В космосе нет понятий день и ночь.
Здесь нет восходов и закатов.
Здесь человек чувствует себя чужим, хотя давно уже освоил космос.
Девятый день после отлёта с Луны.
Виктор сдержал слово и моих разморозили в тот же день. Марк был в очень плохом состоянии и увидеть его мне не дали, но заверили, что его жизнь вне опасности. Малышка находилась в кювезе для недоношеных. Такая крошечная, что не верилось, что это настоящий, живой ребёнок. Со всех сторон к ней тянулись трубки и оплетали её, словно кокон. Разглядеть её в таком состоянии было сложно. Но и её жизнь была вне опасности. За последнее столетие научились выхаживать и не таких крох, ведь каждая крошечная жизнь была на счету.
С Ксюшей же мы виделись, и даже не один раз. Первое что она у меня спросила — где Моника? А что я мог ей ответить? Дорогая, я не нашёл нашу дочь? Мне пришлось сказать ей горькую правду о том, что Моника находилась в карантине во время падения защитного контура реактора, что преодолев такой опасный путь, наша дочь погибла, находясь в руках врачей. До сих пор не могу поверить в это. Не поверила и Ксюша. И только многочисленные, безуспешные попытки "увидеть" дочь с помощью своего дара, смогли убедить её. Я не отходил от Ксюши три дня. А после она переключилась на младших детей, а мне пришлось их покинуть.
Подготовка столь масштабной операции — дело сложное, но быстрое.
Собрать команду для вылазки, экипаж корабля, оружие, провизию, оборудование и это при жёсткой экономии пространства и времени? Легко! Люди были рады заняться делом, ведь это отвлекало от жестокой реальности.
Необходимо проверить шаттл, определить место приземления и способ доставки хранилища на шаттл. И с этим справились, кстати, не без помощи Багровича. Он предложил приземлиться в Мурманске. Это крошечный военно-научный городок, главой которого и был Багрович. Оттуда было ближе всего добираться до острова. К тому же там мы могли найти большую часть оборудования и дополнительное оружие, что освобождало место на шаттле. Он же предложил и команду для вылазки — 20 подготовленных элитных бойца, которых тут же отправили в медотсек на разморозку.
"Витязя" в рекордно короткие сроки перебрали чуть ли не по винтикам. Корабль "вылизали" до блеска изнутри и снаружи.
Необходимое оборудование собрали легко — все-таки эта станция функционирует много лет и сюда постоянно завозилось новейшее оборудование для вахтовиков, работающих на гедониевых разработках.
Провизию, хоть и с трудом, но собрали, хотя, скорее всего, группе придётся добывать пропитание на планете, ведь кто знает насколько мы там задержимся.
Вообще, после того как разморозили людей, хоть немного разбирающихся в синтефабриках, с питанием стало полегче. Синтетическая пища была отвратительная на вкус, но питательная. Поэтому на шаттл были загружены контейнеры с синтрационами.
Но вот со сбором научной команды были проблемы.
Вылазка на Землю — мероприятие очень рисковое и никто не знает вернёмся ли мы тем же составом, да и вернёмся ли вообще. Учёных осталось не так много, чтобы разбрасываться ими. Поэтому было решено, помимо меня, взять на борт ещё одного биолога, двух медиков и одного специалиста по ГО и ЧС.
Этим наш состав решили ограничить, хотя в последний момент, Багрович "подсунул" нам ещё десяток военных с нашивкой ВМФ.
Да, в России до сих пор есть военно-морской флот, хотя это скорее пародия на него, ведь он служит лишь для научных целей. Уж не знаю, что эти военные там придумали, но в море они выходить могут. Наверное для нас это большая удача, потому что по воздуху перевезти огромный контейнер(а я надеюсь, что он огромный) с семенами будет просто невозможно. За один рейс мы его не увезем, а сделать несколько рейсов нам вряд ли дадут.
В нашей миссии очень много белых пятен.
Неизвестно в каком состоянии Мурманск и его военные базы, которые скрыты от спутников — вот где наши передовые технологии сработали против нас. Во время эвакуации паника и спешка не позволила людям выключить большинство оборудования, а мутанты, похоже, так и не добрались до него. Так и остался в работе комплекс РЭАБ, находящийся в подземном бункере. Именно поэтому нам теперь неизвестно, есть ли там уцелевшие морские корабли? Как много мутантов и какие они? Сможем ли добыть необходимое оборудование? Есть ли выжившие? С каждой минутой размышлений вопросов становилось все больше и я уже сомневался в целесообразности нашей миссии.
Неожиданно моё внимание привлёк какой-то крупный объект на фоне Земли. Подойдя к иллюминатору я долго всматривался в объект, но он находился слишком далеко и рассмотреть его не было возможности.
Тогда я решил разыскать командира шаттла, но моё везение сказало мне — прости и прощай. Вданный момент командир шаттла был занят пилотированием, а пилот отдыхает у себя в каюте. Оставалось только ждать, когда вновь произойдёт их смена.
Время в полете тянулось настолько медленно, что я уже тысячу раз пожалел о том, что нас не заморозили на время полёта.
На следующее условное утро я отправился вновь искать командира шатла, чтобы узнать у него ответ на столь мучавщий меня вопрос, но оказалось, что они с пилотом сменились ночью, потому что через пару часов мы должны войти в облако космического мусора и в это время за пультом управления они должны быть оба.
Не долго думая я отправился к нему в каюту.
— Макс, прости, что разбудил, просто от безделия маюсь. — извинился я, увидев потрепанный вид командира.
— Да ладно, чего уж… — зевнул он. — Проходи, гостем будешь.
Макс отступил от двери приглашая меня внутрь.
— Кофе будешь? — спросил он.
— Нет, спасибо. Я как-то не очень эту жижу люблю.
— Люблю — не люблю. Мне по должности положено. Скоро к Земле подойдём. Там космического мусора столько, что ни на секунду не отвлечься.
— Ох, вдвойне прости!
— Да все равно уже скоро вставать. Говори, что там за мысли твою головушку посетили, раз ко мне пришёл?
— Да я тут в иллюминатор смотрел и заметил какой-то объект на орбите Земли. Огромный! Разглядеть не успел. Думал может ты знаешь, что это?
— Огромный говоришь? — задумался командир. — Ну тогда это наверное Джиро — околоземная станция японцев.
— У них своя станция? Тогда чего они у нас? — удивился я.
— Да кто ж их знает. Вроде что-то не так пошло. Может не закончена. Не знаю, но на ней однозначно ведутся какие-то работы и там есть люди. Может скоро и отвалятся от нас японцы. — хмыкнул Макс.
— Во, дела… Я думал наша станция одна такая…
— Видно не одна…
Покинул каюту командира в смятении. Что эти японцы задумали? То Кагуя с какой-то суперсекретной миссией, то теперь странная станция Джиро. Хм… Джиро…Планшет говорит, что переводится как Второй сын… А где тогда первый? Нужно будет обязательно все это выяснить по прибытии на Луну. А пока неплохо бы подкрепиться…
ВНИМАНИЕ!!! ШАТТЛ ПРИБЛИЖАЕТСЯ К ЗОНЕ СКОПЛЕНИЯ КОСМИЧЕСКОГО МУСОРА. ПРОШУ ВСЕХ ЗАНЯТЬ СВОИ МЕСТА, ПРИСТЕГНУТЬСЯ, ПРИГОТОВИТЬСЯ К ТУРБУЛЕНТНОСТИ И К ЛИКВИДАЦИИ ВОЗМОЖНЫХ АВАРИЙ!!!
Вот и перекусил!
В зоне космического мусора шаттл будет находиться около суток, потом приземление и дальше все зависит только от нас. Мы не можем провалить эту миссию — слишком много от неё зависит.
Порядок выполнения операции и назначения были определены ещё на Луне, поэтому все знали, что от них требуется.
Я со своей группой сразу же, по приземлению, отправляюсь как можно дальше от шаттла. Если нас встречают мутанты, то удаляемся с максимально возможной скоростью и шумом, дабы отвлечь их внимание на себя и сохранить шаттл в целости и сохранности. Команда шаттла, состоящая всего из двух человек — командира и пилота, остаются на месте, вырубают все системы и переходят в режим ожидания, всем своим видом выказывая отсутствие на корабле жизни, при необходимости защищают его до последнего вздоха. Если же мы теряем шаттл, то миссия продолжается и, по выполнении её, нам высылают с Луны другой транспорт.
Мы пережили проход через пояс мусора довольно легко, лишь дробь мелкого космического хлама, размером с пулю, барабанила по обшивке. Командир и пилот знали свое дело и виртуозно обходили крупные обломки. Теперь выходим на необходимую точку для приземления.
Я ещё не совсем оправился от своих травм, поэтому мне пришлось вколоть себе определённые стимуляторы, чтобы сердце выдержало посадку. Сейчас, конечно, не те времена, когда астронавты при приземлении испытывали колоссальные перегрузки, но все же мероприятие это не из приятных и полезных.
Обколовшись стимуляторами, я пристегнулся и стал ожидать. Шаттл сильно тряхнуло при входе в атмосферу, иллюминаторы автоматически затемнились, но потом все "пошло по накатанной", лишь у самого города возникли проблемы из-за стаи летающих мутантов, но конкуренции по скорости они не выдержали и быстро отстали.
Почти у земли мы вошли под купол действия комплекса РЭОБ — теперь мы сами по себе до тех пор, пока не отключим его. Первое, что нас встретило в Мурманске… Нет, не мутанты. Это ветер. Холодный, сырой промозглый ветер, с летящими в лицо колючими, рыжеватыми снежинками. Ветер проникал под любую одежду, пробирал до костей. Как бы я ни кутался в свою куртку, все равно ничего не помогало спрятаться от кусучего, жёсткого ветра. Все же в Москве погода поспокойнее будет.
Местные ребята же будто и не чувствовали холода. Они быстро перегруппировались и отправили разведчиков. Сами же мы удалились от шаттла на приличное расстояние и затаились.
Вскоре разведгруппа вернулась со странным транспортом. Я такого никогда не видел — огромный, бронированный, гусеничный вездеход, с крошечными окошками-бойницами, ощетинившимися многочисленным оружием. На крыше этого чудо-транспорта стояла здоровенная пушка, а сзади был надёжно закреплён прицеп.
— Это что за чудо техники? — вытаращил глаза я, разглядывая мощный, "зубастый" отвал на бампере вездехода.
— Это наш Матиз! — гордо возвестил командир нашего отряда, Долохов Елисей.
— Это какой-то жуткий монстр! — восхитился я, растирая окоченевшие руки.
— Ну, а то! Наша, Мурманская разработка!
— Почему Матиз? — не унималось моё любопытство.
Ребята, грузившие в это время наши скудные припасы в прицеп, тепло заулыбались.
— Да сделан он на основе нашего, мурманского трактора с МТЗ. Вот и прозвали его МаТиЗ. Но ребята его ласково называют "Колбаска".
Парни уже откровенно ржали.
Что ж, наш транспорт действительно был похож на "колбаску", перевязанную посредине. Длинная, приземистая кабина с таким же длинным прицепом.
— Замёрз? — спросил командир, заметив, что я уже начал "приплясывать". — Потерпи немного. Скоро прибудем на военную базу. Там и раздобудем необходимую амуницию. С собой на Луну её не было смысла тащить…
— Да уж, такой суровой зимы я ещё не видел. — ответил ему я, пытаясь совладать со своим телом, которое уже трясло крупной дрожью. — Всё же в Москве не бывает таких ветров, сырости и мороза одновременно
— Зима???? — зычно расхохотался он. — Парни, вы слышали, у нас тут оказывается уже зима! Парни участливо улыбнулись и покачали головой. Кто-то пропустил смешок, но в открытую издеваться надо мной не стали.
— Э — нет, до зимы тут ещё два месяца! Надеюсь, мы здесь настолько не задержимся. В отличии от мягкой осени, — на этих словах меня особо сильно передёрнуло. — зима здесь уж очень негостеприимна, даже к нам. А уж ты-то и подавно ласты склеишь. Так что в наших интересах сделать все по-быстрому!
К тому моменту, как мы погрузились на вездеход, землю устилал тонкий, но плотный слой грязно-рыжего снега. На часах 17.05, а солнце уже спряталось за горизонт. Наверное, я никогда не смог бы привыкнуть к столь суровым условиям. А парни, вон, будто домой вернулись… Хотя, чего это я? Они ведь действительно вернулись.
Внутри Колбаски было очень тесно, несмотря на её внушительный размер. Большую часть пространства внутри занимала броня, оружие и боеприпасы. Ближе к водителю стояло вполне комфортабельное кресло(в отличии от остальных жёстких, узких сидений), в которое сразу же запрыгнул Игнат, надел визуализационный шлем и замер. Как оказалось, это кресло было дистанционным пультом управления пушки класса "Плеть", находящейся на крыше нашего вездехода. Её когда-то сняли со списанного корабля и намертво приварили к этому "монстру".
Вообще Колбаска служила нашим военным во время вылазок за город, когда нашим учёным так приспичивало отправиться за новыми образцами для своих исследований.
Пушка класса "Плеть", имела колоссальную мощь — более 10 тысяч выстрелов в минуту, ресурс — 40 тысяч выстрелов. Она просто выкашивает все на своём пути, оставляя лишь искромсаные ошметки. Пушка крайне подвижная, у нее практически нет слепых зон, укрыться от неё можно только лишь под самим вездеходом.
Когда мне рассказали характеристики Плети, у меня была лишь одна мысль — дайте две! Парни любовно проверяли оружие на своём детище, как вдруг раздался многоголосый вой. Даже шум работающего Матиза не смог заглушить их.
Вот и пожаловали хозяева планеты наказать нарушителей, вторгшихся на их территорию. В кабине повисла напряжённая тишина. Все понимали — нам не избежать боя.
Водитель выдавил педаль газа до предела в пол и Колбаска рванула вперёд, наперегонки со смертью.
— Запускаюсь. — монотонно пробормотал Игнат и на крыше зашуршала, просыпаясь от долгого сна, Плеть.
— Погоди пока! — остановил его Долохов. — Не вмешивайся. Может, сами обойдёмся!
— Ага, как же. Обойдутся они. Шестеро Серых (гигантские волки)! Куда уж вам с вашими пукалками! — огрызнулся Игнат.
Елисей витиевато выругался и гаркнул:
— Я сказал, беречь заряды!
— Да понял я, понял. — приуныл стрелок. Зато все остальные заняли свои места и напряжённо всматривались во тьму.
Вдруг по правому борту послышался сильный удар и Колбаску тряхнуло. Ребята, что дежурили с той стороны, начали наперебой ругаться и стрелять. Через мгновение к ним присоединились и остальные. Грохот выстрелов не прекращался ни на мгновенье. Почти каждую минуту на вездеход приходились удары снаружи. Один за другим прекращали стрельбу солдаты — их оружие выходило из строя.
— Игнат, подключайся! — заорал Долохов.
— А я говорил! — ухмыльнулся тот и на крыше заклёкотала Плеть.
Почти сразу же удары по Колбаске прекратились. Волки отступили, но расслабляться было рано — они могли отступить лишь для того, чтобы перегруппироваться или устроить засаду.
— Остаток боеприпасов? — крикнул командир.
— У меня осталось чуть больше 30 косарей. — сказал Игнат, глядя на счётчик боеприпасов. — А мы ещё даже наполовину Мурманск не прошли. Че делать-то будем?
— Педаль газа в пол и по-тапкам ребята! Что ещё делать-то? Главное добраться до Североморска. — кажется командир вошёл в боевой раж.
— Почему в Североморск? Зачем туда? — спросил я, когда до меня дошли слова Долохова.
— Потому что военная база именно там. И нужные нам корабли тоже там! Здесь одна рухлядь, да музейные экспонаты!
— Твою ж… А какого черта мы приземлились здесь? Неужели нельзя было сразу туда лететь? — ругнулся я.
— Помимо РЭОБ, там находится ещё и система ПВО. Мы бы просто не долетели — нас бы сбила автоматика. Так что только по Земле!
Да уж, попали так попали.
Мурманск вальяжно вытянулся вдоль Кольского залива. С другой же стороны города находятся гиблые болота. Нам нужно пройти насквозь Мурманск, а потом по открытой местности гнать до Североморска. Городок, хоть и не большой, но полон тварей, а что уж творится дальше даже боюсь предположить.
— Внимание! Стая Серых пытается взять нас в кольцо. Вижу четверых. Где ещё двое не знаю. — отрапортовал Игнат. — Быстро они! — негодовал командир.
— А когда это у нас Серые мешкали? Уж если взялись за добычу, то не упустят её!
Меж тем Колбаска неслась сквозь ночной город, прорезая тьму мощными прожекторами. Быстрый вездеход пожирал километры, словно голодная тварь.
— Может, успеем выйти из их охотничьей зоны? — робко спросил молодой солдатик.
Было видно, что предыдущий бой дался ему нелегко.
— Даже и не мечтай, Яр. Эти твари отступят только перед более сильным хищником. — ответил ему командир.
Я сидел прямо на холодном, сыром полу Колбаски и набивал ленты пулемётов патронами. Да уж, человек в совершенстве научился убивать, но природа Земли ответила на это толстой бронёй и быстрой регенерацией своих тварей. Когда восстановятся волки? Через пару часов? Или пару минут? Скорее второе. Лучше быть готовыми к их новой атаке. Именно поэтому я и те, кому не посчастливилось сесть к пулеметам, не обращая внимание на окоченевшие пальцы и затекшие ноги, набивали патронами бесконечные ленты. От них будет зависеть наша жизнь.
— Ребят, я не пойму куда они делись! — запаниковал Игнат. — Только что были на глазах и нет! Просто исчезли!!!
— Готовьсь! — крикнул Долохов. — Ленты заменить на новые, с предохранителя снять! Чует моё сердце сейчас опять в атаку пойдут…
Но не успели они выполнить его приказ, как в кресле дернулся Игнат, заорал и пустил Плеть на полную. Словно обезумевший он палил и палил в одну сторону, позади вездехода, не слыша ни крика командира, ни обеспокоенных товарищей. И мы поняли, что нас преследует нечто гораздо страшнее волков.
Постепенно огонь начал смещаться на левый борт. Этот кто-то, похоже, легко догоняет, несущийся на всей скорости Матиз.
Все напряжённо вглядывались в маленькие окошки-бойницы, но яркие вспышки света от выстрелов Плети ослепляли и не давали увидеть то, что видел Игнат через внешние камеры.
— Вижу! — крикнул один из солдат и начал стрелять по цели.
Один за другим солдаты начинали стрельбу, но их противнику, похоже, это не причиняло особого вреда. Долохов тем временем впопыхах вскрывал какой-то ящик. Расправившись с ним, он достал гранатомёт с фугасными патронами и отодвинул одного из бойцов от окна.
Я постарался приблизиться к одному из окошек, чтобы разглядеть, что за тварь нас преследует. За окном неслась махина, размером с грузовик. Плеть вырывала из плоти твари огромные куски, но тварь все равно преследовала нас, быстро сокращая расстояние. Я все никак не мог разглядеть, к какому виду она относится. Наконец мне удалось это сделать. Медведь! Белый медведь. Я думал, они вымерли!
Командир выстрелил из гранатомёта. Один раз. Второй. Третий.
За выстрелами раздавались взрывы.
Внезапно у твари подкосились передние лапы и она словно нырнула вперёд. Несколько раз перекувыркнувшись по инерции, медведь замер.
Все, как по команде прекратили стрелять и прилипли к окнам. Медведь лежал без движения.
— Сдох? — хриплым голосом спросил Яр.
— Да по любому! — ответил ему Даниил.
— Не расслабляться! Оружие перезарядить! — начал раздавать команды Долохов. — Держать периметр. Нашумели мы сильно как бы ещё кто не прибежал. Доложить остаток по боеприпасам. Игнат! Что у тебя?
— У меня? — переспросил Игнат, отходя от шока. — У меня пусто! Ребят, а мы не доедем! Без Плети нам крышка!