Суд над Тэльхи Карн состоялся в Часовне Правосудия, где по обычаям выносили вердикты только представителям правящих Домов и приближенным к ним аристократам. В прежние времена такая мера была обусловлена тем, что подсудимые, как правило, являлись ещё и сильными магами. Часовня же, как и застенки императорской темницы, была защищена антимагическим материалом, что обеспечивало безопасность всем присутствующим.
Аншьесс поднял взгляд на огромный витраж, занимавший большую часть стены. В самом центре, на пылающем огненном поле был изображён меч Дома Скирэсс. Окаймляли символ Карающих затейливые мелкие руны и символы стихий. Со времени возведения этой Часовни, письменность немного видоизменилась, и истинный смысл запечатлённых в витраже слов уже невозможно было разобрать. Валаэру оставалось лишь догадываться о том, что именно первые представители ветви судей пытались донести.
Просачивающийся сквозь цветное стекло солнечный свет отражался от полукруглых тёмных стен, окрашивая лица присутствующих в различные оттенки красного, отчего создавалось впечатление, будто всех охватил массовый приступ внезапного стыда. О том, как он выглядит сам, следователь старался не думать, терпеливо ожидая начала суда. Впрочем, это было нетрудно: что бы он ни делал, его мысли занимала Айрин и та единственная ночь, проведённая с ней.
Ему не хотелось, чтобы на следующее утро всё возвращалось на круги своя. Будь его воля, он бы не позволил делам снова поглотить всё своё время. Валаэр словно предчувствовал, что сделав шаг за порог, вернётся в эту квартирку не так скоро, как ему хотелось.
— Будет забавно, если безопасники сочтут, что меня похитили, — с неприлично счастливой усмешкой проговорил Аншьесс за завтраком. Он был доволен тем, что ему удалось незаметно подняться раньше девушки и сварить ей тавику. На этот раз напиток не залил плиту и вышел идеальным, если не брать во внимание отсутствие перца.
— Забавно? — переспросила Айрин, лукаво прищуривая глаза. В то утро они неожиданно приобрели светлый оттенок, напоминая небесную лазурь, пронизанную золотистыми солнечными лучами. Разумеется, говорить мужчина об этом не стал, тайно любуясь. — То есть, вчера ты просто сбежал?
Замечание из её уст звучало совсем не так, как от Росселя, а потому Лаэр ответил девушке в такой же шутливой форме:
— Ну, нет. Отчёт-то я им оставил.
Айрин негромко рассмеялась и почти сразу замолкла, поймав его внимательный взгляд. Светлые духи знают, о чём девушка думала в этот момент, но от того, как она смотрит, перехватывало дыхание. Немного сонная и завёрнутая в одну лишь простынь, такая непосредственная и невозможно близкая.
Лаэру захотелось увезти её домой или в родное поместье на Алакар, сделать предложение… что угодно, лишь бы не расставаться надолго. Мысль о том, что всё слишком хорошо складывается, не давала Аншьессу покоя.
Но случилось именно то, чего он опасался. Прошла целая неделя, а им довелось встретиться лишь пару раз, да и то, мимоходом. В последнюю встречу следователю удалось украсть у Айрин поцелуй и получить заверения в том, что у неё всё в порядке.
Поскольку Чевиру пришлось давать показания в деле Тэльхи Карн, работой его конторы руководила Грассия. По её же собственным словам, а так же случайным слухам, справлялась она неплохо, хоть и не без помощи Ликэ Тейш и неизвестно откуда взявшейся диффы.
Несмотря на свои переживания, Валаэр понимал, что шанс удержать магичку на месте слишком мал. В отличие от большинства знакомых ему женщин, Айрин не стеснялась демонстрировать свою самостоятельность и всегда действовала так, как будто всё зависит лишь от неё одной. Иногда ему даже чудилось, что она напрочь лишена страха и чувства самосохранения, но он знал: на самом деле за смелостью скрывается сила и расчёт. Она верит в свои силы и скорее погибнет, чем отступит или сдастся. И этим Грассия напоминала ему Велорка, который предпочёл смерть заточению.
Что же грозит Тэльхи Карн и какой выбор сделала она? Ответ на этот вопрос предстояло получить уже в самом ближайшем времени: представители Карающих обычно подходили к судебным процессам обстоятельно и избегали излишней суеты. То, что на подготовку потратили всего неделю, можно было считать настоящим везением. Обвиняемую ввели в зал под внимательными взглядами и перешёптываниями присутствующих.
Облачённая в однотонное серое платье и мягкие туфли без каблуков, эалька проплыла через весь зал, устремив перед собой спокойный взгляд. Рыжие волосы казались особенно яркими на фоне едва прикрывающего их платка и причудливо отливали кровавым золотом в свете витража. Без вычурных украшений и причёски Тэльхи выглядела совсем юной. Конвоиры распахнули перед ней дверцу, и девушка покорно заняла своё место на огороженной решёткой скамье.
Аншьесс заметил на запястьях девушки тонкие полоски антимагических браслетов и тихо хмыкнул. В то, что эалька владела магией, он не верил. Во всяком случае, ей было далеко до уровня Айрин.
Также немного удивлял защитник. Вернее тот факт, что в его роли выступил протеже Дома Скирэсс, Ретор Врап. Этот нескладный худощавый мужчина-эаль был не слишком популярен в виду того, что сам не являлся Карающим, но обладал достаточным пылом, чтобы снискать сомнительную славу.
Последней в главный зал Часовни Правосудия вошла судья, Эрейя Скирэсс. Высокая темноволосая женщина с огненными бликами в глубине тёмных глаз как истинная представительница своего прославленного Дома обладала поистине королевским величием и грацией. Она степенно взошла на возвышение под мечом и раскрыла Малую Книгу Имён, где записывались все имена младшей знати, тех аристократов, чьи семьи не относились к правящим Домам. Где-то на этих страницах имелась скромная запись и о семье Аншьесса.
Торжественно поприветствовав собравшихся, Эрейя огласила полное имя обвиняемой и заслуги:
— Тэльхи Карн, единственная и законная дочь эаля Геллана Карн, уроженка Осколка Ирроу. Ранее приближенная ко двору императора и состоявшая на службе отдела тайн. Встаньте, лиа.
Эалька молча повиновалась, но дальнейшее слушала со смиренно опущенной головой.
— Вы обвиняетесь в подлоге и лжесвидетельстве по делу семьи Рисэль, а также в организации покушения на представителя закона, следователя по особым делам Валаэра Аншьесса, — голос Эрейи грозно звенел над притихшим залом. — Признаёте ли вы свою вину или собираетесь её отрицать?
— Признаю, — прозвучал негромкий голос Тэльхи и Ретор Врап подобрался, словно готовый к прыжку зверь.
Валаэр пропустил признание мимо ушей, потому что был готов его услышать. Гораздо больше занимали вскрывшиеся детали. Он давно был в курсе того, что эалька была приближена ко двору, но вот о работе в отделе тайн узнал только сейчас.
Сложно поверить в то, что Тэльхи Карн сама занималась шпионажем, но связным быть вполне могла. И это в какой-то мере могло объяснить её необычные знакомства и подход к делу.
Только по-настоящему взволновало следователя совершенно не личность подсудимой, а упоминание об Осколке Ирроу. В материалах дела семьи Рисэль уже проскальзывало это название: Итон Рисэль, отец Даны как раз работал там над каким-то крупным проектом. В подробности Аншьесс тогда не вдавался, но теперь понимал, что упустил нечто важное. И, видимо, напрасно не придал большого значения тому, что работа архитектора была направлена на улучшение жизни местных жителей.
— Итон Рисэль и Милрэт Рисэль были изменниками, — тем временем проговорила Карн, отвечая перед судьёй на вопросы своего адвоката. — Мне было поручено наблюдать за ними и по возможности познакомиться ближе. Позже стало достоверно известно, что они тесно сотрудничали с руководителями гражданского восстания и обучали запрещённому искусству своих детей.
— Насколько известно нам, Рисэль покинули Ирроу перед восстанием, — заметила Эрейя.
— Да. Их предупредили и далее они помогали бунтовщикам уже из Хоаннора. Об этом свидетельствуют отчёты о расходах семьи и заинтересованность Осколком Ирроу, — охотно пояснила эалька.
— Тогда вам должно быть известно, кто убил их на самом деле?
Аншьесс вовсе не ждал того, что сейчас будет сорван покров с тайны, за которой он гонялся так долго, однако ему было любопытно выслушать версию Тэльхи.
— Увы, — отозвалась та и хотела добавить что-то ещё, но её опередил адвокат.
— Тайный отдел предоставил нам подлинную запись, — сказал мужчина. — Позвольте продемонстрировать её, ваша честь.
Судья благосклонно кивнула и через некоторое время в зал внесли маленькую лакированную шкатулку. Поддев крючок длинным ногтем, женщина сняла крышку и обратила взгляд на Валаэра.
— Льен Аншьесс, приблизьтесь, пожалуйста.
Следователь остановился по молчаливому знаку судьи по левую руку от неё. Остальные присутствующие сосредоточили всё внимание на кристалле. В отличие от того, который попал в архивы управления, этот находился в гораздо лучшем состоянии.
«Жаль, что здесь нет Айрин», — подумал Валаэр, вглядываясь в развернувшееся над носителем живое изображение. Оно почти ничем не отличалось от того, что ему уже довелось видеть: та же сцена и действующие лица, за исключением нападавшей. Теперь она ничем не напоминала Дану Рисэль, да и может ли вообще сгусток энергии кого-нибудь напоминать?
— Что это? — осведомилась Эрейя Скирэсс у Карн.
— Неизвестно точно, но специалисты тайного отдела предполагают, что это один из адептов старинного Ордена убийц, — не слишком уверенно проговорила Тэльхи. — О них известно крайне мало кроме того, что туда принимают тех, кто обладает исключительными талантами.
— Думаю, эту байку слышал каждый из присутствующих, — с ироничной улыбкой промолвила Карающая. — Поэтому давайте выйдем из области теорий и послушаем, что у вас есть сказать по факту. С какой целью понадобилось воссоздавать образ Даны Рисэль, а затем обвинять её в убийстве родителей? И хочу уточнить: это была ваша собственная инициатива или задание тайного отдела?
Тэльхи Карн вдруг покраснела до кончиков ушей.
— Моя. Я хотела сделать что-то полезное для империи и вернуться ко двору, — пролепетала она. Далее она поведала душещипательную историю о том, как связалась со своим старинным другом, практикующим магию света, и уговорила его воссоздать образ Даны на другом носителе. Тэльхи рассчитывала на то, что это поможет выманить дочь Итона и тем самым доказать, что архитектор был не так прост и его дети владели запретными знаниями.
— У вас почти удалось получить признание посмертно, лиа, — бросил Валаэр, возвращаясь обратно на своё место. Однако следующим вызвали его, потребовав пересказать то, что он недавно отразил в отчёте.
Адвокат Тэльхи Карн расстарался, засыпая его вопросами так, словно от того, ошибётся Лаэр или нет, зависела свобода подзащитной.
— Льен Аншьесс, на ваш взгляд, Дана Рисэль действительно продемонстрировала запрещённое искусство? — спросил он, видимо, рассчитывая на утвердительный ответ.
— Я не уверен в этом, — спокойно выдал Валаэр, наслаждаясь производимым эффектом. От него определённо ожидали совершенно иного ответа.
Его оппонент даже сошёл со своего места и приблизился к следователю.
— То есть, вы увидели то, что не смогли бы объяснить? — подсказал адвокат, чем заслужил предупреждающий взгляд судьи.
— Не совсем. Прибыв в особняк Рисэль, я увидел подсудимую. Она была напугана и нуждалась в помощи…
— Но разве рядом с ней никого не было? — прервал его Врап.
— Отчего же, — хмыкнул Лаэр. — Вам следует научиться терпению, льен.
— Льены, — ледяным голосом произнесла Эрейя. — Проявите уважение к суду.
Рекомендация звучала, как обещание спустить с них шкуры, но Аншьесса это нисколько не проняло. Он знал, что в отличие от Врапа ему ничего не грозит. Как-никак, это протеже Дома Скирэсс должен получить хорошие рекомендации, а иначе ему придётся переквалифицироваться.
— С вашего позволения я продолжу, ваша честь, — Лаэр дождался согласия судьи и после короткой паузы проговорил: — Как я уже упоминал ранее, лиа Карн находилась в невменяемом состоянии. Мне пришлось доставить её в Речной дом, где целители констатировали нервный срыв. Они сказали, что подсудимая долгое время находилась в стрессовом состоянии и теперь ей необходима долгая реабилитация. В тот день я не видел лица девушки, которая её так напугала, а потому не могу с полной уверенностью утверждать, что это была Дана Рисэль.
— Она использовала запрещённую магию? — поинтересовалась судья.
— Да! — не выдержала Тэльхи. — Ты сам видел, что она со мной сделала!
Губы эальки дрожали, а по щекам текли слёзы.
— Выведите её и позовите целителя, — распорядилась Эрейя, после чего снова обратила свой взор на Валаэра. — Продолжайте, льен.
— Я не стал применять оружие, и незнакомка бежала, выпрыгнув из окна, — произнёс он. — Бросить подсудимую в таком состоянии я не мог и потому не бросился в погоню.
— Она пыталась на вас напасть?
— Нет, и признаков использования запрещённой магии я не заметил, — ответил Лаэр. — Разумеется, если лиа Карн не считает таковой удар по лицу.
Эрейя Скирэс устало вздохнула и, выпрямившись, бросила осуждающий взгляд на Аншьесса. Похоже, ей пришлось не по духу отношение следователя к эальке.
— Объявляю перерыв, — обронила она и удалилась.
Часовня Правосудия наполнилась гулом голосов и движением. Валаэр решил воспользоваться возможностью подышать свежим воздухом и направился к дверям, ведущим во внутренний двор.
В самом центре небольшой каменной площадки здесь располагался маленький действующий фонтан, а вокруг росли неприхотливые декоративные деревца, которые нисколько не страдали от того, что сюда почти не попадал прямой солнечный свет, и до сих пор не сбросили листву. Но особенно радовало глаз следователя то, что кроме него здесь больше никого не было.
Лаэр присел на гладкий бортик фонтана и прикрыл глаза. Ему стоило больших трудов сохранять спокойствие тогда, когда чувство долга требовало задавать нужные вопросы, чтобы докопаться до истины. Но он знал, что пути назад нет, уже в тот момент, когда решил переписать отчёты, в которых не стал упоминать о снохождениях и одной немаловажной улике. Носитель с образом Даны Рисэль следователь спрятал в надёжном месте, так и не решившись его уничтожить, как и использовать. Хотя на самом деле, ему уже давно не нужен образ, чтобы прийти в её сон.
— Дана, — прохладный лёгкий ветер легко сорвал это имя с губ, тронутых грустной улыбкой.
Если бы она узнала, какие слова звучали сегодня в Часовне Правосудия, то вряд ли бы Тэльхи Карн отделалась так легко. Пожалуй, Аншьесс впервые жалел о том, что проявил в деле такое рвение: стоило позволить магичке допросить эальку…
— Льен Аншьесс, — появление здесь Эрейи стало настоящей неожиданностью. — Прошу, не вставайте.
Придержав края тёмно-алой мантии, женщина тоже присела на бортик фонтана. Её одежда пропиталась терпким запахом Часовни Правосудия, и теперь этот аромат сопровождал её легким шлейфом.
— Я наслышана о вас, льен. Вы заслужили впечатляющую репутацию и вызываете доверие, — проговорила она, спустя несколько мгновений. — Не люблю ходить вокруг да около, а потому спрошу сразу: вы считаете, что Дана Рисэль невиновна?
— А мне казалось, на скамье подсудимых другая женщина, — заметил он и тут же увидел вспыхнувшие угольки недовольства в глазах судьи. Похоже, она не привыкла, чтобы кто-то разговаривал так с ней. — Простите, но не Дана Рисэль организовывала покушения, а Тэльхи Карн. И, как она сама призналась, проявила инициативу.
— Согласна, но не забывайте и о законе, который вы поклялись защищать, — тон Эрейи не оставлял иллюзий. Совершенно очевидно, что она ожидала от следователя иных ответов и теперь недовольна.
Попытка Карающей воззвать к его совести выглядела благородно, но сработала бы с кем-нибудь другим. Валаэр слишком хорошо понимал, кого защищает. Закон для него это оружие, которое необходимо направлять по верным целям.
— Я никогда не забывал об этом, ваша честь.
— Светлые духи, — пробормотала женщина, покачав головой. — А я-то считала, что это у моего отца сложный характер… Ступайте, льен. Перерыв вот-вот закончится.
Возвращаться в стены Часовни Правосудия Аншьессу не хотелось, но он надеялся, что этот акт будет предшествовать вынесению приговора. Во всяком случае, он обещал быть весёлым: вернули Карн, а в зале обнаружился Чевир. Возможно, диф присутствовал с самого начала, но Лаэр заметил его только сейчас. Сыщик не выглядел особо радостным, но и не слишком скучал, развлекая разговором какую-то даму.
Едва судья вернулась и подвела предварительные итоги разбирательства касающегося подлога, как началось то, чего Лаэр опасался с самого начала.
— Но рассказанное вами не объясняет покушений на льена Аншьесса, — подала голос сторона обвинения в лице чиновницы из отдела внутренней безопасности. Участие в этом заседании столь юной особы, пытающейся старательно скрывать своё волнение, казалось недоразумением.
Тэльхи Карн вдруг виновато улыбнулась и посмотрела через весь зал, прямо на следователя.
— Неразделённая любовь. Я не могла смириться с мыслью о том, что он предпочёл не меня, — проговорила эалька, дрогнувшим голосом.
Глядя на неё, Аншьесс вдруг подумал, что напрасно недооценивал её. Образ Карн сбивал его с толку и заставлял избегать встреч, но именно из-за этого так не хотелось тщательно копаться в личном деле этой особы. Вряд ли там можно было найти что-то связанное со службой в тайном отделе, но упоминания об Ирроу должны были сохраниться, если надавить на саму эальку…
Как и предполагалось, заседание превратилось в очередной фарс. Усугубило ситуацию появление Росселя и выступление адвоката Карн. Сослуживца Аншьессу было почти жалко, ведь тот и сам уже осознал, каким болваном был (и в отличие от подсудимой, искренне). Адвокат же старательно придавал происходящему драматизма, отчего у Валаэра сложилось впечатление, будто он присутствует на театральном представлении.
Внёс свою лепту и Чевир, подробно описав о встречах Карн и в частности упомянув о том, что её любовь не всегда бывала безответной.
— Кто нанял вас следить за домом подсудимой? — обратилась к нему Эрейя, опередив адвоката.
— Жена льена Росселя, — невозмутимо отозвался сыщик, что заставило Нейра побледнеть как полотно. — Кстати, вот…
Чевир достал из нагрудного кармана своего пиджака какую-то бумажку и, развернув, помахал ею в воздухе.
— Что там у вас? — вяло поинтересовалась судья.
— Извещение о том, что лиа Россель скоро вернёт себе девичью фамилию, — проинформировал присутствующих Йон. — Разрешите передать?
— Разрешаю, — Карающая махнула рукой и объявила короткий перерыв перед вынесением приговора.
На этот раз Аншьесс остался ожидать её возвращения в зале и не избежал разговора с Чевиром.
— Мне понравилось ваше выступление, льен, — проговорил диф с многозначительной улыбкой.
— Ничего особенного, я просто исполнял свой долг, — сдержанно отозвался следователь. О том, что этот прохвост всецело поддерживает Айрин и в курсе её тайн, Лаэр уже давно догадывался, но теперь детектив даже и не думал это скрывать.
— Хм, нечто такое я и предполагал услышать, но ничего подходящего в ответ не придумал, — вдруг признался Йон. — Ведь было бы ужасно странным предлагать вам исполнять другой долг на вокзале в полдень?
— Что? — подлинный смысл слов дошёл до Лаэра не сразу.
— Она слишком целеустремлённая, — в голосе сыщика послышалась искренняя печаль. — Я не смог удержать…
Последующие мгновения показались Аншьессом сущим кошмаром. Приговор, вынесенный Карн, он выслушал словно во сне. Обошлись с бывшей шпионкой и фрейлиной довольно мягко, направив на принудительную реабилитацию, а затем в изгнание на Осколок Ирроу. Психическое состояние подсудимой послужило оправданием её действиям, а Лаэру предложили подать заявление на пересмотр дела.
Только к тому времени его уже не волновал суд и что там будет с Тэльхи Карн. Донимавшее Аншьесса предчувствие обрело осмысленные очертания: Айрин собиралась покинуть Сердце Плетения, и он должен удержать её.
Она обещала не исчезать…
***
Укладывать вещи долго не пришлось, поскольку я решила не повторять ошибку Велорка и отправляться налегке. Расцвет осени я застала в Хоанноре, а зиму встречу уже на Эшталле, среди холодных морских ветров и снегопадов. Иногда пути заметало настолько сильно, что сообщение между Осколками почти прекращалось. Пусть я и не горела желанием теряться там надолго, но всё же за возможность найти Дортана или достоверную информацию о тэанар была готова к любым лишениям.
С мыслью о том, что мне предстоит оправдываться с Аншьессом, я заранее смирилась. Немного обнадёживало то, что это будет после того, как я вернусь. Не уверена, что нашла бы силы попрощаться даже на время. Да и отпустил бы он меня?.. Хватило разговора с Йоном, который каким-то образом прознал о билетах.
— Ты не найдёшь его на Эшталле, — сказал он, глядя на меня пристальным взглядом. — Айрин…
— Но информацию о тэанар я найду, — откликнулась я, не желая спорить, и чуть мягче добавила: — Я не хочу вынуждать тебя говорить, ты не должен.
Только произнося те слова, я ощутила, как во мне копится обида. Но скорее не на Дортана или Йона, а на себя. Фактически я ничего не сделала за всё своё пребывание здесь, ничего не добилась.
— Мы друзья, — попытался напомнить Йон.
— Вот поэтому я собираюсь узнать всё сама, — сделав шаг к дифу, я дотронулась его плеча и заглянула в глаза. — Не переживай за меня.
Чевир как-то нехорошо усмехнулся, и я устыдилась своих слов. Просить его не переживать всё равно что пытаться удержать меня.
— Я поеду с тобой.
— Нет, ты нужен Аррейше и Ликэ. Они не справятся в одиночку, — попыталась убедить я друга. — Тебя будут ждать на суде. Пожалуйста, послушай меня.
От бессилия и тоски на глаза наворачивались слёзы. Я не знала, как его ещё убедить и что сказать.
Йон глубоко вздохнул и, сжав меня за плечи, попросил:
— Обещай, что будешь себя беречь.
— Обещаю, — легко согласилась я, хоть камень с сердца никуда не делся. — Только и ты кое-что пообещай… Если увидишь Лаэра, не говори, куда я поехала.
— Он весь дух из меня вытрясет, — невесело заметил напарник. — Что-то всё равно придётся сказать.
— Ну и скажи… что-нибудь, — я нервно улыбнулась и в следующий миг была крепко прижата к сильному телу дифа, отчего с трудом смогла дышать. Правда, от напарника так веяло солнечным теплом, что сопротивляться не очень-то и хотелось. Я была благодарна судьбе за то, что у меня есть такой друг, и едва сдерживала собственные эмоции.
— Попробуй только не вернись, я тебя везде найду… — прошептал он и поцеловал меня в лоб.
Не зная, что сказать в ответ на такую угрозу, я просто кивнула, а Йон всё-таки поспешил на суд. Глядя на билеты в своей руке, я рассеянно утёрла рукавом слёзы и отправилась заканчивать последние приготовления.
В последнее время я не использовала краску для волос и капли для глаз, твёрдо уверенная в том, что это не главное в перемене внешности. Дана Рисэль исчезла как личность, и мне больше нечего было опасаться. С Лаэром же я всё равно поговорю начистоту, обязательно… когда вернусь.
Заплатив Нинере за полгода вперёд, я вышла на улицу, радуясь тому, что она не устроила мне расспросов. После знакомства с Аррейшей, тётушке Йона пришлось по-другому взглянуть на наши отношения с её племянником, и теперь она как будто испытывала некоторую неловкость в общении со мной. Впрочем, не она одна: местные сплетницы уже поведали ей об особом внимании к моей персоне молодого следователя (а я ведь предупреждала его о том, что улица только кажется пустой).
Резкий порыв ветра внезапно заставил сердце биться чаще. Захотелось вернуться назад, чтобы пересмотреть свои планы и дождаться Лаэра.
«Если мы вместе, это что-то значит. Нужно научиться договариваться и решать проблемы сообща», — подумалось мне в тот миг. Только восприняв эти мысли как проявление неуверенности и страха, я решила не отступать от намеченного плана.
Перебежав на другую сторону дороги, я остановила первого свободного извозчика и отправилась на вокзал. Казалось бы, ещё совсем недавно я возвращалась оттуда домой, полная надежд и радости. Теперь надежды совсем другие. Они гораздо более хрупкие, но именно их уязвимость делает меня сильнее.