Неизвестный мир. Пять дней спустя.
— Вылезай из воды, горе моё, а то в лягушонка превратишься, — Антон шутливо позвал сестру, которая уже больше часа крутилась в воде, то ныряя надолго, то вертелась как юла, а то просто в бешеном темпе переплывая небольшое озерцо от берега до берега несколько раз подряд.
— Ой… Не хочется вылезать, — с тоской протянула девушка. — Я за эти дни отдохнула так, словно мы с тобой были в отпуске пару месяцев. Кстати, что скажешь о моей фигуре?
Арина вылезла на берег и голышом прошлась вдоль воды, подражая манекенщицам на подиуме.
— Скажу одно, — улыбнулся Антон. — Не была б ты моей сестрой, прямо сейчас предложил бы руку и сердце. Красива как богиня, слов нет. Фигурка, грудь, бёдра — всё на высшем уровне. О лице и не говорю. Вот и приходит в голову мысль — как жаль, что ты моя родная сестра, а не её подружка…
Девушка, внезапно наклонившись, выпрямилась и в тот же момент в брата полетели три сосновых шишки.
Парень прямо из воздуха вынул руками две из них, а вот третья исчезла на лету без следа.
— Так нечестно, — обиделась Арина. — Мы же договорились ещё вчера, что сегодня не будем пользоваться своими способностями. И так три дня с утра до вечера занимались до изнеможения.
Антон улыбнулся, с любовью глядя на сестру.
— Так и ты тоже мошенничаешь — кинула не две, а три шишки. У меня ведь две руки.
— А ноги на что? — хитро взглянула девушка и в тот же момент кинула в брата ещё две шишки, который тот, опрокинувшись на спину, с трудом сумел отбить уже ногами.
Арина, подняв кверху свой красивый носик, в негодовании отвернулась к озеру.
— С тобой неинтересно… Ладно, проехали…Так всё же, что скажешь по поводу моей внешности?
— Рин. Я уже тебе в любви признался, а ты всё за своё. Хорошо. Если хочешь, давай серьёзно. Немного похудела именно там, где и надо было — в бёдрах, в талии. Ноги стали более стройными. Загорела, словно месяц валялась где-нибудь на Мальдивах, причём загар равномерный по всему телу. Волосы немного выгорели, но так даже лучше — более оттеняют цвет твоего лица. Что ещё… Если в целом — стала выглядеть более гармонично для своего строения.
Пока парень говорил, Арина подошла ближе и, одев рубаху, которая на ней выглядела платьем, улыбнулась, чмокнув брата в нос.
— Спасибо. Я сама себя рассматривала сегодня, так что все мои предположения ты лишь подтвердил. Жаль, что завтра придётся покинуть это сказочное место, но нас ждут. Кто, ты и сам знаешь…
Все дни, что двойняшки провели вдали от своей Земли, Антон периодически «слышал» незнакомую девушку. Не постоянно, временами, но к этому так и не смог привыкнуть. Сначала почувствовал её недоумение, потом испуг. И почти сразу в её эмоциях ощутил злость и ярость, а со вчерашнего вечера получал эмоции, наполненные лишь безысходной тоской, словно с исчезновением Антона у незнакомки пропала всякая надежда на дальнейшую жизнь. Парень не хотел делиться с сестрой своими заботами, но та сама вчера потребовала пустить её в сознание и, убедившись, что всё сказанное не придумки брата, нехотя согласилась — надо сделать шаг навстречу и, если это будет в их силах, помочь.
- -
Все прошедшие дни двойняшки в первой половине дня медитировали, расширяя сознание как по одиночке, так и слившись в одно целое, а во второй половине занимались развитием способов защиты, запуская «Щиты» и «Поиск», ну а ближе к вечеру устраивали спарринги, выкладываясь полностью, совершенно не щадя друг друга. Спать ложились с большим колличеством синяков, но на утро их тела были чисты, а организмы свежи, словно накануне не ложились полуживыми на траву «своей» полянки.
Спальники, данные дедом, пришли в полную непригодность уже к вечеру третьего дня, превратившись в комки какого-то противного склизкого вещества. Их Антон отнёс подальше от леса и положил на большой плоский камень, что бы ничего не попало на траву. А вот сегодня утром на камне парень не обнаружил вообще ничего, лишь пятно тёмного цвета, словно всё, что там лежало, сгорело без следа…
И, что было ещё более странным — с первой ночи им стала сниться женщина, которая пела две песни — одну радостную, а вторую даже не грустную, скорее, печальную. Лица певицы было не разглядеть, как ребята ни старались. Их взор постоянно соскальзывал, останавливаясь либо на светящихся руках, либо на сверкающем нагрудном знаке, который висел на груди женщины на тончайшей цепочке красного цвета. После первой ночи, переговорив между собой и удивившись, что видели один и тот же сон, двойняшки чуть ли не рассорились в своих предположениях. Но чуть позже, купаясь, девушка предположила, что их, таким образом, учат возможности как проникнуть в этот мир, так и уйти отсюда. И были те две мелодии, что снились им, немного похожи на ту, что пели вместе с дедом, когда перенеслись сюда.
И уже со второй ночи они постарались запомнить не только саму мелодию, но и текст, хотя вслух ни разу не пели, только про себя. А всё потому, что именно женщина из сна показала им на закрытый рот, тем самым предупреждая, что во время тренировки петь вслух ни в коем случае нельзя.
Сегодня же ночью двойняшки спели вместе с женщиной обе песни несколько раз от начала до конца и та, улыбнувшись, показав себе под ноги, внезапно исчезла. Просто раз, и её не стало. А вот на земле, где до этого момента была незнакомка, внезапно появилась огромная книга, которая, словно живая, сама стала переворачивать страницы, пока двойняшки пели, и на каждое произнесённое про себя неизвестное слово, на странице вспыхивал соответствующий знак-руна, а в головах возникало понимание, что этот знак означает. И было это обучение настолько продуктивно, что утром Арина с братом могли похвастаться пониманием нового для себя языка, который если и существовал на ИХ Земле, то много миллионов лет назад. Тем не менее, оба с жадностью впитывали новое знание, боясь упустить даже самую крохотную деталь. И только когда смогли «переварить» и усвоить в головах основы нового языка, поняли и содержание самих «песен». А были это, по сути, призыв этого мира и просьба разрешить его покинуть. Что их поразило особенно, то при пении прощальной песни перед их закрытыми глазами, словно в каледоскопе, мелькало множество знакомых мест — их квартира, кабинет в клинике, дом Кати, лужайка перед домом деда и многое-многое другое. Так они осознали, что могут вернуться отсюда в любое место, которое выберут по своему желанию, а вот в этом мире для них было отведено только одно единственное, хотя и его было более чем достаточно для отдыха, восстановления организма и уединения. Самым же важным стало понимание, что здесь им всегда рады и будут ждать снова, в любое время, правда, со всеми ограничениями, что ранее озвучил Дмитрий Михайлович.
Утром, объединив сознание, двойняшки на несколько часов подряд устроили себе экзамен, пытаясь разговаривать на новом языке. Вначале получалось плохо, но с каждым часом всё лучше и лучше. Когда же решили пойти искупнуться, вообще решили, что всё оставшееся время будут разговаривать между собой только на древнем языке, не стесняясь поправлять друг друга при ошибках.
Поскольку оба знали в совершенстве по три-четыре земных языка, да ещё и на нескольких могли объясниться, стали искать похожие языковые корни, но так и не поняли к какому региону можно соотнести «новый старый» язык. Выяснили только, что некоторые знаки-руны чем-то похожи на древнеарийские, некоторые — на древнеславянские, а вот звучание отдельных слов временами напоминало арабский язык, хотя лишь внешне. Смысл одного слова на двух языках был чуть ли не противоположным.
Ближе к вечеру двойняшки общались на этом языке уже вполне сносно, хотя с написанием рун было всё гораздо хуже. Их точно не могли воспроизвести ни девушка, ни парень, хотя в их идеальную память весь «алфавит» впечатался намертво. Решив, что дома перенесут всё на бумагу и продолжат изучение, на том и успокоились…
- -
Лес, в котором они жили, был чист, словно каждый год все опавшие листья убирались с помощью какого-то гигантского пылесоса. А вот с камнями, которых было множество, обстояло несколько иначе. Двойняшки находили как круглые камни, которых было большинство, так и осколки непрвильной формы, которые валялись хаотично, непонятно откуда взявшись, посколько рядом не было ни одного поверждённого валуна. Потратив время на поиски сколов на более крупных камнях, они, так и не получив логического объяснения, переключиличь на лес.
В первый день Антон боялся, что заблудится, но, как оказалось, сам лес не давал уйти дальше, чем на пару сотен метров от центра, останавливая любопытнах мягко, но настойчиво — перед ними возникали непроходимые цветущие заросли кустарника, по типу диких роз, с такими же бутонами, но с неимоверно длинными шипами, о которые можно было здорово пораниться.
Двойняшки поняли, что их именно оберегают, а не заставляют сидеть на одном месте, после попытки Арины пройти дальше. Та смело пошла к кустарнику с целью его раздвинуть и пролезть дальше, но, когда девушка протянула руку, что бы отодвинуть от себя колючую ветку, заросли сами раздвинулись, давая дорогу, но в головах у молодых людей появилось чувство сожаления… Когда же девушка отдёрнула руку, вернувшись к брату, оба ощутили, словно кто-то непостижимо огромный погладил их по головам, с ухмылкой говоря — «вот, наконец-то поняли, что Вам здесь только добра желают». Ребята тогда переглянулись и одновременно, не сговариваясь, поклонились лесу, мысленно благодаря за доброту и защиту, внезапно ощутив в себе ответную благодарность и улыбки со всех сторон, словно двойняшки находились на сцене огромного театра под взглядами неисчислимого колличества невидимых зрителей.
Сегодня, в последний вечер в этом мире, молодые люди решили лечь пораньше, но это не получилось. Сначала девушка не желала вылезать из воды, не слушая брата, а потом Антон ходил по поляне кругами в поисках камня, на который положил останки спальных мешков, но так его и не нашёл — тот исчез, словно провалился под землю. А там, где до сегодняшнего дня находился огромный валун, была ровная поверхность земли, покрытая высокой травой…
- -
Когда уже окончательно стемнело, по привычке легли на пружинящую траву. Арина, закрыв глаза, вдруг предложила.
— Тош. А если мы завтра схитрим — сначала вместе с дедом вернёмся к нему, а потом вновь сюда и уже домой, в город, прямо в квартиру?
— Выдумщица ты, моя хорошая. Хотя в твоём предложении и есть рациональное зерно, но давай вести себя так, что бы кроме нас двоих никто не знал, что можем в любой момент исчезнуть. Даже дед. У нас ведь имеется такой козырь, что узнай кто об этом сказочном месте, будет добиваться проникнуть сюда любым способом. А нам это надо? Не смогу никогда простить себе, если в этом мире с нашей помощью появится кто-нибудь чужой.
— И мне страшно даже от такой мысли, — шепнула девушка. — Не будем рассказывать никому и никогда. Но… мы же вернёмся сюда?
— Вернёмся, если нас пустят.
— Надеюсь, что пустят.
Глаза молодых ребят закрылись сами собой и двойняшки мгновенно отключились, а во сне, словно ожидая этого момента, вновь пришёл образ женщины, что их учила песням. Только в этот раз она не пела, а говорила на древнем языке, делясь знаниями, что были давным-давно утеряны людьми, но являлись основами основ Мироздания.
А под утро, жестом показав, что бы брат с сестрой встали перед ней на колени, поцеловав, торжественно повесила на шею каждому сверкающий маленький знак-символ, похожий на тот, что и сама носила, только у неё он был намного крупнее и сверкал словно маленькое солнце…
То же время. Санкт-Петербург. Одна из сьёмных квартир в центре города.
— Пап, — девушка была растроенна и казалась растеряной. — Я совсем не ощущаю парня. Такое впечатление, что его нет вообще на Земле. Единственное, что могу сказать — он жив и совершенно здоров, не смотря на то, что его утром ранили. Можешь объяснить как такое возможно?
Мужчина в инвалидном кресле, смотря на дочь, улыбался.
— Прекрати бегать, а то у меня глаза устали наблюдать, как ты носишься с угла в угол. Сядь рядом и давай порассуждаем спокойно и логично.
Когда дочь села по привычке рядом с креслом и взяла одну руку отца в свои, мужчина погладил другой по голове девушки.
— Не переживай так. Чувствую, что они скоро вернутся. Откуда? Не знаю. Могу лишь предположить, что есть у них возможность проникнуть в другой мир.
— Ты думаешь, они способны «скользить»?
— Не знаю, дочка, но их внезапное исчезновение и, как ты говоришь, необъяснимое исцеление, наводят именно на такие мысли. Мы, например, можем перемещаться между мирами только с помощью своей аппаратуры. Узнав же уровень технологического развития этой земли, уверен, что живущим здесь до нас далеко, поэтому и создать подобную технику местные не смогут ещё несколько сотен, если не тысяч лет. Так что остаются два варианта — или они умеют «скользить» между мирами или владеют какими-то иными способами перемещения, о которых мы не догадываемся. Ты сама знаешь, что здесь имеются «воронки» между мирами, но они, в большинстве своём, одностороннего действия, так что этот вариант, как самый простой, отбрасываем. Успокойся, милая. Нам на данный момент ничего не остается, как только ждать. Хотя, как вижу, тебе нужно ещё что-то мне сказать. Я прав?
— Да, пап. Я до сегодняшнего дня пару раз ощущала, а несколько часов назад убедилась совершенно точно — в этом мире есть ещё кто-то из наших соплеменников.
Мужчина вздрогнул всем телом и подался в кресле вперёд, хотя почти сразу вновь откинулся на спинку.
— Подробно и в деталях.
— Не могу, к сожалению. Когда мы жили в Москве, я ощутила дважды присутствие родной крови. Помнишь, на последнем курсе Академии был предмет по…
— Как не помнить, когда сам ввёл несколько лет назад этот предмет в учебный план. Со мной в ректорате спорили, доказывая, что обнаружить и почувствовать такое нереально, тем не менее… Слушаю дальше.
— В первый раз ощутила присутствие человека с родственной кровью в Москве около месяца назад. Пыталась его привязать к определённому месту, но тот передвигался постоянно, надолго нигде не останавливаясь, а потом исчез… Второй раз я почувствовала его именно тогда, когда близнецы приезжали в Москву.
— Двойняшки, а не близнецы. Я тебе уже не раз объяснял различие…
— В данный момент это не существенно. Любопытно другое — отслеживая перемещение наших подопечных и, назовём его, «родственником», я поняла, что некоторое время, совсем непродолжительное, они были вместе, понимаешь? Потом тот, о котором я говорю, вновь исчез. Наверное, улетел на самолёте.
— Хочешь сказать, что они знакомы?
— Именно. В ином случае не находились бы в одной точке больше часа. Совпадение исключаю. И вот сегодня вновь почувствовала родственную кровь совсем рядом. Но и в этот раз тот сразу после появления уехал из города. И знаешь куда?
— Не испытывай моего терпения, дочь.
— Туда, где пропали бли… двойняшки. В данное время он именно там. Его отметка не двигается. Это место это от нас недалеко — всего лишь пара сотен километров. Какой-то областной город.
— Сегодня они общались? Я имею в виду до того момента, как ты потеряла пару?
— Нет, не общались. По времени — разминулись совсем чуть-чуть.
Старик задумался, по привычке закрыв глаза, но пальцы его левой, живой руки, стали отбивать на подлокотнике кресла какой-то замысловатый ритм.
— Пап, ты думаешь, что…
— Твой папа обязан думать, и он думает всегда, иначе не был бы ректором Академии Звёзд. Так… Как ни странно, в данный момент меня более заинтересовал именно НАШ человек. Ты можешь что-то дополнительно сказать?
Девушка замолчала, закрыв глаза, стараясь вспомнить детали.
— Информации мало было, да и контакт коротким. Я ведь случайно на него натыкалась каждый раз — все силы и внимание уходили на контроль за интересующей нас парой.
— Тем не менее. Хоть что-то конкретнее?
— Папа. Будешь смеяться, но у меня сложилось впечатление, что это не один из участников нашей экспедиции, которых разметало по множеству миров и-за аварии с привязкой. Этот человек, как бы точнее выразиться… Он, только прошу, не смейся, или наш предок или потомок. Скорее первое, потому что отклик был ярче, чем от наших сограждан. Понимаешь о чём я? Когда изучала «Отклик крови», мы работали в парах с однокурсниками. От них отклик был постоянным, обычным. Я бы даже сказала, тусклым, а вот от этого человека, кем бы он ни был, был таким, словно в моём сознании солнце засияло. Вспышка и… тепло по всему телу, и чувство счастья внутри.
— Интересно. Похожее я сам испытал единственный раз, когда мы пробили путь на давным-давно потерянную Родину, откуда бежали наши предки при нападении иномирцев. Тогда, в День Исхода, если помнишь из истории, на планете было создано пять переходов в иные миры, куда производилась эвакуация населения. Вскоре проходы были запечатаны… Прошло много столетий и лишь когда наука вернула свой уровень, два мира с нашими соплеменниками были обнаружены. Это, как ты понимаешь, Орвон и Тратик, а два других, увы, до сих пор так и не найдены… Что касается нашей прародины, то лишь спустя много тысячелетий, совместными усилиями физиков трёх планет, удалось сделать «пробой» и твой отец был в составе той самой единственной экспедиции. Именно на прародине я и почувствовал самый яркий отклик крови. К всеобщему сожалению, наша родная планета была давным-давно опустошёна и разграблена завоевателями, а те несколько сотен чудом уцелевших, точнее, их далёких потомков, скатились в своём развитии до полудикого состояния, потеряв не только основы знаний, не говоря уже о науке, а даже забыв основы родного языка. Потомки жили в пещерах, добывая еду с помощью деревянных палок. Что-то копали в лесах и полях и сразу же съедали. В них, как мы поняли, не осталось ничего общего с нами, полная деградация. Когда же провели исследовния почвы и воздуха, достоверно убедились, что наш изначальный мир умирает и вскоре на его поверхности не останется вообще ничего живого. Так что и созданный проход был запечатан навсегда, а изначальная Родина останется в воспоминаниях ныне живущих лишь как красивая легенда…
Мужчина тяжело вздохнул, вспоминая те ужасы, что увидел на прародине.
— Вот что, дорогая. Давай-ка все свои силы брось на поиски нашего «родственника». Вдруг получится с ним встретиться и переговорить. Есть надежда — раз у тебя сработало это чувство, может и он что-то подобное ощутил? Не уверен, что именно «Отклик крови», но вдруг у неизвестного появится интерес к своему внутреннему состоянию…
То же время. Приозерский район Ленинградской области. Коттеджный посёлок на берегу Ладоги.
Свар, приехав по приглашению Кати в её загородный дом, очень расстроился от новостей, которые на него вылили друзья, словно ушат холодной воды. Ранение мальчишки и его непонятное исчезновение вместе с сестрой, лишили Древнего спокойствия. Когда на территорию коттеджа вернулась машина с водителем, что увёз в непонятном направлении ребят, Свар хотел было вытрясти из него душу, что бы немедленно последовать за пропавшими, но неожиданно на его пути встала Катя, мягко, но твёрдо настояв, что знает о местонахождении родственников. На все вопросы лишь улыбалась, не пожелав делиться информацией ни с кем, даже с родителями двойняшек, успокоив, что ТАМ ребятам в данный момент будет намного лучше и рядом с ними находится человек, которому она сама может доверить не только свою жизнь, но и жизнь своих детей.
Свар метался по дому не находя места от несправедливости, почему-то решив для себя, что он-то точно помог бы парню, но все его стенания и мольбы разбивались о непреклонное молчание Кати.
Уйдя на берег Ладоги, стараясь загасить тревогу в душе, Древний ощутил внезапно в себе какое-то непонятное чувство, словно его звали издалека родственники. Даже не его конкретно, а всех, кто был из Первых на этой Земле. Мужчина вначале отбросил глупую мысль, хотя уже не в первый раз ощущал в себе подобный зов, приезжая в Москву по делам. Но тогда его словно «мазнули» мимоходом, а вот сейчас это чувство стало вполне навязчивым.
— «Неужели кто-то из моих соплеменников очнулся и, по моему подобию, обрёл вторую жизнь? Маловероятно. Хотя… если мне это удалось, то почему так резко отметаю мысль, что где-то есть ещё подобный человек?»
Как говорили его родители, в каждом из живущих на ТОЙ Земле, было сильно развито единение между людьми. Что это было за чувство, ему родители так и не смогли или не захотели рассказать, но ясно помнил слова мамы, что кровь у всех живущих была нечто большим, чем просто жидкость в организме. Он и позже неоднократно слышал такие слова, как «близость» крови или «родставенная» кровь, но в дебри познаний не лез, так как было много другого, о чём приходилось думать в первую очередь, и что было более важным, чем погружаться в нечто философское. Правда, в первое время, когда после Исхода гибли люди, что вместе с ним оказались на чужой Земле, он ощущал краткую боль во всём теле, словно его сводила судорога. Чуть позже стал воспринимать смерть соплеменников всё спокойнее и спокойнее, уже не реагируя так остро. А сейчас, размышляя, вновь отверг мысль о своих возможных соплеменниках времён Исхода, посколько тело, в котором он находился, было совсем не тем, в котором могла среагировать родная кровь. Ведь та была не его, а совсем уж чужая, как и само тело. Свар вспомнил, что уже не раз пытался вернуть свой первоначальный облик, но, несмотря на свои знания, да и помощь современной медицины и врачей Братства, в большей части всё осталось прежним, разве что удалось изменить чужой организм к своему, изначальному, в мелочах, о которых знал только он.
Мужчина затряс головой, отгоняя ненужные на данный момент мысли.
Успокоившись и вернувшись в коттедж, застав на кухне Катю, снова дёрнулся.
— Катюнь. Есть новости?
Женщина улыбнулась и пристально посмотрела своими зелёными глазами в глаза Свара.
— Ты меня уже измучал своими вопросами. Сколько можно? Давай договоримся — я САМА скажу, когда будет что-то известно. Хорошо?
— Ой, — тяжело вздохнул Древний, сев на стул в кухне, резко выдохнув и обмякнув, словно из него вынули стержень. — Был бы здесь, помог бы. Чувствую это, и делай со мной что хочешь.
— Сварушка, дорогой. Хватит и самому мучиться и меня изводить. Может быть, и помог бы, а может, и нет. Сестрёнка Антона сделала всё возможное, что бы поддержать брата. А она на данный момент обладает куда большими силами, чем ты, поверь. Так что возьми себя в руки. Лучше скажи — что с Олежкой? Он, как уехали ребята, в какой-то прострации или в бешенстве на самого себя. Ходит по дому и постоянно бурчит себе что-то под нос, но на наши вопросы не желает отвечать. Вот ты, если уж так хочешь приложить силы, помог бы ему. Он ведь тебе доверяет…
Свар вскочил на ноги, мазнув в поцелуе по щеке Кати и умчался в поисках Белого.
— Вот же второй балбес на мою голову. Так же мечется по дому, пугая всех вокруг, как и мой. С ума все посходили.
Катя задумалась, открыв кран и подставив чайник.
— «Если деда не поможет, то Тошке вообще никто не сможет помочь на этой Земле, но знаю, чувствую сердцем — всё будет хорошо!!! И где тот пропадал столько лет? Ни слуху ни духу, а вот именно сейчас, совершенно внезапно, оказался рядом, словно ангел-хранитель нашей семьи спустился с небес. — «Деда!» — женщина подняла голову к потолку, не чувствуя, как по её ногам течёт вода, — «Помоги ему. Прошу тебя!»
— Мам, — женщина вздрогнула и очнулась от детского голоса. — Что с тобой, мамочка? Ты весь пол залила.
— Ой! — Катя резко выдёрнула чайник из-под крана, увидев, что из носика вода течёт прямо на пол. — Прости, Славена, задумалась как там наши ребята.
— Мамусь. Давай пол вытирать, а то воды уже много натекло. Потом поговорим.
Катя посмотрела на серьёзную дочку, которая металась по кухне с тряпокй, убирая следы состоявшегося потопа. Улыбнулась, глядя на свою помощницу, и тоже подключилась к внеплановой уборке.
Чуть позже, посадив дочь на колени, сидели на кухне, ожидая, когда пол чуть подсохнет, и пили чай с пирожными, привезённые дедом, что остались не сьеденными после позднего ужина.
— Мам, не волнуйся, — девочка была серьёзной как никогда. — Я вот их чувствую здесь, — и ребёнок показал на свою голову. — С ними всё хорошо. Они купаются целыми днями и загорают.
— Какими это «целыми днями»? — оторопело переспросила женщина, пытаясь заглянуть в глаза дочке, которая крутила головой, не желая показывать лицо маме. — Они ведь как пару часов назад уехали. Я не поняла твоих слов. Ну-ка давай рассказывай.
— Мам, — девочка подняла глаза на Катю и та отшатнулась — глаза ребёнка были почти чёрными, но через миг стали обычными. — Прости, мам, но мы с братом чувствуем Ринку и Тошку, словно они в соседней комнате, понимаешь?
Катя, немного оправлясь от первоначального испуга, попыталась говорить ровно.
— И с каких пор Вы стали такими… ну, я имею в виду, с каких пор вы стали следить за своими родственниками?
— Мам, мы не следим специально, правда. Ну… иногда… интересуемся их делами.
Девочка опустила глаза и смутилась.
— Мы скучаем по ним очень, а встречаемся редко. Мы не специально, правда, но вот иногда…
— Ты хочешь сказать, что забираешься вместе с братом к ним в головы? ТАК???
Славена совсем сникла, понимая, что сказала намного больше, чем нужно.
— Мамочка, ты только не ругайся. Пожалуйста. Мы, правда, не специально. Так получается… И не рассказывай никому, особенно ИМ. Прошу тебя.
— О-бал-деть… — Катя смотрела с изумлением на дочь, которая ёрзала на её коленях, пытаясь улизнуть с кухни, но мама крепко держала её двумя руками.
— И что Вы, поганки, сумели подсмотреть? — Катя с улыбкой посмотрела на ребёнка.
— Мам. Они в настоящей сказке, представляешь? Там всё волшебное — трава, кустики, деревья. Они все разговаривают между собой мысленно, ну… как я с братом… когда можно. А по ночам к старшим приходит самая настоящая волшебница, которая поёт песни и учит их совсем другому языку. Мы бы тоже научились, но ТАМ всё происходит быстро-быстро, всё мелькает, как в мультике на перемотке, не успеваем ничего понять. А сегодня ночью Тошке и Ринке подарили очень красивые медали… нет, знаки на цепочке. Они светятся в ночи как маленькие солнышки. Там изображён такой кружок, а на нём пружинка и символы. Они не одинаковые у Тошки и Ринкиы и… очень красивые. Вот мне бы такой… А хочешь, я тебе нарисую тот, который мне больше понравился?
Девочка, не дождавшись ответа мамы, вырвалась из её рук и вихрем унеслась на второй этаж в свою комнату, что бы через несколько минут вернуться и сунуть в руки Кате листочек бумажки с непонятным символом.
— Я запомнила лучше тот, что Тошке подарили.
Катя пыталась понять изображение на рисунке, но в тот же миг у неё стала кружиться голова. Отодвинула в сторону лист — всё пришло в норму. Вновь посмотрела на рисунок — и вновь всё стало расплываться перед глазами.
— Мам. Тебе плохо? — с тревогой спросила девочка, обнимая маму руками. — Давай я тебе помогу дойти до комнаты, и ты ляжешь на кровать. Давай?
Катя положила рисунок на стол и, подняв девочку руками, приблизила её лицо к своему.
— Я очень прошу тебя, милая, об одном. Прекратите заниматься подглядыванием за своими родными. Мне совсем не хочется, что бы Ваши взрослые друзья-приятели, внезапно обнаружив Ваш интерес, не сделали бы так, что бы общение между Вами прекратилось навсегда. А такое вполне вероятно. ТЫ ЭТОТ ПОНИМАЕШЬ?
— Они не посмеют, — возмущённо возразила Славена, а потом, внезапно обмякнув в руках мамы, жалобно продолжила. — Мы же ничего плохого не сделали. Мы их любим очень и волнуемся за них. Вот сегодня, если могли бы хоть чуть-чуть помочь, думаешь, не помогли бы? Мы с братом готовы всю свою кровь отдать, лишь бы ОНИ были здоровы. Мы готовы все силы отдать, и даже жизнь за них.
— Хорошие, добрые и правильные слова, — раздался голос от дверей и, спросив разрешения войти, к Кате подошёл Свар, подхватив девочку, подбросил её к потолку несколько раз, слыша радостный писк, но… случайно его взгляд упал на детский рисунок и Свар оцепенел.
— Это что?… Откуда?… Кто нарисовал Знак?
Голос мужчины звучал хрипло и натуженно. Создавалось впечатление, что его горло с трудом пропускает воздух. Руки же затряслись и мужчина с неимоверным трудом нагнулся, ставя девочку на ноги.
— Катя, Словена. ЗНАК… ОТКУДА???
Девочка, видя состояние мужчины, зашла за спинку стула, спрятавшись за маму. Та, жестом указав, что бы мужчина не нависал над ней, а сел на другой стул, поинтересовалась.
— Свар. Ты сначала сам поясни — отчего такая паника и ужас в твоих глазах? Да и вообще, постарайся успокоиться и объяснить что здесь изображено.
— Здесь. Изображён. Знак. Власти. Создателей. Первых. Из. Первых.
Каждое слово звучало отдельно от других, словно мужчина с неимоверным трудом выдавливал их из себя.
— И что такого страшного, что тебя, воина, могло напугать? Это ведь только детский рисунок, не более.
Катя сказала и сразу же поняла, что ляпнула больше, чем нужно, увидев, с каким ужасом Свар посмотрел на Славену, тут же стараясь сгладить свой промах.
— Свар, дорогой, попей воды и объясни мне и дочери — чего в этом рисунке такого, что ты превратился в маленького мышонка из большого слона, лишь разглядев на бумаге что-то известное лишь тебе?
Девочка хихикнула за спинкой стула, но оттуда так и не вылезла, стараясь вообще быть невидимой.
Мужчина подошёл к крану и, открыв, не стал пить, а, засунув голову под струю холодной воды, замер без движения. Через несколько минут слегка ожил. Закрыл кран, но голову из раковины так и не вынул.
Смотря на Древнего, Катю стал разбирать смех. Она до последнего держалась, но всё-таки не выдержала и сначала тихо захихикала, а вскоре и просто стала хохотать в голос, смотря на этого «страуса», который от страха спрятал голову в раковине.
Услышав смех, Свар сначала приподнял в раковине голову и посмотрел на Катю одним глазом, а уже потом выпрямился во весь рост. С мокрой головы текла вода, но мужчина, кажется, этого совсем не замечал, с удивлением смотря на хохочущую в голос женщину.
— И что я сказал такого смешного, что вызвало у тебя столь бурную реакцию? — произнесённые слова были пропитаны нескрываемой обидой.
— Так со стороны всё выглядело именно что смешно, — успокаиваясь, ответила женщина. — И твой страх и голова в раковине, да и вообще всё… Ты пришёл в себя? Если да, можешь тогда объяснить — в чём источник твоего ужаса?
— Ты правильно подобрала слово — ужас. Именно он, как ничто другое, характеризует появление вот таких знаков на Земле, — палец мужчины был направлен на стол, где лежал детский рисунок. — Я прекрасно помню его изображения в Центральном музее нашего города, так же и всё, что с этим связано.
— Что конкретно, можешь сказать?
— Когда этот символ появляется на Земле, это означает, что жизнь на планете подходит к концу. Это означает, что население планеты погрязло в ошибках и находится в тупиковом развитии. Это означает, что всё население планеты подлежит уничтожению. Это означает, что….
— Стоп-стоп-стоп. — Катерина встала и, сняв с вешалки полотенце, сунула в руки мужчине. — Будь добр, вытрись, а то с тебя на пол натекло. То ли слёз, то ли вода с головы, а может и… Ладно, шучу. Дело в том, что мы с дочкой только что вымыли пол, а сейчас, как погляжу, вновь придётся заниматься уборкой. Хотя… Я вот дам тебе тряпку — ей и уберешь за собой.
Свар послушно закивал, а Катя и в самом деле достала из тумбочки тряпку, которой мужчина быстро убрал за собой следы очередного потопа.
— А ты уверен, что это именно тот знак, который видел в детстве, в точности совпадает с рисунком дочери? Может есть отличия, который ты в панике не заметил? Знаешь что, а давай поступим иначе. Милая, — она обратилась к дочери, — принеси сюда, пожалуйста, ещё один лист бумаги и карандаш. Дядя Свар нарисует тот знак, который он помнит, а потом мы его рисунок сравним с твоим.
Девочка кивнула и унеслась с кухни, что бы метеором вскоре появиться на том же самом месте, протягивая бумагу и карандаш мужчине.
— Я не могу посметь нарисовать этот знак. Это будет означать, что именно я навлёк беду на человечество, призвав Создателей.
— Свар, хватит придуриваться, — Катя стала разговаривать с мужчиной жёстко, видя его безвольное состояние. — Садись и рисуй, ЖИВО! А всю ответственность беру на себя, клянусь богами.
Древний послушно сел и стал рисовать. И выходил у него рисунок какой-то необычный — он был даже не трёхмерным, а, казалось, что тот вообще живёт сам по себе.
— Ты прекрасно рисуешь, — удивилась женщина. — Если бы захотел, то мог бы добиться самых высоких результатов. Тебе о твоём таланте никто не говорил?
Свар застенчиво улыбнулся и такое выражение на лице Древнего Катя увидела впервые — словно из-за маски повидавшего всё и вся возможное в жизни, робко выглянул маленький стеснительный мальчик …
— Я и раньше рисовал и ТОГДА рисовал. Родители меня хвалили, а несколько набросков даже были размещены в нашем центральном здании. Ну… там находились самые главные руководители. Не Старейшины, конечно, но лучшие из достойных… Один из них тогда заметил, что у меня талант и его надо непременно развивать. Позже, уже здесь, тоже иногда портил бумагу, пытаясь по памяти нарисовать свой дом и родной мир, но выглядело это намного хуже, как-то смазанно. А вот портреты моих соратников, жен и детей получались очень неплохо. Там все выглядели копиями живых.
— Да, де-ла-а… — протянула Катя. — Значит так. Бумага у нас есть, поэтому попрошу, коль у тебя выдалось свободное время, не бегай попусту по дому и не отрывай всех от дел или отдыха, а просто сделай эскиз каждого, кто сейчас в доме.
— Прости, что сделать? — ещё больше смутился Свар.
— Эскиз — это черновой набросок для будущей картины, — с умным видом сказала девочка и вновь спряталась за стул.
— Ну, вообще-то не совсем правильно. — Катя поправила ребёнка. — Эскиз делается не только для картины, а вообще — это черновой набросок какого-то образа. Может быть изображена авторучка, может будущий город или какая-нибудь скульптура или… Вообщем, ты понял, да?
— Хорошо, — послушно согласился Свар и протянул руку за первым рисунком, не отпуская из своей руки свой.
— Так не честно, — выскочила из-за стула девочка и упёрла ручки в бока. — Клади оба рисунка на стол. Рядом положи. Мы все вместе будем их сравнивать. А лучше будет, если мама вообще первая посмотрит. Так будет правильно.
Свар положил свой рисунок на стол и шутливо поднял ладони вверх — мол, сдаюсь и не спорю.
— То-то же, — проворчала нахмурившаяся девочка и, вновь забравшись к маме на колени, сдвинула рисунки вместе и взяла в руки карандаш.
После короткой паузы, в течение которой все трое тщательно рассматривали рисунки, сравнивая их между собой и ища отличия, карандаш стал передаваться из рук в руки и каждый отметил на рисунке Древнего то, что их отличало. В итоге рисунок мужчины стал напоминать просто поле кружочков, за которым терялся первоначальный рисунок.
— Убедился? — с улыбкой спросила Катя после многоминутного исследования.
— Да, убедился, — со вздохом облегчения произнёс Свар. — Много различий, причём существенных. Я уже не упоминаю, что спираль, на которую нанизаны все остальные фрагменты, на этих рисунках направлены в разные стороны.
— А я это сразу заметила и догадалась об основном смысле символов. А вот ты сам-то понял главное?
— Если это не символ смерти, значит противоположное — жизни? Я прав?
— В целом, да, но обрати внимание и на детали. На рисунке моей дочери не хватает множества элементов, чуть ли не половины твоих. У тебя рисунок, словно законченное произведение, а у нас так, именно что набросок. И ещё, дорогой ты мой. Возьми в руки рисунок дочери и постарайся всмотреться в него и понять смысл.
— СМЫСЛ?
— Здесь малыш, который на тебя смотрит. Неужели не дошло?
— А… — мужчина поднял со стола рисунок девочки и поднёс его ближе к лицу, пытаясь понять смысл, что заложил создатель этого символа.
Катя увидела, как глаза мужчины расфокусировались почти сразу же, пэтому, сняв дочь с колен, встала и сделала шаг к стулу, на котором сидел Свар и… едва успела подхватить Древнего, когда тот стал заваливаться, помогая принять первоначальное положение.
— Это что такое? — через несколько секунд спросил ошеломлённый Свар, очумевшими глазами глядя на Катю и девочку. — Меня словно затягивало туда, в глубину, манило чем-то сказочным и несбыточным… Я в эти секунды будто вновь прожил обе своих жизни и, как мне показалось, где-то там, далеко-далеко, — он ткнул пальцем в рисунок, — был ТОТ, кто их оценивал, разделяя всё совершённое мной, на добро и зло.
— Дядя Свар. И чего получилось больше? — девочка заинтересовано подошла ближе и заинтересовано заглянула в глаза мужчине.
— Мне трудно судить себя, но, как мне показалось, добра было больше, как ни странно. Ведь не всё зло, что я совершил в жизни, по сути, являлось именно что злом. Да… Удивили Вы меня… Можно вопрос? Конечно, если пожелаете мне ответить.
— Откуда в голову Словены пришёл образ этого рисунка? Извини, но в данный момент позволь промолчать. Хотя могу предположить, что этот знак ты вскоре увидишь воочию.
— Значит это что-то связано с ребятами? — Свар грустно улыбнулся. — Я всегда чувствовал, даже когда они были ещё совсем детьми, что эта парочка будет необыкновенной во всём. Что ж, больше вопросов нет. Подождём вместе известий о сосотоянии Антона и Арины. А пока…
— А пока, дядя Свар, пожалуйста, начни выполнять своё обещание. Мам, меня первую дядя рисует, хорошо?
Девочка залезла на стул, где до этого сидела её мама и постаралась изобразить на своём лице одновременно гамму разных образов и настроений — и грусть, и тоску, и печаль, и радость и… вообще непонятно что…
Свар в удивлении посмотрел на ребёнка, а потом, протянув руку, нежно пощекотал девочке пятку и…
Дождавшись, когда ребёнок прекратит хохотать, мужчина быстрыми штрихами набросал образ, а вот дальше, как увидела Катя, стоявшая сбоку от Древнего, начал работать ХУДОЖНИК. Каждое нажатие карандаша было именно там, где нужно, а лёгкие штрихи, вроде как случайно нанесённые на бумагу, вдруг оказались замысловатыми кудрявыми локонами девочки….
Когда Свар закончил и положил на стол карандаш, Катя громко выдохнула — ей показалось, что вообще не дышала всё время, боясь помешать мужчине творить. Женщина не могла глаз оторвать от рисунка, точнее, портрета, сделанного простым карандашом, но этот рисунок был словно живой — при малейшем наклоне бумаги казалось, что глаза девочки сами собой моргают, а её губки вот-вот откроются, что бы что-то сказать…
Славена тихо опустилась со стула и, робко подойдя к мужчине, заглянула и… замерла. Потом, поднявшись на цыпочки, ткнула губами куда-то в область шеи мужчины и, обняв его тонкими ручками, крепко прижалась.
— Спасибо тебе, — прошептал ребёнок, по щекам которого покатились слёзы. — Если ты мне подаришь его, я буду самой счастливой на свете. Подари, прошу.
Древний даже испугался проявления таких чувств от ребёнка. Аккуратно обнял её одной рукой и прошептал тихо в ушко девочки.
— Малыш. Я тебе честно признаюсь — увы, не смог передать и сотой части того, что в тебе есть. Ты намного-намного лучше, чем на рисунке. Поверь. Я тебя не обманываю. А рисунок, конечно же, твой — я ведь именно для тебя и рисовал.
Словена вновь поцеловала мужчину и, аккуратно взяв из его рук лист бумаги, держа его чуть ли не на вытянутых руках, торжественно, но, в тоже время, и с какой-то непередаваемой грустью, понесла в свою комнату.
- -
Через пару минут на кухню заскочил встревоженный мальчуган, сжимая кулаки и, насупившись, исподлобья произнёс.
— У меня два дела. Первое — дедушка просил на несколько минут ножик или отвёртку. И второе. Зачем Вы обидели мою сестру?
Катя недоумённо переглянулась со Сваром.
— Мы не обижали её ничем, честное слово.
— А почему она тогда закрылась в туалете и горько плачет? Мама, ты сама знаешь, что Славку просто так не обидеть. Значит, ты мне говоришь непраду?
— Слав. Я тебе клянусь — мы ни слова обидного девочке не сказали.
— И я тебе клянусь, — поддержал Катю мужчина. — Мы её не обижали, да и как можно обидеть такое чудо из чудес?
— Вы правду говорите? — не унимался мальчик. — Мы с сестрой всегда друг за друга стоим, поэтому если Вы её обидели, значит и меня.
— Да успокойся ты, настырный. Говорим же — не обижали её, — Катя достала из стола небольшой ножик и протянула сыну. — Иди, отнеси деду то, что он просил. А зачем ему нож, не говорил?
— Нет, — мальчик был серьёзен. — Славка сначала к дедушке зашла, а потом в туалете заперлась.
— Иди, малыш, — улыбнулась Катя. — Я сейчас подойду и всё вместе выясним. Договорились?
Мальчик кивнул и ушёл.
Катя улыбнулась, проводив взглядом сына и обернулась к мужчине. Выражение её лицо стало серьёзным.
— Вернёмся к насущему. Ты понял состояние Олега?
Свар в смущении опустил глаза.
— Понимаешь, Кать. Не столь трудная задача определить что творится с Белым, хотя, как её решить щадящим способом, увы, не знаю. В двух словах следущее — все мысли и бред, что появлялись в голове Олега во время комы, он перенёс на действительность. Прости, наверное, сумбурно объяснил. Попробую сформулировать иначе… Вообщем, дело обстоит так — мысли, бредовые видения воспалённого сознания он принимает как реальность прошедших лет. И сейчас не может разделить — что было на самом деле, а что нет. И на двойняшек спроекцировал именно свои бредовые видения. Что странно — он сам это осознаёт, поэтому и злится. Злится на себя. Пытается разобраться, но, в итоге, запутывается ещё больше. Как ему помочь? Есть способ — надо лишить его тех, вымышленных, воспоминаний. Как это сделать, в принципе, знаю, но вот силёнок у меня не хватит. Тут нужно задействовать двух-трёх хороших психиатров или менталов. Ну, или… наших ребят. Думаю, что с помощью Арины и Антона вполне справлюсь с этой проблемой. Просто заблокируем часть его памяти. На общем состоянии здоровья Белого это никак не скажется. Единственный минус — он всегда будет чувствовать провал в памяти, хотя и понятно — кома есть кома. Но с осознанием своей беды он, надеюсь, со временем справится.
— Свар, — Катя была подавлена сказанным, хотя и сама последнее время замечала странности в поведении супруга. — Но Антон с сестрой, как сам знаешь, никогда не лечили болезни, связанные с мозгом. Это для них табу. Отказывали всем, даже если было малейшее подозрение на инсульт или психические расстройства. А тут предлагаешь им работать с мозгом напрямую? Они откажутся, уверена на все сто.
— Не откажутся, Катя. Олег для них не чужой, да и я очень-очень попрошу. Надуюсь, что мне-то они точно не откажут.
— Хотелось бы верить. Ладно. Разговор отложим до возвращения ребят, а там посмотрим. Ты посиди пока здесь, а я пойду разберусь со своими малышами.
- -
Всё бы ничего, но спустя полчаса дом стоял на ушах в полном смысле слова.
Из кухни Свара силком перетащили в самую большую и светую комнату коттеджа и заставили его рисовать портреты всех, кто был в доме. Даже задействовали Фёдора, водителя, которого, растолкав от сна, чуть ли не силой затащили в дом и усадили на стул. А чуть позже, бережно прижимая к себе лист бумаги со своим портретом, мужчина вернулся в машину и долго сидел, не отрывая взгляда от своего изображения, что-то шевеля губами и порой смущённо улыбаясь.
* * *
К слову, через пару часов, несмотря на позднее время, Сергей Павлович сьездил в город и привёз оттуда самый настоящий мольберт, а ещё кучу цветных карандашей, красок, кистей и много листов бумаги разного формата, торжественно вручив перед выстроившимися в ряд членами семейства.
Древний смущённо разбирал свалившееся на него богатство, особенно тщательно пересмотрев и перещупав множество тюбиков и баночек с краской и кисти разной длины и толщины. Потом всё разделил на две неровных части и бОльшую отодвинул от себя.
— Свар, милый, — Настя приобняла мужчину. — Ты что, не умеешь пользоваться красками?
Тот замотал головой.
— Нет, Настя. У меня и карандашей-то не было. Запасы, что имелись, быстро закончились, а потом рисовали угольками. Чуть позже стали делать жалкое подобие карандашей — только цельных, без дерева. Детям хватало, да и нашим писчим тоже, а для баловства как-то и не думали что-то делать. До художеств ли было?
— Но сейчас, дорогой, давай-ка изучай все премудрости. В город приедем — познакомлю тебя с человеком, который поможет справиться с твоими проблемами. А сейчас, если не устал, начинай работать. Чем больше будешь творить, тем в дальнейшем будет лучше получаться.
— Вам на самом деле нравится то, что я делаю? Или это ради лести?
— Какой же ты глупый, хоть и Древний, — Катя обняла за шею мужчину и поцеловала его глаза. — Ты разве не видишь, что мы просто в шоке от твоего таланта. Понимаешь? ТАЛАНТА!!! У тебя дар, данный свыше, а ты всё время занимался совсем не тем, чем должен был. Всё понимаю и помню все рассказы о твой жизни, но с сегодняшнего дня считай, что приоритетом на дальнейшее стало именно твоё детское увлечение. Вот так вот. Поверь, воинов вокруг много и тебя заменить могут многие, а вот человека, который обладает способностью рисовать трёхмерные рисунки, а чаще и с линейной перспективой — увы, нет. Нет не только у нас, но, скорее всего, и нигде больше. И ещё. Израсходуешь всю бумагу — купим новую. Главное — твори и рисуй то, что хочешь. А в городе, так думаю, покажу сначала твои рисунки своему хорошему знакомому, а чуть позже, ну, через месяц-два, организуем твою персональную выставку. Поверь — если не показать народу твои работы, то вообще возникает вопрос — кого тогда выставлять?
— Кать. А можно без выставки и публичности? — заискивающе спросил Свар.
Та на пару секунду задумалась, потом выдала вердикт.
— Не хочешь публичности? Не надо. Придумаем тебе псевдоним и твои картины будут висеть в Галерее под вымышленным именем. Устроит?
— Да, — обрадовался мужчина.
— Вот и ладно. Так что с сегодняшнего дня ты — вольный художник. Только об одном прошу — не забывай есть и спать.
Все вокруг искренне засмеялись, вновь вгоняя в смущение Свара.
- -
И со следущего утра Древний выпал из общей жизни, всё свободное время проводя то в лесу, то на берегу Ладоги, любуясь природой и рисуя действительность, но на бумаге выходило совсем иное — самый обычный камень в воде на его рисунке выглядел ожившим доисторическим существом, а немного искривлённая сосна в лесу превращалась в сказочный персонаж и… многое-многое другое.
Он стал рисовать, пытаясь наверстать упущенные годы, напрочь уходя от реальности, наслаждаясь самим процессом, а не тем, что выходило из-под его талантливой руки. И как-то раз, встав ещё в сумерках, зайдя в сосновый лес, потянувшись и глубоко вздохнув, понял, что за все годы обеих жизней наконец-то безгранично счастлив, занимаясь именно тем, к чему его всегда тянуло.