Сава
Два дня. Прошло два безумных дня.
Не могу подвести парней, поэтому после тщательной проверки и составления плана мы наконец собираемся на новое задание.
Было решено штурмовать дом Лисичкина.
— Тихо зайдем и выйдем, — говорит Алекс, тоже настроенный не менее решительно, чем я.
— Очень много лишних глаз, — напоминает Керчь, — подстроить несчастный случай не получится.
— И не надо, — отвечаю я. — С его прошлым неудивительно, что его дружки решили его убрать.
Парни понимают меня без слов.
— Тогда придется убрать всех, — предупреждает Марат.
— А ты собирался кого-то пощадить? — удивленно взирает на него Алекс. — Извини, тут либо мы их, либо они нас.
Решили не откладывать дело и идти ночью.
Плана здания нет. Действовать вслепую тяжело, но не невозможно.
Алекс нас прикрывает, Керчь и Марат берут первый этаж и двор. Павел взламывает систему безопасности. Я иду вниз, в бункер, о котором говорили парни. Главное, как можно дольше оставаться незаметными, чтобы Лисичкин не смог спрятаться в свою берлогу, потому как неизвестно, что там.
Первый этаж очистили за считаные минуты, как только получили добро от Павла. Двое — на верхние этажи, остальные — вниз.
Правду говорят, у страха глаза велики. Бункер представлял собой жалкое подобие погреба, где ни толковой двери, ни оборудования не было. Так что добрался я до Лисичкина без сучка и задоринки.
— Я все расскажу, все, все, — тараторит он, увидев меня. — Только не убивайте.
— Фу, да он обмочился, — слышу за спиной голос Марата. — Ты бы хоть для вида притворился, что тебе не страшно, — обращается он к Лисичкину, который от ужаса не только обмочился, но еще и, кажется, ничего не соображает. Только бубнит под нос мольбы о пощаде.
— Я много чего знаю. Я все расскажу, — причитает, как помешанный.
Если в первую секунду я хотел просто грохнуть его и уже быть на пути к Кире, то сейчас здравый смысл взял надо мной верх.
— Упаковать, — приказал я удивленному Марату и не менее удивленному Павлу, который спустился за нами.
К моему счастью, их профессионализм пересилил их любопытство, и они быстро натянули на голову Лисичкина мешок и, скрутив его, повели наверх.
Черт, создаю себе проблему на ровном месте. Но двигаться наугад уже заколебало, поэтому информация не помешает.
— Он чист, — отрапортовал Марат, как только я подошел к машине. Это была обычная проверка на наличие жучков и всякого рода маячков. Значит, это не подстава и за нами по его следу никто не двинется.
Остановились мы через три часа, а машина с Лисичкиным поехала дальше круги наматывать, чтобы он потом не смог сориентироваться, если вдруг придется его отпустить. Решил не париться с дознанием труса и отдать его спецам. Точно знаю, что они у Романа есть.
— Лисичкин готов поделиться информацией, — сообщаю я Роману.
— Думаешь, ценная? — тут же оживляется он.
— Нужно проверить, — отвечаю, следя за тем, как мимо проезжает машина Алекса. Мы договорились после задания встретиться на новой квартире.
— То есть ты еще не выяснил? — удивленно тянет Роман.
— То есть я передаю его тебе, если тебе интересно; если нет — обеспечиваю ему легкую смерть, — чеканю я.
— Действуешь неразумно. — Кто бы говорил. — Ну да ладно, его заберут через час, сейчас скину адрес.
Дальше я уже его не слушаю.
— Что насчет Краснова выяснили?
— А что насчет него? Он сбежал, ты же в курсе, — не понимаю я.
— Ну, я надеялся, ты уже придумал, как его оттуда выкурить.
Он прав, план имеется, но пока я им делиться не собираюсь.
— Так, когда ты возвращаешься?
— Как только решу свои дела с Кузнецовым, — бросаю я.
— Я думал, ты решил это отложить, судя по скорости твоих действий, — усмехнулся Роман.
Ничего ему не ответив, я отключился. Скинул Керчи СМС с адресом.
Слова Киры крутились в моей голове, мешая сосредоточиться на главном. С чего она решила, что я сбежал? Разве я дал ей повод? Сам черт не поймет этих баб!
Телефон зазвонил, отвлекая от глупых мыслей.
— Что это?
— Это то, куда мы сдадим нашу крысу.
Через несколько минут передо мной останавливается машина.
— Парни в курсе? — спрашивает Керчь, как только мы отъезжаем.
— Нет, — отвечаю я.
— Это надолго?
— А ты куда-то спешишь? — настораживаюсь я, бросая на него удивленный взгляд.
До этого времени он был немногословен, а тут прям как из рога изобилия. Вот и сейчас не отвечает. Думай, что хочешь.
— Максимум час, — почему-то решаю все-таки ответить.
До доков доезжаем очень быстро. Стоило только остановиться, как из темноты вышел мужик, явно ожидающий нас. Кто в здравом уме будет шататься в это время по пустым докам? Разве что охранник, но на него он был не похож ни разу.
— Посылку привезли? — спросил мужик, как только я вышел, всем своим видом показывая свою расслабленность.
Керчь, который в это время меня подстраховывал, опустил оружие. Он вышел вслед за мной, но все так же держался в тени. Как только пришло СМС-подтверждение от Романа, я полез в багажник за трясущимся и, кажется, еще раз обделавшимся Лисичкиным. Толкнул его вперед, заставляя сделать несколько шагов, и все так же молча уселся в машину, в которой меня уже ждал Керчь.
— Я выйду где-нибудь здесь, — удивил меня напарник, когда мы уже довольно далеко отъехали от доков. — Нельзя оставлять объект без присмотра, — ответил он на мой невысказанный вопрос. Через секунду до меня дошло, что он о девушке. Знаю, что они ее в другом месте заперли.
— Думаешь, Краснов поведется? — спрашиваю я, сильно в этом сомневаясь.
Керчь отрицательно качает головой.
— Тогда держать ее смысла нет, — решаю я.
— Понял, — неохотно отвечает Керчь.
Что-то с ним не так. Чуйка мне твердит, что не все так просто с этой племянницей Краснова. Высадив его, переодевшись по дороге, заехав в круглосуточный магазин, приезжаю в квартиру, где меня уже ждут парни.
— Керчь не с тобой? — удивляется Марат, сразу протянув свои лапы к пакетам с едой.
— Поехал проведать объект, — отвечаю я, садясь в свободное кресло.
Марат, откинув голову назад, смеется, вызывая у всех нас недоумение.
— Знаю я, как он проведать ее решил, — комментирует он, отдышавшись. — Сразу понял, что он на ней залип и ни о чем, кроме того, как бы девочку примять, и не думает. Хитрый пройдоха, — бросает он, продолжая смеяться.
— Она вообще совершеннолетняя? — спрашиваю я запоздало.
— Вроде как, — отвечает Павел, — в компании же работает, — поясняет он, видя мой недовольный взгляд.
— Я приказал ее отпустить, — сообщаю я, но Марат снова скатывается от смеха.
— Теперь понятно, чего он к ней побежал, — усмехается Алекс.
Едва сдерживая улыбку, качаю головой. И смех и грех.
— Ладно, сегодня отдыхаем, завтра разберемся с Кузнецовым, — бросаю я, заваливаясь на диван.
— Э, только не снова, — стонет Павел. — Давай ты в спальню пойдешь, — предлагает он мне.
— С чего это такая учтивость? — удивляюсь я.
— Не хочу снова слышать твои стенания до утра, когда тут и так мало времени осталось, — отвечает он мне, и, будь я хоть немного скромнее, наверное, покраснел бы, но нет, этим не страдаю, и слава богу.
— А может, это нам удалиться в спальню? — опять противным голосом тянет Марат, отчего парни начинают смеяться под чертыханье и проклятия Павла. Дальше я их не слушаю, поднимаюсь и иду в спальню.
Завалившись в кровать, набираю Романа.
— Слушай, это тебе там нечем заняться, а я тут как бы работаю, — отвечает он мне вместо приветствия.
— Как она? — спрашиваю я, наплевав на его выпад.
— В порядке, работает, — чеканит он снова одно и то же.
Чем она там может заниматься, не могу я понять?
Она, конечно, говорила, что она программист, и вроде хороший, но я ума никак не мог приложить, над чем они вместе с Романом могут работать.
— Твой трофей оказался ценным, — перебивает он мои мысли. — Слил нам штабы в Северной Каролине и в Бразилии.
— Рад, что не убил его, — отвечаю я, — хотя соблазн был велик. Дай ей трубку, — требую я, возвращаясь к тому, что мне на данный момент интересно.
— Мы это уже обсуждали, — отказывается Роман, — она не хочет с тобой говорить.
— Сделай видеосвязь, — требую я. — Дай хоть увидеть ее.
Ему не понять, как тяжело находиться вдалеке от этой девушки. Я и сам этого до сих пор понять не могу. Вот так сходить с ума по одной конкретной женщине! А после того, как она сказала, что я ее бросил, — вдвойне.
— Просто дай мне ее увидеть.
— Хорошо, — соглашается Роман, тяжело вздохнув. — Ну кто бы мог подумать, что ты станешь таким мямлей, стоит только нужной бабе появиться на горизонте, — бурчит он себе под нос, прекрасно зная, что я его слышу. Но мне все равно, ведь через несколько секунд на экране появляется моя Малышка.
Она сидит за компьютером и что-то печатает. Жадно пожираю ее образ. Такая красивая и моя. Что бы она там ни говорила.
Вдруг она встает и подходит к… Аппарат в моих руках затрещал, в то время как я вскочил с кровати, еще более жадно вглядываясь в экран. Валид собственной персоной сидит на стуле, а Кира, склонившись к нему, целует его в шею. Картинка быстро пропадает. Роман отключается.
Что это, мать твою, было?
Со всей дури швыряю телефон об стену.
Черт! Черт! Черт! Твою мать!
Я его убью.
Выбегаю в гостиную, где парни продолжают о чем-то говорить.
— Дай свой телефон, — требую я у Марата, который удивленно, но без возражений протягивает мне аппарат.
Снова стремглав несусь в спальню. Набираю Романа, но тот не отвечает.
Я их к чертовой матери всех убью. Кира!
Ярость бьется в висках, так сильно, что не сразу замечаю входящий от Романа.
— Я его убью, — цежу сквозь зубы. — И ее тоже. Твари!
Роман снова кладет трубку.
Второй телефон постигает судьба первого.
Как раненый зверь мечусь между стенами.
Как она могла? Она подумала, что я ее бросил?! Как же! Лицемерка! А я идиот!
Я им обоим головы сверну.
— Эй, тут Роман звонит, — открыв дверь, сообщает Алекс. — Что случилось? — спрашивает он, окинув комнату беглым взглядом.
— Наивная и честная, говоришь? — рычу я. — Последняя тварь — вот кто она, — выплевываю я. — Стоило только с члена стащить, как тут же другого пошла искать, и знаешь что? Таки нашла, — продолжаю я в порыве гнева поливать Киру грязью. Алекс смотрит недоуменно, но по мере того, как смысл моих слов начинает до него доходить, на его лице тоже появляется ярость.
Секунда, и мы сцепляемся. Мне прилетает в нос, я отвечаю. Практически вся мебель в комнате превращается в щепки.
— Я тебя предупреждал, — кричит Алекс, делая хук правой.
— Ты мне соврал, — я от него не отстаю и врезаю ему под дых, — говорил, что она тебе как сестра, а сам втрескался в нее по уши, — обвиняю я.
— Она этого не знает, — отвечает он, снова набрасываясь на меня.
А я еще сильнее его бью, вымещаю на нем свою злость за то, что не могу добраться до Валида. Сколько проходит времени, не знаю, но в конце концов наши удары становятся слабее. Мы оба выдохлись. Он никогда мне по силе не уступал, а сейчас, подогретый яростью, и подавно. Никто из нас не хотел сдаваться.
Наверное, именно в этом я нуждался в тот момент: дойти до невменяемости. Хотелось стать бесчувственным, непрошибаемым, таким, как раньше.
Сейчас внутри я просто горел. И плевать было на кровоточащие раны и на то, что ребра, кажется, сломал и они не давали нормально вздохнуть. Я ничего не чувствовал, кроме горя, при этом осознавая, что готов ее простить, только бы она осталась со мной.
Такое чувство, будто в открытой на груди ране кто-то без продыху копошится, превращая мои внутренности в кашу.
Мы оба упали на пол напротив друг друга. Алекс смотрел исподлобья, утирая кровь из брови, что заливала ему глаз.
Парни, столпившись у двери, переводили недоуменные взгляды с Алекса на меня, но в этот момент перед ними я просто умирал.
Сука, а это, оказывается, больно — любить.