Романенко Олег Станиславович
Снова пропал ребенок. Уже пятый на этой неделе. И все пятеро одаренные. Ну, или мутанты, как их называют люди Багровича. Сомнений нет — это его рук дело. Ведь это он приказал найти всех одаренных. И именно он стоит за их исчезновением.
Изменившихся взрослых было немного, зато дети в этом плане удивили.
Это так удивительно, что природа все-таки дала нам шанс на выживание. Ведь все возникшие мутации были направлены на выживаемость человечества: мощнейшая регенерация, сильнейший иммунитет, невосприимчивость к радиации, особо прочный скелет, способность выживать в токсичных условиях и при крайне низком содержании кислорода и это только малая часть способностей. Были и те, в ком определенной мутации не нашли, но некоторые способности все же проявились. То, что наш мир стоит над бездной забвения каким-то образом подстегнуло детей и они стали проявлять исключительные способности в обучении. Мы так мало знаем об этом и возможности изучить этот феномен пока нет.
А теперь надежда человечества, наши дети, стали исчезать.
Я подозреваю для чего. И это понимание поднимает во мне бурю эмоций! Гнев! Какое они имеют право вмешиваться в дела природы? Неужели предыдущие ошибки не научили нас, что к дарам природы нужно относиться бережно? Страх. Зная, какие беспринципные люди входят в свиту Багровича, я переживаю за жизни этих детей. Отвращение. Дети наша самая редкая драгоценность. Как у них рука поднялась что-то с ними сделать? Это чудовищно!
Может и прав этот Пророк. Может мы не заслуживаем второго шанса?
Нет-нет. Это не так. Я не могу в это верить. Ведь не все люди такие. Ведь есть же нормальные, сознательные! Что же случилось с нашим миром? И что нас ждет?
Как странно, что за такое короткое время люди забыли, что значит быть человеком. На станции назревает хаос и беззаконие. Хотя… Почему назревает? Хаос и беззаконие уже здесь и с этим нужно что-то делать! Я должен что-то с этим сделать.
Люди боятся идти против руководства. Заперлись в своих ракушках-отсеках и закрывают глаза на горе других людей, пока беда не пришла к ним.
Но я не могу закрыть глаза. Просто не могу. Всю жизнь я помогал людям, ведь в этом я нашел свое призвание, а сейчас что? Ворую медикаменты, чтобы помочь пациентам, которым отказали в медпомощи. Но я могу сделать больше. Уже сделал!
Никто не заподозрил пожилого врача-калеку в разжигании мятежа. Никто не обратил внимание, когда я ходил по жилым отсекам под предлогом обхода пациентов, хотя на самом деле я вербовал людей.
Как оказалось очень много людей было уже на грани срыва из-за происходящих событий. Урезание рационов, отмена медобслуживания, комендантский час, исчезновения детей — все это зашло слишком далеко.
Мятеж был уже подготовлен, остались лишь самые важные мелочи, которые нужно уладить сегодня.
Я постучал в дверь отсека бионической рукой и осторожно осмотрелся, не следит ли кто за мной.
Дверь отъехала в сторону. За ней стоял взъерошенный Андрей. Он вороватым движением осмотрел коридор и отошел в сторону, пропуская меня внутрь.
— Андрей, все готово. — без приветствия начал я. — Не думаю, что нам понадобится больше людей, да и остальные очень сильно сомневаются, а сомнения в нашем деле могут быть чреваты последствиями. Сначала необходимо захватить склад с оружием…
— Я не пойду. — перебил меня Андрей.
— Что значит не пойдёшь? Ты о чем? Ты же меня без ножа режешь!
— Олег, ты собрал людей, которым нечего терять. Сам говорил, что именно к таким и пойдешь.
— Ну да… — неуверенно ответил я, хотя в голове все четче проявлялось понимание.
— А мне есть что терять! — твердо сказал он. — Если со мной что-то случится, то Надя останется совсем одна.
— Ульяна же…
— Ой, ты ведь и сам все прекрасно понимаешь. Работа Ульяны слишком важна, чтобы она могла отвлекаться на материнство. С ребенком в лучшем случае будут вечно няньки сидеть. А ей семья нужна! Семья, которая поможет скрыть ее способности.
— Да, я понимаю… — я не мог винить Андрея, но был расстроен тем, что он решил не участвовать в мятеже.
— Как там Ксюша? — было ощущение, что Андрей хочет сменить тему.
— Все так же. В коме. Глупо вы с ней поступили, конечно, когда попытались воспользоваться ее даром. Нужно было это делать под присмотром врачей. Хорошо еще Лена тревогу забила, когда Ксюша не смогла проснуться. Так бы мы ее вообще потеряли.
— Но с ней же будет все в порядке?
— Думаю да, но своим даром она воспользоваться вряд ли теперь сможет.
Андрей опустил голову и надолго замолчал. Я знаю, что он винит себя в том, что случилось с Ксюшей, но с этим чувством Андрей должен справиться сам. Он должен сам себя простить.
— Лена с детьми справляется? — глухо спросил он.
— Сам бы пришел, да спросил. — слишком резко ответил я.
— Не могу я. — почти рыкнул он. — После того, что сделал с их мамой…
— После того, что ты сделал с их мамой, ты должен взять ответственность за их жизни на себя! — не дал я ему договорить. — Хочешь винить себя? Вини! Хотя я не вижу тут твоей вины. Глупость — да! Но не вина!
Андрей снова опустил голову, и я дал ему время "переварить" то, что я сказал.
— Послушай, — уже мягче продолжил я. — Им нужна твоя помощь. Пойми, Лене одной не справиться с инвалидом и младенцем. Марк уже большой, тяжелый, да и стесняется он уже. Ему сейчас нужна мужская поддержка. К тому же… Да, пожалуй, да, ты все-таки сможешь нам помочь. Не так как я рассчитывал, но все же…
— Что нужно делать? — оживился Андрей.
— Спрятать детей. Ты должен спрятать детей с даром. Тех о которых узнал Багрович. И сделать это нужно как можно скорее. Если с нами что-то случится, если что-то пойдет не так, то ты единственная надежда этих детей.
— Ты думаешь этим детям что-то угрожает? Думаешь те, кто уже пропал в опасности?
— Андрей, я понимаю, что ты сейчас беспокоишься об Алане, но я не могу тебя ничем утешить. Если бы люди Багровича хотели у этих детей просто взять кровь из пальчика, они бы просто это сделали. Не похищая детей. Этим детям действительно грозит опасность.
Андрей прерывисто вздохнул, а потом заметался по отсеку.
— Тогда нельзя терять время. Когда вы собираетесь все сделать?
— Сегодня.
— Что?
— Ждать нельзя. Нас либо раскроют, либо еще кто-то пропадет. Либо вся группа, которую я с таким трудом собирал, попросту распадется. Думаешь тебе одному страшно? Да сейчас все хотят засунуть голову поглубже и не высовывать. Мы сделаем все сегодня. Быстро и бескровно.
Андрей недоверчиво хмыкнул.
— Я понимаю, что все может пойти не так, как мы задумывали, но все же надеюсь, что все закончится без кровопролития. Сегодня в 18.00, когда охрана Багровича будет делать обход станции, мы нападем на них. Ходят они по двое. Дисциплина хромает. Конечно. Они ведь самоуверенны. Ведь оружие есть только у них. В общем мы дождемся их в одном из дальних безлюдных коридорах и вырубим. Надеюсь, что это будут единственные пострадавшие. Ну, а дальше с оружием будет проще. Настоящую стрельбу на станции никто, конечно, устраивать не будет, но, возможно придется пострелять. Поэтому я хочу, чтобы ты с детьми был как можно дальше в это время. Я предупрежу родителей тех детей, которых нужно спрятать. Через полчаса-час они будут у тебя с необходимыми вещами.
На том и порешили. Времени у меня оставалось совсем немного, а дел необходимо сделать много, поэтому я не стал задерживаться у Андрея. Некогда мне разбираться с его психологическими проблемами!
Внезапная мысль была настолько резкой и яркой, что я остановился прямо посреди коридора. Некогда решать психологические проблемы! Вот оно! Отсюда и растут "ноги" у нашей проблемы. Все люди на станции получили страшнейший шок, но этим никто не соизволил заняться. Люди были предоставлены сами себе, вот и пошли за этим "Пророком". Ведь только он хоть как-то вникал в их проблемы, только он внял их голосу.
В том, что появились такие чудовища, как Багрович и Пророк виноваты мы, врачи! Мы могли бы предсказать такой исход и предотвратить его, но мы были слишком заняты здоровьем тел, а про души забыли. Багрович и Пророк нуждаются в лечении!
Резко тряхнув головой, я заставил себя на время отложить эту проблему. Мы обязательно займемся психологической помощью после того, как наведем на станции порядок.
Последние приготовления прошли быстро, но хлопотно. Всех одарённых детей вывели в безопасное помещение. Они должны будут просидеть там до того момента, как мы свергнем Багровича или пока не закончится еда. Но тогда это будет значить, что наш мятеж был подавлен. О том, что будет в этом случае, старались не говорить. Потому что шансов устроить второе восстание у нас не было.
Я шел в нужный коридор самым последним, так как я несколько дней бесконечно сновал между отсеками разных людей и мог заинтересовать руководство. Но, выйдя из жилых коридоров, я понял, что слежки за мной нет.
В назначенном месте уже все собрались, осталось дождаться часа Х, и разоружить охрану.
Время неумолимо приближалось. Оставались считанные минуты и народ начал нервничать.
— Так, народ, — сказал я, заметив, что люди дошли до точки кипения. — соберитесь! Охрана скоро будет уже здесь. Давайте, быстро по своим местам!
Охрана пришла. Даже чуть раньше, чем мы ожидали и не одни. Как только двери отъехали в сторону, нас были направлены с десяток автоматов. За спинами самодовольных охранников стоял "Пророк".
— Илай, вы можете выйти! — сказал он.
От нашей группы отделился человек и пошел в сторону охраны.
Нас предали! Какой же я был дурак, раз поверил совершенно незнакомым людям. Как я мог не заметить предателя?
Между тем, Илай спокойно прошел мимо вооруженных людей и встал за спиной Пророка.
— Отправьте их к Всевышнему. Пусть встретятся с Творцом! — тихо сказал Пророк и его люди передернули затвор.
Я привел этих людей на смерть!
Я посмотрел в глаза Пророку и не увидел там ничего человеческого.
Человек в нем давно захлебнулся в океане безумия, что плескалось в его глазах.
Сейчас я понял одно — даже если бы у нас получилось, то мы не смогли бы спасти всех. Это просто невозможно.
Закрывать глаза, как сделали многие, я не стал. Предпочитаю смотреть в глаза своему будущему. Наверное, именно это меня спасло, потому что, как только за спиной Пророка открылась дверь, я, подчиняясь интуиции, завалился на пол. Как раз за секунду до того, как по людям Пророка открыли огонь люди Багровича.
— Вы что, совсем дебилы? — сквозь выстрелы услышал я голос Багровича. — Прекратите стрелять! Вы же этих гребаных сопротивленцев поубиваете! Где вы потом спрятанных мутантов искать будете?
Выстрелы затихли. Я посмел открыть глаза и сразу же пожалел об этом. Все люди, которых я сюда привел лежали на полу и многие из них в кровавых лужах. Мордовороты Багровича беспрерывно стреляя в людей Пророка, не озаботились нашей безопасностью и перебили многих моих товарищей.
— О, доктор Романенко! Вы живы? — издевательским тоном спросил Багрович. — Вы что, думали, что ваш идиотский мятеж пройдет мимо меня? Ха! Да я же вас с самого начала веду! Илая вот, вам подсунул. А потом, с помощью него же, натравил на вас Пророка, чтоб вы здесь друг друга поубивали. Мне бы осталось только добить недобитых и две мои проблемы решились бы сами собой. Но ты… Ублюдок конченый, ты взял и спрятал мою собственность! Где эти чертовы мутики? Куда ты их спрятал?
— Слушай… слушай, давай договоримся? — я поднял руки вверх показывая, что сопротивляться не буду. — Не трогай остальных и дай помочь раненым. Они не при чем…
— О-о-о, как интересно! Ты почему-то решил, что можешь ставить мне условия? Что ж… Посмотрим, что я могу для тебя сделать. Эй, вы! Убить всех раненых.
Сказав эти страшные слова, Багрович спокойно отошел в сторону и наблюдал, как его люди сортируют моих на две группы: раненых и не раненых. Тех, кто пытался сопротивляться расстреливали сразу же. После сортировки раненых добили короткой очередью.
— Ну что? — продолжал издеваться Багрович. — Я тебе помог? Теперь ты вспомнил, где эти дети?
— Какая же ты сволочь! Сволочь!
— Не вспомнил? Вот, этого давайте!
По указке Багровича его мордовороты оттащили в сторону кучи трупов одного из моих. Кого, я уже и не мог даже разглядеть. Слезы и пот застилали глаза, а может это был гнев, потому что перед глазами я видел только эту тварь.
Одиночный выстрел и жизнь человека оборвалась.
— Ну? Вспомнил? Нет? — лицо этой твари покраснело и покрылось испариной.
О, он был в бешенстве.
— Послушай-ка сюда, — изо рта Багровича летела слюна вперемешку со словами, — эти дети мои! Моя собственность и я их найду. Переверну всю станцию вверх дном, но найду. И эту мелкую сучку Лаврентьевых найду. И найду способ передать их способности мне. И мне плевать, что будет с ними. А ты сдохнешь! И дружки твои сдохнут. Но! Мы можем договориться. Если ты скажешь, где эти дети, я постараюсь сделать так, чтобы они выжили, скажу своим крыскам лабораторным, чтобы были с ними понежнее. Ну? Договорились?
— Да пошел ты!
— Что ж, придется тогда выбить из вас эту информацию.
— Эй, ты, с тупой мордой, сможешь выбить из них информацию?
— Вячеслав Сергеевич! — один из охранников Багровича поспешно протянул ему планшет. — Вас из центра связи просят. Говорят, что очень срочно!
— Ну что там еще? — гаркнул он в планшет. — Не видишь, я занят!
— Вячеслав Сергеевич, они вышли на орбиту Луны. Через два часа пятнадцать минут начнут сближение с поверхностью. Еще через двадцать минут будут уже в подлунном приемнике шаттлов.
— Черт, как не вовремя. Ладно, сейчас подойду. — Багрович устало протер глаза и с лучезарной улыбкой повернулся к нам. — Ну что ж, радуйтесь! Вы еще немного поживете! Заприте их в каком-нибудь отсеке и поставьте охрану. Может для опытов их оставлю…
Последнее он бросил своим мордоворотам и скрылся в другом коридоре.
— Ну чего разлеглись? — гаркнул один из охранников. — Команды отдыхать не было! Подъем, я сказал!
Люди Багровича не отличались фантазией. Им сказали закрыть в каком-нибудь отсеке, нас и закрыли. А то, что это оказался одноместный жилой отсек их не волновало. Люди стояли впритык к друг другу. Возможности сесть, и уж тем более лечь, совершенно не было. Вентиляция не справлялась и вскоре в помещении стало жарко, как в аду и невыносимо душно. И я понял, что это всё. Это не только наша смерть, ибо нам точно здесь не выжить. Это гибель всех людей на станции. Мы их подвели!