Глава 8
— Вы, несомненно, делаете успехи. Сегодня утром, когда Соня примчалась в мою комнату, в мыслях у нее были только вы.
— Неужели? — Витор приподнял бровь, демонстрируя заинтересованность.
— Да. Она все спрашивала, не знаю ли я, когда вы уже наконец-то сделаете мне предложение и перестанете донимать ее своим навязчивым присутствием, — Майя рассмеялась, почему-то она была уверена, что эта новость не станет для него такой уж новостью и уж точно не заставит пасть духом.
И, правда, Витор рассмеялся в ответ:
— И что же вы ей сказали? Обнадежили?
— Попыталась объяснить, что даже если такое произойдет, вашего навязчивого присутствия станет еще больше. Скажу по секрету, — Майя понизила голос, — она приуныла.
— Майя, а может и вправду подыграете сестренке и мне? — Витор отвлеченно осматривался по сторонам, как будто не сказал только что ничего необычного.
— Как? Зачем? Вы хотите, чтоб я притворилась вашей возлюбленной? Но зачем? — девушка растерялась.
— Ну у меня несколько резонов вас об этом просить, ведь вам сестра доверяет, и вашему вкусу, несомненно, тоже, кроме того…
— Нет, нет, нет, Витор, это неудачная идея! Нельзя начинать отношения со лжи. Соня вам этого не простит, тем более, она никогда не сможет переступить через меня. Даже сейчас она относится к вам предвзято, ведь считает, что вы интересны мне, только представьте, какую стену она возведет, когда мы уверим ее в том, что наши отношения — не глупые слухи. Нет, я готова помочь в чем угодно, но не так.
— Майя, в этом доме на наших глазах разыгрывается как минимум три спектакля, неужели мы с вами не можем предложить аудитории свой?
— О чем вы, какие спектакли? — Майя обратила пытливый взгляд на собеседника, продолжавшего, глядя вдаль, вышагивать солдатской поступью по комнате.
Он остановился, повернулся к ней, и впервые Майя увидела в выражении его лица то, что не ожидала никогда — недоверие.
— Знаете, я стал вчера свидетелем одного разговора. Любопытного. Какие у вас дела с Мэйденстэром? — свой главный вопрос Витор задал в лоб. Ему важней было даже не то, что она скажет, а как отреагирует на разоблачение. Винсент относился к герцогу даже не просто настороженно — откровенно враждебно, тому было несколько причин, истоки которых тянулись еще с давних времен, но главная причина, очевидно, крылась в благосклонности Сони.
Майя удивилась вопросу, душа, казалось, ухнула в пятки. Свидетелем какого разговора он мог стать? Неужели Витор опустился до подслушивания? Или, может, просто оказался невольным очевидцем их столкновения в коридоре? На протяжении одной секунды в девичьей голове прошли все события вчерашнего вечера.
— У меня нет никаких дел, связывающих нас с герцогом Мэйденстэром, кроме как мое пребывание в его доме вот уже около месяца, — Майя сидела ровно, пытаясь никак не выказать свое волнение, выровнять дыхание, не сжать в кулаки мокрые ладони.
— Майя, вы пытаетесь врать, — оказывается, и у этого человека есть задатки жесткости и непоколебимой уверенности в своей правоте. Он не собирался отступать, довольствуясь ответом девушки. — Что за задание вы исполняете? Зачем делать вид, что не знаете ни о каких играх, если активно в них участвуете?
Нет, об играх она и вправду не имела никакого представления.
— О чем вы? — Майя попыталась говорить так, чтоб одновременно выведать как можно больше подробностей, но оставаясь при этом внешне безучастной.
— Вчера вечером, направляясь в кабинет герцога, я услышал вашу с ним беседу, какое-такое задание вы выполнили на этот раз не так быстро, как раньше? Майя?
Майя прекрасно понимала, что если она не хочет, может не отвечать, но вот только последствия этого будут плачевными. Витор не сможет общаться с ней как раньше, зная, что она, возможно, серый кардинал.
— Я просто помогаю с переводом некоторых книг, — чистая правда, ведь он спрашивал о содержании ее задания, а не о мотивах.
Черты лица Витора смягчились. После немой паузы мужчина приблизился к креслу, в котором сидела девушка. Он понял, что желанного результата своим напором не добьется, она будет продолжать врать, а значит, тактику нужно сменить.
Облокотившись о ручки кресла, Витор наклонился так, что их лица оказались на одном уровне.
— Майя, не говорите глупостей, зачем помощь в переводе человеку, изучавшему в университете, в том числе, и языки? И поверьте мне, достаточно успешно, я помню. Ну же, почему вы не хотите отвечать? Неужели я недостоин доверия?
Конечно, Майя давно предполагала, что ее услуги переводчика — чистой воды фикция. Теперь же Витор просто это подтвердил. Ох, как все сложно… В чем же его мотивы? И в чем мотивы Витора?
— Я не вру вам, — она сказала это спокойно, смотря в глаза, ведь и правда не врала. — Герцог обратился ко мне с просьбой перевести некоторые труды, я попыталась сделать это в меру моих возможностей. Вот и все.
Да, похоже, она не врала. За достаточно долгое время их общения Витор изучил ее поведение. Видимо, это правда. Но тогда все становится еще более запутанным. Зачем герцогу эти липовые услуги? К кому он подбирается через девочку? К Соне? Для чего? Она и так готова на все ради лишнего взгляда объекта своих обожаний. К их родителям? Тоже сомнительно, зачем делать это через старшую сестру, если есть младшая? А может герцог исследует почву под его ногами? Но нет, в таком случае тактика выбрана неправильно, через Майю его достать не так просто, он с ней искренен, но вот только его искренность контролирована. Неужели этот лис решил мутить воду? Черт, ну почему его ходы просчитать не так же просто?
Майя же все это время ждала хоть какой-то реакции. Верит — отлично, жизнь продолжается, а если нет — она потеряет единственного друга, возможно, за всю жизнь. От этой мысли становилось страшно, но ведь она не врала! что же она может поделать со своим элементарным неведеньем? Не ее же это вина.
— Я верю вам, — у девушки отлегло от сердца, — да, в вашей честности я больше не сомневаюсь, но могу ли я просить вас кое о чем?
Майя кивнула, ощущая облегчение.
— Пожалуйста, Майя, не идите на поводу у интриг этого человека. Я не знаю его мотивов, его целей…
Майя перебила его неожиданно даже для себя:
— Герцог пытается найти в моем лице поддержку их отношений с Соней. Ведь это очевидно, мое влияние на нее велико, и, конечно, если она обратится ко мне за советом, я буду всячески ее отговаривать, вот он и пытается наладить коммуникацию. Но он-то не знает, что и мне от него кое-что нужно, пусть он только спросит моего совета, я уж попытаюсь сделать так, чтоб этот «совет», вылез боком…
Витор усмехнулся:
— Нет, Майя, поверьте, будь все так просто, это был бы не Дэррек, у этого человека мотивы никогда, слышите? Ни-ко-гда не совпадают с теми, которые предполагаем мы, простые люди. — Витор поднес ладонь к девичьему лицу, заботливо убрал выбившийся локон за ухо. — Просто, не доверяйте ему и будьте настороже, рано или поздно он выставит какую-то ловушку. Помните, я готов помочь, — их разговор прервал сначала звук резко распахнувшейся двери, а потом ворвавшийся в комнату гул.
В помещение влетела смешливая блондинка, тянущая за руку не менее веселого Дамиана. Видимо, вошедшие не ожидали застать тут кого-то, об этом свидетельствовало удивленное:
— Оооуу… — девушки, и прервавшийся смех Ланского.
Запоздало выпрямившийся, Витор приветственно кивнул вошедшим. Майя, последовав его примеру, вскочила с кресло, чтоб присесть в реверансе.
— Леди Дивьер, Витор, почему вы не со всеми? Неужели опять нездоровится? — Дамиан привычно оучастливо посмотрел на Майю. Удивительный человек — он никогда не высказывал открыто своей неприязни ни к одному человеку, ни разу не вступал в открытый конфликт. Но вся загвоздка в том, что это не давало повода считать его искренним. В его учтивости читалась формальность.
— Нет, все отлично, когда понижается влажность, все симптомы как рукой снимает, — Майя перевела взгляд на девушку, подумав, что тактично будет поинтересоваться и у нее, как погода, но наткнувшись на презрительный взгляд темных глаз, передумала.
— Мы, пожалуй, воспользуемся вашим советом, Дамиан, мне кажется, мы достаточно отдохнули, пора размять ноги… — не сводя глаз с собеседника, Витор подал руку Майе. — Оставляем комнату в вашем распоряжении, — взяв спутницу под локоть, Витор с девушкой покинули оставшихся молодых людей.
***
Как Майя ненавидела слухи и перешептывания за спиной! Худшее зло, хотя бы тем, что породить его так легко, а вот загнать джина в бутылку — уже невозможно. Люди обожают судить других, судить за все, за зло, за добро, за безликость. Обезопасить себя невозможно, даже о мертвых судачат.
Уже несколько дней девушка ставила себе галочку, что нужно не забыть справиться у дворецкого, не приходил ли ей мамин ответ, но все время забывала. Теперь же она вспомнила об этом в нужное время, распрощавшись с Витором, которому нужно было зайти к герцогу, Майя отправилась на кухню. Оставалось около часу до ужина, а значит, дворецкий наверняка дает последние распоряжения относительно готовки.
Особенностью этого дома было еще и то, что в отличие от запутанных коридоров второго и третьего этажа, где их система поддавалась логике только посвященных, на первом, чтобы попасть из комнаты в комнату, приходилось проходить несколько сквозных. Когда дом был полон посетителей, создавалось впечатление, что жизнь кипит еще активней, ведь каждых две минуты с какой-то стороны открывались двери, люди заходили или выходили.
Только в третьей комнате Майя застала людей, девушки утроились вокруг рояля, но игра не раздавалась. Ее появление не осталось незамеченным. Странно… Обычно, они просто делают вид, что в комнату внесли лишний табурет, а тут, хихикающая милашка Изабелла, вечно козыряющая своей осведомленностью в делах отца-дельца и его компаньонов, умолкла.
Приветствие Майи осталось без ответа. Ну что ж, не впервые.
Эта странность быстро вылетела из девичьей головы, ведь найдя дворецкого, Майя была вознаграждена пухлым конвертом. Девушка жутко соскучилась по дому, родителям. Сегодня они ей даже снились. А родной ровный почерк, буквы, сложенные в слова любви мамы — лучшая панацея от всех бед. Понимая, что Соня, должно быть, чувствует то же, старшая сестра направилась к ней. Но на этот раз поднялась на второй этаж по другой лестнице, чтоб ни на кого больше не напороться.
— Соня, я как раз тебя искала! — не встретить никого в этом доме, как оказалось, несбыточная мечта. Но узнав в пронесшейся по коридору девушке Соню, Майя обрадовалась. — Письмо! Пришло письмо! — улыбаясь, Майя протянула сестре конверт.
Та, казалось, даже не обратила на него внимания, смотря прямо в голубые глаза старшей сестры. Майе показалось, что взгляд этот был действительно суровым.
— Нам нужно поговорить. — Соня же проигнорировала конверт, а потом развернулась на каблуках, понеслась в противоположном направлении.
Пожав плечами, Майя помчалась за ней. А приходилось действительно мчаться, ведь у ведущей шаг только ускорялся. Оказавшись у дверей своей спальни, Соня открыла их, пропуская вперед сестру. Не понимающая в чем же причина такого поведения, Майя вошла.
— Я открываю? Или ты хочешь почитать после ужина? — Майя занялась конвертом, но неожиданно Соня выдернула его из рук девушки, отбрасывая на ближайший столик. Такое поведение было уж совсем не свойственно младшей Дивьер. Майя подняла взгляд в изумлении. — Что?
— Ты мне доверяешь? — Соня была предельно серьезна, даже сурова.
— Конечно, что за вопросы? — Майя непроизвольно улыбнулась.
— Что сегодня произошло? — девушка сдвинула брови еще сильнее.
— Не знаю… А что-то произошло? Ты в порядке? — Майя оглядела сестру с ног до головы более пристально, проверяя на месте ли руки-ноги.
— Майя! Как ты можешь?! — истинное негодование в голосе. Прошагав по комнате вдоль и поперек, Соня снова повернулась к сестре. — Ты что, не помнишь нашей клятвы? Ведь мы обещали друг дружке, что обо всем важном в жизнях будем узнавать первыми! А ты… Как ты могла не сказать, что вы с Витором целовались?!
Сказать, что Майя была ошарашена — не сказать ничего.
— Соня! О чем ты? Откуда ты это взяла?
— Откуда я это взяла? В том-то и проблема, что я взяла это от Кэрри, а должна была от тебя! Вас застали с поличным! Сегодня вас видели в гостевой! Сюзанна клянется, что не войди они с Дамианом, твоя репутация была бы погублена. Как ты могла мне не сказать? А еще упиралась, говорила, что друзья. — Соня сплела руки на груди, окинув сестру полным обиды взглядом.
А Майя вдруг поняла как это, когда тебя по голове бьют пыльным мешком.
— Сюзанна, Кэрри?
— Весь дом гудит об этом. За игрой после чая вся честная компания прилипла к окну, пытаясь увидеть, осмелится ли Витор целовать тебя еще и в саду. А когда вы укрылись в лабиринте, сомнений ни у кого не осталось. Но не это важно, я не осуждаю тебя. Перед уговорами устоять так сложно. Но как? Как ты могла скрывать такое от меня?!
— Но ведь это бред! Ничего подобного не было!!! — постепенно Майя чувствовала, что шок проходит, мысли строятся в ровные ряды, а на душе растет снежный ком гнева. — Никто нас не заставал за поцелуем! Сюзанна была не одна, с ней был Дамиан, неужели он тоже подтверждает эту ложь? — абсурд! Какой абсурд! Майя никогда бы не подумала, что ей предстоит оказаться в центре подобного скандала.
— Дамиан… А Дамиан только молчит и задумчиво улыбается. Сомнений не остается, он просто не хочет компрометировать тебя. Майя, почему?
— О Ях, Соня, но ведь это бред! Витор меня не целовал. Никогда. Слышишь? Это просто игра воображения. Ты что, мне не веришь? — Майе нужна была поддержка сестры, если не верит она, то, что уж говорить об остальных? Но вся проблема в том, что страдает-то от этой лжи больше не она, а Витор, бедный Витор.
— Конечно же нет! Все прекрасно видят, сколько времени вы проводите вместе. И не считай меня ребенком, я могу отличить дружбу от заинтересованности. Майя, признайся, или клянусь, не скажу тебе больше ни слова!
— Соня! Мне не в чем признаваться! — хоть Майя и говорила чистую правду, чувствовала себя нашкодившим ребенком, пытающимся оправдаться.
— Нет. Ты невыносима. Если решишь, что я достойна быть посвященной в тайны твоей жизни, обращайся, — развернувшись, Соня вышла из комнаты.
Майя была настолько растеряна, что даже не попыталась ее остановить, а лишь бессильно упала в удачно подвернувшееся кресло. Только этого ей не хватало. Обиды Сони и вины перед Витором. Что же происходит?
Конверт с письмом так и остался запечатанным.
***
Дэррек уже сорок минут пытался сосредоточиться на клочке бумаги: предоставленных отчетах о расходах имения в этом месяце, и каждый раз откидывал его обратно на стол. Согласившись выслушать от хихикающей Сюзанны новость дня, он ожидал чего угодно, но никак не рассказа об уединении двух анибальтов. Дамиан, на которого Дэррек перевел глаза, еще до того как болтушка окончила свою тираду, лишь улыбнулся, как бы подтверждая «что я тебе говорил, мой план сработал». Вот только он и не догадывался, какую реакцию это вызовет у герцога. Нет, внешне он остался спокоен, даже пошутил насчет необходимости вывешивать на дверях таблички «Не беспокоить», но внутри у него клокотала ярость. Как эта девчонка посмела крутить шуры-муры в его доме? Только славы публичного дома ему и не хватало. И Дэррека не успокаивали ни доводы рассудка, что на это Дамиан действительно ставил с самого начала, а потому удивляться нечему, ни то, что он сам принимал их зарождающиеся отношения как данность. Нет, когда все перешло из области потенциального в реальность, это бесило его до невозможности.
В дверь постучали.
— Да.
Наверняка принесли чай. В очередной раз попытавшись вникнуть в суть цифр, Дэррек не сразу понял, что же за посетитель почтил его своим визитом. А когда поднял глаза, не знал благодарить ли судьбу за предоставленную возможность или сетовать на нее же.
— Надеюсь, я не сильно отвлекаю вашу светлость? — Витор склонил голову в учтивом кивке.
— Могло быть хуже, — да, могло быть хуже, встреть Дэррек его еще минут пять тому.
Посчитав это одобрением, Витор прошел к письменному столу, устроился в кресле напротив.
— Я думал, этот момент уже никогда не настанет! — напускной энтузиазм и сарказм слышался в каждом слове.
— Что «это»? — герцог же изо всех сил пытался сохранить спокойствие.
— Наше с вами общение. Ведь вот уже месяц я пытаюсь добиться с вами разговора тет-а-тет…
— Видимо, недостаточно пытались, раз не получили, — мужчины обменялись тяжелыми взглядами. Они не видели смысла в том, чтоб притворяться друзьями, если у обоих был повод ненавидеть другого?
И как бы ни было противно Витору, именно он в этой ситуации оказался в позиции менее выгодной. Просящего.
— Давайте на чистоту, — Дэррек откинулся на спинку кресла. — Вы ведь не из простой вежливости пришли? Неужели это связано с тем, что совсем скоро грядут выборы?
Витор только еще сильнее сжал челюсть.
— И что же? Винсент старший желает заручиться моим голосом? Зачем же для этого нужны такие жертвы? Засылать собственного сына, который явно от идеи был не в восторге? Хотя, кажется, и сам получил от поездки некое удовольствие… Так что, не много ли чести?
— Начистоту говорите? Давайте начистоту. Вы же не считаете моего отца простаком? Так вот, заручаясь вашей поддержкой, он получает не один голос, а голоса всех ваших прихвостней. А их, видит Ях, более чем достаточно, чтоб играть решающую роль в выборах.
— Отлично, чего вы хотите? Чтобы я пообещал вам свой голос? С какой стати? — какого бы мнения ни был Дэррек, как бы ни считал, что союз с Винсентом сейчас выгоден и ему, он не собирался признаваться в этом собеседнику. Его месть длилась долго, уже не один год, и это — одна из ее частей.
— Вам это выгодно, — интонации реплик с каждой секундой, казалось, становились все жестче.
— Мне? Нисколько. У меня на этот счет свои идеи и соображения, не советую сильно полагаться на мой голос, — пусть это и была отчасти ложь, ведь поддержать Дэррек собирался именно Винсента старшего, но вывести из себя Витора сейчас хотел значительно сильнее.
— Кому вы врете? Мне или все же себе? — Витор поднялся с кресла — убеждать, просить герцога он не собирался, а явно враждебный настрой не предполагал возможности рассуждать логически. — Вы должны понимать, что как только Дамиан получит должность отцовского заместителя, уже он придет с таким же вопросом, как я. С одной небольшой разницей — получить в должники его для вас — привычное дело. А меня… Возможно это единственный шанс.
— Мой голос за вашу услугу? Не кажется ли вам, что ваша цена не так уж высока? Что за услугу вы можете мне оказать? — Дэррек сказал это пренебрежительно.
— Услугу, о которой вы попросите.
— Вы так уверены, что попрошу?
— Несомненно, — усмехающийся Витор вывел герцога из себя окончательно.
— Раз так, пока еще вы не мой должник, примите во внимание мой совет: не стоит вести себя в моем доме как в публичном, — Дэррек продолжал сверлить глазами обернувшегося у самой двери, гостя.
— О чем вы? — на лице Витора читалось непонимание.
— О дневном происшествии. Мне безразлична ваша репутация и репутация той наивной, которая стала предметом вашего внимания, но не превращайте комнаты в места тайных свиданий. Я не желаю выслушивать сплетни о том, как анибальты занимаются продолжением рода прямо перед носом у почтенного общества, — реакция Витора оказалась неожиданной, он только еще шире улыбнулся своим мыслям.
Он не сомневался, что утреннее происшествие не останется тайной для домочадцев, но не думал, что новость так быстро дойдет до хозяина. А ведь они даже не целовались, что же было бы, застань кто-то действительно воркующую парочку? Дамиан не прогадал, выбрав время и место для своих развлечений. Тем не менее, Витор не собирался оправдываться перед герцогом. Еще чего не хватало.
— Обещаю, в следующий раз следующий раз будет не под носом почтенного общества, -
Витор покинул комнату и не слышал ни понесшихся ему вслед ругательств, ни удара по столешнице, сжатым кулаком. Этот гаденыш собирался задеть его предложением своей услуги, да вот только задел другим.
***
Сегодня, в отличие от обычного веселья, сопровождающего вечера шумной компании, в комнате царила практически мертвая тишина. Кто-то покачивал ногой в один ритм с тикающими часами, кто-то считал розочки на обоях, а пересчитав все, начинал считать их на платье скучающей Кэрри. Любая зародившаяся тема умирала со скоростью звука. Вечного заводилы Дамиана с гостями не было, ему пришлось отлучиться в город, Витор и еще несколько джентльменов отправились с ним. А никто из присутствующих на себя бремя организации веселья для всей честной компании брать не собирался.
Стоящего у камина хозяина дома, казалось, совершенно не волнует затянувшееся молчание, он был погружен в свои мысли. Когда звенящая в ушах тишина стала просто невыносимой, ситуацию, как ни странно, спасла Соня.
Она чувствовала ответственность за скуку на себе. Ведь герцог был явно не в настроении, а значит, просто не способен лицемерить в угоду присутствующим, но кто как не она должна ему помочь? Ведь не зря говорят, что возлюбленные чувствуют друг друга как никто другой.
— Почему бы нам не сыграть в одну игру? — Соня встала, в надежде обрести поддержку, обвела взглядом присутствующих, задержалась на сестре, которая оказалась сегодня в противоположном углу комнаты, но вспомнив, что все еще обижена за ложь, перевела взгляд. — Дома мы играем в нее компанией меньшей, но, думаю, можно попробовать и всем вместе, — увидев такую желанную заинтересованность в глазах присутствующих, Соня продолжила:
— Игра называется «Знай или признайся», правила очень просты: нам нужны будут кости. Играющиеся садятся в круг, но, полагаю, нам не понадобится даже особенно двигаться, все и так всех видят. Я, с позволения, возьму на себя обязанности ведущего. Суть игры достаточно проста, водящий бросает кость два раза, в зависимости от того, какая сумма чисел выпала, мы высчитываем для него противника. Задача противника — задать вопрос, на который играющий не знает ответа. Задача водящего — на этот вопрос ответить правильно. Я, как ведущий, чтобы не возникло сомнений в честности противника, буду первой узнавать от него ответ. В случае, если игрок ответил правильно — он получает право задать любой интересующий его вопрос у проигравшего, если же ошибся — такое право получает победитель. — Майя отлично знала эту игру, действительно, дома они часто в нее играли, это лучший способ для родителей проверить тщательно ли дети сделали сегодня уроки, и действительно ли разбили вазу, которая так уместно смотрелась в гостиной.
В полный восторг от идеи пришли некоторые девушки, желающие публичного разоблачения всевозможных секретов. Джентльмены подыграли такому энтузиазму.
— Итак, начнем, герцог, вы присоединитесь? — Дэррек все время объяснения оставался безучастным, Соня этому искренне расстроилась, ведь, в сущности, решилась взять на себя организацию только ради него и ожидала хоть какой-то благодарности, хоть малейшей.
— Несомненно, — он поставил свой бокал на камин, отвлекаясь от созерцания горящего в нем огня, улыбнулся Соне. Хоть он и не нуждался в ее поддержке, попытка девушки была действительно милой.
Соня просияла, получив вознаграждения за свои старания:
— Отлично, тогда, Лиззи, вы не против, если начнем мы с вас? Бросайте кости, — чуть полноватая Лиззи, дочь королевского писаря, зарделась, но кивнула одобрительно.
Как оказалось уже через несколько партий, игра в кругу семьи отличается от той, которая вышла у них. Предугадать, как будут развиваться события, можно было уже в момент, когда образовывались пары вопрошающего и ответчика. Будь это девушка и молодой человек, исход один: вопрос адресованный барышне будет легок, а ее ответный вопрос — каверзный, касающийся предпочтений или примитивный, доходящий до оценки погоды. Выпади пара мужчин, вопрос обязательно будет касаться политики, и не иметь однозначного ответа, а ответного так и не поступит, ведь возмущенным девушкам придется пресекать споры на корню, передавая слово новым участникам. А когда девушке выпадало задавать вопрос девушке, начинался самый интересный спектакль — адские усилия по придумыванию достойного вопроса, чтоб его оценили умные мужчины, и не смогли ответить равные в умственных способностях конкурентки, а после, когда на вопрос ответ так и не был найден, — не менее эффектные размышления на тему наиболее каверзного вопроса.
Майя наблюдала за происходящим с интересом, сродни интереса ботаника, наблюдающего за бабочками. Каждый раз Майя ждала, что ее теория будет опровергнута, что мужчины вступят в равный бой, что девушки оставят попытки казаться более замысловатыми, чем они есть и зададут действительно интересный вопрос, но нет. Игра проходила как под копирку. В один момент она занервничала, ведь рано или поздно очередь должна была дойти и до нее. А вдруг с ней откажутся оппонировать? Это будет еще одно унижение.
Уже через полчаса любопытные уши впитали много занятной информации.
Дружба между двумя девушками «не разлей вода» Эммой и Ритой Киплинг пошатнулась, стоило первой выведать самый страшный страх второй, чтобы ее окружали более красивые подруги.
Каждое заявление, касающееся предпочтений той или другой девушки, было направлено скорее не на задающего вопрос, а на того, кто бы эти предпочтения мог реализовать. Говоря о любимом цветке белой лилии, Кэрри бросала взгляды на не слишком заинтересованного Малкольма. Вопрос о планах на лето получил ответом «это зависит от определенных обстоятельств», видимо, совершенно определенных, потому что эти «обстоятельства» сделали вид, что слишком увлечены беседой с соседом.
Скоро кости выпали таким образом, что в игру вступил и сам герцог. Его противником стала болтушка Сюзанна. Создание до того милое, что сомнений в том, что за этой милостью скрывается полнейшая пустота духовная не оставалось.
Не желая издеваться лишний раз над не слишком обремененной интеллектом девушкой, Дэррек отделался элементарным вопросом, получив за это одобрительную улыбку Сони, посчитавшей такое поведение крайне благородным.
— Сколько сыновей у взошедшего на престол короля?
Вся комната наблюдала за тем, как лицо отгадывающей Сюзанны просияло. Какая невеста не знает кто самый завидный жених королевства? Единственный сын короля, еще слишком молодой для сватовства, но не пройдет и пары лет, очередь на него выстроится неимоверно длинная. Пятнадцатилетний юнец уже, поговаривают, стал объектом воздыханий половины фрейлин королевы, а впереди еще столько разбитых сердец.
Довольная тем, что не села в лужу, Сюзанна победоносно улыбнулась, потом уже картинно, сделала вид, что размышляет над чем-то важным, и провозгласила:
— Один.
— Правильно, Сюзанна, поздравляю, теперь герцог обязан ответить на ваш вопрос. — Соня одобрительно улыбнулась добровольно подставившемуся мужчине, как бы извиняясь за то, что из-за своего благородного порыва, ему придется теперь отвечать на неудобный вопрос.
Забавно все же наблюдать за тем, как человек занимается несвойственным ему делом. Не менее напряженно, чем в ожидании вопроса, теперь Сюзанна пыталась изощриться задавая свой. Наконец-то, лукаво улыбнувшись, кинув взгляд на ведущую, она решилась:
— Можно ли утверждать, что среди присутствующих в этой комнате дам есть одна, занимающая ваши мысли более других?
Был ли он удивлен? Вряд ли. Осознавала ли она, что заходит за грань дозволенного? Возможно, нет. Очевидно, вопрос был направлен на то, чтоб уколоть Соню или дать повод для сплетен на смену приевшимся сегодня. В общем-то, Дэррек понимал: скажи он нет или да, лично его ответ никаким образом не коснется и не заденет. А милые поступки Сони на протяжении сегодняшнего вечера не заслуживают публичного унижения.
Ответ герцога, наверное, больше других предшествующих ему, заставил публику засуетиться, его «можете» заставило измениться в лице и Сюзанну, чья улыбка чуть померкла. Видимо, девушка все же рассчитывала на возможное унижение — слишком много возомнившей о себе выскочке Дивьер. Сама Соня, ожидавшая ответа как приговора, не смогла скрыть свою радость от услышанного, жар хлынул к щекам, а чтоб сдержать рвущееся из груди ликование, пришлось отвернуться, закусывая губу. Ведь еще ни разу он не сказал ей, что она ему нравится! Они говорили о многом, обсуждали и ее семью, интересы, он рассказывал ей разные истории, но ни разу они не обсуждали происходящее между ними. По сути, ведь ничего пока что и не происходило, но как важно девушке знать, что ее избранник благосклонен к ней так же, как она к нему.
Майя смотрела на сестру не зная радоваться за нее или пугаться еще сильней. А вдруг все будет именно так, как Соня себе представляет? Или наоборот. Вдруг он говорил о другой?
Но главное… В самом темном и пыльном уголке знания в сотый раз ее несбыточные мечты, о которых она запретила себе даже думать, вновь разбились в дребезге. С каждым разом осколков получались все меньшие, а значит и ранок от них больше.
В общем-то, ведь он даже не солгал, к одной, присутствующей здесь, он испытывал особые чувства, вот сейчас, наблюдая за тем, как она одобрительно улыбается сестре, он готов свернуть ей шею. Эта глупая и понятия не имеет, что никакое это не обещание вечной любви, простая помощь, если хотите, дружеская в сложившейся ситуации. Не больше. Опять у него перед глазами стала сцена, так живо описанная несколько часов назад. Да, вот теперь он точно готов свернуть ей шею. Хотя нет, сегодня он принял для себя важное решение. Хватит играть в кошки-мышки. Как оказалось, ситуацию с ней он не контролирует в той степени, в какой хотел бы, а значит, пришла пора решительных шагов.
Девушке же повезло, уже через несколько минут в комнату влетела шумная компания во главе с Дамианом, который с порога начал рассказывать занимательную историю их поездки, оставив игру так и не законченной, до Майи очередь дойти не успела.