В себя Душа возвращался тяжело и долго. Как будто со дна озера, он постепенно всплывал, оказываясь во всё более светлой и прозрачной воде. Темнота медленно отступала, пока совсем не исчезла, сменившись светом. Белым слепящим светом.
Зажмурившись, он открыл один глаз, потом другой. Закрыв слепящий свет руками, Душа открыл оба глаза. Приподнялся, хотя лучше бы он этого не делал. Сразу затошнило, голова кружилась, и зрение с трудом фокусировалось. Каждое движение головы отдавалось колющей вспышкой боли в затылке. Следопыт уселся, концентрируясь на том, чтобы не облевать противогаз изнутри. Кто-то любезно прикоснулся к забралу шлема и нацепил очки. Душа задержался, чтобы не дёрнуться, ведь голова походила на арбуз, застрявший посреди доски с гвоздями. Любое шевеление в пространстве вызывало боль.
Включив дополненную реальность, бродяга поморщился. Яркий свет вызывал неприятные ощущения в глазах и затылке. Подождав немного, он попытался проанализировать, что выводилось в дополненной реальности. А там было страшно мигающее облако сообщений с красной циферкой «36». Причём Эй-Ти-Кью тоже что-то писал, но значительно меньше. «Ладно, до этого ещё дойдём» — подумал Душа и попытался оглядеться.
Руки и ноги были связаны какими-то тряпками, из которых он без особых проблем смог бы выбраться при желании. Рядом с ним лежал его фонарик, направленный прямо в лицо. В небольшом удалении сидела Йошико, обхватив автомат двумя руками. Она не угрожала им, но была предельно собрана, сидя у стены. Было видно, что она готова применить оружие. Берета лежала у её правой ноги.
Следопыт незаметным движением надавил запястьем на грудь, туда где под РХБЗ костюмом находился его «титановый рельсотрон GK-2». Более компактная версия своего аналога ГК-1, в пластиковом корпусе поверх титановых деталей. Электромагнитное оружие со скорострельностью пулемёта и калибром мелкашки. Оружие было на месте, но достать его быстро не получится.
Между тем удалось примерно понять, где они оказались. Справа тянулась длинная барная стойка, на ней, кажется, лежал кто-то. Должно быть, мертвец. Слева на разном расстоянии виднелись шесты на круглых платформах, там лежали роботы в разных позах. За шестами начиналась зона для посетителей, а впереди прямо по коридору были две лестницы: одна наверх, другая вниз.
Мнимое освещение, которое как в приборе ночного зрения усиливалось в очках дополненной реальности, показывало лежащее рядом тело. Взяв фонарик связанными руками, Душа направил его в лицо лежащему телу. Это был робот. Не андроид с человеческими тканями, а более дешёвый робот — полимерная пластмасса. Голове изящное тело с лицом… Точнее, тем, что от неё осталось. Левую часть головы разорвало от попадания пуль. Уцелел нос, правый глаз и нижняя губа с половиной верхней. Симпатичное лицо больше не было живым, оно было безвозвратно изуродовано.
— Это не она, — тихо произнёс следопыт, — просто не она.
Он обернулся в другую сторону, там механически по заданному алгоритму танцевала обычная «блестяшка». Девственно голая и чрезвычайно привлекательная девушка, отблескивающая золотом в неоновом свете. Бродяга не узнал её, но догадался, что за основу блестяшки использовалась какая-то модель. Из-за того, что андроиду или роботу можно было придать любую отсканированную или специально сгенерированную внешность, женщины начиная с трёхтысячного года испытывали серьёзные трудности с привлечением мужского внимания. Секс-роботы и андроиды-рабыни в несколько раз превосходили свои живые и естественные аналоги. Уже и рожать ребёнка можно без женщины, поэтому девушкам приходится изощряться, чтобы соревноваться с вот этими вот «блестяшками».
«В моде появились мозги, не уступающие андроиду» — Душа припомнил слоган одной из новостей.
Циферка сообщений изменилась. Открыв переписку, он быстро просмотрел, но ничего особенно там не было. Куча эмоций и одинаковых односложных вопросов. Последний гласил:
— «Ты в норме?»
Выстукивать по клавиатуре связанными руками сложно, но Душа всё же попытался.
— «А ты?»
Йошико начала выстукивать обеими руками, оставив автомат на коленях:
— «Ну и напугал же ты меня!»
— «Ты вообще ничего не отвечал, метался туда-сюда, бубнил что-то, я не знала, что и думать!»
— «Сначала ты попытался убежать от нас, свернул зачем-то в эту сторону.»
— «Потом бил и тряс мёртвые тела. Ты что-то кричал, махал пистолетом, чем ещё больше напугал нас!»
— «Когда ты упёрся лбом в витрину стриптиз-клуба, Эй-Ти-Кью предложил, что ты свихнулся от трупов или из-за действия какого-нибудь яда.»
— «Ты принялся стрелять, и мы спрятались за кучей мусора. Подождали, пока ты залез в клуб, будучи в метре от автоматической двери, а потом мы увидели, что ты танцевал с роботом и что-то кричал.»
— «Андроид предложил эвтаназию для прекращения твоих страданий.»
Душа аккуратно потрогал голову на затылке. Убедился, что противогаз немного съехал, но не критично. Поправив его, он увидел, что девушка перестала печатать по воздуху и вновь держится за автомат. С трудом отстучав вопрос, снова успокаивающе замер.
— «А потом?»
— «А потом мне пришлось тебя вырубить.»
Душа извернулся написать длинное сообщение, но по-другому просто не мог в такой ситуации.
— «Ты чертовски не умеешь вырубать»
— «Я знаю, ты оказался очень крепким, к тому же я не знала, стоит ли тебя пристрелить? Эй-Ти-Кью говорил, что это необходимо.»
— «Я его сам пристрелю.»
— «Ему это не надо.»
— «Это как?»
Йошико задрала голову и написала обращённой к потолку рукой.
— «Он сказал, что его органические мышцы отказывают. Сказал, что устал, хотел, чтобы я пристрелила его в голову. Чтобы он перестал мучиться.»
На миг задумавшись, Душа скинул немое сообщение и уставился на спутницу, не представляя, что ещё сказать в такой ситуации.
— «…?»
Йо покачала головой.
— «Он ушёл»
— «Что-нибудь сказал?»
Девушка задумалась, потом дрогнувшей рукой отстучала.
— «Он сказал, что ты говорил о биологическом оружии и Инквизиции с тем трупом на улице. Что-то ещё говорил о сложных органических алкалоидах, но я ничего не поняла, там одни термины были…»
Голова собеседницы упала на грудь. Душа попытался представить, о чём она думает. Она ведь ещё совсем юная, отправилась в Кодск, чтобы предотвратить войну. Попала в плен, бежала, нашла следопыта, чтобы вернуться домой, снова попала в плен. Потом все эти вегурды и андроид без нормальной памяти, Ведьмин Котёл, где здоровые взрослые мужики иногда способны свихнуться, а дальше что? Мёртвый город? Весь дом, заполненный мертвецами, по которым они идут? Да от такого кто угодно свихнётся, к тому же один спутник вот, уже пытается башкой выбить витрину, а второй говорит, что медленно умирает и просит застрелить его.
Бродяга, покачиваясь, поднялся. Сделал пару энергичных движений ногами и снял с них путы. С рук снимать не стал, прошёл до барной стойки. На ней лежал труп, упёршись окровавленной башкой в початую бутылку виски. Легко перемахнув через стойку, следопыт подыскал пару подходящих бутылок и выбрался обратно.
Девушка так и сидела у стены, опустив голову на грудь. Автомат лежал рядом, там же где и пистолет. Усевшись рядом, он плечом легонько толкнул спутницу. Та вздёрнула голову, посмотрела на бродягу. Прижавшись плечом, Душа понял, что девушка мелко содрогается. Распечатав пластиковую бутылку, он протянул её Йошико. Она приняла, потянулся, чтобы снять противогаз, но следопыт не дал. Вместо этого он быстро достал спрятанные шланги с вакуумным фильтром. Показал, как им пользоваться и опустил другой конец в бутылочное горлышко. Проделав со своей бутылкой то же самое не чокаясь, выпили. Без помпезности, без траура, как алкоголики с горла, только через специальный шланг — именно так поминают гибель целых городов. Когда в голове немного зашумело, Душа решил немного пошутить.
— «Мы у цели!»
По силиконовому шлему и неотражающему ничего забралу было непонятно, как девушка отнеслась к траурной шутке. Однако она всё же нашла силы, чтобы ответить.
— «Цели больше нет!»
— «Нет больше ни Ярлинга, ни отца, ни великой Коалиции Воли, ни чёртовых анархистов! Ничего в мире больше нет для меня.»
— «И для тебя. Прости, мне нечем тебе заплатить за всё.»
Душа лишь отмахнулся свободной от бутылки рукой.
— «Можешь взять всё, что приглядеться. Можешь выбрать что-нибудь в башне, я сейчас не смогу туда подняться.»
Они оба были на грани срыва, поэтому Душа пальцем указал на этикетку бутылки. Они выпили ещё раз. За весь этот мир. За мёртвый город. За всех здесь людей. За то, что мир небелый и пушистый. За то, что он никогда не станет радужным. И за то, что хеппи-энда уже не будет…