529 день после конца отсчёта
Жёлтое на белом всегда хорошо бросалось в глаза. Интересно, почему власти выбрали для своей полиции такой заметный цвет? Особенно здесь, на севере. Не даром у членов Сопротивления одежда была светло-серой, почти сливавшейся со снегом. Янтарные костюмы они заметили ещё до того, как поезд приблизился к платформе. Где-то на фоне белоснежной пропасти серела распахнутая пасть невысоких домов Термины.
— Вы вдвоём идите к заднему тамбуру, — приказала Веспер. — Фрикс и Дардан вас прикроют.
— А вы? — Усталая за ночь Теренея подняла глаза на рыжеволосую активистку.
— Я… буду с другим отрядом, — уклончиво ответила девушка.
Невероятно! После всего, что мы пережили, она опять готова нас бросить…
Вестании тоже пришлось не по нраву решение Веспер. Да, она доверяла Фриксу и даже не просто доверяла ему… Но ведь Веспер всего каких-то пятнадцать минут назад признала, что оставлять их в «Восточном Вестнике» было неправильно. Конечно, она не была обязана защищать их, но всё же…
Не успев возразить, Вестания проследила за взглядом рыжеволосой. Тот огонь, что вспыхнул в её глазах, оказался на удивление понятным Вестании. Девушка смотрела с волнением и жаром вдаль вагона, на тот ряд кресел, где сосредоточилась большая часть революционеров. Человек с мешком на голове почти не шевелился, его тело безвольно подрагивало, вторя незамысловатому ритму челнока. За скоплением людей Вестания едва ли могла разглядеть его, но ей показалось, что его скрывают от посторонних глаз вполне намеренно.
Алкид — лидер Сопротивления, символ их надежды. Кем он был на самом деле, почему они с таким рвением скрывали его личность, прятали лицо под мешком? Он был окутан вуалью тайны. Такой близкий в этот самый миг, сидящий с ними в одном вагоне и совершенно недоступный. Но у Весты были сейчас более важные проблемы. Нужно было спасаться. Спасать себя и сестру.
— Пошли, Тера, — позвала Вестания решительно. Девушка почувствовала, как сильно устала физически, только когда поднялась на ноги. Колени дрожали, она еле могла идти. А ведь предстоит бежать. Что есть мочи… Всю прошедшую ночь сёстры только и делали, что бежали. Сначала по коридорам Акрополя, потом от убийцы — по сугробам. В глазах был песок, конечности не слушались, и она едва не оступилась, но в последний момент рука подхватила её под локоть.
— Чшш, — прошептал Фрикс на ухо. Как бесконечно благодарна она была ему сейчас. Если бы с Алкидом пошёл он, а не Веспер, Вестания точно не нашла бы в себе сил.
Втроём с сестрой и активистом они добрались до тамбура. Внутри стояли ещё двое революционеров в масках — мужчина и женщина, Вестания понятия не имела, кто они.
За окном возникла платформа, словно вынырнув из бесконечных облаков снега. Сумерки рассеивались, предрассветные лучи постепенно разбавляли безопасную вуаль ночи. Жаль. Во мраке они бы могли укрыться от лишних глаз, но утро наступало неумолимо быстро. На платформе их поджидали янтари с собаками. Ещё немного и челнок упрётся в тупик, а они окажутся схвачены.
— Фрикс… — воскликнула Вестания, почувствовав укол сомнения. Почему поезд доехал до самой платформы? Как они собираются выбраться?
Он наклонился к её уху и почти беззвучно прошептал продолжительное «чшшшш!», после чего челнок остановился. Неожиданно резко, яро дрогнув всем своим туловищем, Вестания вновь чуть не упала, но успела опереться о стену. Внезапно прямо перед ними раскрылась дверь поезда, но не та, что вела на платформу, а противоположная, раскрылась в Белизну. Фрикс с силой толкнул их с сестрой к выходу. Вестания развернула Теренею так, чтобы та спустилась первой. Едва Теренея оказалась снаружи, парень подтолкнул Вестанию туда же, указав пальцем в хвост состава.
— Куда бежать? — прошептала девушка, охваченная паникой и готовая зарыдать от ужаса при мысли о собаках и оружии в руках янтарей.
Парень лишь покачал головой и практически вытолкнул её из тамбура в снег. Глубокий сугроб смягчил её падение, сделав его почти бесшумным, Теренея сразу же оказалась возле сестры и помогла ей подняться. Снаружи было очень холодно, зимний суровый мороз моментально окатил Весту с ног до головы. Соприкоснувшиеся со снегом руки сразу укололо болью.
Не успев отряхнуться, Вестания тут же взглянула на Фрикса, который махнул автоматом в сторону хвоста поезда, сам он спускаться не спешил. Девушка слышала голоса полицейских где-то с противоположной стороны челнока, слышала возрастающую суету. Они бежали вдоль платформы, намереваясь обогнуть поезд. Времени не было…
— Бежим, — прошептала Вестания на ухо Теренее, опасаясь вообще говорить вслух.
В больших и ясных глазах сестры можно было без труда прочитать растерянность и страх. Что будет? Что делать дальше? — проносились в голове Вестании хаотичные мысли, когда, взяв Теренею за руку, она потащила её в указанном направлении. Впереди бежали ещё активисты. Прямо за ними были двое людей из тамбура. Все с оружием наперевес. Вестания бежала, увязая в густом снегу, она тащила за собой сестру, которой из-за невысокого роста приходилось ещё труднее.
Вдруг позади раздалось грозное собачье рычание и лай.
— Стреляй! — услышала она голос полицейского, и сердце опять принялось колотиться с удвоенной силой.
Остолбенев на мгновение, она оглянулась на вагон, в котором они ехали, и увидела, как Фрикс, всё ещё стоявший у раскрытых дверей, ударил прикладом по железному поручню соседнего вагона, а затем ловко взобрался на крышу.
— Веста! — вырвалось из уст испуганной Теренеи.
— Бежим! — прошептала она, рванув сестру к хвосту локомотива, до которого ещё оставалась пара вагонов. И они побежали что есть силы.
В следующий миг лай раздался совсем близко, сзади, а потом и вовсе потонул в звуке стрельбы. Вестания слишком боялась обернуться, чтобы понять, что именно происходит. Она не помнила, чтобы когда-то раньше бежала так же быстро, как сейчас, даже с учётом снега, замедлявшего бег.
Звук взрываемого снега. Одна из собак была совсем рядом. Нет! Только не это! — подумала она, оборачиваясь и с ужасом понимая, что расстояние между свирепой овчаркой становится все более ничтожным. Поняв, что собака готовится к прыжку, она толкнула Теренею подальше от себя и от траектории скачка животного, одновременно с этим загородившись сумкой. Вестания почувствовала, как зубы сильной хваткой вонзаются в холщовую ткань, норовя вырвать сумку из её рук. Из пасти доносилось утробное рычание. Овчарка разжала клыки, девушка услышала, как испуганно закричала Теренея, затем в двух жёлтых собачьих глазах мелькнула целеустремлённая ярость, и животное бросилось на неё, метя в горло, так стремительно, что Вестания не успела загородиться. Звуки стрельбы все не утихали, как и крики людей, как и лай других собак.
Но вместо горячих клыков, вонзающийся в горло, на Вестанию летела безвольная туша. Что-то оборвало её грандиозный прыжок. Овчарка тихо взвизгнула, и обрушилась всем весом на Вестанию, заставив её упасть на спину прямо в снег.
Когда Вестания пришла в себя от шока, она поняла, что зверь лежит неподвижно; из оскаленной пасти, устремлённой на её горло, текла слюна, а под кожей и короткой шерстью дёргались напряжённые мышцы. Только затем она заметила кровь, но не свою. Кровь текла с собачьего лба, в котором застряла маленькая пуля, потом она увидела, что и в пасти овчарки заалела смерть, медленно струясь и стекая с языка.
Подавив крик, Вестания столкнула с себя тело собаки и, окинув взглядом соседний вагон, заметила Фрикса, махнувшего ей автоматом. Он ловко взобрался обратно на крышу поезда, прижавшись к ней, чтобы не попасться на глаза полицейским, и, кажется, возобновил пальбу.
— Вестания! — позвала сестра.
В голове поезда она увидела военных в форме и ещё двух собак, устремившихся им навстречу.
Девушка поднялась с земли, в последний раз посмотрела на труп овчарки, не теряя времени, она опять сжала руку Теренеи, и они побежали туда же, в сторону хвоста поезда.
«ПОЛИЦИЯ ТЕРМИНЫ ПРИКАЗЫВАЕТ ВСЕМ НАРУШИТЕЛЯМ НЕМЕДЛЕННО СДАТЬСЯ ВЛАСТЯМ, ИНАЧЕ ПОСЛЕДСТВИЯ МОГУТ БЫТЬ НЕПРЕДСКАЗУЕМЫМИ», — раздался угодливый, но бездушный голос Диктатора по громкой связи.
Нам не выбраться отсюда, — подумала Вестания, но останавливаться и сдаваться было слишком поздно.
Вестания почувствовала, как что-то потянуло её вниз и назад. Теренея, бежавшая позади неё, упала в снег. Их руки, сжатые слишком крепко, чтобы разжаться, так и остались скованными, поэтому Вестания, не удержав равновесия, свалилась следом.
— Вес, меня кто-то тянет за ногу! — прошептала Теренея.
Вестания тут же посмотрела в щель между сугробом и колёсами челнока и увидела прямо под поездом незнакомку, сжимавшую в руке лодыжку её сестры.
— Сюда! Быстрее! — приказала она, увлекая Теренею под состав.
Некогда было оценивать их положение. Вестания нырнула под поезд, едва увернувшись от щёлкнувших челюстей. Как только сестры успели влезть поглубже, собаки попытались последовать за ними, но в этот же миг незнакомка уверенно направила пистолет на их морды и, не мешкая, выстрелила несколько раз. Овчарки замерли без движения, и Вестания отвернулась, не желая смотреть на их изуродованные головы.
— За мной, быстро, — приказала незнакомая им активистка.
Куда? — мучила Вестанию ужасная мысль. — Как отсюда можно выбраться?
Тут громкий металлический звук заставил её содрогнуться от неожиданности, он раздался прямо над ними, сотрясая весь локомотив.
— Пошли! — шепнула девушка сразу после этого, и толкнула Вестанию по направлению ко второй щели, ведущей под платформу, где они были бы скрыты от глаз полиции. — Ползите туда! Живо!
Вестания подчинилась, хотя места под составом было слишком мало, чтобы развернуться, у невысокой Теренеи это получалось гораздо проворнее. Незнакомка же задержалась на несколько секунд у щели, удостоверившись, что за ними нет хвоста, затем, когда девочки уже были в укрытии, довольно быстро догнала их.
Прямо над головой, на платформе Вестания слышала звуки пальбы и разгневанные мужские голоса, только у неё совершенно не осталось сил, чтобы вслушиваться в них. Единственная мысль упорно не отпускала. Что с Фриксом? Сумеет ли он выбраться оттуда?
Активистка, выбравшись из-под поезда, бесцеремонно толкнула её дальше, к тому месту, где платформа заканчивалась стеной.
«Живей! Живей!» — донёсся до ушей Вестании даже не шёпот, а просто едва различимый звук воздуха, вырвавшийся из уст их спасительницы, подталкивавшей её к тупику.
Под платформой места было лишь на ладонь побольше, чем под поездом, им все равно пришлось ползти по бурому снегу, грязи и сору, что обычно скапливался в таких местах. Когда они добрались до конца, девушка толкнула Вестанию и, не произнося ни слова, указала на прислонённую к задней стене фанеру. Отодвинув её, Вестания обнаружила чёрный лаз, уходящий куда-то в неизвестность. Куда он ведёт? — подумала Вестания, но шум стрельбы на поверхности был гораздо страшнее этой бездны. Лишь на единую секунду до того, как ступить туда, Вестания успела оглянуться на сестру, её глаза были круглыми от ужаса.
Тера, я люблю тебя! — хотела сказать она те слова, которые не произносила очень и очень давно, но в этот момент автоматная очередь на поверхности замолчала на секунду, и она не решилась произнести их вслух.
Вместо этого Вестания вновь получила сильный толчок от активистки и поползла вперёд. Видимо, та загородила вход, потому что свет, даже самые малые его лоскутки, не освещал их пути. Мы пропали, — поняла Вестания.
Она не знала, как долго им пришлось ползти по чёрному узкому и душному туннелю. Все это время Вестания слишком боялась разговаривать, чтобы задавать вопросы, её пугала мысль о том, что у них мог закончиться воздух. Никогда раньше она и подумать не могла, что боится замкнутого пространства, но нахождение под тоннами промёрзшей земли в этом жутком лазе приводило её в панику; тишина, нарушаемая лишь её учащённым дыханием, съедала душу. Лишь когда Вестания всерьёз начала думать, что им не выбраться отсюда живыми, она заметила в конце туннеля тусклый, едва различимый свет, а потом поняла, что стенки немного расширяются. Разом забыв об усталости, о саднящих коленях и локтях, она поползла ещё быстрее навстречу пахнувшему на неё морозному воздуху. Она не могла обернуться, чтобы поделиться радостью с сестрой, и все ещё боялась разговаривать, но теперь, во всяком случае, немного успокоилась, и смогла вслушаться в звуки позади неё, поняв, что Теренея ползёт следом.
Выбралась из туннеля Вестания в небольшое и очень пустое помещение, если так можно сказать, — подумала она. По всей видимости, это был подвал какого-то здания.
Она дождалась, когда из лаза покажется лицо Теренеи, и помогла ей выбраться.
— Где это мы? — спросила девочка, все ещё не решаясь говорить громко, слишком долго им сегодня приходилось шептать.
— Я не знаю, — так же тихо ответила Вестания, глядя, как ловко их сопровождающая выбирается наружу. — Что это за место? — спросила Вестания у активистки.
— Не здесь. — Отрезала незнакомка, попытавшись отряхнуть грязь с когда-то серой куртки из дублёной кожи. — Дойдём до места, тогда поговорим.
— Какого места? — спросила Вестания.
На лице незнакомки родилась серповидная самодовольная ухмылка, после чего она уверенно зашагала к старой деревянной лестнице, ведущей из подвала.
— Город мёртвых, — загадочно ответила она, зажигая свечки, расставленные на полу.
— А как же Фрикс? И остальные? — не унималась Вестания.
— Молчи! — шикнула на неё девушка. В тусклых плясках зажжённых свечей, Вестания, наконец, смогла её рассмотреть. Внешность у активистки была необычной. Кожа немного странного оттенка, словно сероватая, нос с гордой орлиной горбинкой и глубоко посаженные глаза какого-то странного, инородного цвета, который в сумерках подвала Вестания не могла разобрать. — Здесь небезопасно.
— Вы же не можете бросить их! Они с вами! — настаивала Вестания.
Девушка раздражённо сузила глаза и подошла к ней вплотную, так что огонёк свечки почти обжёг лицо Вестании.
— Никто никого не ждёт, девочка. — Она говорила сдавленным голосом, очень тихо, но теперь Вестания могла различить незнакомый акцент в её речи. — Ты новая здесь, и я тебе помогаю только потому, что Весп так сказала делать. Вы обе идёте за мной и ступаете нога в ногу, если не хотите умирать.
— Но… — попыталась возразить Вестания.
— Он сам о себе заботиться. Тебе точно бояться не стоит. Я бы боялась на месте янтарей. А теперь пошли.
Больше спорить с активисткой Вестания не могла. Они последовали за ней по лестнице в длинный узкий коридор.
Туннель из подвала уходил всё ниже, куда-то под здания Термины. Вестания не верила своим глазам. Город они с сестрой видели лишь мельком, когда их везли на автобусе с вокзала, но она даже представить не могла, что он оказался буквально изрыт бесчисленными подземельями. Как только здания не проваливаются под землю? Возможно, затяжная зима и была спасителем северного городка, удерживая мёрзлую почву от обвалов.
Коридоры извивались, образуя целые лабиринты туннелей. Вестания не знала, куда они шли, но, прежде чем активистка заговорила, она успела изрядно устать.
— Здесь начало Некрополя, — произнесла она гордо, выведя девочек в очередной коридор. По спине Вестании пробежали мурашки. Стены с обеих сторон оказались выложены из черепов и костей, которые в блеклом огоньке свечи приобретали во истину жуткие очертания. — Это есть город мёртвых.
— Ужас! — не удержалась Теренея, остолбенев от страха и не решаясь идти вперёд в этот зловещий коридор.
Активистка оглянулась к девочкам, почувствовав их смятение.
— Бояться нужно живых наверху, эти все давно мертвы, — сказала она.
— Как вас зовут? — спросила Вестания.
— Кирка.
— Здесь вы, наконец, скажите, куда делись остальные? Почему никто не догнал нас, почему мы никого не догнали.
— Разные дороги ведут в одно и то же место. Так безопасно, — объяснила Кирка. — Они просто пошли другими тропами. Была договорённость, как идти. Мы планировали этот побег.
— Что, если кто-то умер? — не отступала Вестания.
— Кто-то умирает. Так бывает, — ответила Кирка холодно. — Ты же не о них беспокоишься. О тех, кого не знаешь. Ты опять спрашиваешь о Фриксе.
Вестания потупила глаза в пол. Кирка не стала больше дожидаться девочек и уверенно зашагала вперёд. Сёстрам ничего не оставалось, кроме как последовать за ней, иначе они бы остались одни в кромешной темноте среди усмехающийся черепов.
— Кирка, а почему он не говорит? — прервала тишину Теренея, больше желая поддержать разговор. Идти в молчании было страшно. Вестании и самой казалось, что черепа на стенах Некрополя следят за ними своими пустыми глазницами.
— Когда-то давно Алкид взял с него клятву. Это было единственным способом остаться в живых. Фрикс знал слишком много тайн. Алкид хотел так, чтобы они все достались только ему. Поэтому он забрал у Фрикса голос.
Вестания вспомнила силуэт человека с мешком на голове. Даже не зная о нём ничего толком, ей почему-то было страшно смотреть в его сторону.
— Расскажи про Алкида. — Попросила она. — Кто он, вообще? Почему он скрывает своё лицо?
Кирка тихо ухмыльнулась, словно обдумывая ответ. Потом, всё-таки заговорила:
— Никто не знает, кто Алкид. Сейчас в Сопротивлении людей много, но из тех, кто видели его и знали лично — лишь единицы. Алкид — больше не человек. Он знак свободы и войны за неё. Он меняет лица. Становится, кем захочет. Алкид — это наша тень. Он всегда с нами. Поэтому мы говорим — «С нами тень Алкида». — Она опять обернулась на девочек, точно желая проверить их реакцию на свой рассказ. Кажется, она осталась довольна. — Нельзя быть всесильным и быть на виду. В какой-то момент стало ясно, что Алкид должен быть скрыт. Он сам не хотел этого, но опасность слишком выросла. Его почти заставили уйти в тень. Мы просто слишком боялись потерять его.
— Но ты сама знаешь, кто он, — догадалась Вестания.
— Да. В этом нет секрета. Алкид был из детей Акрополя. Они вырастили его и держали у себя. Он и тогда был не просто человек. Гений, изобретатель, учёный. Очень-очень умный. Он поднял восстание и сбежал из Акрополя, освободив из тюрьмы тех, кто были там тогда. Веспер служила в Акрополе и была первая, кто примкнул к нему. В тюрьме они нашли Фрикса.
Сердце предательски ёкнуло в груди.
— Как Фрикс попал в тюрьму Акрополя?
— Фрикс был шпионом, я думаю, ты это знаешь. Он и сам, скорее всего, не знал, чью сторону занимал в войне между континентами. А теперь представь сама. Алкид взял армию из преступников, врагов Акрополя, но их всех объединяло недовольство и непокорность власти. Они были едины в своём гневе. И тут среди них есть ещё и крыса. Человек, отдававший одни секреты в обмен на другие, доносивший сразу и на Ойкумену, и на Гиперборею, незнамо как пересекавший границу очень много раз. Люди никогда не любят таких. И Фрикс сопротивлялся очень долго. Он был последним, кто признал власть Алкида, а всё потому, что со своими секретами он мог бы сам занять его место. И хотел. Но Алкид умный. Очень умный. Он приблизил Фрикса к себе, заставил себе поверить, а потом отобрал способность говорить, убедив его в том, что это опасно для Фрикса. Он победил его этим. Но была и ещё одна причина в этом поступке. Фрикс был не просто шпион властей. Он из Гипербореи, и пусть наш враг в этой войне — это Акрополь Ойкумены, все люди в Ойкумене ненавидят Гиперборею. Даже не важно, на чьей тогда стороне был Фрикс, в нём всё равно видели врага, а многие и сейчас ждут ножа в спину.
Вестания была очень сильно удивлена тому, что сказала Кирка. Зато теперь все, наконец, встало на свои места. Фрикс не принадлежал миру, в котором выросла она сама. Он был чужаком. Активистка была права, пусть Вестания и сама никогда не понимала действий властей, порой не соглашалась с ними, то, что им удалось сделать очень хорошо — это убедить Ойкумену, что гиперборейцы — смертные враги. Граница между государствами была настолько запретной, что никто никогда не мог бы даже в мыслях решиться пересечь её. Впрочем, сделать это было не легче, чем попасть в Элизий или Океанию. Она даже представить не могла, как это удавалось Фриксу. Скорее всего, он уже тогда знал, что это ненадолго, — догадалась Вестания. Никто бы не смог ходить с одного конца на другой так долго. Теперь Вестания очень хорошо понимала всё, что сказала Кирка насчёт Фрикса. Если бы он захотел этого тогда, если бы его не поймали, он мог бы быть вместо Алкида. Не стоило недооценивать Фрикса. Он был не только хитрым, но и опасным. И чужим. Пришелец из другого мира.
Тут, видимо, Кирка вошла во вкус своего собственного рассказа.
— Он отдал Алкиду не только голос, но и сердце. Не стоит надеяться, что из этого может что-то получиться, — прошептала она очень тихо.
— Я ни на что не надеюсь, — ответила Вестания, хоть и сама не поняла, была это правда или ложь. — Фрикс помогал нам. Веспер тоже, и я благодарна. Мы обе, всем вам… Просто Фрикс… он почему-то всегда рядом, когда нужно.
— Ты ещё такая молодая. — Сказала Кирка, слегка улыбнувшись, — я понимаю, как девы падки на красоту парней. — Она рассмеялась, заставив Вестанию покрыться краской.
— Кирка, а как ты присоединилась к Сопротивлению? — спросила Теренея, внезапно перейдя с активисткой на «ты». Вестания не уставала поражаться прямотой и бестактностью своей сестры.
— Я из антропосов. — Ответила Кирка. — Северных племён, что живут на Пацифиде. Когда началось Сопротивление, в первый год после побега, Алкид искал людей. Мой народ продавал шкуры в Термине. В те годы, нас ещё подпускали к городам. Алкид хотел поддержки племён, хотел объединиться с антропосами, но вожди племён не привыкли вмешиваться в дела инландеров. Я поверила ему, как и ещё несколько храбрых воинов. Я бросила дом, чтобы драться здесь.
— Ты не скучаешь по семье?
Кирка качнула головой.
— Я не знаю, слышали вы об антропосах раньше, но про нас говорят, что мы не умеем любить. У нас есть друзья, родные, но мы ни к чему не привыкаем надолго. Всю жизнь моё племя двигалось с места на место, гнала оленей. Я решила, что лучше буду гнаться за идеей, которую дал Алкид. И за столько лет столько людей погибло. Все антропосы, мужчины, присоединившиеся к Алкиду, мой родной брат. Их всех не стало. А я жива.
Вестания пыталась разобрать в её голосе хотя бы тень скорби, но Кирка говорила на удивление ровным, бесстрастным голосом, так что звучала почти притворно, но возможно, она и правда привыкла ко всему, даже к потерям. На вид ей было не больше тридцати пяти, но она относилась к происходящему с высоты умудрённой годами пожилой женщины.
— Скоро мы выйдем в оссуарий, но будьте осторожны тут, — предупредила она. — На каждой дороге есть ловушки от незваных гостей.
Девочки осторожно перешагнули через едва заметную над полом прозрачную леску и Вестания с ужасом представила, чем чревато было её задеть.