00
Под заунывный скрип ветряка в аккомпанементе дождевых капель, стучавших по проржавевшей крыше хочется изобрести что-нибудь смертоносное, какую-нибудь штуку вроде атомной бомбы, только стократ хуже, чтобы мир посмотрел на это изобретение и синхронным жестом потянулся к полочке с успокоительным.
Вместо этого Карлсон сидит на потертой синтетической циновке с надписью "Стерильно" по периметру, а на его коленях старенький ноутбук фирмы "Itaka".
За спиной у Карлсона тихо гудит шкаф-распределитель, внутрь которого от ноутбука отходит сразу несколько проводов.
Вместо чертежей смертоносного изобретения по виртуальному экрану, видимому только владельцу устройства, бегает старина-пэкмэн, жрет что-то похожее на таблетки и время от времени попадается всяким копам. Руки Карлсона дергаются рефлекторно, без участия головного мозга, увлеченно работающего на холостых оборотах. Пэкменом движет голод, жадность и команды, подающиеся на ноут через персональный чип со стандартным затылочным разъемом.
Количество заработанных очков, будучи переведено в евроценты, может обогатить небольшую североамериканскую страну.
В наушниках бегает по кругу одна и та же песня на фарси, известная Карлсону под названием "track one". Мозги разгружаются капитально, в серую кашицу, в слизь, обязанную вытечь через те же уши, но пробки наушников, которые защита от внешних шумов, поскольку звуки тоже идут прямиком в мозг, удерживают эту мозговую кашу в пределах черепной коробки.
Возле правого колена ютится консервная банка из-под натурального сока. На дне банки сиротливо дымится плохо потушенная самокрутка с орлеанским мутантом, ведущим происхождение от табака.
Вечное настоящее, которое продолжалось без малого вечность. Правильнее сказать продолжается, потому что вечность — это растянутое почище бубль гума настоящее, гигантский мыльный пузырь, который надувается прошлым и вечно лопается где-то в будущем.
Пэкмен проходит через вереницу реинкарнаций, обретает и теряет подлинное дао, а что-то неясное и тревожное несчетное количество раз навещает правый карман Карлсона. А затем время как-то синхронизируется с маховиком, с падающими каплями и бегающим по экрану колобком-наркоманом. И наступает капут вечности, кромешный целокупный физдец.
Это произошло внезапно, как в фильме, внезапно снятом с паузы. Только что Карлсон пребывал в пятицентовом варианте нирваны и вот он уже робко пытался думать, а руки, неожиданно ставшие тяжелыми неуклюже оттоптались по сенсорной клавиатуре. Перманентное настоящее сопротивляется, но смертное время, воплощение смертной тоски и хтонической депрессии уже взялось за ритмичную нарезку остатков жизни, тик за таком.
В жизнерадостный голос из "track one" вмешалась дисгармония, Карлсон безжалостно подставил пэкмэна в попытке определить, в чем же тут дело.
Сбросив одержимость прожорливым шариком, охочим до таблеток, правая рука залезла в карман. Одноразовая мобила была вытащена и приближена к глазам еще до того, как Карлсон самостоятельно осознал, что дисгармония в самой мелодии вызова.
Рука умнее человека, чуть отстраненно подумал Карлсон и сбросил наушники на пол. Ему было бы смешно, если бы не тоскливое опустошение, вызванное то ли погодой, то ли отходняком от наркотика.
— Идиот! Что ты делаешь?
В этом месте время окончательно сообразило куда идти, настоящее, скопившееся возле Карлсона начинает медленно утекать куда-то в канализацию прошлого. В нос ударила насквозь химическая вонь от непотушенного окурка.
Голос в трубке показался знакомым, а потому Карлсон решил отвечать лаконично и предельно честно.
— Голову ломаю.
В трубке на какое-то время замолчали, затем нерешительно поинтересовались: — Перезвонить?
— Нет.
Рука легла нажать на сброс, но Карлсон уже пришел в себя и подавил неосознанный порыв. Звонок из внешнего мира мог означать работу, работа приносила деньги, деньги запускали механизм протяжки этой цепочки на самое начало, когда на все можно положить колоссальных размеров болт и остановить фармакологическим образом ход времени. Карл не чувствовал себя готовым к новому циклу работы над собой.
— Сломал?
Звонивший когда-то заканчивал высшее учебное заведение. ходил на службу в большую компанию и еще иногда помнил, как завязывать галстук в соответствии с корпоративными правилами. А потом вычистил этот кусок биографии из своей жизни, потому как нельзя быть таким умным и спрашивать о том, о чем нельзя спрашивать по телефону.
— Голову сломал? — секунду спустя нетерпеливо переспросил голос в трубке. — Если еще нет, спускайся с небес на землю. Жду тебя на Подмостках, через четверть часа.
Карлсон закрыл игрушку и посмотрел в нижний правый угол экрана где кривлялись какие-то экзотические знаки. Двухминутная игра с настройками дала результат: знаки оказались подлинными арабскими цифрами, а местное время только что перевалило за час ночи.
Комендантский час, а кому-то приспичило встречаться именно на Подмостках.
Карлсон вытянул ноги вперед, уткнулся во что-то мягкое, попытался выругаться, но закашлялся на первом же слове.
Мягкое тем временем зашевелилось, выпростало из-под одеял голую руку и швырнуло в Карлсона пустой полиэтиленовой бутылкой.
— Какого черта? — хрипло поинтересовалось мягкое, выкопав из своих недр лохматую голову. — Который час?
Клара, вспомнил Карлсон. Украла не то кораллы, не то кларнет. Они и познакомились благодаря этому дурацкому мнемоническому вирусу, когда он возвращался откуда-то навеселе. У нее было "зелье", слезы на лице и неряшливо взломанный корпоративный чип, на который раз в три часа со спутника транслировали что-то типа мигрени.
— Голова не болит? — прохрипел Карлсон, используя подсветку мобильника вместо фонаря. Где-то рядом должна была лежать бутылка с питьевой водой, которую он купил незадолго до встречи с Кларой, будучи уже не совсем трезвым, но еще и недостаточно просветленным.
Пустая пластиковая емкость наводила на нехорошие мысли, которые Карлсон старался от себя гнать. Автомат по продаже воды стоял шестью этажами ниже, но то, что он предлагал за пять центов приходилось сначала кипятить, а затем охлаждать.
— Сэнкс, Карл, — хихикнула лохматая голова. — Ты супер. У тебя выпить нечего? А то трое суток на транках для меня слишком, сушняк просто страшный.
— Внизу этот… "Аквариус". Он с твоего чипа теперь тащиться будет, отольет за так. Только не злоупотребляй, там больше трех литров нельзя, техники из компании приедут и лавочку прикроют. Да, набери еще в эту емкость. В углу плитка, в шкафчике синтекофе.
Речь постепенно восстанавливалась, мыслительная активность тоже. Теперь Карлсон уже мог порадоваться тому, что в его каморке нет света. Видок у него, должно быть не из лучших. Судя по записям журнале ноутбука, последние сорок часов он прожил в шкуре пэкмэна, питаясь одними точками-таблетками. Странное ощущение, да и "зелье", видно, не из самопальных.
— Внизу это там, где застрял лифт?
Клара выкопалась из одеял целиком. Теперь, на относительно трезвую голову Карлсон мог разглядеть ее люминесцентную майку с витрувианским Микки-Маусом на спине, густо усеянный значками с символикой радиационной опасности топ, шорты цвета "металлик". Затем подсветка отключилась, а нажимать на кнопку повторно Карлсон не стал, аккумулятор грозился вот-вот сесть, а времени на зарядку уже не оставалось. Вместо этого мужчина подал команду на поиск своих очков.
— У меня важная встреча, — неловко пробормотал он, пробираясь вдоль стенки к запертой на засов двери. — Запрись и никуда не уходи, только разок за водой и довольно. Не маленькая, сама все понимаешь. Когда вернусь, предупрежу по спикеру: он хорошо замаскирован, никто кроме меня его не запустит.
Дверь тихо скрипнула, но этот звук отчего-то ударил Карлсона по ушам. Таким вот скрипом его антивирусник сообщал о новом трояне.
Клара как вирус, проникший в дом? Не смешно.
Тем не менее, спускаясь по разрисованной любителями граффити лестнице Карлсон соединился с домашним сервером и запустил программу защиты жилища, прописав девушку в качестве временного гостя с ограниченным доступом к городской сети. Осторожность в этом городе еще никогда не бывала лишней.
01
Свободный от ограничений комендантского часа и необходимости выполнять большую часть муниципальных распоряжений район имелся в каждом европейском городе, не превратившемся в город-призрак после того, как сначала грянул долгожданный топливный кризис, а затем началась Новая Реконкиста.
Поначалу законопослушные граждане требовали сравнять притоны с землей, а всех отловленных нелегалов и преступников отправить на фермы. Там, где прислушались к мнению избирателей, парадоксальным образом увеличилось количество преступлений. То ли полиция ловила не тех, кого следовало, то ли свято место пусто не бывает. В конечном итоге городские власти смирились с меньшим злом.
Так возникли Подмостки, трущобы на месте бывшей транспортной развязки. Здесь торговали, выращивали крыс, грибы, плесень и прочую питательную органику, разрабатывали пиратский софт, развлекались и умирали. Некоторые нелегалы даже умудрялись тут жить.
Разумеется, поскольку в остальных районах города комендантский режим продолжал действовать, добраться до Перекрестка ночью было нелегко.
Карлсон спустился по вонявшей странными запахами лестнице, добрался до подвала, облюбованного какими-то северооамериканскими сектантами в качестве места для проведения своих ритуалов. За небольшую плату дежурный сектант выделил Карлсону проводника, мальчишку лет семи, с модным виртуальным плеером и массивными зеркальными очками-мониторами, сдвинутыми на лоб и еще не подпадающими под определение адреалиновых — расширяющих реальность.
В паутине подземных коммуникаций мог заблудиться даже человек с продвинутым навигатором и официальной картой туннелей. Какие-то трубы перекрывались массивными решетками, где-то попискивала сигнализация. Зато то тут то там зияли неаккуратные дыры самодельных проходов.
Мальчишка-проводник, руководствуясь какими-то своими приметами выбирал обходные пути, обнаруживал датчики движения и скопления туннельных крыс. Растерялся он только однажды, наткнувшись на еще теплую плиту, наглухо перекрывшую проход. — Заварили, — кивнул головой Карлсон, выслушивая сбивчивый и ничуть не понятный монолог. — Веди хотя бы до метро…
Слово "метро" подземный житель конечно же знал, возможностями заброшенной ветки пользовались многие. Там даже был шанс поймать дрезину и успеть на встречу вовремя. И снова потянулись туннели, ржавые, противно скрипящие лестницы, вентиляционные колодцы, разбитые датчики дистанционного контроля.
02
Все начиналось с рутины. Даже та неприятность с утечкой данных, которую обнаружила группа сетевой безопасности, имела шестизначный идентификатор, первая цифра которого указала на достаточно низкий уровень значимости. Незначительное расхождение метрик попало в журнал происшествий, а оттуда — на проработку соответствующему отделу. Тогда дело пахло лишением нескольких премий и, в самом неблагоприятном случае, понижением в должности кого-то из младшего руководящего состава корпорации.
Задачу в локальном таск-менеджере назначили на пару операторов, работавших под оперативными псевдонимами Хех и Хаухет.
— Дерьмо, — констатировала Хаухет после того, как запросила полную выгрузку ссылок по делу на четыре уровня вглубь.
— Ква, — лаконично согласился с напарницей Хех. — Блокировка на третьем уровне. Недостаточно полномочий. Запрос ушел наверх.
— Дерьмо, — повторила Хаухет. — Там кто-то прятал свои грязные секретики в массиве низкорейтинговых кейсов. А на деле пароль с меткой совета директоров. Огребем.
Пара сидела бок о бок друг с другом: по левую руку Хех, по правую Хаухет. Но так как их места располагались в недрах операционного центра, на рабочем месте пара не обменялась и десятком слов вживую.
Впрочем, это не мешало операторам выразительно переглядываться поверх изображений в окнах адреалиновых очков и транслируемых через очки моделируемых объектов.
Хех посмотрел в сторону напарницы и нахмурился. Большинство заданий, которые оператор составил для корпоративного суперкомпьютера, возвращались с мусором. К счастью, даже отрицательный результат записывался в актив команды, очерчивая и детализируя пространство поиска.
— Ква, — вырвалось у Хеха, когда один из запросов вернулся с уловом. Оператору оставалось лишь сложить два и два, чтобы получить на выходе гору проблем.
— И во что мы вляпались на этот раз?
Вопрос, заданный Хаухет, оставался без ответа всего несколько минут. Уже через четверть часа напарники сидели в отдельном кабинете и старались не слишком таращиться на старшего безопасника.
— Минимум сетевых следов, — предупредил тот, убедившись, что все устройства для предотвращения утечек включены и не фиксируют посторонних подключений. — Так что рассказывайте голосом, кратко, без имен и деталей.
— Регулярный прогон тестов выдал расхождения в отчетных показателях, — на правах старшей начала Хаухет. — Массив данных относится к низкому уровню секретности, потому задачу кинули нам.
— А там бага с доступом к записям на нижних уровнях, — привычно подхватил Хех. Он часто договаривал нудные длинные фразы за напарницу. — Типичная, кстати, для отчетов, которые натыкаются на записи, помеченные как незначимые, но при этом закрытые ключом высокого уровня, к которому у нас нет доступа.
— Проблема в том, что в журнале доступа указано, что к закрытым данным обращались ныне уволенные сотрудники, причем из внешнего контура, — Хаухет была мрачнее тучи. Пускай их команде удалось выявить дыру в безопасности, регламент обещал многодневную мороку участия во внутреннем расследовании.
— Временно переходите под мое начало, — безопасник кинул операторам кодовый пакет, убедился, что новое ограничение прописалось в их чипах.
— Утечка произошла через взломанного менеджера по работе с клиентами. Камеры видеонаблюдения гнали фальшивый поток, но с высокой долей вероятности можно установить лицо, получившее доступ к нашим внутренним данным. Кому-то из вас придется заняться вычиткой и анализом воспоминаний, может быть даже выдернуть дамп памяти из одного не в меру любопытного женского мозга.
— Только одному? — на всякий случай уточнила Хаухет, гадая чего в этом задании будет больше: неприятностей или скуки. Стремиться как к любой из крайностей не хотелось. Одним из неписанных правил команды было правило минимизации дел с безопасниками.
— Там же блокирующая прошивка, — эхом отозвался Хех, быстро просчитав ситуацию. — У нас нет в группе специалиста с навыками взлома женского чипа.
— У второго в команде будет смежная задача, — для безопасника встреча в реальном мире являлась лишь одним из пластов, на которых решалась сложная задача. Параллельно он подключил с десяток тематических команд, малый вычислительный кластер своей службы и несколько своих коллег.
Современное цифровое расследование редко длилось больше часа. За активной фазой следовал захват причастных, допрос и нейтрализация последствий.
К моменту, когда операторы зашли в кабинет вопрос с захватом был уже детально проработан.
— И да, женский головолом… Он у вас будет. Кстати, это выездное задание, я оформляю местную командировку.
Ква, произнес про себя аналитик-оператор Хех, предчувствуя много самых разнообразных неприятностей.
Дерьмо, мысленно согласилась с ним Хаухет.
03
— Ты немного задержался, — дипломатично заметил Диал-Ап, отодвигая от себя стакан самогона. — Я тебе звонил, но не дозвонился.
Карлсон рухнул на стул из дешевого оранжевого пластика и, не спрашивая разрешения, приложился к спиртному.
— Ночь, патрули. Я шел через подземку.
Диал-Ап понимающе кивнул, поправил бейсболку и жестом подозвал официанта. Они сидели в "Буфере", единственном питейном заведении, работавшем на открытом воздухе и, тем не менее не прогоравшем. Здесь в хорошую погоду готовили еду на открытом огне, в присутствии клиента гнали самогон из краденого с продовольственных складов картофеля. Хозяин "Буфера" сидел чуть в отдалении, за бронированным стеклом и пультом дистанционного управления пулеметами. Гигантские колонки, раскрашенные каббалистическими символами, играли джаз, за соседним столиком проститутка торговалась с наркодилером.
— Пока ты добирался до Подмостков я почти околел, — проворчал Диал-Ап, поглядывая на темно-коричневые пятна под соседним столиком. — Сам видишь какую гадость заказал, лишь бы не свалиться с воспалением легких. Дело есть, Карл, срочное.
— Настолько срочное, что мне обязательно выходить на улицу в комендантский час, тащиться подвалами в это вонючее гетто для нелегалов и сидеть на ветру, тогда как в нескольких метрах от тебя есть теплое местечко с камином?
Диал-Ап с тоской покосился на тяжелую металлическую дверь, ведущую в питейный зал и покачал головой.
— Это дело надо было начать еще вчера, но ты не отвечал на звонки. Времени, считай, уже не осталось, а риск растет с каждым часом. Нужно одну бабу взломать, а Сигурда позавчера за просроченную регистрацию в область увезли. Пока будем вытаскивать, момент упустим.
Новость о том, что Сигурд занят прополкой грядок, оптимизма Карлсону не прибавила. Четыре дня назад они вместе ходили в бар, отмечали удачный взлом одного из менеджеров "Арагон Электроникс", попавшегося на крючок в казино. Должно быть, Сигурд спьяну напутал и, во время облавы ломанулся не через черный ход, а в соседнюю дверь женского туалета.
Карлсон попытался было найти способ как можно мягче отказаться от этой работы, но Диал-Ап, оказывается, припас еще один козырь. Между пальцев скользнула, сверкнув серебром визитка с электронной меткой, которую чип Карлсона мгновенно считал и расшифровал.
Сильвер, босс сепаратистов, находился в розыске уже не первый десяток лет, однако это не мешало ему вести блог, давать интервью, и заказывать современные визитки с сотнями уровней защиты. Отказать Сильверу значило лишиться теневой страховки, по которой Карлсона уже трижды вытаскивали с капустных полей.
Да, что там, жили отказавшие Сильверу в его просьбе тоже недолго, хотя распределение по видам кончины казалось случайным, это говорило только о богатой фантазии исполнителей.
Официант принес пиво и картофельные палочки в качестве закуски. Палочки напоминали о судьбе Сигурда, пиво оказалось очень чуть ниже среднего по городу.
— Кого и где? — поинтересовался Карлсон, запоздало соображая, что на самогон пиво ляжет плохо, а ежели еще на голодный желудок как у него, то и совсем отвратительно. — На полигоне, там узнаешь.
Диал-Ап залпом осушил свой бокал, отправил в рот сразу две картофельных палочки и тут же встал из-за стола.
— Жратвы купи, — бросил ему Карлсон, налегая на остаток закуси. А то развезет, и ты еще пару часов потратишь, приводя меня в чувство.
Пока Диал-Ап о чем-то разговаривал с хозяином "Буфера" пиво как-то само собой закончилось. Жизнь снова размазалась по пространству-времени, а Дюк Эллингтон стал казаться своим в доску парнем. Идиллия закончилась с приходом официанта, который притащил целый пакет фаст-фуда и бутылку минералки — очевидно Диал-Ап получил указания на головоломе не экономить.
— Все рассчитано по минутам, — дожевав картофельную палочку сообщил Диал-Ап, заглядывая на ходу в коммуникатор военной модели. — Мы почти выбрали лимит, осталось сорок минут на весь проект.
Карлсон старался не отставать от своего посредника, деловитой походкой направлявшегося в сторону ближайшей "норы". Эта подземная коммуникация принадлежала армянам, нелегально эмигрировавшим откуда-то с востока в поисках нелегальной жизни и возможности приобщиться к традиционным европейским ценностям.
Плата за проход всегда казалась Карлсону слишком завышенной, а потому он воспользовался этой "норой" только один раз, в ознакомительных целях. Подобные экскурсии по гетто уже не раз спасали его во время облав, но, как выяснилось, совершенно не подготовили его к тому, что скрывалось по ту сторону массивного люка.
За полтора года армяне ухитрились вылизать этот фрагмент подземных коммуникаций, организовать освещение и даже провести бюджетный монорельс, уходящий куда-то вдаль. Тележка, правда, оказалась на педальном ходу, но зато довольно вместительная. Отличавшийся крупными габаритами Диал-Ап устроился на пассажирском месте, ничуть не стеснив усевшегося рядом головолома.
Толстый бородач в хаки крутил педали с какой-то умопомрачительной сосредоточенностью. Карлсон, попытавшись сосредоточиться на движении педалей был загипнотизирован размеренностью его движений и спохватился только после того, как рикша схватился за ультразвуковой свисток.
— Они закупили собак от "Артемиды", — пояснил Диал-Ап. — Удовольствие не из дешевых, зато никакие банды эту "нору" не трогают. У меня время от времени даже возникает подозрение, что никакие эти парни не армяне. Типичная греческая сметка и клановость.
Карлсон подумал, что Диал-Ап слишком мало общался с азиатами. Клановостью, правда у тех и не пахло, но зато деловая хватка присутствовала в полном объеме.
Пока головолом соображал, как бы объяснить на пальцах, что восток дело тонкое монорельс закончился. Трое тощих, но проворных армян приступили к открытию люка едва тележка с противным скрипом начала тормозить.
Наверху их ждал лимузин противного кислотно зеленого цвета. Карлсону немедленно захотелось узнать, кто и зачем проявил такое отсутствие вкуса. Водитель находился в прямом подключении к автомобилю: водительское кресло от множества старомодных проводов в серебристой оплетке напоминало кокон гусеницы на ранних стадиях формирования.
— Я только посредник, — отстучал Диал-Ап по руке Карлсона старым корпоративным кодом. — Это дело дурно пахнет, все это очень похоже на нелегальную правительственную контору.
Карлсон нахмурился. Теоретически, корпоративный парламент обладал контролем над всей паспортно-чиповой системой, а значит имело возможность в любой момент перепрограммировать любого гражданина Массалии.
На практике выходило много сложнее. Махинации корпораций, последствия взломов и любительских блоков на определенную информацию, все это существенно снижало возможности государственных чиновников копаться в головах налогоплательщиков. При этом парламентские структуры обладали своими головоломами, не в их традициях привлекать кого-то со стороны, тем более обставлять дело с такой показушной таинственностью.
Они могли в любой момент даже оторвать Сигурда от грядок, а не оставлять после себя ужасающее количество следов. Чудовищное сочетание могущества, профессионализма и небрежности наводила на мысль о том, что хэппи энда ждать не стоило.
04
Когда-то северный полигон фирмы "Account Unlimited" определенно являлся частью свалки бытовых отходов. Бульдозеры расчистили небольшую площадку под типовой двухэтажный офис, в строительном материале которого явно использовался спрессованный мусор.
Проходя через рамку объемного сканирования, Карлсон заметил декоративный логотип "7UP" проступающий сквозь небрежно набрызганную пульверизатором краску. За турникетом маялся от скуки двухметровый мускулистый охранник с наушником внутренней связи и внушительным автоматом ливийского производства. Чуть в отдалении изображал ожидание еще один обитатель полигона, судя по костюму — менеджер среднего звена.
— Им приходится изображать из себя фирму, — будто бы извиняясь за деловую атрибутику бросил Диал-Ап, пропуская Карлсона вперед. — Иначе навесят ярлык террористической организации и прямой наводкой со спутника…
— Наконец-то! Это точно он, а не орегонская подделка?
Увидев головолома менеджер оживился, внимательно оглядел Карлсона через адреалиновые очки, подождал пока охрана не просканирует прибывших на предмет следящих устройств и сразу же после отмашки подскочил к Диал-Апу.
— Гарантия! Профи, баб ломает на раз. Я тут за ним несколько дней назад попытался проследить, так он, даже нажравшись вусмерть все равно бабу подобрал, недоломанную.
В голосе Диал-Апа звучала такая гордость за проделанную работу, что Карлсон предпочел не оглядываться, чтобы случайно не стошнило от лицезрения избыточного подобострастия.
— Ну смотри, — предупредил менеджер, напуская на лицо пугающее выражение полного безразличия к дальнейшей судьбе Диал-Апа, а в следующую же секунду словно забывая о его существовании.
— Мистер…
— Карл! — поспешил проинформировать начальство Диал-Ап, но был проигнорирован. — Называйте меня Карлом, — попросил Карлсон, — Просто, быстро, надежно. Легко запомнить.
Должно быть, такой реплики менеджер не ожидал, потому что засмущался и нерешительно посмотрел на свою руку, протянутую в приветливом жесте. Карлсон собрал волю в кулак и немедленно эту руку пожал.
— Хью Морган, — представился менеджер, очевидно за счет условного рефлекса. Звуки собственного имени, похоже, привели его в чувство, поскольку он тут же подхватил Карлсона под руку и быстрым шагом повел по коридору. Диал-Ап остался позади, только и успев отправить головолому сообщение о получении аванса.
Хорошо натренированный голосовой аппарат Моргана выплевывал слова с такой скоростью, что Карлсон едва успевал отделить одно от другого.
— …занимаемся прокладкой сетевого кабеля, в том числе и в труднодоступные районы страны. Разумеется, высокая степень защиты, современные методы криптозащиты… — вещал он, буквально вталкивая Карлсона в дверь с табличкой "Отдел кадров".
— … а теперь запустим эту штуку! — Морган отработанным движением выхватил мобильный телефон и на что-то нажал. Только сейчас, уболтанный рекламной скороговоркой Карлсон сообразил, что весь стандартный кабинет офисного работника, с антикварным постером восьмого "Терминатора", календарем, пресс-папье в форме Статуи Свободы и гигантским старинным фотопринтером на самом деле является лифтом, увозящим его в какие-то засекреченные глубины корпоративного мироздания.
— Терпеть не могу этот бред, — резко сменив интонацию и темп речи заметил Хью Морган, явно наслаждаясь замешательством головолома. — Но приходится соответствовать имиджу. В противном случае заметут, промоют мозги, а всю эту контору, на основании моих свидетельских показаний зальют высокотоксичной отравой. Мы тут заняты действительно важными вещами, но я о них тебе все равно не скажу, и ты мне будешь за это по гроб жизни благодарен, потому что одно неосторожное слово, и ты наш сотрудник. Или клиент, если не согласишься подписать контракт, то посмертно.
Лифт остановился, в дверь вошли еще двое, как будто только что из комикса. На первом был белоснежный халат, при взгляде на который слезились глаза, а на втором — бронежилет под деловым костюмом и темные очки на две трети лица. Обладатель халата был явным магрибинцем, с легкой, едва угадываемой примесью азиатских кровей. Черты человека с бронежилетом намекали то ли на Корсику, то ли на Сицилию.
— Мальчики, это Карл, он будет ломать нашу гостью, — представил Карлсона Хью Морган. — Будьте с ним приветливы. В меру, естественно.
— Мы, твоя группа поддержки на первом этапе операции, — улыбнулся человек в халате. — Меня зовут Свен, я лицензированный чип-ридер, но на том этапе работ, который на твоей ответственности, осуществляю аппаратную, медикаментозную и хирургическую поддержку, а также общую программную защиту от встречных атак. А Бобби будет смотреть на нас издалека и держать пациентку на прицеле. Во избежание несчастного случая с кем-либо из нас. Он у нас меткий стрелок, хотя вечно ворчит, что стрелять пулями со снотворным это издевательство над идеей стрельбы в человека.
Пока Карлсон соображал, как реагировать на подобное представление Морган успел вытащить из внутреннего кармана сенсорную пластину с фотографией и протянуть ее головолому.
— А вот та, которую тебе предстоит взломать. Как можно скорее и качественнее.
05
Как и все нормальные подростки своего поколения Карлсон жалел своих родителей и страстно ненавидел всех остальных предков. Особая доля ненависти доставалась прадеду, у которого было две собственных машины с двигателями внутреннего сгорания, загородный дом и даже яхта, правда совсем небольшая.
За свою долгую жизнь прадед превратил в дым более трех тысяч тонн бензина — богатство, представить которое Карлсон мог лишь как абстракцию или в виде строчек финансового отчета.
Он еще застал последние следы былой роскоши: родители продавали старую технику на черном рынке, лишь бы свести концы с концами. Когда Карлсону исполнилось семь, его продали в древнюю, но все еще крепкую корпорацию "Сен-Гобен", в начальную школу менеджеров.
Отсев в школе был зверский, три четверти кандидатов вылетали после нескольких лет обучения, зато все это время родителям платили немалые деньги, а его самого держали на полном пансионе.
Карлсон вылетел после девятого класса, уже неплохо разбираясь в жизни, экономике и корпоративной политике относительно чипизации сотрудников. Анонимку, благодаря которой вскрылись его махинации с экзаменационными билетами, он написал из-под левого одноразового аккаунта, выпав при этом из нижних элитарных страт в мир, где подавляющее большинство не умело даже печатать.
Вылетевших на такой поздней стадии обучения немедленно подхватывали компании меньшего размера, Карлсон не стал исключением. В семнадцать лет он получил свой чип, незадолго до принятия закона о переходе с пластиковых паспортов на электронные имплантаты.
В двадцать два, после долгого запоя в компании с головоломом из магрибинских нелегалов Карлсон стал взломанным, два месяца спустя — произвел свой первый самостоятельный взлом, к счастью удачно, поскольку компаньон жертвы взлома все время операции держал палец на курке, а калибр был до того велик, что на ум приходили исключительно фрейдистские интерпретации.
К тридцати Карлсон успел заработать репутацию профессионального головолома, по глупости жениться и от запредельно большой любви развестись, неведомое количество раз быть перепрошитым, дважды — пойманным и перечипованным. Девять раз, за недостатком улик его просто отправляли на сельскохозяйственные работы, вместе с мошенниками, бродягами и бандитами.
За повседневной суетой Карлсон не заметил, как его жизнь превратилась в сплошную ломку. Он ломал других и ломался сам, поскольку сила действия неизменно равнялась силе противодействия.
В его жизнь вошли наркотики, сепаратисты, безумные сектанты и не менее безумные корпоративные политики. Иногда Карлсон просыпался и не мог отделить сон от яви, свои наркотические кошмары от не менее психоделической реальности. Вот почему увидев изображенное на фотографии лицо он лишь лаконично кивнул головой. Серьезный заказ — серьезная работа. Тут не бордель, где можно попросить посмотреть весь ассортимент, причем в разных позах и прикидах.
— Та еще штучка, — прокомментировал Свен, подглядывая в окна расширенной реальности. — С такой маркой чипа я еще не сталкивался, это одна из последних внутренних разработок Корпола. Сам знаешь, нынче нормального мужика в корпоративной полиции днем с огнем не найдешь. Или гомики из обслуживающего персонала или старые пердуны с прошивкой от совета директоров. Помимо обязательного минимума. что лежит в открытом доступе, мои поисковые агенты собрали все, что удалось выкачать про эту марку из черных сегментов Сети или купить у торговцев информацией.
— Что нужно получить на выходе, нуль или единицу?
Карлсон изъяснялся на профессиональном жаргоне ничуть не сомневаясь, что его поймут. Лично он, как прирожденный анархист, предпочел бы нуль, возврат психики к его изначальному, ничем не скованному состоянию: однако, наниматели время от времени хотели внедрить в головы пациентов какие-то установки, зачастую не консультируясь по вопросу реалистичности перепрошивки ни с кем кроме своего финансового аналитика.
— Великолепный вопрос делового человека! — восхитился Морган, поспешно пряча фотографию обратно в карман. — Сразу видно профессионала. Конечно, наши хозяева предпочли бы единицу, однако нам и без нее хватит компромата, чтобы сохранять контроль над ситуацией. Ноль тоже будет считаться хорошим результатом. Только чистый ноль, без побочных эффектов. Нам нужно задать ей около сотни вопросов в обход профессиональной блокировки.
06
Лифт привез мужскую компанию прямиком в скромную офисную рекреацию с парой диванов для отдыха, торговым автоматом для продажи легких синтетических стимуляторов, примитивной дверью в туалет, еще парой служебных дверей, с биометрическими замками. Но более всего привлек внимание головолома огромный, но при этом совершенно пустой от какой-либо живности аквариум с подсветкой и деловито булькающим компрессором.
От вида такого количества воды Карлсон моментально заработал сушняк в горле. Бобби, угадав его состояние, молча протянул ему банку с энергетиком.
— Сейчас я займусь подготовкой к операции, — сообщил Свен перед тем, как исчезнуть за одной из сверкающих хромированным покрытием дверей. — Пациентку доставили совсем недавно, и она пока еще не в форме. Предупреждаю, когда я она окажется за пределами изолирующего контейнера, практически все виды связи на этаже и выше будут заблокированы. Хотя связь уже сейчас идет через сервер-модератор, но в режиме блокировки не будет и ее. У вас чуть меньше четверти часа, потом сразу приступим. График операции очень плотный — времени действительно немного.
Словно специально чтобы проиллюстрировать его слова пискнуло устройство в руках Моргана, так похожее на старинные мобильные телефоны. Хью соединился с ним через чип, три раза сказал слово "Да", затем быстро извинился перед Карлсоном и оставил его сидеть на диванчике в компании Бобби.
— Должно быть нас собираются прихватить за задницу, — предположил Бобби, стоило Моргану скрыться. — Все эти похищения женщин до чертиков отдают старинными архетипами. Вам в детстве сказки не читали?
Карлсон вспомнил сен-гобеновскую школьную библиотеку и, сам не зная почему, отрицательно покачал головой. Конечно, он потом наверстал упущенное, но так и не сообразил, стоит ли считать отсутствие сказок потерей или же наоборот. — В европейских мифах и сказках то и дело похищались прекрасные девушки, — нисколько не удивившись продолжил Бобби, наслаждаясь напитком из полимерной банки. — Естественно, похитителями становились страшные чудовища, монстры, мутанты всякие. И на спасение всегда отправлялся герой, вооруженный волшебным мечом или чем-то в этом роде.
Этот сюжет повторялся от Персея до последних дешевых книжек в стиле фэнтези, до тех пор, пока его не убили этой повальной феминизацией армии и сил правопорядка. Старый добрый архетип отправили на свалку, вооруженной женщине не надо спасать принцесс от злобных драконов. Принцесс тоже не осталось, а драконы доживают свой век подобно нам, посреди мусора и нового средневековья. Вот вы, Карл, человек образованный, это видно по вашему лицу…
Карлсон подумал, что сейчас с его лица можно считать разве что несколько нецензурных слов, однако склонный к философии боевик неожиданно начал ему нравится. Что-то в его внешности располагало к доверию. Быть может галстук-бабочка, золотые запонки в виде пацификов? Или же голос, спокойный и усталый голос человека, не привыкшего чесать языком направо и налево? К тому же разговор с Бобби не мешал Карлсону соединяться с сервером по беспроводному соединению и проглядывать по диагонали документацию на чип.
— Образованный, в смысле с дипломом?
— В смысле, не аморфный, не поддающийся лепке на нужды хозяев жизни, — терпеливо уточнил собеседник, мимоходом указывая полупустой банкой в сторону плохо замаскированных камер автоматического слежения. — Сейчас образование, это не коллекционирование фактов и формул, а позиционирование себя в мире. Мы с вами позиционировались достаточно четко, а потому можем вести разговор как разумные люди, без манипулирования сознанием и тому подобных фокусов.
— Это вы про нейролингвистическое программирование? — рассеянно переспросил Карлсон, подстраивая программу для взлома под спецификацию чипа.
— И про него тоже, — Бобби вытащил из кармана ярко красный платок и принялся протирать им стекла адреалиновых очков, стилизованных под солнечные. — Но не в программировании соль, а в доверии. Вот вы, должно быть, никому не доверяете, работаете один, разве что иногда коллегу своего пригласите. Я прав?
— Целиком и полностью. Сейчас столько возможностей для шпионажа, что одному безопаснее. А здесь, хоть и подземелье, но все просто взывает к корпоративному шпионажу, — признался Карлсон. — Все никак не могу отделаться от ощущения, что играю роль какой-то неведомой наживки. Или приглашен в качестве третьестепенного персонажа в свиту этой наживки.
— Дракон, — хмыкнул боевик. — У нас тут собирается классическое трио. Есть плененная чудовищами красавица. Ее защищает злобный корпоративный дракон. Законы жанра предполагают, что в обозримом будущем где-то неподалеку появится благородный рыцарь.
— То есть, мы сейчас играем на стороне некоего аллегорического зла? — Карл несколько удивился откровенности пополам с подчеркнутой нетолерантностью по отношению к местной корпорации.
— Мы наемники, амиго, — развел руками боевик в костюме. — Цвета флагов и мораль нанимателя давно вынесены за скобки и благополучно утилизированы. На этой стороне платят, у них есть печеньки — так отчего отказываться от работы по профилю? Взрослый человек, если он не бесцельная гуманоидная масса ходячего дерьма, уже давно специализирован и живет во имя качественного выполнения собственной функции. Этика мертва, только эстетика еще кое-как трепыхается в агонии после столкновения с прагматикой и цинизмом.
Должно быть Бобби хотелось выговорится, запоздало сообразил Карлсон. Обычно он взламывал тех, кто сам хотел покончить с чиповым рабством, иногда его клиентов захватывали против воли, на перепрошивку — но еще ни разу работу не обставляли с таким размахом.
— А кто она, не знаешь? Обычно, мне всегда давали познакомиться с досье, чтобы контактные точки установить, подготовиться. Здесь же фото на десять секунд показали, даже в руки не дали, сразу спрятали.
— Чип-райтер Корпола, — буркнул Бобби, вновь пряча глаза за черными стеклами очков. — Из двадцатки лучших у себя. Сейчас в это дело только баб берут, секретности ради. — Типа мы, с нашими чипами не котируемся. Ты профи, так объясни мне по-человечески, отчего женщину взломать труднее чем меня? Про "женскую логику" я тысячу раз слышал и столько же раз не верю. Железо у нас одинаковое, софт тоже одинаковый, но меня начинающий головолом вскроет, а ее — только асы. Это же дискриминация в чистом виде! Матриархат!
— Никакого матриархата, сплошная психофизиология.
Карлсон поправил крепление ноутбука, подошел к аквариуму и приложил костлявую ладонь к холодному стеклу. Бобби можно рассказать все как есть. Он умный и сам расставит все по местам.
— Видите ли, Бобби, — осторожно начал головолом, вглядываясь вглубь аквариума. На миг Карлу даже показалось, что там кто-то движется, но это была лишь голограмма в высоком разрешении. — Чипизация это только верхушка айсберга. "Железо" только контролирующий механизм, позволяющий проводить идентификацию человека. Он может награждать нас мигренью, судорогами и эпилепсией, как только алгоритм этого потребует. Программирование затрагивает психику и тут как раз начинается расхождение между мужчиной и женщиной.
Чип Карла выдал предупреждение о резком снижении скорости сетевого соединения.
— Началось, — вздохнул Бобби, поправляя бабочку и отправляя пустую банку в горловину утилизатора. — Похищать значимых корпоратов быстро и при этом не оставив следов, невозможно. Там столько алгоритмов на случай подобного сценария — я столько книжек не читал! Но и по нашу сторону баррикад все вычислено да перепроверено несколько раз. Определено с запасом время на проведение операции, а также на эвакуацию через потайные тоннели. Прошу прощения, вы говорили про расхождение.
— Женщина охотнее идет на импринтинг, глубже связывает свою психику с чипом, — вздохнул Карлсон, вспоминая Диану, свою первую и катастрофически глупо потерянную жену. — Им это привычнее с эволюционной точки зрения: миллионы лет природа вмешивалась в их психику и гормональный баланс на время беременности и периода кормления младенца. Ощущение, будто в твоем теле есть еще кто-то, диктующий тебе свою волю для нас представляется неестественным, вот мы ему и сопротивляемся настолько, что любой головолом справится с перепрограммированием мужчины.
Женская же сущность ориентирована на подобное насилие, фактически оно даже связано в их психике с чем-то положительным, поскольку продолжение себя в потомстве с биологических позиций является естественным итогом жизни.
Тот, кто сумел комбинировать чип и глубинное программирование личности был гением, опередившим свое время. Мы еще не доросли до таких технологий, а потому используем их как дубинку. Женская армия — это ли не насмешка над всем мужским образом жизни? По ту сторону аквариума откуда-то появился Свен. Его белоснежный халат просвечивая сквозь толщу воды и даже немного флюоресцируя, выглядел как комок чистого снега на свету.
— Времени мало, надо спешить, — сообщил Свен. — Идите за мной, там все подготовлено.
— А вот и наша работа, — оживился Бобби, мягко вскакивая на ноги. — Целиться в безоружную женщину из пистолета, не способного убить. Пародия на всю мужскую историю…
— Надеюсь, в этот график заложено достаточно резерва, — вздохнул Карлсон, сожалея о том, что вляпался в столь рискованную авантюру. Ему оставалось только надеяться на то, что Диал-Ап не сплоховал и сумел выбить из заказчиков достойную оплату. — Терпеть не могу батрачить на ферме.
— Ты шутник, — хмыкнул Бобби, догоняя его у самой лаборатории. — За поимку на подземных этажах этого комплекса фермерствовать не отправляют. У нас проездной от Святого Петра.
Секунду спустя в расширенном пространстве очков Карлсона появилось сообщение о том, что городская сеть временно недоступна.