Левиафан
Алексей
Трое суток спокойствия. Тишины и спокойствия. Это как раз то, что мне нужно.
Как оказалось я успел. Успел включить ловушку, приманить медузу. Экипаж подлодки успел запустить реактор. Все спасены. И даже я.
Морпехи отказались бросать меня, отследили по маячку и за пять минут до взрыва торпеды "Сверхновая", меня подняли на борт.
Я слабо помню тот день, но наш медик сказал, что в бреду я разговаривал с Ксюшей.
Ксюша. Мне не хватает ее. Не хватает тепла ее глаз, поддержки.
Она действительно будто приходила ко мне там, на дне. Странно, обычно перед смертью люди видят своих погибших близких, но ведь Ксюша жива.
Страшные мысли лезли мне в голову. Ксюша в моем бреду говорила о том, что я должен их спасти. Неужели мое подсознание считает, что они в опасности?
Нужно как можно скорее завершить эту миссию! И при первой же возможности связаться со станцией.
А теперь спать. С тех пор как меня спасли мне разрешалось только есть и спать. Док сказал, что так восстановление пройдет быстрее. А еще он сказал, что мне невероятно повезло выжить в таких условиях.
Что ж! повезло, так повезло. Посмотрим, не подведет ли мое везение меня в следующий раз.
— Алексей, доброе утро. — док как всегда бодр с утра. — Как ваше самочувствие?
— Я вам еще вчера сказал, что отлично!
— Ну, вчера это было вчера. — схохмил он. — Алексей, через час мы войдем в Ис-Фьорд. Глубоко входить не будем — фьорд кишит гидрами. Не стоит их раньше времени беспокоить. Поэтому десантная группа высадится в 15 километрах от поселка Лонгйир, около которого, как вы сказали и находится хранилище.
— Отлично. Пойду готовиться к высадке.
— А вот вам, Алексей, я бы порекомендовал остаться на подлодке. Вы, конечно, уже практически восстановились, но я все же считаю, что с вас достаточно. Дальше мы сами. Серьезно! К сожалению, я остаться с вами не могу. На суше может понадобиться моя помощь.
— Что? Остаться? Да вы чего? Я руководитель этой группы. Я затеял эту миссию. А вы говорите отправить туда группу высадки, а самому остаться здесь?
— Я почему-то так и думал. — грустно улыбнулся он. — Что ж, в таком случае, я настаиваю на осмотрах каждые четыре часа. Надеюсь, конечно, что мы доберемся быстрее, но случиться может всякое. Шпицберген заброшен так давно, что мы не имеем никакого представления, что там творится… И эта неизвестность пугает.
— Я думаю здесь мы не встретим чудовищ, запрограммированных на убийство человека, ведь на Шпицбергене нет людей уже около 20 лет! Поэтому, я очень надеюсь, что у местных животных не включилась эта программа.
— Хотелось бы верить в это, но, после того что мы пережили, это трудно.
— Приплывем увидим.
— Да. Что ж, если вы твердо намерены высадиться на берег, то вам нужно идти собираться. Десантная группа уже готова.
Сборы прошли быстро. Мне выдали термоодежду, обувь и рюкзак со всем необходимым для выживания в такой суровой среде.
Было решено перед уходом плотно пообедать, чтобы не терять время на суше.
В столовой собралась вся команда и, когда я туда вошел, ребята стали подходить ко мне, пожимать руку, обнимать и благодарить.
— Спасибо, Лёх! — подошел Влад. — Мы пытались прорваться к тебе, когда ты лежал в лазарете, но док не пустил.
— Конечно не пустил — кивнул док. — Я бы и сейчас его там оставил, а то того и гляди раздавите нашего спасителя! А ему, между прочим, показано высококалорийное питание! А вы даже поесть человеку не даете!
Ворчание дока подействовало. Ребята расступились, пропуская меня к синтефабрике. Я был не голоден — эти дни док пичкал меня похлеще заботливой бабушки, но все же поесть было необходимо. Набрал себе рацион и уселся за ближайший стол.
— Какие планы? — спросил я у Долохова, под чье командование мы переходим на суше.
— Подходим к фьорду настолько близко, насколько это возможно, чтобы не потревожить гидр, а дальше пешком. Вряд ли за это время что-то осталось от поселка, так что придется прочесать территорию в поисках хранилища.
— Ясно. — кивнул я, уткнувшись в тарелку. — Хранилище находится на глубине 120 метров. Лонгйир наверняка разрушен, но что-то должно остаться. Надеюсь заметим. Есть одна проблема. Как открыть дверь?
— Возьмем взрывчатку и все. Нашел проблему! Это хранилище нам больше не понадобится, так что можно просто подорвать!
— Банк семян оборудован взрывобезопасными дверьми и шлюзовыми камерами. — покачал головой я. — Даже если сможем подорвать одну дверь, в чем я сомневаюсь, то там будут еще и другие!
— И что ты предлагаешь?
— Я надеюсь, что когда доберемся, то обнаружим там какое-нибудь устройство для получения доступа. Ну а если нет…
— А если нет, то расковыряем двери как-нибудь. Главное найти вход!
— Да уж. Поживем — увидим!
— Поживем — увидим. — улыбнулся
— Тащ Каптран*! — официально обратился Влад. — Разрешите посвятить в подводники новичков?
— Разрешаю. — улыбнулся тот и загадочно добавил. — Посмотрим сколько зубов достанется кувалде.
Я слегка поперхнулся от этих слов, но все же пошел следом за Владом. Знаю, что для них традиции это святое.
Мы спустились в торпедный отсек, где собралось уже довольно много народу. Отдельно стояли те, для кого это погружение было первым.
— Ну что, ребята. Сегодня вы станете настоящими подводниками. Такой ритуал проводится всем, кто погрузился впервые, еще со времен первых субмарин! Так что, можно сказать, мы чтим традиции предков.
— Что делать-то нужно? — спросил я, глядя на кувалду. — Не тяни…
— Ничего сверхъестественного! — ухмыльнулся Влад. — Всего лишь выпить плафон* забортной воды и поцеловать кувалду. А дальше вам выдадут удостоверение подводника.
В этот момент в помещение внесли флягу с водой и плафоны потолочного освещения.
— Постойте, — заволновался док. — Что значит выпить плафон забортной воды? Она же ядовитая!
— Не боись, док! — смеялись моряки. — Жив будешь — не помрёшь!
— Что это значит? — не унимался тот.
— Здесь все проходили через этот ритуал и все живы! — вмешался Влад. — К тому же, если вам будет так легче, это очищенная морская вода. Никаких ядовитых примесей.
— И все же, к чему всё это? — не унимался док.
А мне стало весело. Наверное, в нашей жизни стало слишком мало подобных традиций.
Посвящение в подводники! Почему бы и нет?
Но, прежде чем я успел открыть рот, чтобы вызваться первым, Долохов выступил вперед и сказал:
— Что ж, если никто не возражает, я буду первым! Не могу упустить такую возможность! Ведь на Луне нет морей и мы станем единственными крещеными моряками!
Размашистым шагом подошел к фляге с водой, зачерпнул полный плафон и начал пить. После первых глотков глаза Долохова выпучились, из них полились слезы, он поперхнулся, но продолжил пить, не отрываясь от плафона. Вода из плафона потекла по подбородку Елисея, но моряки не дали ей пролиться на пол. Тут же был подставлен столовый поднос, в который и собиралась пролитая вода. Когда Елисей допил воду, ему дали плитку шоколадки, в которую он сразу же вгрызся, а собранную на подносе воду опрокинули ему за шиворот.
— Ну? Кто следующий? — хохотал Влад.
Пример командира вдохновил всех и к фляге с морской водой потянулась очередь. Все происходило ровно по тому же сценарию, что и с Долоховым. Ребята пили воду из плафона, пролитые капли собирались в поднос и выливались за шиворот. Кто откровенно мухлевал в конце не получал шоколадку.
Наконец дошла и до меня очередь. Я зачерпнул плафоном воду из уже порядком опустевшей фляги и большими глотками начал пить. Вода была ледяная. Настолько, что сводило зубы. И горько-горько соленая.
С трудом допив свою порцию, получив столь заветную сейчас плитку сладкого шоколада и порцию пролитой воды за шиворот я отошел в сторону, ожидая следующего испытания.
— Морская вода горькая и соленая, как слезы ваших матерей и жен! — строго сказал командир. — Вода не прощает ошибок! Никогда не прощала, а сейчас тем более! Берегите корабль, себя и товарищей!
— И второе, заключительное испытание! — улыбался Влад, поднимая кувалду. — Вы должны поцеловать нашу детку!
"Детку" тросиком подвязали к потолку и хорошенько раскачали.
Вот те на! И как же к ней подобраться?
— Ну, что? Струсили что ли? — спросил командир. — Ну так море не любит трусов!
— Кто здесь трус? — выпятил грудь один из военных. — Да я её…. У-у-у-у…
Зря он так поторопился! Оглядываясь на товарищей, вояка не рассчитал расстояние и кувалда со всего маха заехала ему по зубам. Из разбитой губы тут же струйкой потекла кровь.
— Поцеловал, так поцеловал!!! — шутили моряки. — Хорошо хоть зубы целы остались! Но испытание тебе засчитывается!
После неудачного опыта товарища, остальные не очень-то торопились повторить его подвиг.
Я смотрел на качающийся инструмент и пытался придумать, как можно пройти испытание без крови.
— Ну что же вы? Кто следующий?
Я вышел вперед.
— Ого! Алексей, после того что ты для нас сделал, мы готовы принять тебя в подводники и с одним испытанием!
— Да нет, спасибо! — отмахнулся я. — Пожалуй я на общих правах получу это звание!
Я подошёл к кувалде на безопасное расстояние, дождался момента, когда она будет на излете от меня, сделал шаг в ее сторону и быстро чмокнул железяку.
Подводники поддержали улюлюканьем и аплодисментами.
— Молодец, Алексей! Сразу видно — инженер!
Все остальные, вторя моему опыту, быстро прошли испытание. Дальше нам выдали странные значки с изображением рыбы. Впоследствии Влад объяснил, что это вымершая много лет назад вобла. Далее каждый моряк дал свои напутствия. На этом церемония посвящения была закончена.
— Ну что, в нашем полку прибыло! — сказал командир. — Добро пожаловать! Теперь вы полноценные члены экипажа Левиафана! Желаю вам столько же всплытий, сколько и погружений! К тому же, вы помимо звания подводника, сегодня получаете еще и звание "синий нос", за погружение в арктических водах! А сейчас все марш на свои посты! Дежурной команде "пузырь в нос"**! Начинаем всплытие! Десантной группе "товьсь"!
— Есть занять пост!
— Есть " пузырь в нос"!
— Есть "товьсь"!
И все разошлись выполнять приказ командира. В том числе и ворчащий док, который пошел зашивать губу торопыге.
Всплытие прошло без происшествий. Специально выжидали пока солнце спрячется за горизонтом, чтобы греющиеся на поверхности гидры ушли на ночь на дно.
Естественно, у острова нет ни сходней, ни пирсов для приема кораблей, поэтому пришлось погрузиться на надувные лодки и до берега добираться на них.
На Шпицбергене еще холоднее, чем в Североморске. Может сказывается то, что он севернее, может то, что уже стемнело, а может просто я еще не совсем восстановился.
Спустившись на твердую, как камень, землю, зябко ёжусь, несмотря на теплую термоодежду. Это замечает док.
— Алексей, ты как?
— Все в порядке.
— Всё-таки нужно было тебе остаться на подлодке!
— Теперь уже все равно. Назад не вернешься.
— Ты прав. — соглашается док.
— Что теперь? — подошел Долохов. — Куда пойдем?
Я потоптался по скрипучему рыжему снегу, прикинул куда идти и ответил ему:
— Елисей, я считаю идти по незнакомой местности ночью глупо и опасно. Предлагаю разбить лагерь, выставить часовых и подождать до утра. А там пройдем пяток километров по берегу и свернем к скалам.
— Ты же говорил нам здесь ничего не грозит? — удивился док.
— Я такого не говорил. Я лишь сказал, что мы навряд ли встретим здесь чудовищ, запрограммированных на убийство человека. А вот опасностей здесь может быть очень и очень много. К тому же среди животных испокон веков были хищники, которые могут почувствовать в нас вкусную и легкую добычу.
Док невесело хмыкнул, перехватил поудобнее свой автомат и отошел к группе, разгружающей лодки.
— Как думаешь, не зря мы сюда притащились? — ни с того, ни с сего спросил Долохов.
— Тоже такое чувство, да? — невесело усмехнулся я. — У меня оно не проходит с тех самых пор, как мы сошли с шаттла. Но ведь у нас нет выбора, правда? Только вперед. Так что нет смысла мучить себя такими вопросами.
Елисей кивнул.
— Нужно найти место для лагеря. На таком ветру мы очень скоро начнем замерзать.
— Вон, видишь огромный валун? — указал я на обледенелый булыжник, который больше походил на скалу. — За ним, думаю, можно укрыться от ветра.
— Ну и глаза у тебя! — покрутил головой командир. — Я никому не говорил об этом. И осталтным, кто знает, сказал держать язык за зубами. Да и ты не распространяйся об этом!
— Спасибо! Мне действительно не нужна такая известность! — кивнул я. — Ну что? Выдвигаемся?
— Выдвигаемся…
Закинув тяжелые вещмешки на спину, взяв на изготовку автоматы мы отправились к здоровому валуну, что приметил я.
Под ногами скрипел снег и хрустели льдинки. И, как мы ни старались, идти тихо не получалось.
Чем ближе мы подходили к валуну, тем меньше мне нравилась моя идея.
Похоже, что не только мне. Вся группа была в напряжении и настороже и ни для кого не стало сюрпризом, когда ледяной валун вдруг начал шевелиться. Ледяная корка лопнула и частично осыпалась, представив нам морду неизвестного существа. Группа замерла в надежде, что проснувшееся чудовище не заинтересуется нами. Монстр принюхался и обнажил острые как кинжалы клыки. Бежать. Снова бежать! В этом новом мире такое слабое существо, как человек может выжить только с помощью бега. Чудовище не дало нам большой форы и практически сразу, с громким ревом, припустило за нами.
Густая, белая шерсть, покрывая все его тело, кроме лап, опускалась почти до земли, собирая на своих концах снег и сосульки, отчего казалось, что за нами гонится не живое существо, а ледяное чудовище.
Чудище уже нагоняло нас. Почуяв близость добычи, тварь ускорилась. Раскрыв свою огромную пасть, она издала душераздирающий рык.
— Вы должны уходить! Мы её задержим! — крикнул Игорь.
— Ты с ума сошёл? Как ты задержишь такую махину? Да она вас в секунду раскидает! К тому же там, дальше, могут быть твари и пострашнее! Как мы без вас справимся?
— И что ты предлагаешь?
— Двигай задницей! Цель уже близко! Вход в бункер должен быть где то рядом!
И мы опять побежали. Парни с оружием поочерёдно останавливались и стреляли в тварь, чтобы мы могли отбежать подальше. Тварь припадала к земле и замирала, но как только выстрелы прекращались она нагоняла нас. И это было очень странно! Складывалось ощущение, что эта тварь знакома с оружием и поведением людей, чего на самом деле не может быть, ведь остров покинули много лет назад.
— Гедониевый реактор тебе в задницу! Да что же ты за тварь такая? Аа-а-а-а… — кричал Долохов. — Лаврентьев! Где вход? Заряды на исходе! Шевелите задницами, иначе эта тварь всех нас порвет!
Легко сказать — где вход? Я ведь тоже здесь никогда не был! Я, насколько мог, вертел головой высматривая вход в хранилище, но никак не мог найти его. Утренние сумерки совсем не помогали делу. Почему-то именно в сумерках мое ночное зрение сбоило. Эх, знать бы ещё как сейчас выглядит этот вход, но вся информация, что у нас есть, давно устарела. А тварь подбиралась все ближе. Прижимала нас к скалам. И в один момент мы оказались в западне. Впереди была отвесная скала. Дальше нам отступать было некуда.
— Вот, нам и крышка! — прошептал Игнат.
Я был абсолютно согласен с ним, но тварь почему-то медлила. Топталась неподалеку, прижималась к земле, хотя мы уже и не стреляли, ведь зарядов почти не осталось.
Мы, получив передышку, отступали ближе к скале. Может эта выступающая глыба пугает тварь? А может…
— Эй, — окрикнул я ребят, — давайте поосторожнее. Не нравится мне, что наша громила стесняется подходить. Может здесь затаилась тварь пострашнее…
— Куда уж страшнее… — прошептал Игнат.
Между тем, мутант видимо решил, что голод страшнее этой скалы и рванул в нашу сторону. Заряды закончились буквально за пару секунд. И мы замерли, ожидая смерти.
"Ксюша, прости… — пронеслось в голове. — Моника, принцесса моя, я иду к тебе!"
Тварь, поняв, что мы больше не отбиваемся, заревела и радостно кинулась к нам. Прыжок… Ещё прыжок… Вот сейчас!
Я зажмурил глаза, потому что смотреть в лицо смерти уже не было сил.
Внезапный яркий свет из-за спины заставил тварь резко затормозить, отчего она несколько раз перекувыркнулась через голову, взметнув столб снега.
— Что за хрень? — орал с перепугу Долохов. — Лаврентьев?
— Мы пришли… — голос отчего-то сорвался и мне пришлось повторить. — Мы пришли!
Все обернулись на свет, чтобы рассмотреть вход в хранилище и увидели, как из массива скалы, опустив фальш-панели, выдвинулись огромные стволы неизвестного нам крупнокалиберного оружия и сразу же начали вести прицельный огонь по твари.
Тварь взвизгнула и поспешила убраться восвояси.
— Это что за прелесть? — восхитился Игнат. — Хочу! Дайте две!
Пока остальные приходили в себя, я разглядывал вход в хранилище, пытаясь понять, как же нам попасть внутрь.
Н-да. С этим будут, похоже, проблемы.
Огромная пятиметровая стальная дверь, которую мы приняли за отвесную скалу, была словно запаяна. Ни мониторов для ввода паролей, ни малейшей щели, чтобы установить заряд. Ничего! Сплошная монолитная стена с гигантским прожектором наверху.
— Подрываем? — с сомнением спросил Долохов.
— Не выйдет. — ответил ему я. — Вся наша взрывчатка для этой двери будет словно детская хлопушка. Мы только закоптим ее.
— Как же войти? — спросил он, а я лишь пожал плечами. — Леха, ведь ты здесь именно для этого! Мы свою работу выполнили! Довели тебя сюда, теперь давай, подключайся ты.
— Погоди немного. — отмахнулся я. — Дай подумать.
Я решил подойти поближе к двери, чтобы хорошенько ее рассмотреть, но, даже подойдя вплотную, ничего не нашел.
— Я думал здесь будет панель для доступа внутрь. Думал смогу подключиться и подобрать пароль. Думал, смогу открыть… — сам не заметил, как начал причитать. — Все зря. Черт, все зря! Весь этот Чертов путь зря!
В порыве эмоций я что есть силы ударил кулаком по стальной двери и тут же чертыхнулся от боли.
— Ага, ты ещё руку себе сломай! — ворчал Долохов. — Она же совсем тебе не нужна… Погоди… Слышите?
Внутри скалы что-то тихо загудело, завибрировало.
— Ты что сделал? — спросил командир, пятясь от двери. — Получилось? Получилось!!!
Действительно, получилось. Я не верил своим глазам, но огромная дверь дрогнула, осыпав нас миллионами рыжих снежинок, и створки начали разъезжаться в стороны.
— Да-а-а-а! — кричали все. — Молодец, Леха!
— Сомневаюсь, что это я! — глядя на Долохова ответил я.
— Не расслабляться! — заорал он. — Оружие не опускать! Четверо прикрывают. Двое со мной на разведку! Остальные ждут здесь.
— Что толку с этого оружия? — огрызнулся Игнат. — Мы все равно все пустые!
Тем временем, дверь уже полностью открылась, запуская разведгруппу внутрь.
Внутри был хорошо освещенный, пустой тамбур с такими же огромными, запертыми воротами.
Разведгруппа потопталась в тамбуре, похлопала по закрытой двери, но ничего не происходило.
— Что думаешь? — спросил Долохов, когда они вышли из тамбура. — Как открылись внешние двери и как открыть вторые?
— Я думаю это система безопасности. — подумав ответил я. — Вторые двери откроются только тогда, когда будут закрыты первые.
— Так, а как их закрыть?
— Думаю, они закроются автоматически, как только мы все войдём внутрь.
— А если западня? Кто знает, что там внутри? Может за столько лет тут все уже навернулось и после того, как закроется первая дверь, вторая не откроется? Что тогда делать?
— Не думаю, что тут что-то неисправно. Посмотри на оружие! Оно полностью заряжено. Стреляло только в тварь. Нас не задело. Думаю, что все тут исправно! Да и выбора у нас нет! Не разворачиваться же обратно!
Долохов долго молчал, глядя в открытый зев хранилища.
— Откуда здесь энергия? — прошептал он. — Разве остров не покинули много лет назад? Не нравится мне все это!
— По архивным данным, комплекс поддерживается за счёт геотермальной энергии. Здесь все на автоматике. В любом случае пока не зайдём, не узнаем.
— Да уж… — проворчал командир. — Иди туда, не знаю куда… Ну что ж, раз выбора нет, заходим.
И мы зашли. Сердце громко бухало об ребра. Адреналин с новой волной хлынул в кровь. Все в напряжении ожидали, что же будет дальше, какой сюрприз нас ожидает в этом квесте на выживание?
Сначала ничего не происходило. Я уж было подумал, что ошибся, но через минуту внешняя дверь начала закрываться.
Теперь назад пути нет. Надеюсь, я прав и вторая дверь откроется, иначе нам крышка. Выбраться из этого стального капкана не выйдет. Я был абсолютно прав, когда не позволил тратить взрывчатку на подрыв двери, ведь ее толщина составляла около полуметра. Да такого монстра даже ядерный заряд не факт, что возьмёт.
Внешняя дверь полностью закрылась, послышался звук запирающих механизмов и все стихло.
Внезапно освещение сменилось на красный цвет, а из-под пола повалил густой туман, быстро заполняющий тамбур.
Все запаниковали. Началась толкучка. Кто-то ругался, кто-то долбил во внешнюю дверь, кто-то во внутреннюю. Началась полная неразбериха ровно до того момента пока из динамиков где-то наверху не раздался голос.
Все стихли, прислушиваясь к голосу, но говорили по всей видимости на норвежском, или ещё каком-то неизвестном нам языке. Голос звучал мирно, и было ощущение, что успокаивал нас.
— Что за хрень творится? — рычал Долохов. — Лаврентьев, что происходит? Чем нас травят?
Туман, между тем, заполнил уже весь тамбур, но никто пока не жаловался на самочувствие. Дышалось легко и свободно.
— Не думаю, что нас травят. — выдвинул предположение я. — Скорее всего это тоже какая-то система безопасности.
— Возможно это просто какой-то антисептик. — вмешался док. — Все ведь до сих пор живы!
Между тем туман начал рассеиваться, свет снова сменился на нормальный. Во внутренней двери зашумел запирающий механизм и дверь начала открываться, являя нам то, что мы меньше всего ожидали увидеть…
* тащь каптран — товарищ капитан третьего ранга.
** пузырь в нос — продувка носовых балластных цистерн воздухом во время всплытия.