Умри, если сможешь - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 2

Глава 2

ГЛАВА 1. Ловушки богатства, или Старые кадры не дремлют

Жену Андрей не любил и женился на ней из корыстных побуждений. Михаил Лапочкин, отец Даши, владел крупным холдингом, специализирующимся на выпуске высокотехнологического оборудования. Так что это была женитьба на деньгах. Правда, первые звоночки будущего неблагополучия прозвучали ещё тогда. В последний момент Лапочкин заявил, что в их семье принято, чтобы свадебные расходы оплачивал жених, поэтому женитьба встала Андрею в копеечку и полностью сожрала его накопления. Правда, потом тесть расщедрился и снял им роскошные апартаменты в Астории; да и гости, что попроще, дарили им подарки деньгами.

После медового месяца Андрей решил не медлить и взял быка за рога. Он уволился с прежнего места работы и, явившись к тестю, заявил, что поскольку теперь они связаны родственными узами, то он считает своим долгом трудиться на благо семейного дела. Лапочкин внимательно выслушал его доводы, а затем поинтересовался, какая именно должность его устроит. Узнав, что зять рассчитывает на директорскую должность, если не в центральном офисе, то хотя бы в подразделении холдинга, он вызвал к себе действующих директоров и те устроили ему экспресс-экзамен по проверке соответствия его амбиций и имеющихся знаний. Спустя час Андрей вылетел из кабинета — красный как рак и злой как чёрт. Такого позорного провала он ещё не испытывал. Конечно, случившийся афронт можно было бы списать на то, что конкуренты специально его топили, но рабочий опыт, хоть и небольшой, говорил ему, что это не так, и все заданные ему вопросы были по существу дела.

Но это было ещё не всё. В тот же день Лапочкин позвал их с Дашей в гости и во время ужина, под видом беззлобного подтрунивания, поведал дочери о его позорном провале. Это было даже хуже, чем устроенный ему экзамен. Во всяком случае, тогда над ним никто не смеялся.

Чувствуя себя болваном, Андрей поначалу улыбался и даже пытался поддержать застольный разговор, но потом плюнул на политес и уткнулся в тарелку.

Видимо, Лапочкин понял, что хватил через край, и по окончании ужина предложил ему место инженера-наладчика по станкам с ЧПУ, что соответствовало его специальности, указанной в дипломе. Зарплата была в полтора раза выше, чем на прежнем месте, но Андрей отказался. Взять подачку ему не позволяла гордость, хотя ради денег он был готов на многое. Впрочем, в его случае это была не жадность ради жадности. Просто он хотел иметь столько денег, чтобы вовсе о них не думать, — совершенно детское желание, примерно такое же, как мечта о волшебнике на вертолёте в известной детской песенке, но тогда он этого ещё не понимал.

В общем, Андрею пришлось унижаться, чтобы на прежней работе ему вернули заявление об уходе. Тем не менее он не оставил мечты о роскошной жизни. Ему казалось, что если подождать, то Лапочкин смирится с замужеством дочери и тогда он заживёт на полную катушку, то есть будет ему и богатый особняк, и красавица-яхта на рейде, и путешествия по райским местам, и остановки в пятизвёздочных отелях, и красавицы-блондинки. Впрочем, против красавиц-брюнеток он тоже не имел ничего против.

Увы. Когда кончились деньги, подаренные на свадьбу, и Даша отправилась к отцу за пополнением семейного кошелька, тот заявил, что ему иждивенцы не нужны и ей пора привыкать к жизни на зарплату мужа. В назидание он сказал, мол, она знала на что шла, когда из всех женихов выбрала себе парня, которого нельзя отнести даже к среднему классу.

Так что им пришлось покинуть роскошную Асторию и поселиться в скромной двушке, оставшейся Андрею после смерти матери.

После переезда отношения с женой резко испортились. Избалованная девчонка ничего не хотела делать и Андрею, помимо работы, пришлось взять на себя домашние хлопоты. В общем-то, ему не составляло большого труда убраться и приготовить еду, поскольку четыре последних года он жил один и привык хозяйствовать. Вот только Даша не ценила его труды и он, вернувшись домой, обнаруживал первозданный бардак: гору немытой посуды, заляпанную чем-то разноцветным ванну и кучу разбросанных вещей. Однажды он не выдержал и закатил ей скандал, после чего она вся в слезах убежала из дома и к ночи не вернулась. Андрей, уставший от такой семейной жизни, не стал ей звонить и пустил дело на самотёк. К тому времени ему стало казаться, что старый хрыч из тех, кто держит слово, а значит, нет смысла гоняться за капризной девчонкой, которая никогда ему особо не нравилась, хотя была довольно хорошенькой.

Спустя неделю Даша вернулась и как ни в чём не бывало повисла у него на шее. О том, где она пропадала, не было сказано ни слова. Вот только густой слой загара и довольный вид говорили сами за себя. Особенно взбесило Андрея то, что поутру она кинула ему банковскую карточку, мол, это тебе на мелкие расходы. Быть на содержании у собственной жены он посчитал оскорбительным для себя, поэтому первым его порывом было выбросить за окно — и подачку, и жену — но передумал: в то время ему загорелось купить автомобиль поприличней, чем его Рено Дастер.

С той поры так и пошло. Когда Даше надоедало «нищенское» существование с мужем, имеющим всего двести тысяч в месяц, она уходила к отцу. В личных расходах Лапочкин не препятствовал дочери и оплачивал всё, что бы она ни пожелала. Вернувшись к Андрею, Даша больше не скрывалась и весело щебетала о том, куда она ездила, что купила и с кем встречалась. Помимо денег она привозила ему подарки, как правило, совершенно дурацкие вещи, страшно дорогие по цене, но совершенно непрактичные. Даже деловые костюмы, которые она покупала по его просьбе, выглядели так, будто бы их нашли в мусорной корзине, причём где-нибудь в районе Рио де Жанейро. Андрей считал, что там им самое место, и выбрасывал такие подарки на помойку.

После года унизительной семейной жизни Андрей решил, что с него хватит. Тем более что Даша окончательно распоясалась и уже ни во что его не ставила. Случай, который окончательно переполнил чашу его терпения, произошёл в годовщину их свадьбы.

Праздновала Даша не с ним. Домой она вернулась поздно ночью, причём в хлам пьяная. Сначала, хихикая, она несла какую-то чушь, а потом порылась в сумочке и нахлобучила ему на голову шапочку с тряпичными оленьими рогами, мол, поздравляю, дорогой, и истерически расхохоталась. Что это означает, было ясней ясного. Впрочем, он и раньше подозревал, что она ему изменяет, но издёвка вывела его из себя. Андрей даже не помнил, как в его руке оказался кухонный нож. Если бы Даша издала хоть звук, он бы её убил. Видимо, она это понимала. Распластавшись по стене, она молча смотрела на него огромными глазами, пустыми и светлыми, будто их голубизна поблёкла от страха. Этот взгляд рыбы и привёл его в чувство. «Убирайся, тварь!» — рявкнул он и вмиг протрезвевшая девушка вылетела за дверь.

Наутро Даша вернулась и с виноватым видом вертелась вокруг него до тех пор, пока он не ушёл на работу. Вечером его ждал праздничный ужин и чрезвычайно покладистая жена, стремящаяся во всём ему угодить. Андрей не разговаривал с ней, но ему было приятно; в кои веки он чувствовал себя не мальчиком для утех, а мужем. Ну а когда Даша вышла из ванной в одном лишь прозрачном пеньюаре и соблазнительно потянулась, он не выдержал и сдался. Всё же ему было двадцать с небольшим, и гормоны перевешивали любые доводы рассудка.

Получив прощение, Даша взялась за ум. Она даже попыталась убирать и готовить. Андрей тоже проявил стойкость — давился, но ел безвкусную еду, которой побрезговала бы даже голодная дворняга.

Увы, через неделю их семейной идиллии пришёл конец.

Когда жена в очередной раз сбежала из дома с запиской, что ей жизненно необходимо отдохнуть в Эмиратах, Андрей тут же отправился в ЗАГС и написал заявление на развод.

Даша была против, но он был непреклонен. Тогда началась изматывающая осада. Она не давала ему проходу ни дома, ни на работе и во всеуслышание закатывала грандиозные истерики, с угрозой покончить с собой. Измученный всей этой нервотрёпкой и вдобавок бессонницей, частенько она колотилась к нему по ночам, Андрей уже мечтал об этом. Но нет, дальше угроз дело не шло.

Первым всей этой катавасии не выдержал тесть. Дашу посадили под домашний арест, а сам Лапочкин явился к Андрею с бутылкой коньяка. После разговора на несколько повышенных тонах, он извинился за то, что у него такая неприспособленная к жизни дочь, и перед уходом сказал, что он получит развод, причём без проволочек.

И в самом деле, вскоре Андрей был свободен как птица и вдобавок гол как сокол. Семейство Лапочкиных отсудило у него всё, даже принадлежащую ему квартиру. Как сказал юрист, нужно было читать брачный договор, прежде чем его подписывать.

Но это было лишь начало. На следующий день его уволили на работе. Пряча глаза, начальник попросил его написать заявление по собственному желанию. Андрей начал было качать права, тогда и выяснилось, что на его фирму надавил Дашин отец. Таким образом он лишился всего и оказался на положении бомжа.

Близких родственников у Андрея не было: отца он не знал, мать умерла, когда ему исполнилось девятнадцать. Он сунулся было к знакомым, но они все, как один, с одинаковыми отговорками закрывали перед ним двери. Поэтому он очень обрадовался, когда его приютил Максик, основательно подзабытый друг детства, чей телефон он случайно обнаружил в старой записной книжке матери.

Всё бы ничего, но Максик оказался из так называемой творческой богемы, отчего у него был не дом, а проходной двор. Андрей не был сторонником разгульного образа жизни, потому рьяно взялся за поиски работы. Здесь его ждало неприятное открытие. Оклад в двести тысяч оказался отнюдь не средним заработком[1], тем более для таких молодых специалистов, как он. Крупные фирмы отказывали ему ещё на этапе собеседования, и он понял, что его занесли в чёрную базу.

Спустя месяц возникли проблемы с жильём. Максик нашёл себе девушку. Три дня они прожили втроём, а затем друг детства вызвал Андрея на откровенный разговор и заявил, мол, они с Ниной скоро поженятся, и поскольку у неё тонкая натура, не терпящая в доме посторонних, то он просит его извинить.

Делать было нечего, Андрей собрал сумку и ушёл, причём напоследок хлопнул дверью так, что «тонкая натура» взвизгнула от злости. У него был большой соблазн рассказать Максику как его «тонкая натура» подкатывала к нему салазки, да ещё с предложением групповухи, но он всё же удержался и не стал огорчать единственного друга.

Сидя на скамеечке у подъезда, он раздумывал куда ему податься, когда рядом остановился чёрный мерседес последней марки. Дверца отворилась и из машины вышел сухощавый мужчина средних лет.

Отец Даши сел рядом с ним и достал сигареты.

— Будешь? — предложил он.

— Нет, не курю, — отказался Андрей.

Лапочкин одобрительно кивнул.

— Молодец! Всё же умеешь держать марку. Я бы на твоём месте закурил, — он выдохнул дым и покосился на бывшего зятя. — Ты знаешь почему я выдал за тебя дочь?

Андрей с неопределённым видом пожал плечами, мол, не имею понятия.

— Фамилия у тебя звучит благородно, — усмехнулся Лапочкин. — Уж очень моей Дашеньке не нравилось быть Лапочкиной.

— Фамилия? — удивился Андрей. — Зачем весь этот цирк с замужеством, когда она могла поменять её просто так?

— Это же самозванство. Замужество — иное дело. Да и корни у тебя дворянские. Князья Белосельские-Белозёрские действительно тебе родня, причём по законной линии, что тоже сыграло свою роль.

— Понятно. А я, дурак, думал, что она меня любит.

Лапочкин бросил на него любопытствующий взгляд.

— Ну а если бы Дарья тебя любила, это что-нибудь изменило в твоём отношении к ней?

— Нет, — признался Андрей. — Это был чистой воды расчёт, и вы это знаете, поэтому и наказали меня, не так ли?

— Верно, — кивнул собеседник и добавил после непродолжительного молчания: — Не беспокойся, Андрей, больше репрессий не будет. По правде, я не держу на тебя зла. Ведь ты такой же, как большинство современных парней, вы хотите получить всё и сразу. При этом вы не понимаете, что бизнес — это не только кумовство, это битва насмерть. Выживает лишь тот, кто умеет держать удар. А умеет держать удар только тот, кто имеет твёрдые принципы, даже если предаёт их на каждом шагу.

Лапочкин снова глянул на Андрея и тонкие губы современного Макиавелли тронула лёгкая усмешка.

— Вижу, ты меня не понял. Впрочем, так оно и должно быть. Ваше поколение угодило под каток перестройки, поэтому вам не знакомо, что это такое. В пору безвластия всем было наплевать на мораль, поэтому вы, молодые, бесхребетные и ради денег готовы прогнуться под любого, а у нас, кто постарше, ещё советская закваска. Наши старики ещё знали, что такое хорошо и что такое плохо, поэтому воспитывали нас правильно. Вот только время уже не то, что раньше, поэтому прошлое должно остаться в прошлом.

Пустой разговор начал раздражать Андрея, но он помалкивал — в надежде, что ему дадут шанс вернуться к прежней жизни.

— Ждёшь, что я сделаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться? — будто подслушал его мысли Лапочкин и загасил сигарету в пепельнице, протянутой ему безмолвным водителем.

Несмотря на занимаемое положение, парень выглядел так, что его хоть сейчас можно было снимать в роли Джеймса Бонда.

— Что ж, твои ожидания не безосновательны. Ради дочери, которая не знаю уж почему никак не может тебя забыть, я помогу тебе стать человеком. Едем, — сказал Лапочкин безапелляционным тоном и направился к машине.

Андрей воспрянул духом. Он тоже поднялся, но перед этим выразительно посмотрел на замешкавшегося водителя — тот искал куда вытряхнуть пепельницу.

— Мои вещи, — произнёс он со значением, видя, что «Джеймс Бонд» за баранкой не внял его взгляду. После секундного колебания водитель подхватил его сумку и бросился догонять хозяина.

«То-то же! Челядь, знай своё место», — торжествующе подумал Андрей. Его взбесило, что костюм у водителя был известной марки и соответственно стоил уйму денег. Почему-то ему казалось, что он купил его не сам, а его подарила Даша. Такие нелепые вещи как раз были в её духе.

Видя, что Лапочкин уже внутри машины и с нетерпением поглядывает на него, он заспешил к мерседесу.

***

Воспоминания о прошлом десятилетней давности окончательно испортили ему настроение. «Знал бы, чем обернётся поездка с Лапочкиным, бежал бы без оглядки», — угрюмо подумал Андрей. Сонное наваждение отступило, и он уже раскаивался, что поддался порыву и позвонил бывшей жене. По сути, ему было всё равно есть у него сын или нет. Он его не знал и, в общем-то, не хотел знать.

Его тревожила лишь мысль о том, что жена теперь знает о его возвращении и подаст на алименты, и они вместе с отцом снова вытрясут из него всё до копейки. Деньги у него были, но он их заработал потом и кровью, поэтому расставаться с ними был не намерен ни при каких обстоятельствах.

«Нужно драпать отсюда, пока подлая семейка снова не взяла меня за жабры. Вот только съезжу к матери на кладбище и сразу же сдёрну из Питера», — решил он и порадовался, что не успел обзавестись собственным жильём.

Потянувшись так, что хрустнули суставы, Андрей встал с кровати и направился в ванную комнату. Ему хотелось выехать пораньше, чтобы не застрять в пробке на КАДе.

Сборы были по-армейски быстрыми, тем не менее за завтраком он не спешил: давал о себе знать желудок, основательно подпорченный армейскими пайками и той дрянью, что приходилось ему есть в местах, забытых богом и дьяволом.

Спустившись на первый этаж, Андрей бесшумно выскользнул из подъезда и быстро глянул по сторонам. «Привычка — вторая натура», — усмехнулся он, поняв, что сработали рефлексы, выработавшиеся за десять лет опасной жизни. Тем не менее, прежде чем сесть в такси, он бросил изучающий взгляд на водителя. «Вроде мужик без сюрпризов, хотя с бывшим кагэбэшником ни в чём нельзя быть уверенным. Лапочкин ничего не пускает на самотёк и наверняка приставил ко мне слежку», — невесело подумал он.

Кто такой его бывший тесть, Андрея узнал совсем недавно; просветил его на эту тему матёрый уголовник, пришедший в контрактники через СВО. Конечно, сам зэк напрямую дела с Лапочкиным не имел — советская элита со швалью не общалась, во всяком случае, когда в этом не было нужды — но среди контрактников обретался разный люд, в том числе и те, кто раньше служил в госорганах. И хотя сведения о сотрудниках КГБ были строго засекречены, в перестройку многое выплыло наружу.

Узнав, что Лапочкин служил в КГБ, причём не в малом чине, Андрей порадовался, что вообще остался жив. Учёный сухарь и делец, каким по молодости лет ему представлялся тесть, оказался куда опасней, чем он представлял. С некоторых пор он вообще сожалел, что угодил в его поле зрения.

Впрочем, насильная вербовка в платные защитники родины, которой посодействовал его бывший тесть, была ерундой на фоне того, что ему пришлось пережить в дальнейшем. В ЧВК его отправляли на самые опасные задания, причём с самого начала его службы, что при отсутствии у него какой-либо военной подготовки,[2] было равноценно убийству. При этом наибольшую опасность для него представляли его же товарищи по заданию, которые видели в нём обузу, чреватую гибелью для всех. На его счастье, ему везло так, что бывалые вояки лишь качали головой. Поэтому со временем отношение к нему переменилось. Нет, Рембо он не стал — сила и ловкость не были его сильными сторонами, в этом он был не лучше и не хуже большинства сослуживцев. Сильной его стороной был ум, причём не тот, что свойственен учёной братии, а тот, что работает на уровне инстинкта. Впрочем, способности к анализу у него тоже были и неплохие, что вкупе с развитой интуицией позволяло ему уносить ноги из самых гиблых мест.

Почему из всех кликух к нему прилепилась кличка Маньяк, Андрей не знал. Поначалу он злился, когда его так звали, но затем привык и перестал обращать внимание.

Всё же до кладбища он не доехал. На КАДе его такси тормознул чёрный автомобиль с мигалкой, и следом за ними остановился синий бугатти.

Андрей напрягся, готовый к любому повороту событий, но, как десять лет назад, дверца авто отворилась и из него выбрался Лапочкин. На вид он почти не изменился и был всё такой же сухощавый и прямой как жердь; разве что сетка морщин на лице стала несколько гуще, да волосы основательно побелели. Делать было нечего. Андрей заплатил таксисту и, когда тот уехал, направился к бугатти.

— Здравствуйте, Михаил Николаевич, — бесстрастно произнёс он, подойдя к Лапочкину, и тот окинул его изучающим взглядом.

— Постарел, — резюмировал он и швырнул окурок на обочину. На этот раз он был без водителя. — Садись в машину. Нужно съездить кое-куда.

Памятуя о прошлом, Андрей медлил и Лапочкин едко усмехнулся.

— Не трусь, Маньяк. Всё же мы семья, хоть ты бросил мою дочь.

— Я уже своё отбоялся, — буркнул Андрей, тем не менее ощутил облегчение, хотя знал, что слова бывшего тестя не более чем речевой оборот.

— Куда мы едем? — спросил он, хотя не ожидал ответа.

— В больницу, — ответил Лапочкин.

В голове Андрея звякнул тревожный колокольчик. Выработавшимся за десять лет чутьём на опасность он ощущал, что Лапочкин не столь спокоен, как хочет казаться.

— Что случилось? — не выдержал он.

— Даша и Серёжа попали в аварию по пути ко мне, — голос Лапочкина дрогнул. — С Дашей всё в порядке, она не очень пострадала… отделалась переломом руки. Ну и по мелочи, синяки и несколько несерьёзных ран. А вот Серёжа…

— Он жив? — спросил Андрей ради приличия.

— Да.

— Что с ним?

— В коме. Сильно ударился головой, — пояснил Лапочкин и глянул на него через салонное зеркало. — У мальчика была клиническая смерть. Когда приехала скорая, он не дышал.

«Вряд ли скорая приехала за сорок секунд. Значит, пацан — овощ. Можно считать, что мёртв, — подумал Андрей и у него мелькнула мысль, что можно не беспокоиться насчёт алиментов.

— Хотите, чтобы я попрощался с сыном? — спросил он напрямую.

— А ты хочешь? — взгляд Лапочкина обрёл бритвенную остроту.

Андрею было наплевать на угрозу, которую излучал старый кагэбэшник. Пройдя все круги ада, он уже не столь трепетно ценил жизнь. С языка уже был готов сорваться отказ, как вдруг его резанула головная боль и перед его внутренним взором возник мальчишка из сна. В его взгляде было столько мольбы, что он не выдержал и со всей силы врезал кулаком по торпеде навороченного авто.

— Вот что ты привязался ко мне? У твоего деда куда больше возможностей, чем у меня!

— Это ты к чему? — хладнокровно поинтересовался Лапочкин.

— Ни к чему! Едем в больницу, — раздражённо ответил Андрей и закрыл глаза, давая понять, что не хочет разговаривать.

***

Пряча радость, Лапочкин прибавил скорость. Расчёт оказался верным. У Серёжи возникла ментальная связь с отцом, и именно она сейчас держала мальчика на плаву. За это он должен был поблагодарить учёных, вжививших чип новейшей разработки в мозг бывшего зятя, а также свою чекистскую выдержку. Даже сейчас воспоминание о том, как Андрей приставил нож к животу дочери, вызвало у него всплеск гнева, но это было ничто по сравнению с тем, что он испытал, когда впервые увидел эту запись. До этого он довольно либерально относился зятю, но такого простить не мог и был твёрдо намерен его прикончить. Но вмешалась Даша. Зная, что он следит за ними, дочь сразу же приехала к нему и заявила, что если умрёт Андрей, то и ей не жить. Она любила мужа и ему пришлось смириться.

Включив автопилот, Лапочкин откинулся на спинку сиденья и повернул голову. К его удивлению, Андрей действительно спал, а не притворялся. «Никак укатали сивку крутые горки, — усмехнулся он. — Дрыхнет без задних ног, хотя знает, что я на дух его не переношу».

Он внимательно присмотрелся к тому, кем стал его бывший зять, который вот уже десять лет был для него непроходящей головной болью.

«Изменился, парень и сильно. В общем-то, это неизбежно, когда постоянно ходишь по краю. Маньяк. Почему же ему дали такую кличку? Вроде бы Андрей не любитель резать глотки. Убивает не колеблясь, но лишь по необходимости. Возможно, чип как-то влияет на его поведение, и люди чуют в нём чужеродную сущность. Тогда сколько в нём человеческого и сколько от машины? И главное, насколько он опасен для дочери и внука?» — Лапочкин призадумался, а затем вздохнул. Ответа не было — ни у него, ни у тех, кто занимался разработкой и вживлением чипа.

Это был рискованный эксперимент, причём засекреченный так, что даже он, владелец корпорации, не имел полного доступа к научно-инженерной документации, по которой создавали чип, расширяющий возможности человеческого мозга. Впрочем, ему для этого не хватило бы подготовки. Лапочкин был талантливым инженером и не более. Зато в руководстве он был чрезвычайно хорош, и его стратегия неизменно приносила успех. Этот железный Феликс, беспощадный до жестокости, имел лишь одну слабость — ею была его семья. Он был очень привязан к родителям, а затем и женился по большой любви. Когда буквально в одночасье умерли родители и жена, единственным светом в окошке для него стала дочка Дашенька — его девочка-одуванчик, хрупкая и уязвимая настолько, что он безумно боялся за неё и потому ни на мгновение не выпускал из-под своего контроля.

Сначала он не придавал значения увлечению дочери, но потом заинтересовался её новым парнем, с которым она познакомилась на одной из молодёжных вечеринок. Как оказалось, Андрей Белозёрский имел все необходимые качества для того, чтобы стать подопытным кроликом в предстоящем эксперименте. У Белозёрского не было ни близких родственников, ни друзей, и если бы в ходе эксперимента что-то пошло не так — подопытный мог либо умереть, либо сойти с ума — то заметить его пропажу было бы некому. Поэтому двадцатидвухлетнему парню, который только что закончил институт, предложили такое место и такую зарплату, от которых в здравом уме никто бы не отказался. И уже в фирме, куда он устроился, под видом планового медицинского обследования его тщательно исследовали. В итоговом отчёте было сказано, что Андрей Белозёрский практически здоров, в физическом и психологическом плане, и по большинству параметров представляет собой среднестатистический образец мужчины его возраста. Единственно, его умственное развитие было оценено несколько выше среднего, но решили, что это не должно помешать эксперименту, нацеленному на среднестатистическую особь.

В общем-то, Лапочкину было жаль парня — он сам поднимался из низов и знал каково это начинать с нуля, не имея поддержки влиятельных родственников и знакомых. Поэтому поначалу Белозёрского занесли в картотеку как запасной вариант. Но он сам всё испортил. Беспринципность и жадность до денег Лапочкина не волновали, а вот его настойчивые ухаживания за Дашей, его единственной дочерью, с явным намерением жениться на ней, привели к тому, что его занесли в картотеку первоочередных кандидатов на испытания.

Желание самой Даши выйти замуж за Белозёрского стало для Лапочкина неприятным открытием. Обычно пустоголовая весёлая девчонка меняла парней как перчатки и лишь смеялась над их матримониальными ухищрениями. Он попытался отговорить дочь, а затем пригрозил, что лишит её всех благ сытого паразита, но тут нашла коса на камень. Даша упёрлась рогом и пустила в ход действенный аргумент, а именно пригрозила покончить с собой, если он не даст им пожениться. Лапочкин подумал и решил, что так даже лучше, одним выстрелом он убьёт двух зайцев: исполнит каприз дочери, чтобы не выслушивать её каждодневные истерики, и обезопасит себя от неожиданностей. Действительно, почему бы после развода его зятю не остаться в какой-нибудь экзотической стране, причём навсегда? Например, в том же Таиланде. Тепло и мухи не кусают, во всяком случае, в роскошном отеле. К тому же у азиатов время от времени случаются бандитские разборки, и если какой-нибудь иностранец нечаянно погибнет в одной из них, то земля ему пухом.

Но дочь снова смешала ему карты. Оказалось, Белозёрский не просто ей нравился, она его любила и любила сильно, поэтому ему поневоле пришлось менять сценарий, благо время на игры ещё было.

Увы, нищенское существование не отворотило Дашу от мужа, хотя Лапочкин сделал всё, чтобы вбить между ними клин. Когда дочь убегала к нему, он, прежде чем отправить её в очередной круиз, нанимал красивых парней, чтобы отвлечь её от Белозёрского, тем не менее она упорно возвращалась к нему. К счастью, зять не выдержал первым и подал на развод, что было ему на руку. К тому времени чип уже был отлажен и лаборатории требовался подопытный кролик.

Конечно, были другие кандидаты, но Лапочкину был нужен только Белозёрский.

Хотя планировалось тестирование в лаборатории, глава холдинга решил ускорить процесс и предложил провести испытания в полевых условиях. Учёные были резко против, военные, наоборот, дружно «за», им не терпелось посмотреть на способности солдата, оснащённого чипом. Вот поэтому Андрея пропустили через все круги ада, какие можно было найти на планете.

____________________

[1] Это было десять лет назад, то есть в 2013 году.

[2] Стараниями матери ему удалось отмазаться от срочной службы в армии.