Алексей.
Чудовище очень быстро слилось с окружающей мглой океана и народ начал расходиться.
— Почему свет не включают? — пробурчал Игнат, держась за стену, чтобы не оступиться.
— Наверное ждут, когда тварь подальше уплывёт. — пожал плечами я.
И, словно услышав нас, на корабле начало включаться освещение.
— Ну, наконец-то! — вздохнул Игнат.
Мне же было все равно есть освещение или нет его, ведь я вижу в темноте так же, как и при свете.
Мы так и не выяснили природу этих изменений. На Луне было слишком много дел, да и единственный врач, которому я мог бы довериться, долгое время восстанавливался в лазарете. А после… А после было не до того. Но я обязательно с этим разберусь, как только вернусь.
— Да вы издеваетесь что ли? Что за… — ругнулся Игнат, когда освещение вновь отключилась. — Куда свет опять делся?
— Может тварь вернулась? — предположил я.
— Черт знает что. — бухтел он. — Ну и что делать то будем? Может назад пойдём? Чего в потемках блуждать? Не видно же ничего, хоть глаз выколи.
Я понятия не имел зачем нужно выкалывать глаз, но решил не переспрашивать.
— Иди назад, а я спущусь в рубку. Узнаю, что происходит.
— Так темно же! Не видно же ничего! — удивился он. — Как дорогу то найдёшь?
— А я по памяти. — соврал ему я.
Не собираюсь я никому ничего рассказывать. Народ сейчас непредсказуемый. Мало ли что им в голову взбредет. Вот раньше, например, людей за зелёные глаза на кострах сжигали. Кто знает, что сейчас могут придумать…
Игнат, бухтя, поплелся назад, а я спокойно отправился в рубку.
Везде была кромешная тьма и это странно. Ведь освещение отключали только на смотровой палубе, чтобы Левиафан не заметил нас. Зачем же здесь отключать?
Не горело ни единой лампочки, даже на приборах. И тишина. На борту стояла жуткая, давящая тишина.
Через некоторое время я начал встречать людей — ошарашенных, дезориентированных.
Медленно обхожу их и сворачиваю на капитанский мостик.
Здесь мелькает тусклый свет от фонариков и царит невероятная суета.
— Что происходит?
— А, Алексей? — командир корабля был крайне обеспокоен. — Всё очень плохо!
— Что опять? Левиафан вернулся?
— Нет, что ты. Левиафан как раз успел удрать, а вот мы вляпались по самое не хочу.
— Во что вляпались-то? — нехорошее предчувствие заворочалось под ложечкой.
— Горгона. — зло выплюнул он. — В смысле медуза. Гадкая дрянь, хотя в нынешнем мире, куда ни плюнь, везде найдётся какая-нибудь гадость.
— Насколько смертельная?
— О, вполне безобидная! Для человека… Если есть другая еда…
— Так в чем тогда проблема?
— Проблема в том, что другая еда — это наш корабль!
— А поподробнее? Ничего не понял из вашего объяснения.
— Поподробнее? — вздохнул Мезенцев. — В океаны когда-то попало огромное количество радиоактивного топлива. И эта тварь, которая, между прочим, всегда считалась бессмертной, приноровилась питаться напрямую энергией. Ей не нужно переваривать органику, ей не нужно расщеплять еду до элементарных частиц, чтобы подпитать свое тело. Она берет сразу энергию. Любую. Ядерную, тепловую, солнечную…
— Ну так и в чем проблема?
— Проблема в том, что, в отличии от Левиафана, мы удрать не успели и эта тварь сейчас все жилы из корабля тянет. Её потому Горгоной и назвали, что она любое высокотехнологичное устройство в бесполезный булыжник превратит.
— Твою ж…
— Да.
— Поэтому освещение отключилось?
— Да, нам просто не хватает энергии на жизнеобеспечение. Чем больше нагрузка реактора, тем вкуснее мы для этой гадины.
— И что делать?
— Мы сейчас заглушим основной реактор. Будем надеяться, что эта тварь посчитает корабль пустым и уйдёт.
— Мы готовы. — отозвался Влад.
— Отключить Главный Реактор.
— Есть, отключить Главный Реактор!
Возникло странное чувство, когда реактор отключили. Он в принципе не производил никакого звука, и, по идее, когда его отключили, то мы не должны были это почувствовать. Но я почувствовал. Корабль словно перестал дышать. Ощущение будто этот гигант замер, затаился.
— Получилось? — спросил я, потеряв терпение.
— Да. Кажется да… Нет… Черт!!! Нет, не вышло! Не вышло!
И вновь в капитанской рубке началась суета.
— Срочно запустить Главный реактор! Живее! — кричал Мезенцев. — Что вы тянете кота за…
— Мы не можем. Уже не сможем! — ответил Влад, хватаясь за голову.
— Что ты несёшь? Как не можем? — Матвей Петрович был вне себя от злости.
— Тварь переключилась на малый гедониевый реактор. — тихо объяснил Влад. — Нам не хватит мощности, чтобы запустить главный реактор.
— Как?
— Горгона малоизучена. Мы знаем лишь то, что она может вытягивать энергию через Эфир, то есть ей совершенно не нужен контакт с источником энергии, чтобы "выпить" его. К слову, нас она "выпьет" через три часа и 28 минут. И, если мы за это время не придумаем как отлепить её от нас, то запустить Главный реактор мы не сможем!
Влад хоть и говорил совершенно спокойно, но все равно было видно, как ему страшно.
— Что случилось? — из тёмного коридора вышел наш биолог в сопровождении одного из морпехов. — Зачем звали? И что происходит?
— Вик! Ты вовремя! — воскликнул Влад. — Как можно убить Горгону?
— Кого? — удивился Вик.
— Ну, бессмертную медузу, которая сейчас жрёт наш гедоний в редакторе.
— Turritopsis dohrnii? — воскликнул биолог. — Не может быть!
— Ага, она самая. — кивнул Влад. — Так что? Как её можно убить?
— Никак! — воскликнул биолог. — Это невозможно! Эту тварь не убить! Вы хоть примерно представляете процесс её перерождения? Погодите-ка, что значит "жрёт наш гедоний"?
— То и значит! Эта гадина присосалась к нашему реактору и, если мы не найдём способ избавиться от неё, то останемся на дне морском на веки вечные!
Вик долго молчал. Казалось, слова Влада подвергли его в такой шок, что тот уже ничего и не соображает.
— Ну же! — не выдержал Мезенцев. — Неужели нет способа избавиться от неё? Виктор, вы должны придумать что-то! Мы обязаны выполнить нашу миссию любой ценой!
— Погодите, погодите. Я думаю. — пробормотал биолог и закрыл глаза. — А если нам… Может получиться… Только как?
С кем вёл беседу Вик никто не знал, но его никто не смел потревожить.
— Да, именно так! — громко воскликнул он. — Я думаю это единственный способ избавиться от… Горгоны? Почему, кстати Горгона?
— Потому что она способна превратить нашу высокотехнологичную подлодку в бесполезный кусок камня. Ну, как в мифах древней Греции, знаете? — пожал плечами Влад. — А может все-таки вы поделитесь с нами тем, что придумали? А то время-то тикает.
— Ах, да. Простите. — спохватился Вик. — Всё элементарно. Нам поможет приманка!
Он торжественно развёл руки в стороны, словно ожидая аплодисменты.
— Хм, занятная идея. — одобрил Мезенцев. — Только вот техника исполнения не понятна. Что может послужить приманкой для этой твари и как это поможет освободить лодку от неё?
— Всё очень просто. Приманка должна изучать энергию. Вкусную. Мощную. Доступную. И она должна быть не здесь, а где-нибудь неподалёку от нас.
— И как ты себе это представляешь? У него сейчас и так вкусная приманка, уже в руках, так сказать, зачем ему куда-то плыть? И что послужит этой самой приманкой?
— Приманку мы соберём из всяких "мелочей", что в изобилии есть в лаборатории. — невозмутимо ответил биолог. — Оставим её в паре километрах от нас и, когда Горгона "клюнет", дадим деру отсюда. Можно даже установить какое-то взрывное устройство и, когда медуза присосется к ней, подорвать его. Ну так, на всякий случай. Медузу это конечно не убьёт, но очень серьёзно ранит.
— Так почему Горгона должна выбрать вашу приманку и бросить наш корабль?
— Сейчас ей приходится трудиться, чтобы добыть энергию. Ведь тянуть её через Эфир дело утомительное. А мы сделаем ей лёгкую добычу. Приманка будет излучать тепловую, световую и даже ядерную энергию. Она клюнет. Точно вам говорю!
— А это может сработать! — вмешался Влад. — Возьмем аварийный буй, который помимо радиоволн излучает яркий сигнальный свет. Потом, у нас есть "Сверхновая". Можно поковыряться в ее изоляции, и она будет излучать радиацию. Останется добавить только тепло. Можно посмотреть в лаборатории. Там много оборудования.
— Ну хорошо. Допустим мы сможем собрать приманку из подручных средств. А как мы её туда доставим? Ведь, как только вы выпустим приманку за пределы корабля, медуза сразу захватит её!
— С этим сложнее. — согласился Вик. — Нам придётся временно изолировать ее, вручную оттащить её от корабля, ведь из любого транспорта медуза незамедлительно начнёт тянуть энергию, и только потом снять изоляцию.
— Вручную? — удивился Мезенцев. — Вы в своём уме? Вы предлагаете кому-то выйти ТУДА и вручную оттащить приманку? А что потом? Мы бросим его здесь? И кто же на такое согласится?
Биолог лишь пожал плечами.
— Кто-то должен. — пробормотал он. — Иначе погибнем все. Вы ведь сами сказали, что миссию необходимо выполнить ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ!!!
— Вы должны понимать ещё одну вещь. — начал Влад. — Там кромешная тьма. Освещение добровольцу мы обеспечить не сможем, ведь это спровоцирует Горгону. А без освещения не представляю, как можно там ориентироваться.
— А вот это может оказаться серьёзной проблемой! — согласился Виктор.
Да уж. Похоже пришло время воспользоваться моими волшебными глазками. Только вот мне вовсе не улыбается погибнуть здесь!
— Допустим найдём способ доставить приманку на место. — начал издалека я. — Как вернуть добровольца обратно?
— А давайте начнём с самой приманки? — предложил Вик. — А там, может и идеи появятся.
— Приступайте! — согласился Мезенцев. — Да поживее!
И в лаборатории закипела работа. Собрать установку, излучающую несколько видов энергии не составило труда, ведь подлодка была оснащена множеством оборудования. Этакая сборная солянка из аварийного буя, торпеды "сверхновая" и еще десятка разных приборов, обеспечивающих световую, тепловую и ядерную энергии.
Как оказалось с доставкой добровольца обратно на корабль тоже не было проблем. В отсеке, где хранилось оборудование для десанта, помимо жестких, глубинных скафандров, было несколько подводных буксировщиков. Оставалось только выбрать этого добровольца. Не то чтобы все разом ринулись исполнять задуманное, но никто и не отказался. Все понимали, что не сделай мы этого, то погибнут все, а люди, оставшиеся на Луне, будут обречены на голод.
По решению большинства должны были провести жеребьевку, "победитель" которой и должен был отправиться на это опасное задание.
Некоторых из нас было решено освободить от жребия, так как совсем нецелесообразно оставаться без единственного биолога, медика или командира. Меня от жеребьёвки тоже освободили.
Народ ходил хмурый и неразговорчивый. Все понимали, что время истекает, но никто не хотел отправляться на дно прямо сейчас.
Никому и не придётся. Не позволю. У меня там хотя-бы есть шанс. В этой тьме никто, кроме меня, не найдёт обратный путь.
Мне было сложно принять такое решение, все риск не вернуться был очень высоким, но отправить парней на верную смерть я не мог, поэтому я отозвал Мезенцева в сторону и сказал, что жребий не нужен.
— Погоди, что значит не нужен? — удивился он. — Алексей, прекрати истерику. Всё уже решено. Ребята понимают на что они идут. А тебе и вовсе не о чем беспокоиться. Тебя ведь убрали из жеребьевки, так чего ты тут паникуешь?
— В том то и дело, что я не паникую. Матвей Петрович… — начал я, но увидев, как тот сморщился, тут же поправился. — Матвей, твоим парням не нужно рисковать. С приманкой иду я…
— И речи быть не может! — не дал договорить мне он. — Ты руководитель группы! Ты обязан довести нас до хранилища.
— Все данные по хранилищу здесь. — и я протянул ему свой планшет. — Я мог уже несколько раз погибнуть и вам пришлось бы идти без меня.
— Но ты не погиб! — возразил он. — А значит, как только приплывем к Шпицбергену, ты проведёшь группу!
— Я вижу в темноте. — выпали я, прежде чем подумал, а потом добавил. — Матвей, мы с семьёй во время эвакуации получили какое-то обучение, которое нас изменило. Я могу видеть в кромешной темноте и это даст мне возможность вернуться!
Я ожидал вопросов по поводу моих изменений или даже насмешек, но Мезенцев задумался на секунду, а потом просто кивнул.
— Идёт. Значит на дно идёшь ты.
— Я.
— Уверен?
— Нет, но это не имеет значения! — опустил голову, молясь, чтобы он не стал меня уговаривать остаться, ибо я не был уверен, что не соглашусь.
— Хороший ответ. — кивнул он. — Иди к Владу. Он выдаст снаряжение и проинструктирует.
Я развернулся и уже хотел уйти, как меня окликнул Мезенцев:
— Алексей! Спасибо! — он протянул мне руку и по-старинному пожал. — Твоим что-нибудь передать?
— Нет. Хотя… — я достал из кармана драгоценный кусочек пластика с фотографией Моники. — Это единственное фото дочери. Если со мной что-то случится, передай моей жене.
— Сделаю! — ответил он, забирая карточку.
Время истекало. На то чтобы доставить приманку на место и включить её оставалось около 50 минут. Дальше — точка невозврата. То есть, если тянуть дольше, то может просто не хватить энергии для запуска главного реактора, а без него эта лодка просто кусок металла.
Влад был крайне удивлён тому, что иду я, но времени на рассуждения не было и поэтому он в быстром темпе провёл мне инструктаж, как пользоваться скафандром, как далеко я должен оттащить приманку и как её включить.
Рассказал он мне и об обратной дороге. Как оказалось мы зря переживали, потому что на складе лежали подводные буксировщики, которые использовала десантная группа, когда отправлялась за образцами для лаборатории. Буксировщик этот имел крайне малую мощность и для Горгоны не представлял интереса.
Я рад, что все сборы прошли в считанные минуты. По крайней мере так у меня нет возможности все обдумать, перепугаться до чертиков и передумать. А сейчас я абсолютно спокоен и даже как будто отрешен от действительности. В полном обмундировании выслушиваю последние инструкции Влада.
— Постарайся не касаться щупалец медузы. Если она засечёт заряженный аккумулятор твоего скафандра, то может вытянуть заряд в считанные минуты. И тогда ты останешься без обогрева. Когда выйдешь, тебе нужно приподнять мантию Горгоны и вручную вытащить приманку. Оттащить её придётся подальше, метров на сто, не меньше. Дальше можешь включить буксировщик и уже с помощью него отбуксировать приманку подальше от нас. Учти, что заряд буксировщика небольшой и не рассчитан на долгие заплывы, а тебе ещё нужно возвращаться назад. Так что двадцать минут туда, двадцать минут обратно. Засеки время! И еще, помимо Горгоны в океане очень много всяческих тварей. Берегись их! Связь с кораблем только в случае крайней нужды — помочь мы тебе все равно не сможем, но будем следить по сканерам, когда медуза отпустит нас.
Мы зашли в десантный отсек, и я осмотрелся. В этой части корабля я еще не был. Здесь, на подъемных крюках висела небольшой, капсулообразный батискаф, рассчитанный всего на двух человек. Я махнул в сторону него рукой, надеясь на чудо. Влад понял меня без слов.
— Нет, нет! — замахал руками он. — Им мы воспользоваться тоже не можем. У него мощный аккумулятор и медузе он очень понравится. Придётся идти пешком.
— Что ж пешком, так пешком. — согласился я.
— Леха, будь осторожен. На живых существ эта тварь вроде не нападает, но все же не зря ведь Левиафан от нее удрал?
— Чувствую, веселенькая выйдет у меня прогулочка! — буркнул я, костеря свой болтливый язык.
На кой черт я вообще согласился? И не просто согласился, а еще и убедил Мезенцева, что я единственный вариант. Ой дурак! Какой же я дурак! Да еще и похоже с комплексом спасителя.
Так я и шел, злясь на себя, ровно до того момента, как я увидел приманку.
— Это что за херня? Вы издеваетесь? Как я, по-вашему, ее потащу? Она же огромная!
— Большая ее часть — это аварийный буй. Он имеет положительную плавучесть. — ответил Влад. — Он будет поддерживать приманку на плаву, тебе останется лишь её тянуть, как воздушный шарик.
— "Замечательный" воздушный шарик!!! Происходящее все меньше мне нравилось, а в груди ворочалось беспокойство. Я бы с огромным удовольствием отказался от этой затеи и остался на борту, но я усилием воли заставлял себя думать о молодых парнях, у которых не будет ни единого шанса вернуться назад. И поэтому я поспешно шагнул в отсек и подал сигнал Владу. Он без слов задраил люк и отсек начал заполняться водой. Стоять и ждать, пока крошечная комната полностью заполнится водой, не самое приятное ощущение, но делать нечего, придётся терпеть.
Когда открылась внешняя переборка я был поражен красотой, которая меня там поджидала. Вопреки моим ожиданиям и словам биолога снаружи оказалось светло. И не просто светло! Яркий купол накрывал подлодку полностью. Он сиял, наполняя все вокруг мягким, нежным светом: розовым, сиреневым, голубым.
Вся подлодка была переплетена, окутана тонкими щупальцами исполинской медузы. Они, словно светящиеся новогодние гирлянды переливались разными цветами.
Выйти из подлодки, не задев ни один из них оказалось трудной задачей, но ещё сложнее было вытащить приманку и не потревожить Горгону. Но я, изрядно пропотев, справился со своей задачей. Теперь оставалось выйти за пределы купола и отплыть подальше.
Мантия чудовища плавала где-то в полуметре от дна, поэтому мне не составило труда проползти под ней, вытащить приманку было сложнее, так как она была крупнее и плавала в толще воды. Несколько раз появлялось желание вызвать по связи Влада. И высказать все, что я думаю об этой затее, но я помнил его наставления и не решился нарушить радиомолчание.
Медуза не проявляла никаких признаков агрессии, казалось, она погружена в глубокий сон и поэтому я немного расслабился. Что толку так переживать? Нужно сосредоточиться на деле! Тащить приманку по дну было не такой уж и лёгкой задачей, как говорил Влад. Приходилось прилагать серьёзные усилия, чтобы преодолеть сопротивление воды. Дышать становилось все труднее, от натуги я уже весь взмок.
Ну вот наконец-то, ну вот наконец-то я отошел достаточно далеко, чтобы включить буксировщик. Размотал трос на руке и нажал рычаг пуска. Буксировщик плавно потащил меня и приманку вперёд. Я уже обрадовался, что все обошлось, как вдруг моё тело перехватило одно из щупалец Горгоны. Буксировщик натужно ревел, пытаясь сдвинуть нас с места, но Горгона была сильнее. Я выключил его, потому что ему не справиться с тварью и попытался освободить себя от щупалец медузы, но все было тщетно. Чем больше я трепыхался, тем сильнее Горгона стягивала свою удавку. Индикатор заряда батареи тревожно завибрировал — он начал стремительно разряжаться.
Если я не придумаю, как мне освободиться от оков медузы, то в скором времени я останусь без систем жизнеобеспечения. У меня не будет ни обогрева, ни связи. Черт, да я останусь сам по себе!
Хотя, похоже уже остался. Индикатор в последний раз моргнул красным и погас. Щупальце Горгоны скользя, словно шелковая лента, легко соскользнуло со скафандра и убралось восвояси.
— Да чтоб тебя! — в сердцах заорал я. — тебе корабля мало что ли? Прожорливая тварь! Чтоб ты подавилась!
Перед глазами заплясали «мушки», и я вспомнил, что на такой глубине нужно дышать ровно и спокойно, да и количество кислорода у меня ограничено. Нужно поторопиться. Хорошо хоть буксировщик медузу не заинтересовал.
Чем дальше я плыл, тем отчетливее понимал, что я правильно поступил. Уже в сотне метров от сияющей медузы была кромешная тьма. Даже я с трудом различал предметы, лежащие на дне, а у ребят и вовсе не было бы шансов.
Я все плыл и плыл, словно в бездонном, гипнотизирующем космосе. Темно и холодно. Боже, как холодно! Настолько, что пальцев на руках и ногах почти не чувствую. Дрожь сотрясает все тело. Как же я доберусь назад, если уже продрог до костей? Но, чем дальше я плыл, тем более равнодушным становился. Дрожь прошла, пальцы больше не беспокоят. Только очень хочется спать. Спа-ать…
Спать было хорошо. Спокойствие разливалось по всему телу, лишь где-то на краю сознания маячила мысль о том, что я что-то должен сделать. Что-то очень важное. Эта мысль словно жужжание будильника не давала полностью погрузиться в сон и как бы я ни отмахивался от нее, она все время была где-то рядом.
Сон прервался внезапно и неожиданно. Сначала меня тряхнуло, а потом стукнуло что-то твердое.
С трудом разлепив глаза я несколько минут не мог понять, где я и что происходит. Как оказалось буксировщик уткнулся в одну из подводных скал, об которые я и стукнулся.
Сразу пришло осознание того, что я только что мог погибнуть. Просто уснуть и не проснуться. Сразу пришел и холод. В скафандр словно насыпали льда. Он вытягивал из меня последние крохи тепла… Словно Горгона из корабля. Корабль! Я должен спасти экипаж!
Узнать сколько прошло времени, как и связаться с подлодкой, не представлялось возможным, ведь аккумулятор скафандра разряжен. Надеюсь, я не опоздал!
Непослушными руками закрепил трос буя за скалу, снял изоляцию с приманки и стал всматриваться во тьму океана, в надежде увидеть яркое свечение медузы. Мне бы убираться отсюда подальше, ведь таймер " Сверхновой" запущен, но я совсем не понимал в какую сторону плыть.
— Ну же! Давай, плыви сюда! — бормотал я себе под нос. — Покажи мне в какую сторону плыть!
Но за световые кругом буя была лишь тьма.
Ждать больше нельзя, иначе сам попаду под взрывную волну торпеды. Да и промерз уже настолько, что снова начал засыпать, поэтому решил просто плыть в противоположную от скалы сторону.
И снова убаюкивающая тьма. И тишина. Глаза сами собой закрываются. Как же я хочу спать! Лишь одно желание сейчас возможно.
Сейчас доберусь до подлодки, в тепло и буду спать до самого Шпицбергена. Вот она, уже совсем рядом. Ребята открывают переборку, снимают с меня бесполезный скафандр. Все счастливы, благодарят, что я спас их. Говорят, что теперь можно поспать. Да, поспать… Засыпа-а-ай! Засыпа-а-ай!
Я укладываюсь прямо на пол и наконец даю себе волю. Наконец-то ничего не мешает. Я выполнил свою задачу. Я свободен.
— Лаврентьев, вставай! Вставай я сказала! Тебе еще нас спасать! — голос Ксюши был так дак далеко, что я еле слышал его, но я все равно был рад ей. — Леша, не бросай нас!
Не могу, Ксюша. Больше нет сил.
Конечно же мне все примерещилось. Тепло подлодки, улыбающиеся морпехи, голос Ксюши.
Буксировщик разряжен и валяется рядом. Возле него копошатся гигантские, величиной с две ладони, тихоходки и изоподы, проверяя его на съедобность. Вот уж поистине живучие твари! Выживают в любых условиях! А вот я… Мне не дойти. Осталось только закрыть глаза и заснуть. Навсегда. Может мне даже повезло. Я умру спокойной смертью во сне.
Сквозь закрытые веки я видел, как мимо проплыло что-то светящееся.
Да! Похоже эта гадина все-таки "клюнула" на приманку! Надеюсь, еще не поздно и на Левиафане смогут запустить реактор.
А моя работа закончилась…
***
— Он жив?
— Еле-еле. Гипотермия сильная. И кислородное голодание. Не могу ручаться, что он будет прежним…
— Что это значит?
Голоса, то гудели в голове, вызывая нестерпимую головную боль, то были еле слышны. И не понятно то ли это новая галлюцинация, то ли меня действительно нашли? Хотя, какая разница? Мне уже все равно.
— Быстро в медкапсулу его! — последнее что я услышал, прежде чем провалиться в небытие.