Паланкин мерно покачивался под размеренные шаги носильщиков.
Звуки и запахи, доносившиеся из-за плотно закрытой завесы, словно осязаемые плыли и наполняли все вокруг, не желая складываться в законченную картину. Или, быть может, это совсем поплыло, пытаясь ускользнуть, сознание У Сина?
Объяснить, почему прямо сейчас, в таком тяжелом состоянии ему срочно понадобилось вернуться домой, внятно не получилось. Да, безусловно, дело касается его безопасности… Дело жизни и смерти… Да, он осознает последствия… Да-да, он всё уладит и тут же вернётся в многоопытные руки мудрого Вэнь Женя.
***
«Этот недостойный У Син со всем почтением просит безупречную Си Лян посетить его, дабы испить жасминового чая с османтусом и семенами лотоса».
— Что за нелепость! — громыхнул брат Су Лян пустой чашей о стол.
Когда У Син попросил братьев по ордену написать записку и срочно передать Огненному Цветку, Су Лян вспылил и ушёл, велев готовить «этого потерявшего последний разум» к поездке. Разумеется, он не мог отпустить его без сопровождающих и выделил помимо носильщиков пару младших братьев, чтобы в случае чего отбиться от убийц.
Вот что монах ценил в братьях. Как бы они не гневались, но всегда его поддерживали, не задавая лишних вопросов. Очевидно, начальник и целитель сочли, что у него есть план.
Что поделать. Сейчас ему была нужна помощь, и только так он мог сообщить лисе, в чём нуждается. У них было припасено немало чая, и каждый из них означал конкретную ситуацию. Этому тайному языку иносказаний, принятому у знати, его обучила Су Лян.
Правда, сейчас скорее подошёл бы «белый чай», но У Син надеялся на лучшее, несмотря на то что духовный контракт давил на его источник магии.
— Ещё раз напомню этому недостойному, стремящемуся побыстрее скрыться от рук лекаря. В этом состоянии только медитация! Никакого напряжения повреждённых каналов, — предупредил Вэнь Жень, вливая больному по ложечке в рот очередной отвар. — Два часа, не более. Потом ты уснёшь. Давать тонизирующие средства я не стал.
— А… записка?
— Не переживай, я сейчас отошлю послание, — хмыкнул старик. — Вот это я понимаю, чувства. Только отошел от берега последней реки и сразу отправляет любовное письмо! Не перепутал ли я случайно настойки и вместо «тройного зелья» для заживления ран случайно не использовал эликсир восстановления мужской силы? Тогда это всё объясняет.
В голосе лекаря слышалась добродушная насмешка.
— Мастер…
— Пошлю младших братьев с наказом отдать лично в руки, — догадался целитель. — Иначе я им до зимы работу в подвалах найду.
У Син благодарно кивнул.
— Благодарю за заботу о моём здоровье. Я постараюсь скоро управиться.
— Будь осторожен. Не возвращайся ко мне снова в том же виде. Я не для того тебя собирал, — напутствовал лекарь, пока двое слуг перекладывали У Сина на носилки.
***
Паланкин остановился у ворот, и брат, сопровождавший У Сина, откинул занавесь.
— Брат, мы прибыли.
Приподнявшись на подушках и протянув руку, заклинатель привычно коснулся ворот, попытался начертить открывающий знак… и не смог. Использовать силу и орденское кольцо было для него так же естественно, как дышать. И вот сейчас он внезапно лишился этой возможности.
Паланкин все еще стоял перед его закрытыми воротами дома. У Син слышал, как носильщики переминаются с ноги на ногу, ожидая, когда ослепший монах откроет ворота. Можно было уехать обратно к целителю, но заклинатель медлил.
Был и другой способ снять защиту.
— Посох! — велел он.
Сопровождающий брат протянул ему оружие. У Син вслепую нашарил его, перехватил и нажал на два потайных сегмента. Выскочил клинок, вонзившись в балку в основании паланкина. Монах выругался и провел ладонью по клинку. По руке побежала кровь.
Снаружи послышались взволнованные голоса носильщиков. Похоже, он, не рассчитав, пробил обшивку. Ещё одно нажатие, и клинок со шелестом скрылся внутри посоха.
Окровавленная ладонь легла на ворота дома. Лёгкое покалывание и приветствие были ему ответом.
— Ну, здравствуй… — прошептал У Син.
Тепло. Узнавание. Радость от встречи. Это напоминало встречу с псом, который облизывает хозяина и преданно заглядывает ему в глаза. Заклятье вспыхнуло, распознавая владельца дома и позволяя ему открыть ворота.
Носильщики, повинуясь жесту У Сина, внесли его во двор и поставили на землю паланкин. Братья помогли выбраться наружу. Опираясь на посох двумя руками, монах, превозмогая слабость, встал и сделал несколько шагов.
Знакомое место будто бы стало новым, непривычным пространством. Шумела листва на тутовых деревьях, которые росли здесь задолго до приезда заклинателя. Эхо от постукивания окованного металлом конца посоха разносилось по двору, отражаясь от каменных стен, окружающих дом. Издалека доносился уличный шум и перебранка разносчиков-торговцев, которые что-то не поделили. На лице остановился солнечный лучик, согревая своим теплом…
Впереди и суть правее, чем он рассчитывал, У Син посохом нащупал ступеньки, ведущие во внутренние покои.
— Оставайтесь здесь, — обратился он к сопровождающим.
Братья послушались. Хорошо хоть сам Су Лян с кувшином вина и алебардой на плече не последовал за ним, пугая прохожих! Впрочем, тех, кто считал его недалёким пьяницей, ждало жестокое разочарование. Когда нужно, маска увальня легко слетала, и Су Лян действовал жёстко и решительно как сам, так и отдавая приказы своим подчинённым.
Приступочка у навеса. У Син был так слаб, что даже не скинул обувь. Пять ступенек вверх — и вот он уже во внутренних покоях. Вещей под ногами в его доме оказалось гораздо больше, чем он рассчитывал. Ну и беспорядок!
Открыть тайник он смог не с первого раза. На ощупь определив содержимое, монах уселся, чтобы передохнуть. Силы были на исходе. Он сейчас слабее новорождённого котёнка. Самое время заняться медитацией и подождать!
***
Шум, когда прибыла Си Лю, вернул его в реальность.
Гостья отдавала распоряжения, пока слуги заносили вещи внутрь. Дверь за ними закрылась, и в соседней комнате наступила тишина. Только благодаря обострившемуся слуху и боевым навыкам У Син услыхал тихие, почти неуловимые шаги, когда лисица вошла в его покои.
— Когда я говорила, что тебе стоит больше времени уделять концентрации и чаще прислушиваться к своим ощущениям, я имела ввиду совсем другое, — насмешливо сказала лиса, и У Син догадался, что она улыбается.
Лёгкая свежесть благовоний, источаемых шелками ее платья, напоминала аромат распускающихся поутру водяных лилий.
— Кстати, твой чайный выбор нынче меня удивил.
Монах иносказательно дал понять, что нужно взять с собою все необходимое для магических практик, однако сам к ней, как обычно, не поехал.
— Что с тобой случилась? Эта Си Лю вне себя от беспокойства! — воскликнула она.
— Или от любопытства? — пошутил заклинатель и понял, что ему становится лучше от одного ее присутствия рядом.
Да и кот крутился под боком, грел, пытаясь лечить. Пришлось отогнать его.
— Я бы заварил чай, но увы… — указал он на свои глаза, закрытые повязкой. — Сама видишь. Если ты сделаешь это за меня, я расскажу занятную историю. Но для начала…
У Син нашарил лежащий рядом один из свитков и подвинула его в сторону Огненного Цветка.
— Что это? — спросила она, разворачивая документ. — Договор о неразглашении? У Син, во что ты впутался? Очень надеюсь, это не очередные игры за место главы города. Ты уверен, что мне надо это знать?
— Даже если нет, ты ведь не удержишься и все разузнаешь, не так ли?
***
Чаша с ароматным чаем согревала руки, постепенно остывая. У Син рассказывал. Лисица-оборотень внимательно слушала, изредка прерывая его наводящими вопросами.
— Воистину. Этот глупый У Син умеет найти приключения на свою голову!
— Прости, что втягиваю тебя в это дело.
— Не стоит, — оборвала она его извинения. — Будет занятно, хотя и небезопасно. Я думаю, что к советнику и власти в городе это покушение не имеет отношения. Во всяком случае, прямого.
— Поверь, если бы я мог, то остался под присмотром целителя в резиденции ордена. Вместо этого я здесь.
— И тебе нужна моя помощь, — заключила Си Лю. — Говори прямо, не ходи вокруг да около.
Импульс силы, направленный на свиток с его оттиском — и У Син тут же почувствовал волну слабости. Заклинательница проверяла, насколько сильно он увяз.
— Интересно, интересно… Так вот зачем ты просил меня прибыть в паланкине и захватить сундук вещами для проведения обрядов! Ты хочешь, чтобы я опять переехала к тебе? Надолго?
У Син не ответил. Привязка клятвы давила всё сильнее. Зря лисица тронула печать! Он застонал, и в его руке словно из ниоткуда появился бамбуковый тубус. Крышка отлетела в сторону, и перед ним в воздухе развернулась картина. Поток серебристо-синего света ударил в монаха, отбрасывая его назад. Кокон, сплетенный из силы, раскрылся, и из него выпала спящая девочка.
— Позаботься о ней, — прошептал У Син, проваливаясь в забытьё.
***
— Ты не говорил, что у тебя есть взрослая дочь, — раздался голос лисицы-оборотня, возвращая его в реальность.
Сейчас монах чувствовал себя гораздо лучше. Давление духовного договора, непрерывно нарастая и становясь нестерпимым, навалилось на У Сина, грозя его раздавить. Но, как только Огненный Цветок проверила свиток, все закончилось.
Жаль, не успел её предупредить, как планировал. Только набор зелий успел достать из тайника на этот случай.
Обращение к духовному кольцу отдалось уже привычной болью в глазах. Чужая воля, скрытая в картине, волной ударила в лицо, едва не лишая сознания. Заклинатель с трудом смог прийти в себя.
— Она мне не дочь, — наконец ответил он, ощутив, как пересохло горло. — Что с девочкой?
— Она без сознания и очень сильно истощена. Я дала ей тонизирующее зелье и напоила питательным отваром из диких фиников и дерезы. Съесть она пока ничего не способна. Но знаешь, — коснулась она его руки, — я хочу услышать эту историю тоже.
И острый ноготок прошелся, оставляя кровавый след у него на коже.
***
— Значит, клан Мо смог прибрать к рукам молодых гениев семьи Ли и решил сделать из них сделать павлинов, несущих золотые яйца, — задумчиво сказала Огненный Цветок, когда У Син пересказал события до покушения, на сей раз ничего не скрывая от возлюбленной.
Вернулась боль в раненой руке, хотя он старался ее не тревожить.
— Ты переоценил свои силы, — добавила Си Лю. — Если только это изначально не была ловушка, поставленная на тебя.
— Мои братья из ордена считают так же.
«Рассказать или нет о штурме крепости контрабандистов?» — задумался он. К счастью, Си Лю не стала спрашивать о мотивах покушения.
— Девочке надо помочь, — решила лисица. — Слишком незавидная у неё судьба. У Син! Ты совсем не разбираешься в искусствах. Но о семье Ли ты должен был слышать. До пробуждения они были частью более древнего клана, к сожалению, весьма разрозненного. Некогда он раскололся несколько семей, следующих путём кисти, музыки или меча. На пути постижения искусств практики отдавали себя полностью и без остатка. Один из предков рода Ли исполнил мелодию перед Императором, и все, кто в тот миг находился тронном зале, испытали просветление. Только у одних оно длилось краткий миг, а у другие провели в таком состоянии несколько суток. Дух музыканта покинул тело с последним звуком лучшей в его жизни мелодии.
— Это не преувеличение?
— На пути практика нет ничего невозможного, — наставительно сказала лисица-оборотень. — За каждым новым уровнем открываются новые горизонты. Помни об этом. За произведения подобных мастеров ценители готовы заплатить большие суммы. И знаешь, — приникла она к монаху и прошептала ему на ухо, — я очень, очень хочу познакомиться с мастером, способным сотворить настолько реальные картины.
— Не уверен, что это хорошая идея, — поглаживая гладкий шёлк ее волос, возразил У Син. — Моё общение с ней закончилось не лучшим образом.
— Поверь, нам, женщинам, будет о чём поговорить между собой. Об этой девочке я позабочусь, как могу. Тем более, что за ней должны скоро прибыть. Нужно только отправить условный знак и дождаться гостей.
***
По договору с призраком У Син должен был разместить в отделении аукционного дома Мон овальный аметист-кабошон за строго оговорённую, сильно завышенную цену. Через неделю ему надо было прейти за деньгами с продажи своего лота. Считалось, что личности тех, кто размещает товары, являются тайной, но не в этом случае. После продажи камня за ребенком прибудет гонец, который скажет условную фразу.
Представительство торгового дома находилось в городе. Благодаря имперскому тракту и проезжающим торговцам изредка появлялись интересные товары, хотя до больших городов их местному аукциону было далеко.
Кроме того, аукционный дом Мон следовало посетить по еще одной насущной причине. Для лечения заклинателю придётся докупать различные средства, которые перечислил целитель ордена.
Жаль, что оставить девочку внутри картины не получалось. Её энергетика была ещё слишком слаба, а взять на себя заботу о ребенке в таком состоянии У Син не мог. Ему самому требовался уход.
***
— Я сейчас напишу письмо от твоего имени в аукционный дом, — отстранившись и сев рядом, предложила Огненный Цветок. — Тебе останется только его подтвердить личной печатью из киновари и оттиском силы. Заодно составим список лекарств для тебя и девочки. Она тоже нуждается в лечении.
— Хорошо. Ты сама пойдешь? Не стоит доверять это слугам.
— Разумеется, — фыркнула она. — Я сама отправлюсь за лекарствами и пищей. Поживу пока здесь и присмотрю за вами.
— Но я собирался возвратиться в резиденцию ордена. Целитель меня ждет.
— Вернёшься, но не сейчас. Ночью или завтра к утру тебя станет хуже, и тебя отвезут назад в Орден. Не переживай. В моём сундуке даже через городские ворота её можно будет спокойно провезти. Но неужели я не смогу получить немного наставлений на «пути кисти» за помощь бедной несчастной сиротке? Тем более я рискую своим хвостом!
— Как ты добра.
***
Отговорить её не получилось. Когда лисе было что-то нужно, она становилась весьма несговорчивой.
Взяв девочку и картину, они втроём спустились в заклинательный зал в подвале, и Огненный Цветок занялась приготовлениями к ритуалу. К сожалению, У Син не мог различить детали без возможность нормально взаимодействовать с силой. Он был слеп и магически и физически.
Просто в один миг в зале резко похолодало, и по его коже пробежал холод. Такое бывает, когда рядом появляется сильный призрак.
— Зачем ты притащил сюда эту рыжую тварь?! — раздался голос, возникая у него в голове.
У Син не удержался и по привычке обратился к внутреннему зрению. Призрак госпожи Ли Шан сейчас выглядел постаревшим. Седина посеребрила её волосы. Даже вышитые цветы на её рукавах поблёкли. Сейчас призрак находился на начальной ступени Серебряного ранга, почти потеряв серебряный ранг. Создание «истинного двойника» в поместье стоило госпоже Ли много духовных сил.
— Указ слишком сильно давил, — объяснил заклинатель мотивы своего поступка. — Я был сильно ранен в бою с заклинателем Ди. За вашей дочерью нужен был уход. Мне не к кому было обратиться, не разглашая деталей. Кроме того, за мной идет охота, что подвергает девочку опасности. Поэтому я был вынужден обратиться к достойной госпоже Си Лю.
— Этот У Син может оставить нас одних, — вмешалась лиса. — Как видите, госпожа Ли, ваша дочь в добром здравии. Через неделю она придет в себя. Госпожа! Могу заверить, я приложу все силы для заботы о вашей дочери и ее спасения.
Раздался шелест шёлковых одежд, когда Огненный Цветок поклонилась.
— Не мог бы этот У Син оставить нас наедине? Нам есть о чём поговорить, — обратилась к нему женщина-призрак.
***
Общение заклинательниц затянулась до позднего вечера.
Тем временем У Син вернулся в свои покои, расположился сидя на полу и начал размеренно выполнять дыхательные упражнения, постепенно погружаясь в медитативное состояние, как вдруг его прервали:
— Какая целеустремлённость! — сказала вернувшись лиса, причем голос ее был очень довольный.
— Как всё прошло?
— Интересная женщина. Жаль что умерла, — уклончиво ответила Си Лю, не уточняя, о чем они беседовали, однако монах понял, что женщины нашли общий язык. — Она оставила часть себя, чтобы оберегать родных. Трудное решение. И не жизнь, и не смерть. Утрата перерождения… И на своём настоять может. Мы договорились. Сейчас я отношу твоё письмо в аукционный дом Мон, предварительно купив нужный самоцвет у ювелира. Затем в аптеку за лекарствами — и сразу назад. Через пару часов тебе станет хуже, и тебя доставят в резиденцию Ордена Защищающих. Не беспокойся об остальном. Я вывезу молодую госпожу Юи и позабочусь о ней. Не оставаться же приличной женщине одной у неженатого мужчины?! Тем более когда его нет дома.