женщина, предположительно герцогиня, стояла в компании той же барышни, с которой Майя столкнулась по пути в зал. Правда, судя по всему, особого удовольствия от такой компании женщина постарше не испытывала. Все это Майя смогла заметить, кинув мимолетный взгляд из-под опущенных ресниц и сразу вернувшись к созерцанию налакированных носков.
— Вас можно поздравить, ваша сестра произвела настоящий фурор, — это действительно было так, возле герцогини стояла не только девушка с декольте, как ее прозвала про себя Майя, но и ее новая знакомая из уборной. Теперь-то Майя увидела явное сходство с его светлостью. Высокие скулы, линия губ, глаза. Как она могла не заметить, что у нее его глаза? Может потому, что они смотрели на нее без отвращения, а именно такими его остались в памяти…
— Майя, — отец окликнул ее, когда девушка углубилась в свои мысли. Она подняла на него взгляд. — Его светлость не верит, что вы с Соней рассказывали лишь хорошее о проведенном в его резиденции времени.
Вместо того чтобы ответить, Майя лишь кивнула, боясь перевести ее направо, боясь уловить черты стоящего перед ней человека даже боковым зрением. От его близости ее и так уже начинало пробивать мелкой дрожью.
Отец удивился такому поведению дочери, но говорить ничего не стал.
— Лестно слышать это от вас, леди Майя. Надеюсь, за время танца вы поделитесь и со мной хотя бы одной историей, в которую посвятили отца, — давящая на нее и раньше атмосфера, окружающая этого человека, теперь заставила сбираться дыхание. Он вытянул вперед руку, приглашая.
Майя перевела испуганный взгляд на протянутую ладонь. В тот же миг перед глазами один за другим промелькнули образы, в которых эти самые руки рвали тонкую ткань, давили запястья. Сморгнув, она вновь повернулась к отцу, собираясь сослаться на плохое самочувствие и убежать.
Вот только девушка никак не ожидала, что граф просто заберет ее бокал, протягивая освободившуюся руку дочери мужчине. Когда ее холодная ладонь вновь оказалась в плену теплых пальцев, Майю ударила настоящая молния, ощутимая боль. Как она надеялась, что этого больше никогда не произойдет…
*****
Что произошло с ним за этот месяц? Еще сегодня днем Дэррек в сотый раз убедил бы себя, что ничего необычного. Сначала он просто много пил, потом много пил и работал, а потом отправился решать все запланированные раньше дела.
Ярость быстро прошла, уже тогда, когда уйдя из ее комнаты, он заперся в библиотеке, мужчина чувствовал, что встреть ее сейчас, такого желания свернуть тонкую шею уже не будет. Видимо, в нем проснулось то чувство, которая она, по ее скорее всего лживым словам, так ненавидела — он ее жалел.
Гнев сменила полная апатия. Ему было все равно, что происходит в мире, лишь бы меньше времени находиться наедине с собой. Ночи превратились в пытку, когда его манила за собой ангелоподобная Майя, а стоило открыть глаза, и он снова и снова понимал, что все ангельское в ней было ложью.
Знала бы Роза, кого она должна благодарить за то, что в один из вечеров встретила его в театре, наверное, поперхнулась шампанским. Он вернулся к любовнице лишь потому, что сны стали невыносимыми, а реальность — слишком тяжелой. Ему нужно было вернуть все на круги своя, а Роза когда-то занимала определенное место в его жизни. Жаль, ведь он верил, что это навсегда позади.
Месть Витору он отложил, помня, что это блюдо подается холодным, и он готовился его податьПросто не сразу. В отличие от той, рядом с которой у него отключалась вся расчетливость, как в любви, так и в ненависти, вспоминая этого щенка он желал ему долгой и мучительной смерти, но находил в себе силы эту самую смерть хорошо спланировать так, чтобы получить максимальное удовольствие.
Думал ли он, что прошлое, которое, как ему казалось, совсем скоро оставит его в покое, оживет так неожиданно и так красочно? Думал ли он вообще, что встретит ее здесь? Конечно, нет. А если и да, то он хотел видеть ту же Моль, которую мог бы раздавить одним пальцем, а не ту, что весь вечер заставляла сжиматься кулаки и биться в жилах адреналин. Она выглядела так, будто специально хотела свести его с ума, снова заставить желать ее, ревновать ко всем окружающим ее мужчинам, которые то и дело заглядывали далеко не в прозрачные глаза. И снова она смотрела в ответ своим чистым взглядом. Ведьма. И светилась улыбкой, будто в ее жизни не изменилось ничего, будто для нее этот месяц был всего лишь легкой прогулкой, а не забегом в борьбе за жизнь, как для него.
Его гнев снова вскипел как тогда, будто не было этого месяца. Дэррек увидел ее сразу же, как только она появилась на лестнице. А потом… А потом уже не выпускал из виду ни на секунду. Ни когда танцевала с Дамианом, и делала вид, что не замечает, как тот заглядывает в вырез, вот цена дружбе… Ни когда снова этот Витор прямо у него перед носом… Рука на сердце… Лишь титаническими усилиями Дэррек заставил себя остаться на месте. А сейчас, когда она так мило раздавала улыбки направо и налево, он не смог остаться на месте.
Мужчины стыдятся боли, называя ее разными чувствами, чаще всего яростью, злостью, ревностью. Сейчас он злился, достигая предела…
*****
Дэррек вывел ее в самый центр зала. Рука, за которую держал, казалось, окаменела, а стискивающие слишком сильно пальцы грозили раздробить кости. Только бы не задрожать, только бы не задрожать. Майя повторяла слова как молитву, не желая, чтобы он видел ее страх.
— Ну, так что же хорошего ты поведала о проведенном у меня времени? — он сжал ее рукой слишком сильно, притянув вплотную. Так не танцуют. В голове снова возникли образы прошлого. Чтобы отогнать их, пришлось тряхнуть головой. Пока ее тянули за руку, Майя продолжала смотреть под ноги, не хотела признавать его присутствие окончательно.
— Ни грамма правды, — она смотрела куда угодно, но только не на него. Своими же словами пытаясь подбодриться.
Борись Майя! Ты не знаешь, зачем ему вдруг понадобилось еще раз поиздеваться, теперь уж публично, но сдаваться ты не будешь!
Окружающие их пары уже и так расступались, желая больше посмотреть на небывалое — танец его светлости с анибальтом, чем продолжать оттаптывать ноги партнерам. Будь у Майи более острый слух, она бы услышала много странных предположений насчет их тандема, но ни единого, отдалено напоминающего правду.
— Все было так ужасно? — рука, покоившаяся до того на спине, опустила чуть ниже, накрывая округлости, скрытые под платьем. Он сделал это очень плавно, не привлекая внимания окружающих, но давая ощутить это ее телу, которое и так напряглось до предела, из-за того, что снова приходилось чувствовать его — такого знакомого и такого неизвестного слишком близко.
— Не смейте, — Майя впервые посмотрела ему в глаза. Если герцог собирался снова унизить ее, ему это не удастся. Не сегодня, не после тех дней, когда она воспевала свою ненависть к нему.
Игнорируя ее предупреждения, рука осталась на месте.
— Неужели ты не оказываешь услуги бывшим… клиентам? — Майя попыталась выдернуть ладонь, но он слишком крепко держал. А как ей хотелось залепить ему пощечину! За все, что он только что позволил, и за то, что она так и не смогла стереть из памяти.
— Еще слово… — она сощурилась. — И я закочу истерику, — ей не страшно было человеческое осуждение. А вот его присутствия выдерживать она уже не могла.
— Попытаешься. А я тебе буду всячески мешать, — он прижал ее еще ближе.
Стиснув зубы от бессилия, Майя снова отвернулась. Если он попытается притянуть ее еще сильней, ей придется прижаться щекой к коричневому жилету. Чтобы хоть как-то отомстить, она дождалась, когда в танце, а он еще и умудрялся при этом делать вид, что они танцуют, его нога попадется в зону ее воздействия и со всей силой наступила каблуком на мужской туфель. Только желанного результата это не принесло.
— Майя-Майя, а когда-то такая послушная… Неужели новый любовник так плохо на тебя влияет? Или их несколько? — он почему-то снова вспомнил о том, какие взгляды на нее бросал Дамиан.
Майя не ответила, надеясь, что музыка скоро кончится, и он отправился обратно к своей любовнице, вопроса о любовниках которой у него почему-то не возникает…
Только его подобное не устраивало — после минутной паузы он снова заговорил:
— Зачем ты сюда явилась? — ее тактика молчаливой ненависти заставила его злиться еще больше.
— Я должна была спросить вашего разрешения? — еще один мятежный взгляд, вскинутый из-под насупленных бровей, был не менее красноречивым, чем словесный ответ.
— Ты должна была думать головой, — он склонился ближе, будто выплевывая каждое слово.
— Не вам указывать, где мне появляться, а где нет. Вы мне никто, — настал тот момент, когда страх испарился, оставив на своем месте только такую же, как у него, всепоглощающую ярость.
— Да уж, бог миловал, — Дэррек чуть отстранился, ему на секунду показалось, что перед ним не лживая дрянь, а действительно его чистая Майя, слишком он был близко, а ее нельзя подпускать близко.
Когда Майя снова отвернулась, рука, которой она упиралась в партнера, не давая придавить к своему телу, чуть дрогнула. Дэррек опустил взгляд на нее, а потом проследил за тем, куда смотрит Майя.
Соня стояла у стены, Майя не обратила внимания ни на то, что ее глаза светятся странным сиянием, что руки мелко подрагивают, а лента, которой она днем перевязала волосы, куда-то исчезла. Она поняла лишь одно — еще несколько минут, и она сможет уехать, нужно только дождаться, пока прекратится эта пытка.
— Дайте угадаю, опять оказываете поддержку милой Соне? — если он будет продолжать сдавливать ее все с той же силой, скоро она просто не сможет вздохнуть. — Кого же охмуряете на этот раз? Мужчин постарше.
Он бредил, Майя не понимала, о чем он говорит.
— У вас жар? — по правде, она подозревала у него другую болезнь, но озвучить ее название не осмелилась.
— Нет, — он вдруг остановился, прекращая делать вид, что они кружат в необременительном вальсе. — У меня для вас совет. Если собираетесь завлекать живца своей невинностью, одевайтесь скромнее. Места для фантазии уже не остается, — он красноречиво заглянул ей в вырез. Высокая грудь, которую он и так уже успел хорошенько прочувствовать, прижав ее к своему телу, вздымалась при каждом вздохе. — Хотя ведь не на что ловить. Какая невинность…
Это была последняя капля, Майя вырвала руку, собираясь занести ее для удара. К черту все, к черту то, что подумают люди, даже то, что это увидит папа и мама значения не имело. Это он лишил ее чести, он сделал своей любовницей, он жил с ней в грехе, не чураясь пользовать то, что теперь окидывал взглядом, а когда она наскучила, убил даже малейшую веру в то, что в жизни случаются сказки. Неужели этого мало? Она уже слышала разносящийся по комнате звук пощечины, когда ее руку остановил взявшийся неизвестно откуда Витор.
— Позволите? — он галантно перехватил ее запястье, смотря при этом на Дэррека.
— Нет. Наш танец еще не окончен, — держащая как стальные щипцы рука, казалось, не собиралась отпускать ее, а нотки издевательства в голосе сменились смертельным предупреждением убираться восвояси, адресованным Витору.
— Отпусти. Ее, — до этого дружественный тон Винсента теперь не отставал от собеседника, неся в себе вполне реальную угрозу.
— Или что?
— Или пожалеешь.
В отличие от мужчин, гнев Майи куда-то пропал, на смену ему пришел страх за Витора. Она не видела его взгляда, но с такими глазами, как у Дэррека, обычно убивают.
— Витор, все хорошо, — она обернулась к другу, насколько это позволили держащие ее руки, улыбнулась, как бы подтверждая, что ему показалось, последние несколько минут она танцевала с уважаемым ею человеком, а не с чудовищем, которое мечтала забыть.
— Вы слышали, Винсент? Все хорошо, не стоит мешать танцующим, — тон не имел ничего общего с произнесенными словами, Майя бросила злой взгляд на Дэррека, пытаясь показать, что ему не стоит обольщаться — как только друг будет вне опасности, она расцарапает ему лицо.
— Майя, иди, пожалуйста, к Соне, а нам, милорд, думаю, неплохо было бы попробовать припасенные мной сигары. Во дворе.
Гляделки между мужчинами длились ровно до того момента, как музыканты отыграли последний аккорд. Стальные тиски разжались. Лишь из-за поддержки Витора, Майя не упала, потеряв равновесие.
Продолжая сверлить глазами собеседника, Дэррек склонился, «благодаря» за оказанную ему честь, а растерянная Майя только и могла, что переводить взгляд с одного мужчины на другого.
— Нет, — она не знала точно, что будет происходить между ними на балконе или за его пределами, но уж точно не раскуривание трубки мира. Ощущение тревоги закралось в душу.
Дэррек первым направился на улицу.
— Витор, не надо… — Майя ухватилась его за руку, пытаясь отговорить идти за герцогом.
— Иди к Соне. Я скоро вернусь, — высвободившись, Витор пошел вслед за скрывшимся за дверью Дэрреком.
Но вместо того, чтобы послушаться, Майя начала искать глазами Дамиана — только он мог помочь. Он должен помочь. Заиграла новая мелодия, танцующие закружились вокруг девушки, усложняя поиски. Выбравшись из вращающейся по кругу толпы, Майя снова попыталась отыскать глазами мужчину.
Он стоял в компании герцогини и той девушки, с которой Майя познакомилась в уборной.
— Сестричка, куда пошел Витор? — Соня схватила ее за руку, когда Майя рванула в направлении возможного спасителя.
— Он… — Майя посмотрела на дверь, прекрасно понимая, что Соня не должна знать о грозящей опасности. — Он скоро вернется, просил тебя предупредить, — руку сестра отпустила, позволив продолжить задуманное. Слава богу, за те несколько секунд, на которые она отвлеклась, Дамиан никуда не пропал, продолжая развлекать анекдотами женскую компанию.
Невзирая на то, что не была официально представлена дамам, несмотря на то, что прерывала его рассказ на полуслове, Майя схватила мужчину за руку, привлекая внимание. Бывают моменты, когда желание наплевать на все правила приличия ради чего-то более стоящего, побороть нельзя, да и в этом нет ни малейшего смысла.
— Дамиан, — когда три пары глаз обратились на нее со всей внимательностью, Майя поняла, что даже не знает, что должна сказать. — Витор и герцог… Они… Они ушли в сад…
Как ни странно, других объяснений ему не понадобилось, переглянувшись с герцогиней, Дамиан направился к распахнутой двери.
*****
Гнев бил в висках, словно жидкий огонь. Вот, кажется, и настала пора мести. Дэррек считал, что насладится его медленным, но верным падению, потерей состояния, положения в обществе, готов был тратить на это деньги и время. Но после того, как Винсенет опять вмешался в его отношения с Майей, пусть и не так как тогда, ему показалось, что и разбитое в кровь лицо сможет пока что его удовлетворить.
Миновав арку, Дэррек оказался на балконе. Как назло, тут толпилось слишком много шушукающихся и прячущихся по углам парочек. Спустившись по лестнице, он направился вглубь сада даже не оборачиваясь — герцог все равно был уверен, что Витор идет за ним.
Так и было — убедившись, что из-за ровно остриженных кустов-стен их не видно, Дэррек развернулся и встретился взглядом с гневными бесцветными глазами.
— Ты хоть представляешь, что она из-за тебя пережила? — Витор шел за герцогом с одним желанием, он хотел избить его настолько сильно, чтобы он почувствовал боль, доставленную беззащитной девушке. А ее было предостаточно, он не сомневался.
Первым делом, вернувшись, после того, как Соня сделала его самым счастливым человеком, он хотел поделиться этим с той, для кого весть была бы, наверное, не менее радостная, чем для него самого. С той, чьей стойкостью он восхищался, которой неведома была зависть. Но Майи не было возле отца, а вместо ответа на вопрос, где же она, граф лишь загадочно улыбнулся, кивнув в сторону танцующей толпы. Знал бы граф Дивьер, с кем именно танцует его дочь, не стал бы так радоваться сему факту.
То, что танец не доставляет ей никакого удовольствия, читалось по озирающемуся вокруг лицу, а направленный на нее сверху жадный, какой-то слишком темный взгляд не оставлял сомнений, что лучше этот фарс прекратить, что он и сделал.
— Что она пережила из-за меня? — большей глупости от Витора Дэррек услышать не ожидал. Если он пытается таким образом заставить его забыть, как именно он хочет его избить, Винсенту светило совсем скоро разочароваться. — Дай-ка подумать… Смотря на такого дрыща, как ты, думаю, несколько не самых плохих ночей своей жизни.
Витор сжал кулаки, понимая, что совсем скоро слова потеряют всякий смысл.
— Ты испортил ей жизнь, а теперь смеешь вести себя как последний ублюдок?! — он не подбирал слов, не считался с тем, герцог перед ним или король.
— Винсент, ты в своем уме? Раньше ты был более щедр, делился своим и тебя не беспокоило, портится жизнь этого «своего» или нет.
— Ублюдок, — Витор выплюнул слово ему в лицо, надеясь, что скоро втопчет это лицо в грязь так же, как он втоптал в грязь ту, которая стоила лучшей в мире судьбы, а получила наказание за неизвестные грехи в его лице.
— Кто из нас вел себя как ублюдок? Это ты подложил ее под меня. Лишь затем, чтобы отомстить за брата, неужели считаешь меня настолько ущербным, что я не могу додуматься до этого? — Дэрреку порядком надоел этот фарс, притворные возмущения…
Витор ожидал всего — и удара, и очередного ответа, ожидал, что из-за кустов кто-то появится, но подобного бреда не ждал.
— О чем ты?
В нем однозначно пропал актер, ярость сменилась искренним удивлением.
— Не делай вид, что не понимаешь. Вы с Дамианом сделали все, чтобы я клюнул на нее, а потом, стоило мне уехать, не побрезговал показать каково это, когда любимую женщину уводят на глазах. Вы даже не прятались! — его бесило, что приходилось повторять то, что и так крутилось в голове ежеминутно, но прежде, чем пустить врагу кровь, он должен был признать все.
Руки, до этого сведенные судорогой от того, с какой силой Витор сжимал их в кулаки, вдруг расслабились. Понемногу к нему приходило понимание, а вместе с ним и чувство, что происходящее — полный идиотизм.
И тут он рассмеялся. Совершенно искренне.
Именно этот самый смех стал последней каплей терпения. Дэррека первым набросился на противника, ударил в скулу так, что тот повалился на землю. Удары следовали один за другим, он хотел выбить из него эту улыбку, стереть с лица навсегда. Когда не ожидавший нападения Витор опомнился, он уже лежал на земле, а на лице чувствовалась липкая кровь. Он попытался сбросить с себя сумасшедшего сильным ударом в ответ, но не удалось, приходилось уворачиваться от часто метких попаданий. Долго схватка не длилась, уже через минуту их ком кто-то попытался разнять.
Первая попытка закончилась метким ударом в ухо, отбросившим Дамиана на траву, лишь с третьего раза у него получилось перехватить руки друга, чтобы тот перестал молотить лежащего на земле Витора.
Вот только к этому времени последний опомнился и, жаждая отомстить, не только за себя, но и за нее, ударил сидящего верхом мужчину под дых.
— Перестань! — Дамиан крикнул. Не хватало ему еще выпустить сдуревшего Дэррека, чтобы усмирять не менее неадекватного Витора.
Несколько раз Дэррек попытался вывернуться из надежного захвата бывшего друга, но осознав, что врасплох того не застанет, слегка успокоился.
— Отпусти, — он поклялся себе, что стоит ему освободится, первым получит по лицу уже Дамиан.
— И не подумаю. Пока ты не успокоишься, — еще один рывок, опять безрезультатно.
А вот скорчившийся на земле Витор трясся, только не от страха, а от неудержимого смеха.
— Винсент, он что, попал в голову? — убедившись, что друг понемногу успокаивается, Дамиан чуть ослабил хват.
Вместо ответа Витор лишь еще сильнее рассмеялся, пытаясь сесть на землю.
— Я успокоился. Отпусти, — скорее это звучало как угроза, но Дамиан достаточно хорошо знал Дэррека, чтобы поверить — сегодня рукоприкладства больше не будет. Единственное, что он сделал — вклинился между сидящими на земле мужчинами.
Долго они сидели беззвучно, просто пытаясь отдышаться.
— Вы совершенный идиот ваша светлость, — Витор сплюнул кровь, видимо, прикусил щеку. — Вы искренне считаете, что в ту неделю, что вас не было, мы с Майей кувыркались в постели… — он не спрашивал, просто констатировал.
— А что же вы делали? — Дэррек спросил язвительно. Этот щенок продолжает считать его дураком. — Весь дом стоял на ушах!
Витор снова рассмеялся, создавая больше шума, чем было во время их потасовки.
— Идиот. Какой же вы идиот…
Не выдержав, Дэррек снова замахнулся, чтобы нанести удар, но молчащий до сих пор Дамиан был на чеку — перехватив руку, он заломал ее за спину буйному другу.
— А хотите знать, что происходило на протяжении той недели? — резкий выпад его светлости заставил Витора снова стать серьезным, ответа он не дождался. — Я провел ее в постели Майи, — Дэррек сверкнул взглядом, не обещающим легкой смерти. — Вот только не предаваясь страсти. Случился несчастный случай, ваше оружие вам верно. Револьвер, который хранится в вашем кабинете, выстрелил, пробив мне бок. Навылет. И Майя сидела у своей же кровати, не давая мне истечь кровью, вытирала эту самую кровь с ваших дорогих ковров, только чтобы хозяин дома не испытывал неудобства. Не спала ночами, только не в моих объятьях, а чтобы в любой момент помочь, вернуть к жизни меня или собственную сестру, которая испытала ужасный шок.
На скептический взгляд черных глаз, он тоже ответил.
— Не верите, ваша светлость? Спросите у друга, он вам врать не будет, он тоже был тогда с нами, активно участвовал. Еще вы можете спросить врача, своего ветеринара, который зашивал меня, когда Майя трясущимися руками пыталась задержать кровь. И он вам все подтвердит. Или, может, вы найдете пулю, которую мы так и не нашли, хотя Майя провела за ее поисками все время, отведенное в один день на сон. У вас в кабинете, в районе окна…
Дэррек перевел не верящий взгляд с Витора на Дамиана. Пуля… Он находил пулю, которая каким-то странным образом оказалась застрявшей в оконной раме, но он об этом быстро забыл, снова окунувшись в работу. Спросил у Дэна, но тот лишь удивленно посмотрел, не найдясь, что ответить.
Дамиан кивнул, отпуская руку. Он сдержал слово — ничего не рассказал, но подтвердить рассказ первоисточника мог даже по уговору.
— А сегодня я сделал предложение сестре «моей любовницы», как вы считаете. И знаете, что сказала любовница? Она пожелала нам счастья. А вот вы, — он перегнулся через смотрящего куда-то вдаль Дамиана, и тыкнул в грудь Дэрреку, — свое счастье упустили.
Весь ужас понимания того, что он наделал, разом навалился на Дэррека. Он поиздевался над той, которую любил лишь за то, что не удосужился спросить у нее. Лишь потому, что поверил сплетням, не выдерживающим никакой критики. О Ях! Все, что он сейчас хотел — обрушить на себя сотни и тысячи ударов, которые собирался адресовать Витору.
В полнейшей тишине хорошо был слышен всхлип, прозвучавший совсем близко. Звук, похожий на птичий крик, вот только когда между деревьями промелькнул темный силуэт с тянущимся за ним красным шлейфом, сомнений в том, что скрывался за живой изгородью — не осталось.