Сава
Она хоть понимает, что мне приходится проходить через ад каждую ночь? Лежать рядом, прикасаться и не иметь возможности сделать ее своей, просто пытка.
Целый день меня игнорирует. Слова ей не скажи, смотрит волком и молчит. И на тебе, как взбеленилась.
На секунду после пробуждения, когда не обнаружил уже ставшее привычным теплое тело рядом, у меня чуть сердце не остановилось. Вспомнил момент, когда бегал как угорелый по лесу в ее поисках. А она решила себе тренировку, видите ли, устроить, и это при том, что на ногах еле стоит. Думает, не вижу, что ее шатает каждый раз, когда она встает.
Дура набитая.
Еще больше разозлился, когда тело привычной возбужденной болью откликнулось на ее движения. Надо признать очевидное: двигалась она профессионально, хоть и невооруженным взглядом видно, что устала.
А когда она, пытаясь избежать соприкосновения со мной, поранилась о ветку, у меня красная пелена перед глазами встала.
Что, настолько противен?
Да каждую ночь держу ее в руках, мысленно уговариваю ее расслабиться, а когда она засыпает, слушаю ее дыхание и вдыхаю ее запах. Он въелся в меня и стал практически частью меня. Что тоже злит неимоверно. В течение дня я пытался встать к ней ближе, чтобы унюхать его, а она каждый раз шарахается от меня, как от прокаженного.
От ее вопроса меня бросает в дрожь. Точнее, от того, каким тоном она это сказала. Она и вправду считает, что мне хочется ее задеть, сделать больно?
Насчет задеть — не спорю, но это только чтобы заставить ее очнуться и снова стать той огненной штучкой, которую я впервые встретил в кабинете у Виктора.
Но я никогда не стремился причинить ей боль. Хотя вот сейчас, слыша ее всхлипы за дверью ванной, за которой она снова спряталась от меня, я в этом не совсем уверен. Отшлепать бы ее как следует. Ну или трахнуть. Второе меня привлекает даже больше, чем первый вариант.
Иду в спальню Игоря за запасными ключами.
Меня вполне устроят оба варианта. Вначале отшлепаю, а потом трахну так, чтобы наконец пришла в себя. Чтобы глупости разные в голову не лезли.
Но все мои мысли вылетают в трубу, когда, открыв наконец дверь, вижу, что Малышка лежит без сознания. Черт. Планы откладываются, снова.
Несу ее вниз, кладу на диван. Обтираю лицо.
— Ну ты и стерва, — шепчу ей, пока руки заняты. — Погоди у меня. За все ответишь.
Несколько минут спустя она наконец открывает глаза. Я сжимаю руки в кулаки, боясь не сдержаться.
— Что случилось? — спрашивает Кира слабым голосом.
— Ты упала в обморок, — сообщаю ей.
— Что? — делает она круглые глаза, садясь.
— Свалилась, как кисейная барышня, говорю, — кричу я ей. — Ты прямо нарочно нарываешься, — продолжаю я. — Представь себе, если бы ты снова на эмоциях ринулась в лес, а не в ванную, а я не смог бы тебя найти, — пытаюсь я до нее достучаться. — Ты понимаешь, что могло с тобой случиться?
Кира смотрит, и по глазам видно, что не понимает.
— Как же ты меня достала, — говорю, прежде чем наклониться и впиться в ее приоткрытый рот поцелуем-наказанием.
Малышка, конечно, тут же приходит в себя и пытается его избежать. Запускаю ладонь в ее волосы на затылке и зажимаю, заставляя ее запрокинуть голову назад. Углубляю поцелуй.
Чувствую ее ладони на груди. Гнев сменяется совсем другим, более глубоким и темным чувством. Обладание. Я хочу ею обладать.
Мне нужно все.
Не отпуская ее губ, другую руку запускаю ей под футболку в поисках ее кожи.
На ней слишком много одежды. Кусаю ее за подбородок, когда она пытается отвернуться.
— Сава, — мое имя в ее устах как дополнительная порция масла в огонь, что сжигает меня, — не надо.
А вот этого я слышать не хочу.
Подминаю ее под себя. Задираю футболку и накрываю ртом ее торчащий сосок прямо через ткань белья.
— Сава, — ее крик становится громче, и уже не так категоричен. Пока ласкаю ее грудь губами, с трудом стаскиваю ее брюки, потому что она мне мешает, сжимая свои восхитительные ножки. Но меня уже не остановить.
Втягиваю в себя ее запах, как маньяк новую дозу. Какая же она вкусная.
— Господи, — шепот Малышки только подталкивает меня вниз. Туда, где я наконец хочу оказаться. Я помню ее вкус, но в этот раз я пойду до самого конца.
Больше всего в Малышке меня завораживает ее реакция на меня и мои действия. Стоит только подуть на ее кожу, как она тут же покрывается мурашками, лизнуть тут и приласкать там, как она устраивает мне целую какофонию таких изумительных звуков, которые я слушал бы и слушал.
Я тоже чувствую ее слишком остро, поэтому за секунду до того, как ее накрывает оргазм, я наконец отрываюсь от ее сладости. Сажусь на колени между ее разведенных ног.
С влажной кожей, с разметавшимися в беспорядке волосами, с лихорадочным блеском в глазах, с разведенными ножками и текущей для меня киской Малышка сводит с ума одним своим видом. Вот так она должна выглядеть всегда.
Закидываю ее ножки на свои бедра и пристраиваюсь у ее входа.
— Сава, — зовет меня напряженным голосом Кира. Но я уже зашел слишком далеко, чтобы что-то могло меня удержать.
Одним плавным движением вхожу в ее гостеприимную киску. Наблюдаю за тем, как мой член заставляет ее плоть подстраиваться под свой размер. — Какая же ты узкая, — хриплю я, наконец оказавшись в ней полностью.
Первые движения пытаюсь делать плавно, позволяя Малышке привыкнуть, но чувствую, как мой разум уплывает, оставляя только страсть.
— Больше не могу, — это единственное предупреждение перед тем, как я начинаю ее таранить.
Кира от моих толчков ходит ходуном и, инстинктивно протянув одну руку вверх, упирается в подлокотник дивана, второй же пытается удержать меня.
Меня накрывает эйфория. Вид ее полных грудей, двигающихся в одном темпе со мной, ее прикушенная в попытке сдержать свои стоны губка доводят меня до белого каления. Наклоняюсь, впиваясь в ее рот, одновременно давая себе волю. Хочу слышать, как она кричит.
И Малышка меня не разочаровывает. Ее стоны вокруг меня, во мне. Малышка кончает так красиво, что я на секунду почти забываю о себе. Только эта заминка спасет меня от того, чтобы тут же не последовать за ней. Но мне ее мало.
Закидываю ее ножки себе на плечи, вбиваясь глубже. В этот раз Кира приходит к финишу почти сразу, тем самым и меня затягивает в этот омут. Напряжение, что скопилось у копчика, взрывается молнией у меня в голове. Заставляя мой мозг потеряться вне времени и пространства.
Вот это взрыв.
Я знал, что с ней у нас все будет по-другому, но настолько. Приподнимаюсь совсем чуть-чуть, не желая покидать такое желанное тело. Черт.
Малышка открывает глаза, и наши взгляды встречаются. Если бы я до этого не кончил, то вот в этот самый момент точно бы опозорился.
Нет ничего прекраснее удовлетворенной Малышки. Ее глаза сияют как тысячи звезд, и легкая загадочная улыбка прячется на ее губах. Член, до сих пор находящийся в тисках ее теплой влажной киски, задорно дергается, давая знать, что ему нравится увиденное.
Делаю легкое поступательное движение. Зрачки Киры расширяются.
Прежде чем она успевает меня остановить, наклонившись, беру ее сосок в рот и попутно зажимаю ее ладошки над ее головой.
— Ты такая вкусная, — шепчу, облизывая ее грудь. Она действительно сладкая как мед.
— Я грязная, — шепчет эта глупышка, чем вызывает у меня тихий смех.
Движения мои становятся более ощутимыми, и нам уже не до разговоров. Как бы странно это ни звучало, хочу быть в ней еще глубже. Заставляю ее обнять себя за шею и, не выходя из нее, приподнимаюсь и сажусь на диван, опуская Киру сверху. Да, так намного лучше.
Малышка упирается в мои плечи, пока я показываю ей, как двигаться. В этот раз я наслаждаюсь ею не спеша, и с каждым ее движением и тихим стоном в меня проникает осознание, что мне ее теперь всегда будет мало. Что слишком глубоко въелась в меня эта девушка.
Долго такого медленного темпа не выдерживаю и, как только Кира, сжав меня в тисках своего лона, начинает пульсировать вокруг моего члена, едва дождавшись, когда утихнет ее дрожь, приподнимаю ее, начинаю вбиваться в нее снизу. Новый виток страсти. Глаза в глаза. Мне сносит крышу. Кусаю ее за нижнюю губку и тяну ее бедра на себя, заставляя двигаться мне навстречу. Да.
Искры из глаз, шум в ушах. Все тело пульсирует, как одно большое сердце. А потом взрыв сверхновой, когда звезда прямо в мозг залетает и образует новый мир. Интуитивно прижимаю к себе обмякшее, но все еще дрожащее тело Малышки.
Оба сползаем на диван, в жутко неудобную позу, но двигаться сил не осталось совсем.
Прижимая к своей груди Киру, смотрю в потолок, прислушиваюсь к тому, как ее рваное дыхание приходит в норму, потом успокаивается и становится более глубоким и ровным. Малышка заснула.
Что это, черт возьми, со мной такое было?
Только раз у меня было что-то наподобие. Когда голова перестает соображать. С моей первой любовью, как я тогда думал. Но сейчас я понимаю, что те ощущения лишь очень бледное подобие того, что у меня сейчас было с этой спящей в моих руках девушкой.
Ощутив дрожь Малышки, переношу ее на пол и, закинув несколько шайб в печку, ложусь рядом. Меня как магнитом продолжает тянуть к ней. И это тоже отличается от всего, что было раньше.
Сделал дело — гуляй смело. Никогда не было и смутного желания обнять свою партнершу. А Киру хочется держать, причем не просто, а очень близко к себе. Так, чтобы дыхание ее касалось моей кожи и звук ее сердца был слышен.
Вдруг кирпичом по голове мысль — презервативы. Я в нее кончил. Причем дважды. Даже не вспомнил о защите. А ведь никогда ни с кем не занимался сексом без защиты. А тут об этом даже не подумал.
Я вообще рядом с ней мало о чем могу думать. Все время какую-то чушь несу.
Вот и сегодня сам нарвался, а потом еще взял ее и обидел. Знал же, что сам виноват, так нет, поперся за ней разбираться. Идиот.
Да и Малышка хороша, нет бы стукнуть меня чем-нибудь тяжелым, сразу в слезы.
Если бы это после такого секса было, подумал бы, что она уже беременна.
А если и вправду залетит?
Страх накатил как девятый вал.
Перевел взгляд на Малышку. Личико запрокинула и спит с умиротворённым выражением лица у меня на груди, даже не подозревает, какой ураган во мне подняла.
Вдруг так отчетливо увидел, как на меня смотрит совсем другое личико. Очень похожее на Киру, но с моими глазками и носиком кнопкой, и улыбается во весь свой слюнявый беззубый рот.
Тряхнул головой, отгоняя видение.
Что она со мной творит? Только раз трахнул — уже дети мерещатся.
Ну ладно, два раза. Но это же еще не повод, чтобы общих детей себе представлять.
Может быть, там все обошлось и я зря переживаю?
Потихоньку вылез из кровати. И, несмотря на желание вернуться в постель к ней, заставил себя пойти от греха подальше и потренироваться. С Малышкой, конечно, просто обалденный секс, но больше без презика ни-ни.
Детей я в ближайшем будущем не планирую.
Так гляди и до ЗАГСа недалеко.
А если уже?
Если бы да кабы — отставить.
Проблемы буду решать по мере их поступления.