Ленинградская область. Приозерский район. Берег Ладоги.
3 часа спустя.
Всё, что происходило дальше, Антон видел словно через матовое стекло, да и отстранённо. Как постепенно приходили в себя люди из отряда. Как, увидев дочь на коленях сына, к ним крича что-то непонятное, бросилась Настя, пытаясь узнать состояние своего ребёнка, стремясь хоть чем-нибудь помочь. Как суетились вокруг них дед с Катей. Как на берег один за другим спустились два военных вертолёта и через короткое время вновь взмыли в воздух. Как берег покинули почти все люди, оставив лишь несколько человек…
Антона ничего не интересовало кроме его половинки. Сердцем и разумом чувствовал, как жизнь понемногу возвращалась в тело сестры, но очень-очень медленно. Парень вцепился в родного человека и старался влить свою силу, энергию, здоровье. И лишь к концу третьего часа почувствовал, что Арина в том состоянии, которое уже не является критичным. И, внезапно для родных, которые всё это время находились рядом, расстегнул на груди сестры одежду и, обнажив и свою грудь, прижался тем местом, где ранее были их медальоны. Почему так поступил, до конца и не понял. Скорее, поддавшись импульсу или совету свыше. Но именно это действие и сыграло решающую роль — тела двойняшек для всех, кто был рядом, словно вспыхнули как маленькое солнце и так же внезапно погасли, но вот люди, сидевшие рядом, ненадолго ослепли, судорожно потирая глаза и не понимая что произошло.
Девушка, внезапно открыв глаза, увидев сияющие от счастья глаза брата, улыбнулась.
— Роднуша. Ты меня вернул, братик. Спасибо тебе, половинка моя…
Арина схватила руками мокрое от слёз лицо брата и стала целовать его в глаза, в нос, в шею — туда, куда попадала губами.
— Солнышко моё. Какое счастье, что ты есть у меня, — улыбнулся Антон, ещё крепче прижимая к себе тело родного человека. — Как ты? Пришла в себя?
— До конца ещё не поняла, но вроде как в норме, — улыбнулась девушка. — Только слабость неимоверная во всём теле. Знаешь, давай проверим нашу связь. Меня сейчас это беспокоит больше, чем физическое состояние.
— «Ты меня слышишь?»
— «Слышу, роднуля, слышу. Всё как было. Теперь давай на своёй волне».
— «Я тебя чувствую. Что странно, ощущаю даже не только твои мысли, Тош, а тебя целиком. Весь твой организм. Кстати, ты, как понимаю, всё отдал мне, да? И силы и здоровье? Зачем так? Для чего? Тебя сейчас, если что, голыми руками можно взять — ты как новорождённый, без капли энергии. Ау! Ты здесь? Слышишь меня?»
— «Я даже не столь слышу, как чувствую. Знаешь, ты умница, заметила главное — и я теперь тебя ощущаю, словно самого себя. Раньше такого не было. Наверное, это…»
— «Что ты сделал? Я не поняла. Была словно во сне, а потом внезапно очнулась».
— «Я прижал свою грудь к твоей тем местом, где у нас висели медальоны. И ощутил, словно мы на долю секунды слились в единое целое, а потом… потом нас опять разъединили. Даже не так… отбросили. Жаль… Мне было в тот момент так хорошо…»
— «А помнишь, как мы у озера пытались прижать друг к другу медальоны, но их тогда отбрасывало друг от друга. Вот так и сейчас. Это, как понимаю, они сработали, передали друг другу энергию и уравновесили силу и в себе и в нас».
— «Получается, что это как с кинжалами? Мы ведь по совету деда дали им попробовать кровь друг друга. А сейчас то же самое сделали с медальонами — дали им почувствовать тела самых близких, носителей второй половины единого целого».
— «Знаешь, Тош, мне до сих пор кажется, что всё, что с нами произошло за последние пару дней — сюжет из какой-то сказки. Вот не верю я, что это происходит наяву. Хочется проснуться и потереть глаза».
— «Не надо тереть! Во-первых, у тебя руки грязные, а во-вторых… Сама можешь догадаться, что карета наяву превратится в тыкву, да и всё остальное пойдёт как у всех — работа участковым врачом, каждодневный быт, из которого не вырваться. Давай уж в сказке жить, пока нас из неё не выгнали.
— «А могут?»
— «Не знаю. Думаю, что пока терпят наше присутствие — ещё не наворотили того, после чего выпрут пинком под зад, да и… Лапушка ты моя. Я счастлив, что с тобой всё в норме, да и головы у нас остались на месте, не говоря о их содержимом. Сейчас успокоим родных, да и пора отсюда уходить. Кроме мамы, как заметил, рядом дед с Катей, да и папа здесь появился откуда-то».
Антон аккуратно приподнял сестру и помог ей поудобнее устроиться у себя на коленях, но так и не выпустил из рук, мягко, но прижимая её тело к своему. Посмотрел на окружающих, которые тёрли руками глазами, стараясь побыстрее привести зрение в норму. Громкий голос парня прозвучал настолько неожиданно для всех, что окружающие дёрнулись.
— Что Вы грязными руками глаза трёте? Вода в двух шагах. Вымоёте сначала руки, а уж потом… Деда. Тебя это вообще касается больше всех — считаешь, что твои слюни стерилизуют грязь? Увы, ошибаешься. Посмотрел бы сейчас на своё лицо со стороны — боевая раскраска как у индейцев племени Сяо-миу.
— Засранец ты, а не советчик. Во-первых, сам виноват в том, что мы ослепли — нехрен было делать то, чего не следует. Во-вторых, я и сам знаю, что вода рядом, но глаза словно песком засыпаны — колется. В-третьих, — сяо-миу это не племя индейцев в Америке, а голимый китай, так что и здесь твоё всезнайство не проканало.
— Ну, у тебя и терминалогия, деда, — Катя, закрыв один глаз рукой, вполне нормально смотрела другим. — Такое впечатление, что ты решил похвастаться знанием фени. Всё, давай без комментариев. Ребята, — она обратилась к двойняшкам, которые, улыбаясь, смотрели на окружающих. — Вы, как поняла, немного пришли в себя? Отлично. Тогда будьте добры — встали и всех остальных отвели к воде. Хоть она и в паре метров от нас, тем не менее, помощь нужна всем без исключения.
Антон сначала помог подняться сестре, в очередной раз пытаясь проверить её состояние, но сил хоть и прибавилось, тем не менее, было недостаточно для даже поверхностного осмотра.
— Тошка, прекрати, не надо силы тратить, — почувствовав в себе слабый импульс брата, девушка нахмурилась. — Ты сам еле живой, поэтому запрещаю заниматься этим.
— Чем, Ринка? — улыбнулся парень, но вот улыбка у него выглядела жалкой, скорее похожа на оскал.
— Сам знаешь чем. Видел бы сейчас себя со стороны, братик… Иди в воду, а я к тебе буду подводить остальных.
— О… — тихо пробормотал Антон. — Вот сейчас всех и окрестим, благо, что родственики в полном составе.
Дождавшись, когда к нему подведут сначала маму, а потом отца, набрал в сложенные ладони воду, заговорил так громко и столь торжественно, что все вокруг в очередной раз дёрнулись.
— Освящаются в сей святой воде Ладожской, божьи дети Анастасия и супруг её Сергий. Да прибудут силы к ним для преодоления борьбы с чадами своими непослушными, да приидет в помощь мудрость и терпение для понимания сил и помыслов отроков. И нарекаются сии родители с этого дня Анастасией и Сергием Ладожскими. Аминь.
Закончив, Антон сначала вылил на голову каждому пригоршню воды, а потом вообще толкнул их воду.
— Гадёныш, ты что творишь? — взвизгнула Настя, широко открыв глаза и бросившись за стартовавшим с места сыном.
— Настюш. Ты, главное, его поймай, а я уж сам наложу епитимью на этого святошу. Вот, гавнюк, что натворил. Мы теперь мокрые до последней нитки, а добираться до дома ещё чёрт знает сколько времени.
— Пап, — Арина хохотала в голос, ведя к воде очередную пару, Катю и деда. — Ты куда-то торопишься? Думаю, нет. Чем попусту ворчать, лучше костёр разведи — сучьев сухих по берегу полно.
Катя, глядя одним глазом, напряглась, предполагая, что сейчас последует пинок от девушки, но вот совсем не ожидала, что гадости последуют с иной стороны. Как ни готовилась к подвоху… внезапно ощутила, как её ноги отрываются от мокрого песка и, через секунду, после короткого полёта, с головой окунулась в озеро.
Вынырнув и выплюнув изо рта воду, открыв оба глаза, истошно заорала.
— Антон, я тебе этого никогда не прощу. Гад ты этакий. Правильно тебя мама так назвала. Это ж надо было выдумать бросить меня в воду. Где ты, засранец? А ну иди сюда и неси обратно на берег на ручках. Коль сила появилась и оклемался, то давай, жду.
Катя умолкла, когда увидела, что на берегу Арина с Сергеем Павловичем откровенно хохочут над ней.
— Что ржёте? — женщина зло посмотрела на родственников, не понимая причины их издевательского смеха и лишь тогда краем глаза заметила, как метрах в ста в их сторону несутся по берегу Антон и понемногу догоняющая его Настя.
— Не поняла… — недоумённо протянула Катя. Попыталась сесть и, к стыду, оказалось, что она лежала чуть ли не у самого берега. — И кто был тогда тем отважным негодяем, что покусился на моё тело и сейчас будет биться со мной? Вызваю обидчика. Кстати, а где дед?
На берегу раздался очередной взрыв смеха, когда к плечу женщины неожиданно прикоснулась холодная мокрая рука. Когда женщина обернулась — перед глазами увидела огромный шевелящийся пучок водорослей, из которого раздался негромкий свистящий голос. — Чт-о-о, красавиц-ц-ца, нравлюс-с-сь я тебе, а-а-а-а?
Катя, завизжав от неожиданности и страха, стартовав, словно ракета, с положения полулёжа, пронеслась по берегу мимо родственников, затормозив только на высоком берегу, уткнувшись в деревья. Обернулась и, увидев выходящего из воды Дмитрия Михайловича со свисающими с головы и плеч водорослями, вначале разозлилась и была готова высказать всё, что о нём думает, но потом, увидев хохочущих близких, внезапно расслабилась, осознав, что этот смех и вообще все действия, напоминающие игры детей в пионерлагере — лишь эмоциональная разгрузка от неимоверного страха всех присутствующих за жизнь Арины.
* * *
Наступили сумерки, но не так, как на юге. Здесь вполне было светло, да и горящий костёр давал не только тепло, но и свет. На вбитых шестах уже досушивалась одежда, а полуголые мужчины возились неподалёку у мангала, тихо переругиваясь между собой за право стать единственным руководителем сего волшебства.
Антон всё время просидел в каком-то забытьи, полностью отключившись от реальности, не выпуская из рук сестру, словно боясь её вновь потерять. Та же отстранённо смотрела на пламя костра, радуясь, что всё кончилось благополучно как для неё, так и для всех близких.
Лишь двое сорванцов носились по берегу, кидая то камни в воду, соревнуясь между собой кто больше запустит «блинчиков», то вообще неожиданно, сбросив с себя одежду, самовольно полезли купаться, но Катя была на страже — пара шлепков по попам и короткое нравоучение привело детей в норму…
Откуда и когда на берегу появились Свар и Олег с детьми, двойняшки не заметили, но это произошло так незаметно, словно те были здесь изначально. Да и мангал с замаринованным мясом тоже появился словно по волшебству.
Дмитрий Михайлович, сидя рядом с двойняшками, ёрзал на брёвнышке, притащенным из леса, но не решался лезть с вопросами к своим подопечным, видя их состояние. Лишь Свар, нежно погладив Арину по голове, сел неподалёку и, изредка бросая взгляды на ребят, что-то то ли рисовал, то ли писал в раскрытой широкой папке.
— Дамы и товарищи, — раздался от мангала голос Сергея Павловича. — Первая порция готова. Подходим по очереди и получаем по одному шампуру. Кто останется голодным — скоро поспеет вторая порция. Хлеб, овощи каждый берёт сам. Всё вымыто. Напоминаю — у кого грязные руки — не забудьте ополоснуть. Славки, Вас это касается в первую очередь.
Люди пришли в движение, потянувшись за своими порциями и только Антон с сестрой продолжали сидеть неподвижно. Но вскоре и в их руках оказались шампуры, а на салфетке рядом ними была выложена кучка помидоров, хлеба и всякой зелени.
Откусив кусочее мяса, Арина неожиданно вздрогнула и, чмокнув в щёку брата, встала и пошла к воде, держа в руках шампур.
— Ты куда? — заволновался брат, но увидев, что та махнула в приглашении рукой, сам поднялся.
Уже у воды, отдав подержать свою порцию брату, скинув обувь, девушка зашла в воду и, тщательно умыв лицо, замерла, смотря куда-то вдаль, за горизонт.
— О чём задумалась? — тихо спросил Антон. — Рин. Надо вернуться к жизни. Нам повезло и всё закончилось хорошо. Прошу тебя. Постарайся стать прежней. Всё понимаю, но мы не одни. Смотри, как на нас смотрят родные. Кроме жалости и страха за тебя в их глахах и ничего нет. А мне совсем не хочется, что бы нас жалели. Мы ж не стали калекам или ущербными. Ведь так?
— Так, Тош, — тихо ответила сестра. — Прости, но ты не понимаешь, что я испытала, когда ТОТ пытался подчинить меня своей воле, желая вселиться в моё сознание, а потом и вообще занять моё место.
— Это был ментальный паразит или что-то подобное?
— Думаю, намного хуже. Когда ты повернулся и отошёл совсем недалеко, тот вначале мысленно стал признаваться в любви, обещая, что вместе с ним мы станем владыками этого мира. Потом, услышав мой категорический отказ, стал из меня выкачивать жизнь. Все воспоминания, все радости и горести с самого детства просто мелькали у меня перед глазами, а я понимала, что всё это покидает меня навсегда. Не могла ни словом тебя позвать, ни мыслью — этот вампир контролировал моё сознание, держа, словно в тисках, полностью отрезав от действительности.
— Но ты всё же смогла меня позвать. Выходит, переборола его силу?
— Знаешь почему? Мои детские воспоминания дошли до того момента, когда перед взором мелькнула та давняя история, как мы с тобой пытались поменяться телами. Помнишь? Эта тварь настолько изумилась увиденным, что на долю секунды утратила контроль надо мной. Вот я и смогла тебя позвать…
— Ты у меня самая умная и красивая девушка на всей планете. Это же надо умудриться самую большую неудачу в жизни обратить в победу?
Девушка подняла глаза, в которых стояли слёзы.
— Ты, правда, так думаешь? Или меня успокаиваешь?
— Малыш. Всё хорошо, правда. А давай расскажем всё деду. Он, если не встречался сам с такими нелюдями, может что-то знает о них?
— Думаешь, стоит рассказать?
— Надо, милая. Понимаю, что каждый раз, как вспоминаешь, вновь проживаешь тот момент. Но пойми одно. ЭТА информация бесценна. Ты получила такой опыт и знания, с которыми просто необходимо поделиться с Братством. Ты, даже будучи сильным менталом, не смогла устоять под давлением на твой разум, а представь ситуацию, когда с такой тварью столкнуться лицом к лицу простые бойцы. Меня вот тревожат два вопроса, на которые так и не могу себе ответить. Где была та пара? Ведь с момента, как отряд появился в полном составе на берегу до того, как мы их увидели — прошло много времени, чуть ли не полтора часа. Они прятались? Где и почему? Или один прятался, а второй его всё это время искал? И другое, что тоже непонятно. Судя по всему, именно крылатая тварь обездвижила всех наших, а не жук. Кстати — почему на того не действовал ментальный посыл?
— А потому, сынок, что, как тебе и говорили, жуки поодиночке не имеют как такового разума. У них вся жизнь происходит на инстинктах. А против Вас был именно один-единственный жук.
Голос Дмитрия Михайловича был тих. Говорил чуть ли не шепотом, стараясь ни испугать двойняшек, ни потревожить их или разозлить своим вторжением нарушенное уединение.
Антон, посмотрев сквозь старика, словно его тут вообще не было, задал одиг из вопросов, которые его мучали всё время, как только девушка пришла в себя.
— Ты говоришь, что у них нет осмысленности в действиях? Нет разума? Знаешь, надо, наверное, переосмыслить всю имеющуюся информацию. Объясни, если сможешь — почему жук не убежал после всеобщей бойни, а целеноправленно напал на выжившего крылатого? Искал его долгое время и всё-таки добился своего, выследил? И напал на нас только потому, как я понял намного позже, что мы стояли у того на пути. Да и напали на жука первыми именно мы, а не он. И ещё вопрос. Почему эти две группы сражались до гибели последнего? Если мои предположения верны — именно жуки были защитниками нашей земли, а не наоборот. Они, скорее всего, положили множество своих соратников у себя на планете, что бы не допустить к нам крылатых, а когда те всё же прорвались — последовали вслед, не прекратив свою миссию. Так что, деда, повторю, надо хорошо задуматься над вопросом — кто нам враг, а кто друг. По поводу жуков, так вообще необходимо пересмотреть отношение Братства на их популяцию и, если есть возможность, так вообще попытаться наладить мало-мальский контакт. Хотя бы для того, что бы выяснить — что сегодня произошло.
Дед слушал Антона молча, опустив глаза. Казалось, что у него самого возникли сомнения по поводу правильности выводов Братства.
— Ты во многом прав, сынок. Задал много вопросов, на которые не могу ответить. Произошедшие события заставляют переосмыслить многое. Но это чуть позже, когда вернёмся в город. Да и появился ещё один серьёзный повод — нашёл я на месте Вашей схватки нечто, что мы втроём должны будем обсудить в спокойной обстановке, не посвящая в это остальных. А сейчас, Аринушка, хватит стоять столбиком в холодной воде. Не забывай, что сейчас не лето, да и тогда в Ладоге вода почти всегда холодная. Пойдёмте ко всем. Там, чувствую, вновь стали тревожиться. Вон, даже малышня притихла — не сводят взглядов с нас, правда, в головы не лезут — им уже попало от мамы за такие попытки.
— Засранцы малолетние, а не родня, — улыбнулась девушка и, выйдя из воды, протянула руку за своим шашлыком, но её брат растерянно посмотрел на голые шампуры и… судорожно спрятал обе руки за спиной.
Арина, увидев, что её половинка слопала обе порции, захохотала, глядя на покрасневшего брата и, слегка щёлкнув того по носу, затем туда же поцеловав, потянула за руки Антона и деда к костру.
Дочери Сергей Павлович сразу же вручил два полных шампура, а вот на жалобный и виноватый взгляд Антона, в ответ скорчил свирепую гримасу.
— Ты мужчина, поэтому не буду публично ругать за столь неблаговидный поступок, но запомни правило — не хочешь в семье ссор и скандалов — сначала накорми женщину, а уж потом ешь сам. Поверь, в дальнейшем между Вами будет царить мир и спокойствие. И не перепутай, мол, надо самому в первую очередь насытиться. Я вот именно по такому принципу и живу. Как видишь, у меня всё в семье нормально. Супруга послушная и добрая, слова поперёк не скажет, да и дети знают своё место — никогда не спорят с отцом.
Настя, сидя рядом, после слов мужа аж поперхнулась, покраснев и закашлявшись.
— Это я послушная? — по щекам женщины текли слёзы и она пыталась откашляться. — «Поперёк слова не скажет»? Это ты обо мне?
— Конечно о тебе, родной мой человечек, — улыбнулся Ярый. — Что, будешь прилюдно оспаривать мои слова? Я не прав? Мы ссоримся каждый день? Ругаемся? Бьём посуду? Дети у нас неудачники и ведут себя отвратительно, не слушая родителей? Так? Только попробуй не согласиться!!!
— Не, — женщина ещё больше покраснела и неожиданно стихла. — У нас в семье и в самом деле всё хорошо, ты прав. Мы не ссоримся, не ругаемся. И дети у нас прекрасные.
— Вот видите, — победоносно и хвастливо задрал нос к небу Сергей Павлович. — Даже старик, наподобие меня, живя по заветам предков, смог охмурить и заинтересоватьтакую юную крастоку, которая, в итоге, и стала моей супругой. Знали бы Вы, сколь долго я её добивался…
— Кто добивался? ТЫ??? — Настя вскочила, чисто по-женски уткнув руки в бока. — А ну-ка, ну-ка, поподробнее. И сколько ж ты меня добивался, а? Неделю? Ну да, долго для тебя. Я вообще боялась, что мой будущий муж не дойдёт живым до Дворца бракосочетаний, рассыпется по пути. Песочек — то…
Сергей Павлович не дал договорить Насте до конца. Подскочил, подхватил руками и подкинул ту сначала вверх, а потом вообще, прижав к себе, закружил по пляжу, слыша радостный писк супруги.
— Радостно видеть как люди любят друг друга, — тихо промолвил Дмитрий Михайлович, сидя рядом с двойняшками и глядя на их улыбающиеся лица. — Вот родители и поделились с детьми, передав свою любовь и счастье. Да и Вы сами, видя такой пример перед глазами, взяли от них самое лучшее.
— Мама с папой нас любят, да и мы отвечаем тем же, — девушка счастливо улыбнулась. — И счастливы, что рядом с нами те, кто близок нам и дорог. Не говоря уже о родителях, и Катина семья, и ты, деда. Ты стал близким нам, очень близким…
— Спасибо, милая, за добрые слова. А теперь, коли успокоилась, не поведуешь о том, что прошло мимо нас? Сами ведь видели, что мы отключились. Что это было, до сих пор так и не поняли, но что Катя, что я чувствовали одно — нас парализовало. Да, видели и слышали всё, что проиходит рядом, но вот двинуть не могли даже пальцем.
Девушка, вновь сев на колени брата, который её обнял и прижал к себе, стала рассказывать с того момента, как увидела у кустов коленнопреклонёного юношу и мчавшегося к нему жука…
- -
За то время, что длился рассказ, вокруг не прозвучало ни единого слова. Все молчали, боясь прервать девушку. И только когда она протянула руку и, взяв пластиковый стаканчик, поданый стариком, сделала маленький глоток, удивлённо посмотрела на Дмитрия Михайловича. Она сразу догадалась откуда в её стаканчике могло появиться такое чудо.
— Что это? — одними губами спросила девушка и увидела точно такой же почти беззвучный ответ.
— Это лекарство. Для тебя. К сожалению, его больше не осталось, даже для твоего брата, ты уж прости. Но прошу — выпей сама. Это придаст сил и нормализует состояние.
Арина отрицательно помотала головой и, заглянув в стакан, отпила ровно половину, затем и напоив брата. Увидев удивление в глазах Антона, показала глазами на деда и парень, не скрывая изумления, в благодарность склонил голову, почувствовав, как по его организму пробежала волна жаркого пламени, возбуждая и стимулируя тело, придавая сил и здоровья. А ещё через миг почувствовал, что все руны медальона стали покалывать, ощутимо нагреваясь и они уже, в свою очередь, тоже стали воздействовать на организм, приводя его в полный порядок.
Парень хотел спросить деда, что это такое, но заметил, как тот еле заметно отрицательно повёл головой и вроде как случайно прижал к одному уху ладонь руки, изображая возможное внимание окружающих.
Первым нарушил тишину Олег, извинившись и смутившись от всеобщего внимания.
— Я понял, как мне кажется, главное из рассказа Арины. В том существе, которое старалось подчинить её своей воле, а потом… убить, находилось другое. Паразит это был или симбиот, мы так никогда и не узнаем, так как тело сгорело и никто ничего там не нашёл кроме горстки невесомой пыли. Как и от другого существа, которое было уничтожено — то тело также сгорело. Непонятно, правда, отчего. Как мне объяснили, то для уничтожения жуков, на тех были уложены тела других существ, которые и сыграли роль горючего. Это первое несоответствие, что вызвало у меня недоумение, ведь те двое были уничтожены по отдельности. И ещё. Судя по всему, наши братья были парализованы этой тварью лишь с одной целью — отвлечь от себя нападающего жука, предоставив ему дармовую пищу.
— Жестоко, но, по сути, верно, — Свар сел прямо на песок спиной к костру и лицом ко всем остальным. — Скажу честно. Я никогда не слышал о тех, кого Вы называете жуками, а вот с расой четвероруких хоть лично и не встречался, но слышал о таких. Это мирные существа, которые совершенно не занимались каким-либо производством, но, что касается работы в поле, или, как сейчас говорится, работе в сельском хозяйстве, они были непревзойдёнными знатоками. Четверорукие ментально слабо развиты, тем не менее, как-то умели общаться с растениями и деревьями, усиливая их плодовитость. Они славились и как уникальные селекционеры. Почему говорю так утвердительно? Да потому, что наши миры редко, но контактировали. Мы им поставляли орудия для работы, а они нам различные виды продовольствия. И то, что получали в процессе обмена, было в полном смысле бесценно. Все семена и ростки деревьев были уникальны — давали в три-четыре раза больше урожай, чем те, которые росли у нас, хотя и были такими же. Как выяснилось, на той планете проводилось ментальное воздействие на семена и плоды. Что ещё? Повторю. ТЕ люди были миролюбивы и являлись слабыми менталами, точнее, способности их были узко направлены. И далёки они были от войн или, тем более, стремления захватить другие планеты, тем более, как помню из рассказов родителей, на той планете совершенно отсутствовали какие-либо животные, лишь насекомые, видов которых было неисчислимое множество. Они и у себя-то освоили самую малую часть плодородной земли,
— И звали тех людей… Не помнишь как? — спросил Антон, подняв руку, останавливая Свара, договорил. — Напряги память, не спеши с ответом. Может в твоём мире их называли иначе. И всё же… «Хангел»? Или «Кхангел»? Вроде добавлена одна буква, но смысл в корне другой.
Древний внимательно посмотрел в лицо парня и ненадолго замолк. Потом, опустив глаза, произнёс негромко, но отчётливо.
— Не буду спрашивать откуда получена эта информация, но ты абсолютно прав. Четырёхрукие называли себя «Хангелы». Объясняли, что это производное от двух определяющих — «Четыре руки» и «Не летающие». У них были зачатки…
— Зачатки крыльев, точнее, совсем небольшие, в полметра, да? — прервал мужчину Антон. — Но вот тот, с кем мы столкнулись позже, был иным — именно что две вполне полноценных руки, зато крылья были метра…
— Два с половиной-три, — подсказала Арина. — И крылья, как предполагаю, не декоративные, скорее, действующие. Вот только не пойму — почему тот ими не воспользовался, что бы улететь от жука, а бросился перед нападающим на колени, к тому же закрыв глаза руками. Я это заметила и запомнила совершенно точно.
— Может от того, что Вы двое не поддались его атаке и не упали как остальные? Продолжил попытки Вас подчинить? — Олег говорил с какой-то нервозностью, словно укоряя себя, что не был в тот момент рядом с двойняшками. — Если бы Вы упали рядом со всеми, он и смог бы воспользоваться своими крыльями, пока жук Вас потрошил.
— Белый. Что с тобой? Как ни слово, то какой-то ужас? — Катя хлопнула по спине мужа. — Ты срываешься. Не надо натурализма. Будь человечнее что ли.
— Прости, Катенька, если не так говорю. Ребята, и Вы извини меня за резкость, да и прошу прощения за то, что дома наговорил много лишнего. Прости меня, был неправ. С головой у меня… И ещё. — Он посмотрел на жену, потом на Свара и вновь повернулся к двойняшкам. — Антон, Арина. Я понял одно — мне нужна Ваша помощь как врачей. Свар пообещал мне завернуть обратно все гайки, но сил у него маловато сделать всё самому. Если Вы поможете — вернусь к нормальному состоянию. Сам стал понимать, что со мной творится неладное, поэтому прошу, не откажите в помощи своему близкому.
Арина посмотрела на брата, а потом, увидев кивок Кати и склонённую голову Свара, пообещала помочь всеми силами.
Антон же, дождавшись, когда сестра закончит говорить, вернул разговор в предыдущее русло.
— Раз ты, Свар, так характеризуешь четвероруких, задам провокационный вопрос. Вспомни, сколько времени прошло с того момента, как ты оказался здесь. И ещё, для уточнения. Скорее всего, что в мир Хангелов или проникли какие-то паразиты или они сами развились до стадии, что стали различаться между собой, образовав минимум два вида. Для примера — общпя масса, что погибла у воды, и тот единственный, который кардинально отличался от остальных соплеменников. Скорее всего, это был или вождь или тот, кто взял под контроль других, благо для этого у него были способности. Возвращаясь к основной теме о названии народов, добавлю, что и у жуков имеется название популяции, которые придумали не отдельные люди, типа вундеркида, что был здесь недавно, который обозвал крылатых «шибздиками». Тот народ имеет название — «Трапкол». Именно такое имя им дали Изначальные.
— Откуда у тебя такая информация? — улыбнулся Свар. — Как Вы можно знать, как кого-то изначально назвали Первые из Первых? Столько миллионов лет прошло…
— Имею возможность получить такую информацию, Свар, — улыбнулся парень. — Более того, могу тебе, как представителю древнего народа под названием «Боры», сообщить, что в нашем мире на данный момент есть два твоих соплеменника.
— ЧТО? КАК??? ОТКУДА???
Древний попытался подняться, но ноги у него задрожали и он осел на песок, открывая и закрываая рот, лихорадочно глотая воздух.
— Оттуда же, откуда и все остальное, из головы. Успокойся, Свар. Ты стал одним из нас, поэтому тебе ничто не угрожает. Кстати. Информация для всех. Наше население планеты имеет тоже как самоназвание, так и имя, данное Изначальными. И информация, которой в своё время с нами поделился Свар, хоть и правдивая, но далеко не исчерпывающая. И так. Мы зовёмся, на мой взгляд, не так красиво как остальные народы других планет. Всего лишь… «Земляне». И знаете, как правильно расшифровывается? «Народы, не ушедшие обратно». А если быть совсем точно, то — «Зем Ля Не». Именно так, в три слова. И на разных языках, хоть по-разному, это и произносится и пишется как одно слово. Подробностей и объяснений своим словам предоставить не могу, уж извините. Что знаю, то сказал. Но это именно, что самоназвание. А изначально население нашей планеты, да и она сама для жителей других миров зовётся — «Солны». Понимаете сакральный смысл? Солнце, Сол, Солар, Соле, Сонне, Сан, Солейл, — на большинстве языков планеты название имеет общий корень, производный именно что от древнего названия. И, как может показаться, что люди так называют своё солнце, но это не так. Точнее, потому, что каждый мир, на котором существует жизнь в том или ином виде, называется по названию именно что своих светил, которые были созданы первыми, а планеты и жизнь на них гораздо позже.
Древний с изумлением смотрел на молодого человека, который чуть ли не слово в слово говорил то, что он слышал от своих родителей и мудрых людей в том, родном для себя мире.
— Извини, если прерву твоё повествование, — Древний смутился. — Позволь повторно задать вопрос — ОТКУДА ты это всё знаешь?
— Оттуда, — Антон прижал руку сначала к груди, а потом поднёс её ко лбу. — Кстати, Свар. Если тебя интересуют подробности, лучше потом как-нибудь, наедине. Что же касается тебя лично, то твои соплеменники не совсем именно что твои. Это далёкие потомки тех, кто, как и ты, вынуждены были бежать на другие планеты в день Исхода, как ты сам назвал тот трагический день, когда всё население покинуло родной дом. Вот только другие переселенцы не утратили свою самобытность и навыки, как ты и твои родичи, а стали самодостаточными. Сейчас в Питере находятся двое из твоего народа. Не знаю, может в нашем мире есть и ещё кто-то, но пока мы с ними не встретились, конкретно ничего утверждать не могу.
— Вы должны встретиться? — чуть не закричал Свар. — Когда? Где? Меня возьмёте с собой?
Парень улыбнулся, глядя на разволновавшегося Древнего, пытаясь его успокоить.
— Скоро увидимся. Предполагаю, что когда мы вернёмся в город, то и…
Мужчина, взвинченный до предела, прервал парня.
— Надо сегодня же ехать. Как ты не понимаешь? Это же шанс встретиться с представителями другого мира.
— Свар. СТОП!!! — гаркнул Антон. — Мы с представителями другого мира уже сегодня встретились. Даже не одного мира, двух! Знаешь, сыты по самое немогу. Так что остынь, прошу. Одно обещаю твёрдо — когда состоится встреча — ты обязательно будешь присутствовать. Кстати, ты родной — то язык не забыл? Если что, есть несколько дней для того что бы вспомнить.
— Родной язык? — смутился Древний. — Мы с тобой сейчас говорим именно что на моём родном языке, хотя, прости… Не прав. ТОТ язык изменился настолько, что лишь некоторые слова остались прежним, да и прозносятся сейчас совсем иначе… — Он закрыл глаза ладонями, поник плечами и как-то сразу сгорбился. — Ты прав в очередной раз. Мой язык изменился настолько, что он, если честно, уже не существует. Хотя, надеюсь, что при общении вспомню. У нас это заложено в память крови. Это такие генетические особенности…
Мужчина смолк и ушёл в свои раздумья и воспоминания, совершенно потеряв интерес к дальнейшему разговору.
Антон, стараясь держать себя в руках, повернулся к своим родителям.
— Пап, я, когда был в отключке, всё равно заметил, что недалеко отсюда приземлялись вертолёты, да и люди какие-то в скафандрах бродили по берегу. Это кто такие были?
— Это люди из подразделения твоего отца, — хмыкнула Катя. — Он сразу же вызвал своих спецов, не успев даже выслушать наши доводы до конца. Вот и прилетели «волшебники» в скафандрах высшей биологической защиты, которые стали тут всеми руководить. Точнее, пытались руководить, пока я сдерживалась. Но когда стало невмоготу от приказного тона, а порой и нескрываемого хамства, то…
— …То девочка вмазала одному особо ретивому промеж глаз, да так, что того самого первым отнесли в вертолёт на носилках, — хихикая, поведал Дмитрий Михайлович. — Они, кстати, не спрашивая, забрали все шесть тел, что мы оставили для своих исследований, да ещё и песок остекленевший весь поотбивали с места, где упокоили трупы, в контейнеры всё погрузили и утащили словно муравьи. Знали бы, что там имеются такие энтузиасты — вообще не уничтожали бы тела. Думаю, что и их все утащили бы в свою «норку». Да, Сергей Павлович?
Мужчина, к которому обратился старик, недовольно посмотрел на спрашивающего, но промолчал, зато Настя не сдержалась.
— Дмитрий Михайлович. Вы же в курсе, что отдел Сергея занимается именно что всякими инопланетными вещами. А тут такой подарок…
— Вещами? Подарок? — изумился дед. — Скажи-ка, милочка, а ты случаем не работаешь в его отделе, а? А то, позволь поинтересоваться, как уважаемый генерал столь оперативно среагировал? И люди подготовленные имелись и вертолёты? У меня вообще складывается впечатление, что те чуть ли не рядом прятались, ожидая когда их позовут. Забавно, что на помощь нам они вовремя не пришли, а вот когда угроза миновала и наступило время раздачи «подарков», они как из табакерки — тут как тут.
Екатерина, что сидела рядом с Дмитрием Михайловичем, наклонилась и что-то прошептала тому на ухо, но старик не успокоился, а наоборот, ещё больше завёлся.
— Что ты шепчешь? Говори нормально — здесь все свои. Хочешь сказать, что САМА его оповестила о возможном бое? И предупредила, что на берегу могут быть тела представителей других миров? ТАК? Катерина свет Дмитриевна. А не кажется ли тебе всё это несколько выходящим за рамки полномочий СУДЬИ? Ты ведь руководствовалась не интересами Братства, а своим личными, не забывая ни на секундку, что Сергей Павлович твой родной дед. Извини, но ты вышла за всяческие рамки.
— Я не вышла никуда, деда, — вспыхнула Катя. — Да, не скрываю, что ещё у твоего дома я попросила его о помощи, если такая потребуется, а взамен дед поставил условие — что его сотрудники изымут все биологические материалы и остальное, что так или иначе связано с другими мирами. Нас ведь было слишком мало, что бы выдержать бой. Я это понимала, видя тех, кто шёл на неминумую гибель.
— То есть, ты заранее всех похоронила? Я правильно тебя понял? — Дмитрий Михайлович говорил с Катей словно прокурор, жестко и требовательно. — И что тебе пообещал твой дед, если ты пойдёшь на сделку?
— Я пообещал участие в предстоящем бою авиацию с тяжёлым вооружением и несколько десятков подготовленных бойцов, которые были готовы по первому же сигналу прийти к Вам на помощь. Скажу сразу, опережая твои вопросы — они все вооружены лишь холодным оружием, но владеют им намного лучше, чем даже мастера Браства. Таких людей слишком мало — их готовят долгие годы, добиваясь исключительного владения чуть ли не всеми видами холодного оружия.
Настя с изумления смотрела на супруга, впервые слыша о таком подразделении. Но больше её задело, что те были, как она поняла, совсем рядом, не вмешавшись ни в бой между жуками и ангелами, ни тогда, когда её дети чуть не погибли. Не выдержав, перебила мужа, задав свой вопрос.
— Ты хочешь сказать, Сергей, что твои люди были где-то поблизости всё то время, что и мы?
— Да. Их забросили вертушками за несколько минут до Вашего прибытия. В отдел поступила информация о возможном «пробое» в этом районе, поэтому все… Они видели как сам бой на берегу, так и…
— Ты хочешь сказать, что твои люди видели и то, как мы упали парализованными и то, что мои дети чуть не погибли? ТАК? — последние слова женщина чуть ли не выкрикнула в лицо мужу.
— Это не только твои дети, но и мои. И я их люблю не меньше, че…
— СТОП!!! — крикнул Антон, аккуратно сняв с колен сестру, поднялся с места. — Можете все немного помолчать?
На берегу все затихли, а двое детей, которые и до этого не проронили ни слова, вообще прижались к Олегу, ощущая, что все остальные родственники полыхают от гнева и раздражения и в ментально выглядят как огромные костры.
Антон обвёл взглядом всех, а потом… вздохнул глубоко и шумно выдохнул. И лишь через минуту напряжённой тишины неожиданно для всех раздался тихий спокойный голос.
— Я очень прошу. Точнее, требую от всех присутствующих не обвинять друг друга непонятно в каких грехах. И не стоит демонстрировать перед другими именно что свою правоту. Вы сейчас готовы вцепиться друг в друга и устроить тут новое побоище. А нам что, вновь погребальный костёр на берегу устраивать? Так не пойдёт. Я с сестрой хочу покину это место, пока ещё никого не убили. Хотите драться или делить между собой «ништяки», которые здесь были — пожалуйста, но без нашего участия. Нас двоих это вообще не касается и мы ни на что не претендуем.
— Только и свои мечи Вам придётся оставить здесь — передать мне или моим сотрудникам, — потребовал Сергей Павлович. — Это оружие, которым Вы не имеете права обладать. Где Вы их спрятали? Не забудьте так же передать и лучевое оружие.
Арина с изумлением смотрела на отца, который спокойным тоном нёс совершенно немыслимый бред, а чуть позже, слыша хихиканье брата, а мысленно тот уже давно давился от смеха, сама не сдержалась и захохотала в голос, чем привела отца в недоумение. Свар, очнувшись от своих дум с минуту назад, услышав последние слова Ярого, оторопело посмотрев сначала на двойняшек, потом и на Сергея Павловича… тоже захохотал в голос.
— И что такого смешного я сказал? — удивился генерал. — Может, поделитесь? Мы тогда все вместе посмеёмся.
— Ты лучше ответь на вопрос, отец, — Арина никогда так папу не называла, да и Антон недоумённо на неё взглянул, понимая, что именно сейчас его сестра расставит всё по своим местам. Он хотел вмешаться, но понял, что в этом случае разговор с родителями станет последним между ними. Сергей Павлович с Настей тоже вздрогнили, поскольку тон дочери не предвещал ничего хорошего. — Ты сказал, что мы не имеем права обладать личным оружием, отмечу, СВОИМ оружием. Может подскажешь — кто есть такой, что более достоин владеть НАШИМИ клинками? Ты? Мама? Может твои зарывшеся в песок бойцы? Или само государство более достойно?
— Арина, — отец был строг, но мужчина не почувствовал подвоха в вопросе дочери. — Ты правильно назвала последнего владельца. Именно государство должно владеть столь уникальным оружием, но никак не отдельные люди.
— Ты считаешь, что в так называемом государстве, где всё продаётся и покупается, и во власти нет никого, кого можно было бы назвать кристально честным, вдруг, откуда ни возьмись, появятся достойные люди? А ведь государство — это не что-то неосязаемое, а конкретные люди во власти, разве не так?
— Государство — это государство, — отрезал Сергей Павлович, вытянув вперёд руку. — Не надо поганить своими словами всех, кого не знаете. Я жду.
Арина, сделав пару шагов, протянула руку отцу.
— Бери, коль считаешь, что вправе отнять у меня то, что никому более на этой земле не принадлежит.
— Что ты тянешь руку? Я просил меч! — чуть ли не крикнул Сергей Павлович и в ту же секунду в поднятой вверх руке девушки блеснул тонкий длинный меч и… вновь исчез. Арина вновь протянула руку папе.
— Ты так ничего и не понял, отец, — грустно улыбнулась девушка. — Я смотрю, что пора тебе на пенсию. Будешь с мамой рядом и ей не будет столь тоскливо, когда ты мотаешься по стране по так называемым «государственным» делам. Что ты в удивлении хлопаешь глазами? Наше оружие, если до сих пор до тебя не дошло — это часть нас самих, нашего организма. Такая же, как рука, нога или голова. Что твой секретный отдел решит отрезать от нас в первую очередь? Ты уж сразу скажи, а то вдруг в оттяпанном не найдут? Мне, если честно, очень грустно, что ты становишься похожим на другого деда Кати — только тот продался за конкретную сумму в зелёных, а ты стал ярым поклонником эфемерного «государства», и ради того, что бы заполучить что-то уникальное в свой отдел, готов отдать на препарирование даже собставенных детей. История повторяется, не правда ли, Кать? Только тогда разменной монетой была ты, а теперь мы. Грустно узнать, отец, что мы для тебя лишь очередной шаг в непонятном движении вперёд. Да и вперёд ли?
Сергей Павлович покраснел от гнева, но вдруг осознал, что все окружающие его осуждают. Более того, возникло ощущение, что и начинают презирать за сказанные слова и дела…
Арина так и не отводила глаз с лица отца, вдруг почувствовала, что её обняла рука брата и незаметно для всех погладила.
— «Рин. Ты, конечно, смешала отца с дерьмом, но, как по мне, он это заслужил».
— «Маму жалко. Как они теперь будут смотреть друг другу в глаза?»
— «Жаль, согласен. Но лучше сразу, чем растягивать непонимание на вечность».
— «Тош. Домой очень хочу. Или снова ТУДА».
— «Нет, убегать рано. У нас много дел как здесь, так и с дедом надо прояснить некоторые вопросы. Меня заинтересовало — что он имел в виду, когда обмолвился, что нашёл что-то на месте последней схватки».
— «Помню эти слова. Мне тоже интересно».
— «Потом надо решить вопрос с Олегом. Он нам не чужой. В городе тоже дел по горло. Завтра, если забыла, в клинике должна начаться запись на следущий месяц — нужно связаться с Марией и оповестить когда мы начнём приём, что бы никого не подвести. Да и, как считаю, пора нам приобрести собственное жильё — по-моему, самое время оставить отца наедине со своими рабочими делами и проблемами. Помнишь его слова, мол, опять тот Иван Иванович приедет в Питер? Вот уж с кем точно видеться не желаю. Как бы о нём хорошо не отзывались — лицезреть человека с мёртвыми глазами нет никакого желания. А хотят его подлечить, так в порядке общей очереди. И только по прайсу. До этой минуты я хотел помочь отцу, пойти навстречу, но уж точно не теперь.
— «Да… Папа, увы, заработался, потеряв всякие границы разумного. Кстати, чувствую, что неподалеку несколько человек расположилось. Ведут за нами наблюденние. Отношение нейтральное. Скорее всего, папашкины нинзя».
— «Ты права. Трое. Ведут сьёмку. Ну, так и пусть продолжают лежат — кто им мешает? Малыш, теперь моя очередь. Ты только не встревай, прошу, а я постараюсь закончить вообще все дебаты — пора двигать к дому. И ещё… Не обижайся на мои действия, но сейчас кое-кого проучу».
— Катя, — голос Антона был скорее ледяной, чем доброжелателен. — Будь добра ответить — насколько твои дети ознакомлены с правилами Братства, коль являются ментально одарёнными?
Женщина удивлённо посмотрела в глаза парню.
— Они ознакомлены в полном соответствии с ЗАКОНОМ, а что?
— Ты разъяснила им, что без разрешения ни один ментал не имеет право вторгаться в чужой разум? Нет или да?
— Говорила много раз и сегодня даже наказала, что они пытались залезть к Вам в головы. Что, снова? Славки, негодяи вы этакие. Да сколько ж можно?
— Мам, мы не…
— Врать только не надо. Тем более маме. Вы здесь не одни — вокруг есть ещё люди, которые способны общаться мысленно. — Антон посмотрел на Белого, у которого на коленях сидели двое детей. — Вас предупреждали, что такие действия недопустимы и строго караются? Говорили?
— Говорили, — чуть слышно в унисон ответили дети, в страхе ожидая заслуженное наказание.
— Тогда не буду вновь оглашать ЗАКОН, коль его не только зачитывали, но и разъясняли. Вы до сих пор так и не поняли, что тем, кто владеет большим, полагается и наказание соответствующее. Справедливо? Считаю, что да. Теперь моё слово. Я вас лишаю права общаться ментально с нами сроком на год. Попытаетесь нарушить — сильнейшая головная боль будет обеспечена обоим. Даже тому, кто и не станет нарушать запрет. Может поймете, что даже с родственниками нужно общаться с взаимным уважением, не нарушая личных границ. Добавлю. С каждой новой Вашей попыткой влезть к нам в головы боль будет усиливаться многократно. Я понятно объяснил?
— Правильно сделал, — Белый прижал к себе детей. — Я уже устал с ними бороться. Может хоть этот запрет чему-то их научит.
— Научит, Олег. Сам увидишь. Уверен, что подтверждения долго ждать не придётся.
Антон с улыбкой посмотрел на Белого и насупившихся детей, а потом на взволнованную Катю. Но не переживания её детей сейчас волновали. Совсем другое. Он повернулся к родителям.
— Отец, — как и от слов Арины, Сергей Павлович и Настя опять вздрогнули. — Прошу ответить на пару вопросов. Как понял, все действия нашей группы, что была на берегу, фиксировали на видео. Может и коптер где-то поблизости повесили для общей картинки. Это не вопрос. Скорее, утверждение. А вот теперь вопрос. Кто был наделён полномочиями отдать приказ бойцам защитить нас, если бы мы оказались в критической ситуации? Можешь назвать конкретное имя.
— Нет. Это закрытая информация. — Ярый превратился в камень, не проявляя никаких эмоций.
— Хороший ответ. Честный и исчерпывающий. Тогда следом второй вопрос. А как бы этот незвестный определил — при смерти мы или нет? Живы или уже сдохли? А? Не можешь ответить? Между прочим, отец, твоя дочь только благодаря мне осталась жива, а твои… Ты хоть это МОЖЕШЬ ПОНЯТЬ? Сердцем своим понять, а не руководствуясь интересами государства.
Антон так и не дождался ответа от отца, заметив только, как на того смотрит мама. Не желая более ничего говорить, повернулся и сделал шаг к Дмитрию Михайловичу.
— Деда. Мы, в принципе, освободились. Как, пойдём домой?
Старик, поймав взгляд парня, глазами показал на родителей, но Антон отрицательно качнул головой.
— Пойдём. Чего не пойти. Тем более время позднее. — Дмитрий Михайлович обратился к остальным. — А Вы как? С нами или сами доберётесь? До шоссе недалеко, а там, как понимаю, Сергея Павловича его служивые люди ожидают? Хочется верить, что и остальных родственников довезут до города, не бросят здесь.
Ярый никак не отреагировал, продолжая сидеть неподвижно, не отрываая взгляда от костра.
— Ну и ладненько, — дед усмехнулся. — Тогда не забудьте главное правило — кто уходит последним, заливает костёр, благо воды, вон, огромное озеро.
Как поняли двойняшки, и Катя с детьми, и Свар с Белым решили остаться. Будут успокаивать родителей или ещё чего — ему было не интересно знать. Только вот хулиганская мысль мелькнула в голове, а через секунду оформилась в виде плана действий.
— «Рин. Не против развлечь наших родственников, отца и его коллег? Пусть все убедятся и зафиксируют, что всё наше оружие внутри нас, а не просто где-то спрятано. Продемонстрируем всем сначала «солнышко», а потом трансформируем его в мелкий веер. Запускаем в небо. Продожительность от пары до десятка секунд с эффектной вспышкой под конец. Не против?»
— «Ты хочешь доказать всем, что отец не смог отобрать у нас оружие лишь потому, что его, физически, не существует? Давай. Думаю, зрелище будет ещё то. Только лучше работать хотя бы в полсилы, а не так как перед Сваром, для показухи. А не боишься, что после нас запрут где-нибудь в подземелье в Сибири?».
— «Как ты говорила несколько дней назад?… «У нас ведь есть дар, создадим луч, да и пробьёмся к свободе». Так? Не бойся, пробьёмся. У меня сложилось впечатление, что отец уже давным-давно предоставил всю исчерпывающую информацию о нас заинтересованным людям».
Когда двойняшки, попрощавшись, отошли от остальных метров на десять, Антон коснулся руки деда.
— Дмитрий Михайлович. Минутку подожди. Есть желание доказать как отцу, так и его прячущимся сотрудникам, которые ведут за нами наблюдение, что НАШЕ оружие они ну ни каким образом не смогут поиметь. Ты только отойди от нас метров на тридцать — так безопаснее будет, да и вид со стороны получше.
Дед, мгновенно сообразив, что надумала молодёжь, усмехнулся и рванул бегом прямо к крутому берегу, крикнув на ходу. — Подождите! Дайте только забраться наверх!
Антон, с улыбкой наблюдая, как дед за несколько секунд вскарабкался словно молодой, на высокий песчаный берег, вернулся к костру и, окликнув родственников, объявил.
— Сегодня первый раз, когда мы лицом к лицу встретились в бою с инопланетным врагом. Мы победили в честном бою, они проиграли. Пусть в честь тех и других свершится салют. Этого достойны обе стороны.
— «Готова, милая?»
— «Давай. Только не торопись. Пусть это будет и в самом деле запоминающимся памятным салютом».
Через несколько секунд перед глазами оторопевших родственников, между вытянутыми руками двойняшек появился маленький сверкающий шарик, который с каждой секундой становился всё больше и больше. Когда же он, ослепительно переливаясь всеми цветами радуги, достиг диаметром около метра, дрогнул и стал медленно подниматься вверх и, на высоте около полусотни метров, беззвучно взорвался, выпустив из себя множество разноцветных лучей, которые устремились в тёмное небо. И на разной высоте те останавливали свой полёт, напоследок озаряя тёмное небо, превращаясь на миг в яркие вспышки-шары разных цветов. И только самые последние лучи полыхнули высоко-высоко в небе так ярко, словно там зажглись маленькие солнца.
- -
Антон, взглянувна сидящих родственников, которые были ошарашены увиденным, улыбнулся и, ничего не говоря, вместе с сестрой побежали к тому месту, где уже стоял Дмитрий Михайлович. Быстро поднявшись по крутому склону, пошли вслед за дедом, который в тёмном лесу ориентировался как днём.
Не успели выйти на шоссе, как на ночной дороге сверкнули огни фар и вскоре подъехала старенькая «Нива».
— Ну вот, транспорт прибыл, — хмыкнул дед, забираясь на переднее пассажирское место. — Садитесь назад. Племяш нас мигом домой доставит!
— Рад видеть Вас здоровыми и невредимыми, — мужчина, который сидел за рулём, повернулся и с улыбкой приветствовал пассажиров. — Сегодня ночь выдалась потрясающая. Не знаю кто, но на Ладоге устроили такое представление, что сейчас полгорода спорит — или инопланетяне прилетели, или военные устроили стрельбы. Как по мне, так именно что вояки — разрывы шли снизу вверх, причём, как сам видел, были использованы снаряды, а не ракеты. И, говорят, всё-таки что-то сбили чуть ли не в космосе — случайно или специально? Люди наблюдали вроде как метеор, хотя сам это подтвердить не могу — уже сюда ехал. Это мне на трубу сосед сообщил.
Дмитрий Михайлович обернулся и посмотрел на молодую парочку. Двойняшки сидели, опустив глаза вниз, но на их лицах он не увидел никакого раскаяния, скорее, еле сдерживаемый смех.
И только спустя пару минут сзади раздался тихий голос.
— Дмитрий Михайлович. Гражданских самолётов не было, как и военных. Это точно. Да и других летающих объектов вроде как…
— Вроде как? — усмехнулся дед. — Так, Паш… Сейчас домой, а если станет «жарко» — на заимку нас отвезёшь. Пока шум не стихнет, если таковой последует, там поживём.
Дед замолчал и до самого дома так и не проронил ни слова.
- -
Через час, когда все попили чаю и перекусили перед сном, Дмитрий Михайлович достал из кармана носовой платок и, аккуратно положив его в центр стола, осторожно развернул.
— Что скажете?
Брат с сестрой приподнялись со стульев и с изумлением посмотрели на то, что лежало, сверкая, на развёрнутом платке, а потом, недоумевая, переглянулись…