В этот последний день старого года в лесу было прямо-таки великолепно и сказочно. В радужном серебристом блеске стояли белоствольные березки и легонько шевелили своими зелеными лапами мохнатые ели. От веселого писка синиц деревья, казалось, звенели, словно певучие струны неведомого музыкального инструмента.
И солнце было в этот день хоть и холодноватое, но доброе и румяное. Оно искрилось на лесной морозной полянке в каждой крупице снега, как будто здесь кто-то, приветливый и щедрый, нарочно рассыпал целые пригоршни мелких ослепительных зернышек-огоньков.
Вот на эту волшебную полянку и прибежали нынче порезвиться маленькие зайчата — Тимка и его крохотная сестренка Симка. От прелести зимнего лесного приволья зайчата смешно щурились и крутили ворсистыми мордочками.
Вдруг Тимка приметил на середине полянки небольшой горбатый сугроб.
— Смотри, Симка, — сказал он, — а утром я этого сугроба вовсе не замечал…
— Правда, его не было утром, — согласилась Симка.
Зайчата сразу насторожились.
— Слушай, Тимка, ты не знаешь, что это здесь недавно пролетело? — тревожно спросила Симка.
— Знаю, злая Вьюга, — покровительственно ответил Тимка.
— А куда она сейчас улетела?
— Ищет, кого бы колючим снегом засыпать.
— Не надо Вьюги, а, Тимка?
— Конечно… А то насыплет вот таких сугробов, нам и поиграть негде будет.
Тимка мечтательно притих, затем вздохнул и произнес:
— А к людям нынче Новый год придет. У ребят веселый праздник начнется.
— Вот бы к ним в гости попасть…
— Дед Мороз со Снегурочкой к ним, наверно, уже собираются…
— Их-то всегда приглашают ребята, — сокрушенно сказала Симка.
Тимка жизнерадостно вздернул вверх свою лукавую мордашку:
— Так и мы унывать не станем! Давай, Симка, на белой полянке лапками петли рисовать!
— Давай лучше поиграем в скакалочки-считалочки, — просительно предложила Симка.
— Давай!
И Тимка с Симкой стали расторопно прыгать по полянке, подпевая себе при этом:
Пока зайчата весело рисовали на снегу лапками замысловатые узоры, на полянку с разных сторон воровато выползли два их старых недруга — Серый волк и лиса Лисуня. Но они покуда скрывались в кустах молодого орешника.
Лисуня скорчила уморительную рожицу и жеманно сказала чуть слышным голоском:
И сама тем временем стала готовиться к прыжку…
Серый, однако был настроен гораздо воинственней. Не видя Лисуни, он алчно закричал:
И длинной серой тенью кинулся на зайчиков.
Лисуня, опасаясь, как бы добыча не досталась одному серому разбойнику, тоже метнулась в тот же миг на середину полянки. Но хищники жестоко просчитались. Тимка был поопытнее своей сестренки и ловцов заметил вовремя.
— Берегись, Симка! — воскликнул он и пустился наутек.
Симка, увернувшись из-под самого волчьего носа, тоже бросилась прочь. Они удрали мгновенно. А Серый и Лисуня, не сумев отвернуть в сторону, со всей прыти столкнулись лбами — бом-бам!
— У-уу! — взвыл от боли серый разбойник.
— И-ии! — взвизгнула хитрюга Лисуня.
Целую минуту они сидели один напротив другого и сконфуженно трясли ушами. Первым пришел в себя Серый, он почти простонал:
— Это ты, желтобрюхая?
— Я, серенький, я, миленький, — проскулила в ответ Лисуня.
— Ты зачем здесь?
— С зайчиками решила поиграть. А ты?
Волк был менее хитер и обходителен, чем его лесная соучастница по разбою, поэтому ответил откровеннее:
— Я в прятки хотел с ними поиграть. — У меня второй день пустой живот, я бы зайчишек туда спрятал!
Лисуня льстиво хихикнула:
— Да уж их потом бы никто не нашел…
Серый жадно облизнулся. Да так, что его язык едва не задел Лисуню, сидевшую перед /шм почти в полуметре. Проворчал:
— Я сейчас потрогал бы даже самого быка за рога! А-ам!
Лисуня жалостливо прикрыла плутоватые глазки:
— Хорошо людям, к ним праздник идет… Будут курочками да уточками лакомиться.
— И бараньими котлетами, — грубо подсказал Серый.
— Ах, перестань, Серенький братишка, — всхлипнув, произнесла Лисуня. — У меня слюнки текут. Как ведь го* лодно!
— Ах, как холодно! — согласился Серый.
Помолчав с минуту, он завистливо заметил:
— Тебе все-таки легче, Лисуня. Можно золотистый хвост продать. Ценная вещь!
— А чем мне следы заметать?
— Гм, — задумался Серый. — Верно… Не напрасно тебя люди рыжей плутовкой прозвали.
— А тебя Серым разбойником! — мстительно сказала Лисуня.
— Так ведь и тебя люди не со цветами встречают, рыжебрюхая! — с досадой произнес Серый.
— Не будем ссориться, дружочек, — миролюбиво улыбнулась Лисуня. — Уж кому всех лучше живется, так это Мишке-медведю. Спит всю зиму, лохматый…
— Ну, разговорами сыт не будешь, — недовольно сказал Серый. — Пойду ужин искать.
— Возьми меня с собой, серенький, — попросилась Лисуня. — Двоим на охоте сподручнее.
— Скверно двоим, — отмахнулся Серый. — Вдруг мы поймаем только одного зайца?
— Ну и что ж? Поделимся!
— А как?
— Очень просто: тебе мордочку и лапки, а мне уж ладно — остатки. Согласен?
Волк злобно усмехнулся:
— Хитра ты не в шутку!
— Тогда так: мне всего зайца, а тебе его шубку.
— Тьфу, ведьма! — выругался Серый.
— Да ведь ты сам говорил, что тебе холодно, когда я сказала, что мне голодно…
Серый неожиданно навострил уши:
— Тсс, бежит кто-то…
Вдалеке, постепенно приближаясь, послышалась песенка. Пел ее задорный мальчишеский голос:
Серый резво подпрыгнул:
— Слышишь? «Парень боевой…» Значит с ружьем? Надо уносить ноги, Лиса-сестричка, пока нам их не перебили!
— Конечно же, мой серый братишечка, — быстро согласилась Лисуня. — Нажимай за мной во все лопатки!
И Лисуня с Серым, опустив хвосты, резво поскакали в чащу…
А на полянку, спустя мгновение, выкатился на лыжах невысокий, крепкоплечий мальчишка. У него было розовое от морозца лицо, синие-пресиние глаза и круглый мужественный подбородок. Из-под шапки у мальчишки выбивались светлые вихры, а на груди из-под ватника виднелся алый значок октябренка. Юный лыжник продолжал самозабвенно петь:
На середине полянки мальчишка остановился, воткнул палки в снег и зорко огляделся…
Все, о чем мальчишка пел в песне, было чистой правдой. И звали его Шуркой, и лыжный спорт он любил, и лыжню в лесу сам проторил, и сейчас спешил в школу на новогоднюю ёлку. Был он сыном лесника и пионером, в школу на занятия в ближайшее село ежедневно бегал на лыжах без провожатых. И очень любил окружавшую его всю жизнь чудесницу-при-роду.
Вот и теперь поднял Шурка к верхушкам деревьев пытливые, любознательные глаза, замолк, зачарованный красотой и таинством леса, потом сказал тихо:
— Как в сказке вокруг… Передохну малость и побегу дальше. А то время к закату, не опоздать бы на новогоднюю школьную елку.
Хотел было посмотреть Шурка на солнце, далеко ли оно скатилось на западе к горизонту, и тотчас заметил, как помутилось все в воздухе. Пахнул сразу порывистый ветер, и сразу пронеслась над полянкой туча не туча, а что-то вроде косматой метельной тени. И тут же засвистело, взвыло что-то скрипучим, суматошным голосом:
— Ха-ха-ха! Теперь-то я поняла, куда торопится Шурка!.. Беги, беги, малый! Все равно не будет вам, девчонкам и мальчишкам, зеленой да нарядной елки! Припрятала я от вас Новый год, век вам его не отыскать! Э-эх! Пожалуй, полечу и гульну с радости в вольном поле на просторе!
Взвыла коварно над лесной полянкой косматая метельная тень и пропала бесследно. И снова воцарилась в лесу тишина.
Усмехнулся на это Шурка:
— Хм, Вьюга колобродит… Да только она нам не помеха. Мы не из трусливых…
Взял половчее в руки палки и вонзил острыми концами в снежный покров. Только не сделал вперед и шагу, как откуда-то донесся до него еле слышный болезненный стон:
— Ой-ой-ой!
— Что такое? — насторожился Шурка. — Словно бы кто-то плачет… И тропка дальше снегом засыпана.
Шурка не болел ни разу расстройством слуха, но все же огляделся. День сиял прежним великолепием, все оставалось на своих местах, только вот этот горбатый сугроб… Откуда он тут взялся? И Шурка стукнул по нему лыжной палкой.
— Зачем вы деретесь? Мне же больно! — вскрикнул из-под палки тоненький голосок.
— Чудно! — заинтересовался Шурка. — Гляди-ка, беленький валенок из сугроба торчит… Кто-то, сердешный, видать, в большую беду попал.
Бросив палки, Шурка стал быстро раскидывать снег. Разгребал сугроб и приговаривал:
— Погоди, приятель, я тебя мигом откопаю… Шурка никогда мимо чужой беды не проходит!
А тоненький голосок все продолжал вторить:
— Да легче же! Тише, вы мне шею свернете!
Но каково было изумление Шурки, когда он вытащил из-под снега малюсенького человечка. Он был в белой шубке и шапке, через плечо у него висела аккуратненькая сумка. Человечек не человечек, а скорее приятная на вид кукла. Но кукла живая!
Человечек чихнул и вежливо поклонился:
— Здравствуй, Шурка! И спасибо, что выручил меня из неволи!
Шурка удивленно раскрыл глаза:
— Откуда ты меня знаешь?
— А я всех ребят знаю, — махнул рукой человечек.
— Но кто ты такой?
Человечек снова чихнул:
— Я — семьдесят пятый.
— Какой семьдесят пятый?
— Просто меня так назвали.
— Это что: шифр твой, имя? Как у разведчика?
— Да нет же! Такое имя придумали мне люди.
Шурка еще раз, но уже довольно подозрительно посмотрел на забавного человечка. Попытал.
— Какие люди? Послушай… А может, ты шпион?
— Я — семьдесят пятый, понимаешь? — нетерпеливо произнес человечек.
Сдвинув ушанку на лоб, Шурка поскреб затылок.
— Ни капельки не понимаю… Ты, наверно, гном какой-ни-будь — лесной, зимний… Этакий карлик!
— Сам ты карлик, Шурка! — обиженно воскликнул человечек. — Сказал тоже! Я только сейчас маленький, а с полуночи так расти стану, что тебе и не угнаться за мной. Через год я уже с бородой буду, люди меня на покой, в прошлое отправят.
Теперь Шурка сдвинул шапку на затылок и, недовольно хмурясь, потер ладонью лоб.
— Мудришь ты что-то, малышка… Невдомек мне твои речи. Или меня глаза подводят?
— Смекалка тебя подводит, хотя ты вроде и умный мальчишка… Обыкновенной догадливости тебе не хватает, вот что!
Шурка не на шутку осердился:
— Ну ты мне тут не груби! Говори, куда путь держишь? Я ведь все равно дознаюсь!
Человечек гордо поправил на плече свою аккуратненькую сумку.
— Я иду к людям! К ребятам! Меня везде ждут и везде готовят приятную, радостную встречу!
— Хвастунишка! Кому ты такой малютка нужен! — заразительно засмеялся Шурка.
— Я всем нужен, без меня жизнь на Земле остановится.
Но Шурку уже не покидало насмешливое настроение.
— Да ну?! Ишь, колокольчик, разбренчался…
Нахмурившись, человечек отвернулся. Тогда дотошного Шурку осенила новая мысль.
— Послушай-ка, может быть, ты к нам с другой планеты залетел? Вот было бы здорово, а?
— Скучно мне с тобой говорить, Шурка, — не поворачиваясь, сказал человечек. — Но при мне и ты станешь догадливей…
— Видали мы таких волшебников! Сколько угодно, только в мультиках! — насмешничал Шурка.
Человечек запальчиво повернулся лицом к мальчишке:
— А что, думаешь я — не волшебник? При моем появлении люди построят новые гидроэлектростанции и смастерят могучие машины, вырастят большие караваи хлеба и диковинные сладкие арбузы, слетают в космическое пространство и напишут увлекательные книги. Я — семьдесят пятый, понимаешь ты это?
— Шебутной ты, гном, — отмахнулся Шурка. — Это вы в сказках добрые дела делаете, да. А мы, люди, верим лишь в свой разум и силу.
— Нет же, не сказочный я, а всамделишний! — упрямо заявил человечек и даже досадливо притопнул ножкой в крохотном валенке.
— Ну хватит тебе, врунишка, — устало сказал Шурка. — Вот я тебя отдую сейчас за это. Или опять в сугроб закопаю!
Но человечек нисколько не испугался. Напротив — он сделал шаг вперед и отважно вскинул голову:
— А вот попробуй! За меня обязательно заступятся да так тебе по шее накостыляют, что снег черной сажей покажется.
— Это кто же, хотел бы я знать?
— Все ребята Земли!
— Ой, уморил, — всплеснул руками Шурка. — За что что же твою милость ребята-то любят?
— За то, что при мне все ребята станут выше ростом, сильнее, грамотнее… Вот тебе сейчас сколько лет, Шурка?
— Ну, десять. Я давно уже октябренок!
— А при мне, если ты настоящий боевитый мальчишка, тебя примут в пионеры. А многие школьники вместо пионерских галстуков получат на грудь комсомольские значки.
Шурка впервые растерялся.
— В толк все-таки не возьму, что за чудо такое заморское…
— Да я ж тебе сто раз повторял: я — семьдесят пятый!
Шурка досадливо повел крепкими плечами:
— Заладил одно и то же!
И вдруг он вперился в крохотного незнакомца изумленным беспокойным взглядом. Почти ошеломленно произнес:
— Постой! Кажется, догадался! Ты этот самый…
— Точно! — дружелюбно заулыбался человечек. — Я и есть! Тысяча девятьсот…
— Теперь все понял! — радостно закричал Шурка. — Ты новый тысяча девятьсот семьдесят пятый год!
— Наконец-то признал! А маленький я потому, что пока еще не вышел на свой старт. Но меня повсюду ждут!
Шурка в восторге швырнул вверх свою ушанку, поймав ее на лету, поднял над головой лыжные палки.
— Ура-а! Я тоже еду на вечер в школу, буду вместе со всеми встречать тебя у красивой елки! Ура-а!.. Салют Нового дику!
— Тише, Шурка!
— Кого ты боишься? Побежим скорее к ребятам!
— Но мне еще рано, — возразил Новогодик. — И потом — меня так изрядно помяла эта злая седая старуха!
— Какая старуха? У нас взрослые не трогают маленьких.
— Эта старуха — косматая Вьюга. Она не хочет, чтобы я начинался в свою пору, решила меня задержать. Она засыпала меня в сугробе колючим плотным снегом.
— За что же она так невежливо с тобой обошлась? — удивленно спросил Шурка.
— Понять просто, — ответил Новогодик. — Через три месяца после моего начала я подниму высоко в голубое небо ослепительное жаркое солнце и зловредной Вьюге придет конец. А ведь ей хочется подольше похлестаться своим мерзким холодным хвостом.
Это сообщение Шурку озадачило.
— Как же нам быть, дорогой Новогодик?
И тут же он нашелся:
— Вот что: давай я тебя понесу. Положу за пазуху, и мы вместе зададим стрекача.
— Я мал, Шурка, да тяжел. Ведь вот в этой моей сумке судьба всего Мира.
— А я, знаешь, какой сильный и выносливый, — не сдавался Шурка. — Когда мы в «Зарнице» сражались, я вытащил с поля боя своего раненого командира!
— А что такое «Зарница»?
— Военная игра. Разве не несешь ее в своей сумке нашим ребятам?
— Да в моей сумке все игры для школьников и ребятишек из детских садов. Развлечения зимние и летние, осенние и весенние.
Шурка прислушался. Вдалеке, приближаясь, словно железнодорожный поезд, гудела Вьюга. Шурка встревожился, схватив Новогодика за маленькую рукавичку, заторопил:
— Чуешь, друг? Снова седая злюка летит! Бежим!
Новогодик вырвал у Шурки свою руку.
— Ты сам спасайся, Шурка! А то она завалит тебя снегом и ты замерзнешь. А мне это совсем не страшно, я все равно к вам доберусь! Вот только отдохну под сугробом еще немножко. Спасайся, Шурка!
На полянке опять заметно потемнело, ветер сорвал с верхушек деревьев белые хлопья снега. Вьюга была рядом, сквозь ее завывание Шурка закричал:
— Я скоро вернусь за тобой, приятель! Скатаю за подмогой и мы отобьем тебя у злодейки. Ты нам нужен свежим и бодрым на нашем веселом празднике! Ого-го-го!
Ловко оттолкнувшись палками, Шурка побежал на лыжах в соседнее село. Ему так хотелось скорее собрать ватагу знакомых по школе мальчишек и вернуться на выручку Ново-годика. А Вьюга враждебно, жутко выла ему вслед:
— У-уу! Ну, Шурка-пострел, нет, не кружиться вам сегодня вокруг своей нарядной елки! Испорчу я вам счастливый праздник! Испорчу-у-у! Ха-ха-ха! Прочь, прочь!
Новогодик сжал в рукавичке маленький кулачок.
— Не тронь Шурку! — погрозил он Вьюге. — Он добрый и правдивый мальчик! А тебе меня все равно никогда не побороть, хотя ты уже и предостаточно навредила мне! Но победа останется за мной! Что может быть выше и главнее меня — Времени Земли!
Вьюга мстительно, жестоким снежным смерчем завертелась на полянке. Она бросала на Новогодика целые тучи колючего снега, стараясь накрыть его плотным тяжелым настом. И неуемно подвывала:
— У-у-у! Знаю, что мне насовсем не сломить твое упрямство, зато людям твой праздник нарушу! Ребятишкам все дороги поземкой перемету, пусть сидят дома! У-у-у!
И угомонилась лишь только тогда косматая, когда над Новогодиком снова образовался огромный горбатый сугроб.
А между тем Серый разбойник продирался сквозь чащу и тоскливо пел свою безутешную песню:
Серый выбрался на крохотную полянку и прислушался. Издали раздался свист, грохот, от смерча снежной пыли у Серого на спине стало зябко. Но он не испугался: разбойник знал, чьи это проделки, и не ошибся.
— У-у! Здорово, волчище, серый хвостище! Почему горе горюешь? — загукала Вьюга.
Серый раздраженно стукнул клыками.
— Есть хочу, а ты все заячьи следы засыпала. Удружила пушистым попрыгунчикам! Не Вьюжина ты — вражина!
— Не серчай, Серый, зато я знаю, где жирная овечка лежит, — сказала Вьюга.
— Где? Покажи!
— Беги за мной, не отставай!
И Вьюга полетела в чащу леса. Волку за ней бы и не угнаться, да в лесу ей не больно развернуться. Так вдвоем и прибыли они на прогалину, где был укрыт под снежным покровом Новогодик.
— Скоро вот в этом сугробе один человечек проснется, так у него в сумке лежит жирная овечка. Отними и съешь!
Серый довольно облизнулся:
— Чудесно! Я вместе с овечкой съем и человечка!
Вьюга расхохоталась:
— Его съесть нельзя, он из Времени сделан. Новогодик это!
— Все равно слопаю!
— Он с полуночи так начнет расти, что твое брюхо вдребезги разлетится. Гляди!
— О-о, это мне не подходит.
— То-то, Серый… Ты спрячься, пока спит человечек, а то прежде поры спугнешь крошку.
Серый послушно заковылял в кусты, приговаривая:
— Подремлю теперь и я, раз овца уже моя!
Вьюга хотела тотчас сорваться с места, но неожиданно услышала тихую песню. То еле-еле плелась Лисуня:
Вьюга обрадовалась:
— О-о, здравствуй, лиса, хвост как девичья коса! Почему беду бедуешь?
— Клыкастый волк меня предал, — вздохнула Лисуня. — Взял на охоту, а сам скрылся. Наверное, зайчишками поделиться со мной не захотел.
— А я знаю, где вкусный цыпленок лежит.
— И я знаю: у людей в печке румянится, только мне не достанется.
— Да нет же, он в лесу!
Лисуня сразу воспрянула духом:
— А раз в лесу, так пошли за ним Лису! Я бегаю споро, принесу цыпленка скоро!
Вьюга весело взвизгнула:
— Так и быть, удружу тебе, красивенькая… Вот под этим сугробом человечек спит, у него в сумке твое лакомое блюдо лежит. Как очнется, отбери и съешь.
— А ты не обманываешь меня, седенькая миленькая старушка? — вильнула хвостом Лисуня.
— Ну, Лиса, кто тебя обманет, тот и дня не протянет.
— Хи-хи-хи, — рассмеялась Лисуня. — Это белошубые зайчишки обо мне такой скверный слух пустили…
— Вот я им сыпану пургой в глаза… Пока спит Новогодик, спрячься и ты, лиса.
Лисуня тоже устало потащилась в заросли орешника:
— Ладно. Помечтаю я немножко о цыплячьих нежных ножках.
Вьюга взвыла от восторга:
— У-ух, как я ловко обстряпала это дельце! Новогодик окажется теперь среди людей без сумки, ее отберут у него Серый и Лисуня. А это значит, что на земле не будет новых детских садов, пионерских лагерей, ребячьих стадионов. Просторно мне станет вокруг, погуляю вволю!
И с радостным шумом она улетела колобродить в широкое полюшко.
Шурка ходко скользил на лыжах, разыскивая людей. Временами он останавливался, переводил дыхание и кричал:
— Ого-го-го! К нам идет Новогодик, но его не пускает сердитая Вьюга! Собирайтесь, самые смелые! На помощь, друзья! Ого-го-го!
Как только смолк Шуркин голос, вышел на полянку дед Мороз и осмотрелся. Потом протяжно позвал:
— Снегу-урочка, где ты? Снегурочка-а-а-а!
Снегурочка не заставила себя долго ждать:
— Я здесь, дедушка.
— Аль тебя забила Вьюга?
— Вьюге со мной не совладеть, дедушка, — улыбнулась Снегурочка. — Я за полянкой с зайчиками разговаривала.
— Что, и они, зверюшки, не видели нашего дружка Нового дика?
— Ищут! Весь лес обегали, а пока Новогодика не приметили.
Дед Мороз нахмурил лохматые белоснежные брови:
— Пропал семьдесят пятый… Какое несчастье для ребят!
— Дедушка, а если Новогодик не найдется, мы все равно пойдем к ребятам на елку?
Ответил дед Мороз, пригорюнившись:
— Нет, милая внучка… Уж если Новогодик не объявится в свое время, не будет для ребят ни сверкающей елки, ни веселых развлечений.
— А как же мы с тобой тогда, дедушка?
— И нас не будет в гостях, Снегурочка… Ведь мы желанные гости у ребятишек только в Новом году.
Вдалеке послышалась заунывная песня Вьюги. Снегурочка навострила уши и покачала головой:
— Опять гуляет где-то косматая. Дедушка, слышишь?
— Это она, должно быть, сбивает с пути Новогодика, — ответил дед Мороз.
— А еще я слышу, — сказала Снегурочка, — как скрипят под кем-то быстрые лыжи. И совсем недалеко!
Дед Мороз вгляделся в зеленую чащицу молоденького ельника. Потом сообщил:
— А я даже вижу, кто бежит на этих лыжах. Вон сквозь кусты мальчик несется!
— Я его знаю, это — Шурка, сынишка лесника. Он, наверное, в школу на елку торопится.
Дед Мороз с интересом спросил:
— Это хороший мальчик?
— Очень умный и храбрый. У нас для него красивый подарок припасен. Честное слово!
— Очень жаль Шурку, — горюя, произнес дед Мороз. — Ведь он не получит своего подарка, если мы не отыщем Новогодика.
А Шурка снова выскочил на поляну и громко закричал:
— Ого-го-го! Кто есть вблизи?! Спешите ко мне!
Снегурочка, притаившаяся с дедом Морозом за березкой, шепнула:
— Дедушка, он зовет к себе.
— Может, ему нужна наша помощь?
— Конечно!
— Так кликни его сюда.
Снегурочка высунулась из-за березки: '
— Шурка, быстрее к нам! Мы — твои друзья!
Шурка начал подозрительно озираться по сторонам: кто его зовет? Затем погрозил кулаком (мглистому небу:
— Это ты, седогривая, морочишь мне голову? Не выйдет! Я обязательно доберусь до ребят и мы не дадим в обиду нашего лучшего друга. Мы с тобой еще за него поборемся!
Снегурочка снова спряталась за березку, сказала деду Морозу:
— Он принимает нас за негодницу-Вьюгу. И он за кого-то борется, дедушка.
— Да, он собирается сам кому-то помочь. Видно, у Шурки на самом деле чистое и мужественное сердце… Мы пойдем к нему на подмогу.
— Давай выйдем к нему, дедушка…
— Обязательно, внучка!
Они вышли на полянку и приблизились к оторопевшему мальчику.
— Здравствуй, Шурка! — оказал дед Мороз.
— Мы твои приятели! — добавила Снегурочка.
Шурка, наконец, пришел в себя:
— Кто такие? Опять чудеса: какой-то старик с девчонкой в теплых белых шубах…
— Ты не узнаешь нас, Шурка? — удивилась Снегурочка.
— Неужто забыл? — допытывался и дед Мороз.
Внезапно обрадовавшись, Шурка вскричал восторженно:
— Как же, отлично помню! Вы каждый Новый год бываете в гостях в нашей школе!
— Правильно, Шурка! — похвалил его памятливость дед Мороз.
А Снегурочка сразу опечалилась:
— А нынче нас ребята не увидят, потому что Новогодик потерялся. Нам ведь тоже скучно без ребят и подарки пропадут попусту…
— Внучка права, — вторил ей дед Мороз. — Уже темнеет, а Новогодика все нет и нет.
— Как хорошо, что я вас встретил! — восклинул Шурка. — И Новогодик не потерялся! Его замела своим колючим хвостом Вьюга. Надо выручать нашего приятеля!
— И чем скорее, тем лучше, — произнес дед Мороз. — А то у детей праздник будет испорчен!
— Где ты его видел, Шурка? — спросила Снегурочка.
— Он лежит под сугробом.
— Давайте его искать! — заторопился дед Мороз. — Ему пора вставать. Покуда он идет к ребятишкам, его время начнется!
— Только вот как его разыскать? — наморщил свой лоб Шурка.
Снегурочка ткнула в первый попавшийся сугроб рукавичкой:
— Может, он в этом сугробе?
Шурка стал размышлять:
— Будто нет, тот сугроб был меньше…
Дед Мороз решительно зашагал по снежной целине:
— Пошли, значит, дальше, друзья. Надобно спешить!
Они торопливо окрылись в заснеженном лесу.
А Зайчики тут как тут: выскочили на полянку, едва их друзья скрылись из виду. Тимка сделал стремительную стойку и сказал:
— Слушай, Симка… Если мы найдем Новогодика, нас тоже возьмут на веселую елку!
— Так пообещала и Снегурочка, — подтвердила Симка. — Мне так хочется подружиться с ребятами.
— И мне тоже.
— А они не станут нас обижать? Дергать за длинные уши и хватать за короткие хвостики?
— Ребята друзья животных. А мы — их друзья.
Зайчишки замерли возле горбатого сугроба.
— Утром этого бугра я не видела вовсе, — сказала Симка.
— Вьюга насыпала его недавно, — согласился Тимка. — Может, под ним укрылся Новогодик?
— Разроем?
— Проверим!
Они бойко и трудолюбиво принялись раскидывать задними лапками слежавшийся снег. За этой работой их и застали лесные разбойники. Серый и Лисуня появились на полянке с разных сторон.
— Белошубые хотят похитить мою жирную овечку, — сказал вслух Серый.
— Попрыгунчики мечтают слопать моего вкусного цыпленка, — задрожала от досады Лисуня.
Разбойники разбежались и в один момент прыгнули на зайцев. Но хищники просчитались: зайцы их заметили гораздо раньше, и они со всего маху столкнулись лбами в тот миг, когда зайцы уже стремглав неслись от полянки. Опамятовавшись от удара, волк и лиса сели друг перед другом.
— Ты бежала за зайчишками? А, Лисуня? — спросил Серый.
— Нет, у них слишком быстрые ноги, — потирая ушибленный лоб, ответила Лисуня.
— Зато это очень сытный ужин, сестрица.
— Этот ужин сначала надо догнать, Серенький… А я как раз чуточку приболела.
— Я тоже приболел и хочу здесь отдохнуть, — сказал волк.
— Отдохни в другом месте, — попросила Лисуня. — А я приму здесь от болезни снежную ванну.
С этими словами Лисуня стала расторопно разгребать снег.
— А я хочу здесь принять свою пищу! Не трогай мою овечку, рыжая паршивка! — закричал Серый.
— Ага, ты пронюхал о моем вкусном цыпленке, серый бандит! — завизжала лиса. — Прочь!
— Кто бандит? — подступил к лисе Серый.
— Ты, волчище! А кто паршивка?
— Ты, лисуха! А-а-а!
Серый с Лисуней схватились в ожесточенной драке. Они свились в один подвижный клубок, лаяли и выли так пронзительно, что с деревьев посыпались огромные комья давнего, черствого снега. Но вот они, наконец, уморились и запыхавшиеся сели на вершине горбатого сугроба.
— Ты чуть не выдернул мой красивый, привлекательный хвост, — плаксиво пожаловалась Лисуня.
— А ты едва не выцарапала мне острые, зоркие глаза, — злобно огрызнулся Серый.
— Чем бы я тогда заметала от собак свои следы?
— А как бы я стал отличать тихого барашка от волкодава?
Разбойники уныло замолчали. Но не надолго, первой нарушила молчание Лисуня. Она льстиво произнесла:
— Давай помиримся, серенький дружочек?
— Давай, конечно, золотистая кумушка, — согласился Серый.
Они дружелюбно потерлись мордочками. Лисуня сказала:
— Нам делить нечего. Мы же вместе вышли на охоту и добычу съедим вместе… Начнем с овечки.
— Почему с овечки? — насторожился Серый.
— Она большая, сразу оба наедимся. А цыпленка оставим на завтрак, я его в овраге в укромном месте зарою.
Серый немедля взбунтовался:
— Я сам управлюсь со своей овечкой. А ты грызи своего худенького цыпленка!
— Ты серая жадина! — раздраженно вскричала Лисуня.
— А ты рыжая хитрюга!
— Ты мне не веришь? — сердито спросила Лисуня.
— Запросто верю каждому зверю! Мышке-норушке, кроту и ежу, но тебе, лиса, погожу!
— Да чтоб с тебя волкодавы шкуру спустили!
— А твой хвост чтобы люди вместо метлы пристроили, рыжая ведьма!
— Чтобы тебе угодить в волчью яму!
— А тебе в капкан охотника!
— А тебе… тебе…
Лисуня в сердцах кинулась на волка и вырвала у него из гривы серый клок волчьей шерсти. Серый не остался в долгу и изо всей мочи ударил Лисуню по длинному чувствительному носу. Между ними завязалась новая потасовка. Они сражались до тех пор, пока обессиленные не повалились на снег, усеянный разномастной шерстью.
— Зачем мы деремся, серенький братец? — ласково спросила, отдышавшись, лиса.
— Не понимаю, золотце-сестричка.
— Тогда — мир?
— На целый век!
— Сейчас выроем сумку и…
— Съедим каждый свою пищу, — торопливо досказал волк.
— Ладно уж, я согласна, — вздохнула Лисуня.
Они споро начали разрывать сугроб. Вскоре показалась беленькая сумка, которую Новогодик носил через плечо. Серый первым заглянул внутрь и запустил туда свои лапы.
— Тут уйма всякой всячины, «о нет моей жирной овечки.
— И нет моего вкусного цыпленка, — простонала лиса, также запустившая в сумку свою лапу.
Серый прицелился в Лисуню:
— А не ты ли это утащила мою еду?
— Караул! — завопила лиса. — Это ты, негодяй, уволок мое любимое лакомство!
Серый угрожающе стал приближаться к Лисуне.
— Ну, теперь-то я растреплю тебя как мочалку!
— А я тебя расцарапаю так, что ты станешь похож на тигра!
И, бросив сумку Новогодика, разбойники в третий раз остервенело бросились в рукопашную схватку. Их истошные крики и привлекли внимание пробегавших мимо зайчат. Тимка с Симкой о чем-то посовещались и разделились на две стороны.
— Зачем вы деретесь, лесные злодеи? — крикнул Тимка, показываясь по одну сторону.
— Фу, спорить из-за сумки, в которой нет никакой живности, — засмеялась Симка с противоположной стороны.
— Серый, съешь меня, — предложил Тимка. — Я теплый и сладкий.
— А ты, Лисуня, хватай меня, — добавила Симка. — Я глупая и мягкая!
Серый поднялся на все четыре лапы и весело оскалился:
— Они сдаются!
— Они такие добренькие, — нежно пропела Лисуня.
Но как только волк с лисой метнулись к зайцам, те задали удалого стрекача, заманивая с собою в густой лес давних своих недругов.
И Новогодику настала пора приходить в движение. Он живо выбрался из сугроба и поднял свою сумку. Только было собрался отправиться на свою годовую вахту, а тут появились, окружив его, Снегурочка, дед Мороз и Шурка.
— Салют Новогодику! — закричал веселый Шурка.
— Зайчики нас не обманули, — сказала Снегурочка.
— Тимка с Симкой не такие уж трусишки, как о них говорят некоторые насмешливые люди, — произнес величественно дед Мороз.
— Наш друг Новогодик, скорее к ребятам! — воскликнул Шурка. — А то мы опоздаем!
— Не беспокойся, Шурка, — звонко отозвался Новогодик. — Я еще ни разу не опаздывал к ребятам.
Вдруг на них пахнуло сначала легким ветерком, потом послышался вдалеке знакомый противный вой.
— Слышите? — повернулась на звук Снегурочка. — Нам опять грозит противница-Вьюга.
— Нам она уже не навредит, — отмахнулся рукавицей дед Мороз.
Зато встревожился Шурка:
— А ребят она может здорово подвести. Испортит хорошую погоду!
— Как же их выручить? Как обмануть вьюгу! Дедушка, придумай что-нибудь!
Дед Мороз поднял свою огромную рукавицу:
— Подожди, внучка, не кипятись, а то растаешь… Дума скоро созреет. Я помогу мальчикам и девочкам в добром настроении встретить Новогодика.
— Вьюга боится, когда на нее с неба смотрят большие красные и зеленые звезды, — сказала Снегурочка.
— А сейчас они закрыты рваными тучами… Товарищ дед Мороз, давайте подморозим тучи! — попросил Шурка.
— И тогда Вьюга будет побеждена, — обрадовалась Снегурочка.
— Она исчезнет! — воскликнул Новогодик.
— Будь по-вашему, мои приятели! — крикнул дед Мороз. — Я открою вам звезды. Ждите, я ненадолго покину вас!
И с этими словами дед Мороз исчез. Не прошло и нескольких минут, как на землю посыпался мягкий, крупный снег. Сначала тихо, потом повалил так, словно все рыхлое небо опустилось на лесную чащобу. И тогда все услышали трусливый визг Вьюги, пролетавшей мимо полянки.
— Вззз! Что они со мной делают? Это все Новогодик и его друзья. Они перехитрили даже моих неудачливых помощников Серого и Лисуню! Что со мной теперь станется? Вззз!
И Вьюга растворилась в шорохе снежинок, которые продолжали сеяться вокруг лесных приятелей.
— Новогодик! Снегурочка! Я вас не вижу! — закричал с тревогой Шурка.
— Не бойся, Шурка! — подбодрил мальчика Новогодик. — Эти снежинки сродни нашей Снегурочке, они нам не в обиду.
Шурка поднял голову и увидел на темнеющем небе, постепенно очищавшемся от снегопада, заблестевшие звезды.
— Смотрите, звезды! Одна, вторая, третья…
— Да их всех и не перечтешь! — сказал Новогодик.
Они держались со Снегурочкой за руки и улыбались. Из-за кустов объявился вскоре и дед Мороз.
— И я уже с вами!
— А куда умчалась Вьюга? — спросила Снегурочка.
— Забилась со страху в сугроб в обрывистом лесном овраге.
— Теперь для всех ребят будет веселый, интересный праздник, — оказал Новогодик.
— С искрящейся зеленой елкой, — радостно произнес Шурка.
— И с подарками! — добавила Снегурочка. — Правда, дедушка?
— Непременно, внученька!
И тут сразу с двух сторон послышались неистовый волчий вой и пронзительный лисий визг. Это за зайцами гнались Серый и Лисуня. Снегурочка, завидев своих пушистых попрыгунчиков, весело закричала:
— Тимка, Симка, скорее к нам!
— К нам, к нам! — закричали все разом.
Зайчата резво прыгнули к ногам Снегурочки. Справа на краю поляны как вкопанный остановился Серый, слева захрипела от натуги Лисуня.
— А вот и не догнали! — засмеялись зайцы.
Лисуня опустила хвост и капризно произнесла:
— Какая несправедливость! Меня надула зайчишка Симка.
Серый же метал глазами огненные искры.
— Я пожалуюсь на Симку мохнатому Мишке, — слезливо продолжала Лисуня. — Он ей задаст…
И она поволокла свой рыжий хвост в густой кустарник.
— А я… я… — сказал волк и вдруг гневно вскинул лапу. — Ну, Тимка, погоди!
И тоже ускакал в кусты.
— Серого и Лисуню мы на праздник не пригласим, — сказала Снегурочка. — Волк слишком жаден и зол, а лиса хитра. А вот зайчишек мы возьмем обязательно!
Новогодик поправил на плече ремень от своей волшебной сумки и жизнерадостно произнес:
— Так собирайтесь, друзья, живее. Я скоро пожалую к вам!