Москва. Военный госпиталь.
Когда старик, дёрнувшись, затих, потолок в комнате стал светлеть. А за ним виднелся амфитеатр, полный врачей, которые смотрели сверху на происходящее, периодически бросая взгляды на мониторы, которые были вокруг прозрачного пола.
— Готова? — Спросил молодой человек.
— Как пионер, — ответила девушка.
— Начали. Техническому отделу. Параметры фиксируются?
— Все системы работают корректно. Показания снимаются. Видеофиксация ведётся, — послышалось из динамиков.
— Рин. У меня по этим бесстрастным словам Светы складывается впечатление, что мы не диагностику проводим, а с космодрома ракету запускаем. Ладно, шутки в сторону. Что с сердцем?
— В норме, но возрастной износ имеется. Около 15 процетов. Включаем в общий цикл?
— Да. Почки, печень, поджелудочная?
— Износ. Состояние по шкале на 10, 5, 4. Явная проблема в простате. Воспаление.
— Это моё. Сама не лезь. Переломы?
— Ключица в норме, а вот нога хуже. Эти коновалы, что делали ренген и гипсовали, не заметили осколок в полсантиметра, что сейчас при ходьбе должен причинять пациенту боль.
— Его не трогаем, времени слишком много прошло после перелома — пусть убирают хирурги.
— Принято. Кровь?
— А вот с этим на удивление норма. Все показатели даже выше среднего. Не вмешиваемся.
— Так. Вроде основное посмотрели. Что у него в голове?
— Тошка. Как и у тебя — мозг. А ты думал, там другое?
— Хрюндель. Ты поняла мой вопрос. Не сбивай.
— Норма. Патологий нет. Кстати, интересный пациент — у него пропорционально развиты оба полушария. Хороший аналитик, я понимаю, по жизни.
— Этих вопросов мы не касаемся. Общая картина ясна?
— Да. Диагностику закончили. Будем лечить или заканчиваем? Если да, как разделим зоны?
— Будем. Я от груди и ниже, на тебе верхняя часть.
— Тох. Ты опять меня бережёшь? Мы же договорились!
— Все вопросы потом. Давай работать, а не болтать. Ко мне не лезь, а то накажу. Всё. Сосредоточились. На счёт три начали. Готова? Три. Два. Один.
— Пуск. Промежуточная, предварительная, основная.
— Рин, засранка, не основная, а главная! — Зашипел молодой человек, на лбу которого появились капли пота. — Тьфу на тебя! Не отвлекайся.
* * *
Через пятнадцать минут двое молодых людей отступили от пациента. Датчик УЗИ, проведённый вдоль недавних травм мужчины, показал явную прогрессию в исцелении пострадавшего.
В комнату по команде Антона вновь вошли ассистенты и укатили аппаратуру. Прозрачный потолок стал мутнеть, а сверху раздались еле слышные аплодисменты. Электронные системы, работавшие в процессе диагностики и лечения, считывали параметры жизнедеятельности пациента, и информация в режиме текущего времени транслировалась на экраны в амфитеатре, доказывая самым неверующим, что виденное ими реальность, а не постановка.
Когда потолок стал матовым, молодой человек, чуть пошатнувшись, опёрся рукой о кушетку и усталым голосом произнёс вникуда.
— Светлана. Поднимай температуру до обычной, только медленно. Дадим нашему подопытному время на приведение организма в полное соответствие с нормой.
— Поняла. Поднимаю температуру, пять минут до общего фона, — донеслось из динамиков.
— Аринка, ты как? — спросил молодой человек у своей напарницы.
— Более-менее. Устала я, братик, если честно, доказывать этой так называемой «профессуре» свои способности. Надоело, да и, как понимаю, толку от этого не будет никогда. Все восхищаются, хлопают в ладошки как дети, которым дали внезапно конфетку, а результат? Его как не было, так и нет. Да и будет ли??? Единственное, что утешает — помогаем конкретным людям, а не на манекенах работаем. У нас завтра ещё один пациент?
— Да, ещё один. Хотел его на сегодня перенести, что бы уже завтра быть дома, но там, — он показал головой наверх, — не согласились. Ждут прилёта сегодня вечером каких-то светил из других царств-государств. Сказали, мол, что это нам зачтётся.
— Да пошли они… — Девушка сорвала маску с бледного лица. — Ты сказал им принцип нашей работы? Только НАШИ люди, никаких забугорных деятелей.
— Я поставил условие сразу, но мне логично возразили, что ТЕ будут только наблюдать, а лечить мы будем НАШЕГО.
— ЛЕЧИТЬ? — с возмущением зашипела девушка. — Такой договорённости не было. Только диагностика и никакого вмешательства.
— Подруга моя, милая моя половинка. Ты мне веришь? Как я сказал — так и будет. У нас контракт на пять дней. Пять диагностик и два вмешательства по нашему усмотрению. Четыре дня уже прошло, остался всего один. Норму мы практически выполнили.
— А тебе верю, Антошка. Кому верить как не тебе? Смотрю, что и ты вымотался за эти дни. Нельзя же так. Сам стараешься заменить меня, больше отдать своей энергии. Но мы ведь договорились и поклялись ещё в детстве делить все невзгоды и радости поровну, а что получается??? Так нечестно! Забыл, как я умею кусаться? Вот, вижу твою рожицу и понимаю, что не забыл. Будешь брать лишнее на себя — сидеть не сможешь, обещаю, всю попу искусаю.
— Болтушка ты, роднулька моя. Я же хочу как лучше. Ты посмотри на себя и сравни со мной — это небо и земля.
— Дурак ты, братик. Неба без земли не бывает. Что, съел? Всё, молчи и не пререкайся. Пойдём лучше пить кофе. Я как сегодня утром в гостинице залила в термос, так мы и не открыли ещё.
— С корицей и гвоздикой?
— И с твоим любимым ликёром.
— Здорово!!!
Молодой человек сделал было пару шагов к выходу, а потом вернулся и снял маску с лица лежащего мужчины.
— Аринка, ты помнишь его? Лицо вроде знакомо, но когда и где…
— Я по документам вчера смотрела — это папкин приятель. Точнее, не приятель и не друг, а так, хороший знакомый. Одним словом — коллега. Только этот много лет провёл за бугром, а потом работал в Главке в Москве. Папа говорил, что вроде правильный человек, не продавшийся. Удивительно, если честно, что такие динозавры ещё существуют. Тем не менее.
— Странно, что он, судя по годам, должен быть на пенсии, а вот эти переломы… Он что, со шпаной или с бандюгами сцепился?
— Антош. Ты как маленький. Знаешь, где этот кадр травмы получил? Не поверишь — сцепился с тремя молодыми курсантами на показательных выступлениях в обычной аудитории, доказывая, что и один подготовленный старик может выстоять против трёх молодых жлобов.
— И? Доказал?
— Именно, что доказал. Двоих положил, а вот под третьим надорвался — тот лось больше ста килограммов веса. Приём старичок недовёл, так и пострадал. Кстати, завтра этот «третий», как я поняла, и будет нашим пациентом. Что-то у него с головой после падения. Хирурги сказали, что кости черепа целы и кровоизлияний в мозг нет. Единственное подозрение — шея. Наш дедок ведь воткнул этого верзилу именно головой в пол. Не специально, конечно, но со сломанной ногой и переломом ключицы провести связку чисто уже не смог.
Антон посмотрел на лежащего пожилого мужчину и замотал головой.
— Если бы все старики на нашей земле были такие как он… Ладно, сестрёнка, утро вечера мудренее — пошли пить твой волшебный кофе, а потом погуляем по Москве. А то, как ни приедем — всё больные и увечные. Нам такого добра и дома хватает. И Свету с Мишей собой возьмём, пусть развеются.
— Они опять врубят режим охраны, стараясь не подпустить к нам никого. Что, в первый раз?
— А вот фиг. Мы с тобой, между прочим, сами в прошлом году степень подняли, не забыла? Иногда думаю, что нам и не пригодится никогда вся наша подготовка. Хотя, с другой стороны, и хорошо, что не пригодится. Лучше находиться в мире и спокойствии, чем ожидать в любую секунду нежданного удара. Да ну его, опять мысли о грустном. Кофе? Ты где???
— Он нас ждёт, не умирай. Всего-то осталась пара шагов до нирваны, — хихикнула девушка и, подхватив брата под руку, потащила его из смотровой…
* * *
Отставной генерал проснулся как в детстве — тепло, уютно. Жаль, что подушки не было. Хотел было повернуться на другой бок, но дёрнулся — он же в больнице, а не дома. И тут поймал, что спал так сладко, что даже слюни пустил.
— «Да уж… Как ребёнок, даже стыдно… Интересно, но состояние такое, словно молодой — ничего не болит и сердце… Пульс вроде 60. И что запомнил? Да ничего кроме всепоглощающего жара в груди. Кстати, девочка, что провела меня сюда, говорила, что врачи меня будут спрашивать, но, как понимаю, обошлись без моих реплик. Кстати. Я не прав. Она сказала, что МОГУТ спросить, а это не одно и тоже. Что же, надо вставать и двигать домой, да и пораньше сегодня завалиться спать».
Александр Александрович резко сел на кушетке и через секунду уже стоял на ногах. Пока никого в смотровой не было — пару раз резко присел и провёл несколько ударов в воображаемого противника. Потом остановился как вкопанный и вновь задумался.
— «Что со мной сделали — я не знаю, но ощущаю себя лет на двадцать моложе, хотя… нет, на все тридцать. Ничего не болит и не тревожит. Правда в туалет хочется безумно, но вытерпеть можно. Да и нога почти не болит, только вот чувствуется, что в ней что-то лишнее, мешает».
Он наклонился и, подняв штанину, ошупал место перелома.
В это время дверь открылась и зашла девушка, что привела его в кабинет.
— Я вижу, что Вам лучше, Александр Александрович. Как себя чувствуете?
— Спасибо Вам, простите, не знаю, как Вас зовут…
— Светлана Викторовна, — улыбнулась девушка.
— Спасибо, Светлана Викторовна, — мужчина улыбнулся. — Я чувствую себя отлично, словно скинул лет двадцать. Удивительно, но факт.
— Я рада, что Вам смогли помочь. Теперь, пожалуйста, следуйте за мной. Я Вам выдам на руки распечатку диагностики, а потом, если будет желание, можете побеседовать со своими врачами.
— Простите, Светлана Викторовна, а где у Вас здесь…
— Туалет? — улыбнулась девушка. — Пойдёмте, покажу.
Дверь в туалет была почти у самого выхода и, спустя время, мужчина вышел в более приподнятом настроении, тем более, что в раковине ополоснул лицо и стал чувствовать себя вообще превосходно.
Девушки-администратора в небольшом холле не наблюдалось, зато дверь второго кабинета была открыта.
— Александр Александрович, проходите, не стесняйтесь. Мы Вас ждём, — послышалось оттуда и генерал, внезапно отчего-то оробев, сделав несколько шагов, зашёл в кабинет.
Обстановка, прямо скажем, была спартанской — стол, четыре стула и, удивительно, совершенно чуждый здесь предмет — глубокое чёрное кожанное кресло, в котором сидел молодой человек не более двадцати пяти лет, а на его коленях, пождав ноги, расположилась девушка — лицом вылитая копия парня, только вот черты были, естественно, женственные и мягкие.
— «Красивые ребята. Так это и в самом деле дети Ярого, — убедился в своих догадках генерал. — Вот что бывает в жизни. Какие только выкрутасы не случаются. Сколько я их не видел? Лет десять точно, если не больше»…
— Здравствуйте, Александр Александрович, — улыбнулся парень, — или, как мы в детстве Вас называли, «Два А».
— Неужели помнишь? — удивился пожилой мужчина. — Вам было-то по три или четыре года, а сейчас…
— Смутно, но помним, — улыбнулась девушка. — У папы ведь не так много людей в гости приходило, поэтому и запомнилось. Вы извините, но мы пока здесь посидим вместе — так восполняем силы после трудного дня и быстрее восстанавливаемся. А вы садитесь где Вам будет удобнее. Уж простите за обстановку, но что предоставили из казённого, тем и пользуемся.
— И кресло казённое? — хмыкнул Кондратьев.
— Да, — хихикнула девушка, — мы его чуть ли не украли у главврача. Точнее, утащили из комнаты отдыха, пока начальника не было на месте. А когда большой босс спохватился и узнал, кто совершил это страшное преступление — спустился к нам, грешным, с небес лично, и с барского плеча соизволил пользоваться, пока мы здесь работаем.
— Ринка, давай по делу, не будем задерживать генерала. — Антон дождался, когда бывший пациент сядет на стул, и показал на папку, что одиноко лежала на столе.
— Это Ваше, Александр Александрович. Здесь история болезни, что нам заранее передали, а также компьютерная диагностика Вашего организма. Что касается того, что сегодня происходило — давайте без объяснений с нашей стороны. Это долго и непродуктивно, поверьте. Одно скажу — мы Ваш организм привели в более нормальное состояние. Убрали опухоль в простате и немного подлечили поджелудочную. Да и по основным органам тоже пробежались. Если быть краткими — дали Вашему организму, скажем так, толчок на восстановление до приемлимых норм. И ещё. Перелом ноги. Требуется небольшое хирургическое вмешательство. Там у Вас осколок кости остался. Как его не увидели на ренгене — не могу объяснить, тем не менее. Опасности для жизни не представляет, но при нагрузках на ногу будет мешать, да и Вы сами наверняка ощутили что-то лишнее в ноге, ведь так?
— Да, — удивлённо ответил генерал. — Я, когда соскочил с кушетки и сделал пару упражнений, сразу почувствовал, что что-то с ногой не так. А перелом?
— Какой перелом? — хором спросили молодые люди и, посмотрев друг на друга, захохотали в голос.
Кондратьев, глядя на их улыбающиеся физиономии, сам расплылся в улыбке.
Отсмеявшись, Антон уже нормальным голосом продолжил.
— Был перелом, но сейчас всё в норме, поверьте. Конечно, мы не волшебники, что бы по мановению палочки всё заростить мгновенно, но, скажем так, Ваш организм сам справится с последствиями через пару недель. А если Вы не станете тянуть и уберёте осколок, то вообще будете молодцом.
В этот момент в косяк открытой двери постучали, и в кабинет зашла Светлана, протянув генералу листок формата А4.
— Александр Александрович. Это результаты анализа вашей мочи. Всё в норме. Положите, пожалуйста, документ в папку — пусть всё будет вместе.
— А когда я сдавал анализ? — удивился Кондратьев. — Я же не…
— Вы сходили в туалет, а там стоят датчики и анализаторы, которые автоматически делаю забор жидкостей и твёрдых материалов для последующего анализа, — пояснила девушка и, обратившись к молодым людям, спросила.
— Ребят, у нас ещё полчаса, после чего нужно будет сдать кабинет и поставить на сигнализацию. Дальнейшие планы?
— Свет. Дальнейшие планы, если не будет постороннего вмешательства, таковы — гостиница и вечером пойдём гулять по Москве.
— Я против. — Светлана сразу стала нервозной и жёсткой.
— Против чего? — вроде как, не заметив напряженности девушки, спросил Антон. — Против возвращения в гостиницу или против нашего ухода из кабинета?
— Болтун, ты сам понял о чём я, — строго сказала Светлана. — Опять неприятности притягиваешь к себе и сестре? Ладно сам пострадаешь, так о половинке подумай.
— Света, всё, закончили, — резко оборвал помощницу Антон. — В гостиницу вернёмся и там поговорим. Не забывай, что мы здесь не одни.
— Принято, — девушка молча вышла из кабинета, плотно закрыв за собой дверь.
— Строго ты с ней, — удивлённо проговорил генерал. — А она Вам кто вообще?
— Светлана? — улыбнулась Арина. — Это долгий рассказ, но, вкратце, наша помошница, наш технический директор и оператор медицинской техники. Наш охранник и телохранитель.
— Она такой универсал?
— Вы даже не представляете какой, — хмыкнул Антон. — Иногда кажется, что у неё в голове не человеческий мозг, а мощный компьютер, который работает по совершенно непонятным законам природы. Мы ради интереса проводили эксперименты, так она просчитывает различные варианты предстоящих событий быстрее, чем самый расшаренный комп. Да к тому же, она медик по образованию, так что мы понимаем друг друга без лишних слов.
— Интересная девочка, — задумчиво проговорил Кондратьев. — Такой человек в нашей конторе был бы на вес золота. Ребята, — он обратился к молодым людям, — а Вы не будете против, если я с ней поговорю?
— По поводу перехода в Вашу организацию? — с улыбкой, прикрыв один глаз, спросила Арина. — Так опоздали немного. Она УЖЕ в организации. Только прикомандирована.
— Это как «прикомандирована»? — не понял ответа генерал.
— Простите, но без объяснений, — ответил Антон. — Да, что-то у нас не так в приёмной. Судя по всему, Света с кем-то сцепилась. Вмешиваться пока не будем. Давайте посмотри что там происходит?
Антон привстал и откуда-то испод себя достал пульт дистанционного управления. Нажал кнопку и светлая панель на стене, которую генерал изначально принял как доску информации с различными бумажками, отъехала в сторону, а за ней оказался экран телевизора, который, засветившись, показал обстановку в мини-холле. И взгляды трёх человек впились в экран.
За пять минут до текущих событий.
Светлана, раздражённая резким ответом Антона, вышла из кабинета и села на своё временное рабочее место. Ей, если честно, тоже хотелось пройтись по Москве, которую она за всю свою жизнь так, по сути, и не видела. Три предыдущих посещения, когда со своим напарником они буквально «пасли» своих подопечных, были однотипными — гостиница и больница или госпиталь. Туда и обратно. Днём и ночью контроль. Так что в другое время она с удовольствием отозвалась бы на предложение Антона, но не сейчас, когда она и Миша отвечали своими жизнями за здоровье и безопасность двойняшек. С теми было интересно, в тоже время и трудно до невозможности. Постоянные внеплановые поездки, когда очень сложно просчитать вероятность нападения посторонних лиц, эти совещания и заседания, куда охрану почти никогда не пускали…
Светлана села в кресло и закрыла глаза, пытаясь успокоиться и настроить себя на позитивный лад.
— «Чёрт с ним, прорвёмся, — она пыталась себя убедить. — В конце концов, Москва — это не Лондон и Париж. Это НАШ город, к тому же полиция имеется, да и кнопка вызова спецгруппы всегда на поясе. А на сигнал тревоги мгновенно отреагируют не только сотрудники ФСБ, но и Братсва. И неизвестно кто поспеет быстрее»…
Входная дверь внезапно резко открылась, и в помещение стремительно влетел подполковник в форме, вот только в петлицах у него были не примелькавшиеся медицинские символы, а крылышки.
— Девочка, — было видно, что офицер то ли бежал, то ли шёл быстрым шагом, так как его лицо было покрыто потом, — где эти два уникума-филера?
— Во-первых, я Вам не девочка, — Светлана сразу после появления офицера нажала кнопку включения видеофиксации и встала с кресла, закипая от раздражения. — Во-вторых, не филера. Если не понимаете смысла слов, то лучше непонятное не произносить — это не показывает Вашу эрудицию, да и вообще… В-третьих — почему Вы без халата и без бахил? В-четвёртых — какого лешего Вы влетаете без приглашения в служебный кабинет?
Подполковник стал покрываться пятнами.
— Ты, мелочь пузатая, как смеешь со мной так разговаривать, а? Ты откуда вообще здесь взялась? Да и кто ты, что бы задавать мне умные вопросы? Делай, что я тебе говорю, иначе… Ты знаешь кто я такой?
— Раз офицер такого ранга смеет меня называть на ты, хамит и нарывается на неприятности, перейду на более понятный для него язык. Слышь, сапог, не борзей. Мне по хрен кто ты такой, ясно? Испарился из кабинета и нашёл положенную одежду для нахождения в медицинском учреждении. Чё? Не вошло? Брысь отсюда пока я добрая. Даю минуту для понимания моих слов. Время пошло.
— Да ты… Да я… — подполковник рванул галстук и воротник форменной рубашки. — Да я тебя с дерьмом смешаю. — Он сделал шаг по направлению к девушке и протянул руки вперёд. — Быстро сделала, что я тебе сказал, иначе…
— Подполковник, возьми себя в руки. — Светлана, кажется, только сейчас пришла в нормальное состояние и уже наслаждалась ситуацией. — Не позорь погоны Российской армии и не оскорбляй сотрудника Федеральной службы безопасности при исполнении им служебных обязанностей. Если ты прикоснёшься ко мне хоть одной, хоть двумя руками — я их тебе сломаю, поверь. А потом сорву твои погоны и заставлю их сожрать. Вошло в твою тупую башку?
— Какая на х… ФСБ? Ты, курица мокрая, не доросла меня пугать…
Светлана медленно, словно издеваясь (хотя почему словно… именно издеваясь), из кармана белого халата достала удостоверение и, раскрыв, буквально ткнула им в лицо подполковника.
— Читать научился за свою жизнь? Или кроме устава вместо букваря ничего в жизни так и не прочитал? Буквы сможешь разобрать? Ну хотя бы по слогам прочти, я подожду.
Подполковник, покрасневший словно помидор, отшатнулся от удостоверения и, пытаясь разобрать написанное, старался сфокусировать взгляд на тексте, но у него ничего не получалось.
Светлана, видя состояние офицера, вместо слов сделала шаг в сторону и, налив в стакан воды, протянула его перед собой.
— Выпей, подполковник, иначе инсульт или инфаркт получишь. Это тебе говорит медик. Плохо ты выглядишь, да и реакция на раздражение у тебя обострённая.
Офицер схватил в руки стакан и, стуча по нему зубами, стал лихорадочно глотать воду.
Светлана между тем, повернув к себе удостоверение, прочла вслух.
— Федеральная служба безопасности. Старший лейтенант Морозова Светлана Викторовна. Номер тебе сказать, подполковник? Не надо? Вот и хорошо. Так вот. В данное время и в данном месте выполняю свои служебные обязанности. И мне НИКТО не смеет в данном месте НИЧЕГО приказывать. Ясно? Тем более оскорблять и унижать. Надеюсь, что этот день Вам, господин подполковник, станет уроком на всю Вашу оставшуюся жизнь. Кстати, для информации. В данный момент ведётся видео и аудиофиксация всего происходящего в помещении с двух камер. Копии этих файлов будут приложены к рапорту Вашему руководителю.
Когда до офицера дошёл смысл слов Светланы, тот стал стремительно бледнеть. Из его рук выпал стакан, благо, что не разбился, а сам мужчина схватился за край столика что бы не упасть.
— Что, дошло наконец? — с каменным выражением на лице спросила девушка. — Сначала успокойтесь и приведите себя в нормальное состояние, а потом начните сначала. Спокойно, уважительно и только по делу. Я подожду.
Через пару минут подполковник пришёл более-менее в себя и, заикаясь, произнёс.
— Я чего… Меня… Мне приказали привести этих… ну… врачей молодых, которые недавно показывали свои умения… Вот…
— Куда привести? — задала вопрос Светлана.
— В кабинет начальника госпиталя… ик… — смутился офицер. — Там их… ик… ждут…
— Кто ждёт?
— Так начальник… ик… госпиталя и двое… ик… профессоров и… ик… из Бурденко представитель.
— Подполковник. Возьмите себя в руки и отвечайте как положено офицеру. Вы сейчас больше напоминаете перепившего алкаша. Будьте мужиком в конце концов!
Офицер выпрямился и встал чуть ли не по стойке смирно. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, открыл, было, рот для ответа, но девушка его опередила.
— Перед тем как начать, представьтесь, наконец, а то как-то непривычно общаться со старшим офицером, который сохраняет инкогнито.
— Кого охраняет? — подполковник явно не расслышал последние слова Светланы, почему и переспросил, на что девушка, давя в себе истерический смех, сквозь зубы произнесла.
— Проехали. И так…
— Подполковник Кузнецов, начальник хозяйственной службы госпиталя. В данный момент исполняю обязанности заместителя главврача.
— Не поняла, — сдвинув брови, переспросила Светлана. — С каких пор хозяйственник, то есть завхоз по-простому, исполняет обязанности заместителя главврача? Вы медик по образованию?
— Ни как нет, я лётчик, — браво отрапортовал офицер и добавил уже тише. — Комиссован по ранению. Здесь лежал почти полгода и комиссию проходил. Списали подчистую. А главврач мне предложил место при госпитале. Я и согласился. Мне ещё до срока два года. А на гражданку… Нет, не смогу я так.
— Как зовут хоть?
— Андрей Николевич, — совсем смутился подполковник и посмотрел жалостливо на девушку. — Светлана, Вы простите уж дурака. Сорвался, сам понимаю. У меня всё неладится в последнее время. На работе ещё ничего, а вот дома… Вчера жена перед моим уходом на службу заявила, что подаёт на развод. Хочет уехать к своей матери и забирает детей. Все прошедшие годы всё её устраивало, а тут вдруг выяснилось, что не могу содержать семью как подобает, поэтому… А я без детей… Это мои радость и счастье. И что останется? Да ничего, хоть вешайся…
— Сочувствую, Андрей Николаевич, — голос Светланы помягчел. — Тем не менее, старайтесь разделять свою личную жизнь и службу. Если сможете, конечно, а это необходимо сделать — Вам же станет легче. И проблемм на службе будет меньше, да и в личном плане, я уверена, наладится. Нельзя киснуть и бросаться на всех, словно люди вокруг виновны в Ваших личных неприятностях. Вам лет сорок пять, да? К чему эти мысли про петлю? Вы ещё мужчина видный. Поверьте, что и на Вашей улице будет праздник. Просто поверьте в чудо и оно обязательно случится.
В этот момент дверь кабинета открылась, и появились Антон с сестрой и генерал. Молодой человек посмотрел на Светлану с укоризной, а Арина, коснувшись локтя подполковника, заставила того вздрогнуть и повернуться к девушке.
— Подполковник, ведите, коль за нами пришли, а то мы здесь как котята — заблудимся, будем плакать от безысходности, а потом Вы, всем госпиталем, будете нас искать. Представьте картину, что все больные бюез исключения— кто на костылях, кто на протезах, будут бродить по госпиталю и нас звать по именам… А это, поверьте, картинка ещё хуже, чем мы бы не явились в кабинет Вашего руководства.
Подполковник посмотрел на Антона и непроизвольно улыбнулся, представив нарисованную картину.
— Да, — он согласно кивнул. — У нас заблудиться, это как два пальца… простите, это просто сделать. Я только через полгода смог безошибочно найти входы-выходы в помещениях. А если бы Вы видели наши подвалы и бомбоубежище, так вообще…
— Вот поэтому и пойдём. Уверен, что нас уже заждались, — Арина повисла на локте подполковника и так на него посмотрела, что мужчина смутился и, аккуратно освободив руку, привёл в нормальное состояние свою одежду.
— Прошу следовать за мной, — офицер буквально на глазах преобразился и сейчас это был совсем иной человек — вместо тюфяка и хама явился перед глазами образцовый и галантный мужчина, соответствующий своему званию.
— Секундочку ещё, — попросил Антон и протянул руку генералу, прощаясь с ним.
— Александр Александрович. Мы с Вами прощаемся, но, вполне возможно, что ещё увидимся. Здоровья Вам и, пожалуйста, несмотря на более хорошее состояние, прекратите вбивать головой в пол своих учеников. А то и Вам после этого плохо, да и нам лишняя работа. Договорились?
— Постараюсь, — генерал сконфузился и неловко пожал протянутую руку. — Да, увидите отца, привет ему передавайте от меня, а также благодарность за ТАКИХ детей. Где он сейчас, если не секрет?
— Товарищ генерал, — с укором протянул Антон. — Вы же наверняка сами пытались узнать где служит наш папа. Не удалось? Вот. И мы не можем Вам сказать, уж простите. Сами понимате — служба…
— …есть служба, — улыбнулся Александр Александрович и, обняв Антона и поцеловав по очереди Арину и Светлану, бодрячком вышел в коридор.
— Чудны дела твои, Господи, — пробомотал тихо подполковник, глядя вслед генералу. — Я ведь его видел с час назад, когда тот направлялся к Вам на приём. Еле шёл, прямо скажем, а сейчас…
— Ну… мы не Господи и не дети Его, — ехидно проворковала Арина. — Хотя и сами умеем кое-что, Господу неведомое. Правда, Господь не наш повелитель, так что мы не будем равняться на него. Он сам по себе, а мы сами… уж как нибудь. Ведите нас, подполковник, и пусть наш путь будет усыпан розами, а не шипами. И вообще, уважаемый, не вспоминайте ЕГО всуе. Это Вам добрый совет. Лучше чаще вспоминайте своих родителей и предков. Славьте их за своё существование на этой земле. Поверьте, от этого будет больше пользы. Как Вам лично, так и Вашим близким. Да и усопшим тоже.