Растерянный У Син стоял на ступенях Небесного Указа и смотрел на клонившееся к закату солнце.
Почти две палочки благовоний прогорели. Именно столько времени начисто выпало из его памяти!
***
Они доехали до поместья. Оружие и артефакты У Син сдал при входе. Далее монаха сопроводили в уже знакомые покои, где госпожа дознаватель продемонстрировала ему стопку портретов, нарисованных искусной рукой на тонком пергаменте. Изображения один за другим ложились перед ним на стол.
— Нет, не знаю, — устало отвечал заклинатель. — Нет. Нет. Увы, нет.
А потом очередной портрет вспыхнул вдруг голубыми линиями заклятья, нанесённого на пергамент. В тот же миг У Син утратил часть воспоминаний. Он не помнил ни кто был на рисунке, ни о чем его спрашивали. Ничто из того, что он мог делать или говорить, не отложилось в его памяти.
***
Взгляд его упал на чайный домик вдалеке. Как он оказался в этом месте? Как вышел из Небесного Указа? Этого он тоже не запомнил.
«Надо собраться с мыслями и понять, как действовать дальше», — решил он.
Войдя в полупустое просторное помещение, он осмотрелся. В этот час в чайном домике было совсем немного гостей. За отдельными ширмами на столах горели свечи, разгоняя незваные тени.
Заплатив, он заказал себе отдельную комнатку, отделенную перегородкой, чтобы не стать мишенью чужих любопытствующих взглядов. Вскоре перед ним поставили горячий глиняный чайничек на деревянной подставке.
Служанка задвинула перегородку, так что приглушенный шум разговоров не долетал сюда из общего зала. Похоже, хозяин заведения использовал простейший массив для поглощения звуков, обеспечив гостям уединение.
Первая чашка так и не прояснила мыслей. Монах выпил, почти не чувствуя вкуса. Небесный Указ получил то, что хотел. Это очевидно. Иначе бы магия на карточке не сработала. Но его просто так отпустили. Почему?
Третья чаша с чаем наконец позволила ощутить терпкий вкус напитка.
У Син пытался вспомнить все в мельчайших подробностях. В этот раз не было писаря, наконец ухватил он одно из отличий. По крайней мере, в начале, когда он вошел в допросную. Или писец мог прятаться за ширмой.
Его рука потянулась к рукаву, где скрывался один из скрытых карманов наряда. Внутри обнаружилось небольшое, сложенное в несколько раз письмо, запечатанное неизвестным знаком. Заклинатель попытался не разворачивая прочесть его духовным зрением.
«От Ли Шан», — проступили на нём слова. — «Духи предков».
Призрак дал о себе знать.
Аккуратно развернув письмо, У Син достал из него две миниатюры, каждая размером не более половины ладони. Не рассматривая он отложил их в сторону.
«Семья Ли помнит и чтит свои обещания. В скором времени вам понадобятся две миниатюры. От них будет зависеть ваша жизнь. Вы поймёте, когда время придет. Ещё один предмет скоро доставят. Спасибо за дочь.
Ли Шан».
Слова таяли на бумаге, превращая ее в пепел. Чай утратил вкус. А жаль. Этот купаж ему почти понравился.
У Син осторожно взял в руки миниатюру из непонятного, похожий на тонкий металл материала. На первой была изображена знакомая комната женщины-призрака, где он уже успел побывать. Техника исполнения виртуозной Фигура Ли Шан застыла над пергаментом, завершая кистью узор. Одна ее рука аккуратно поддерживала край одежды, чтобы не испачкать рукав тушью. Ему вдруг показалось, что женщина взглянула на него. Рисунок оживал.
Монах поспешно отложил миниатюру в сторону. Хватит экспериментов!
Вторая изображала обнажённого мужчину. Он стоял, опираясь на одно колено. Нижняя часть человека была охвачена огнём. Голова незнакомца склонилась вниз, так что волосы закрывали лицо, и понять, кто это, было невозможно. Спина напряглась в безуспешной попытке приподнять свод небес. Руки вскинуты в стороны. Пламя двумя обнажёнными факелами рвалось вверх, подобно огненным крыльям, устремлённым к Небу.
У Син всмотрелся повнимательней и ахнул. Он не видел лица, но безошибочно узнал на картине себя самого.
Следующие две чаши он выпил, не почувствовав вкус напитка. Помедлив, монах собрал остатки пепла и его вместе с миниатюрами в «духовное кольцо».
«Надеюсь, на сегодня запас плохих новостей иссяк», — взмолился он.
***
Словно в насмешку, на руке завибрировало кольцо ордена Защищающих.
У Син выругался и пролил чай на стол. Общий сигнал тревоги! Это означало, что надо немедленно явиться в ближайшее отделение ордена.
Сигнал давали только когда собственных сил не хватало для устранения угрозы, и число жертв могло превысить сотни человек.
Вдох-выдох. Сосредоточение. Сдвинутая перегородка. Пара монет, звякнув, катится по столу. Несколько быстрых, почти неуловимых шагов через зал. Никто не заметил, как монах, двигаясь на пределе возможностей, выскользнул из чайного домика.
Следующий, ещё более мощный импульс настиг монаха уже в пути. Угроза второго ранга!!! До тысячи человек могут в ближайшее время умереть. Или… Или уже умирают, если его братья не справились.
Тревоги в городе не было. Малыш на углу лакомился сладостями и капризничал, не желая уходить с сопровождающей его служанкой. У Син наблюдал, как мир вокруг замедляется. Люди его даже не заметили.
Предписание не разрешало перейти на бег или пустить коня в галоп прямо в городе, так же как использовать магических животных. Однако никто не запрещал ускориться самому. Энергия ускорялась, заставляя двигаться на пределе. Окружающие просто не замечали стремительного, как тень, монаха. Им казалось, что рядом скользнул ветерок или мелькнул смутный силуэт.
Вдох, выдох, вдох… Досчитать до пяти. Очередной импульс тревожного набата, слышимого только членам ордена. Кольцо вибрировало все сильнее.
Что происходит?! Третий импульс подряд. Это означало высшую степень опасности — до десяти тысяч возможных жертв в ближайшее время. И… нет объявления тревоги? Не может быть!!!
Монах продемонстрировал руку с кольцом молодой парочке, собирающейся сесть в повозку. Девушка вспылила и хотела что-то сказать, но, взглянув в глаза монаха, передумала. Ее спутник положил ей руку на плечо и нахмурился, как бы призывая к благоразумию. Разумеется, он сразу узнал Защищающего.
— В резиденцию Ордена Защищающих! Срочно! — велел У Син. — Гони что было сил! Как будто твоя тёща из могилы восстала.
Повозка помчалась по улице. Он снова досчитал до пяти, вдыхая и выдыхая. На исходе урочного времени нового оповещения от кольца не последовало. Значит, масштабы бедствия определены.
Перед воротами ордена царил хаос. Часть повозок не смогла подъехать ближе. Другие стремились прочь, но застряли в заторе. Кто-то растаскивал сцепившихся между собой лошадей. Раздавался крик, дикое ржание и щелчки кнута.
Заплатив вознице, У Син двинулся вперёд, расталкивая толпу. Внутри бурлила не до конца упорядоченная масса из людских тел. Ниши в стенах были открыты. Несколько очередей из вновь прибывших, разбившись на мелкие ручейки, устремились к ним.
Каждый человек, подходя к нише, прикладывал к каменной пластине свое орденское кольцо, выслушивал, куда его направляют, и получал набор пилюль или пояс с эликсирами. Несколько старших братьев собирали младших в боевые «звёзды» для совместного боя.
Если была возможность, старшие в «звезде» предпочитали не брать новых братьев и сестёр в уже сложившиеся боевые группы. Все ее члены должны знать, что можно ожидать друг от друга. Если навязывали кого-то, то принимали его неохотно.
Очередь двигалась быстро.
— Проходи.
Монах сделал шаг вперёд и приложил своё кольцо к каменной плите.
— Пятый отряд. Будешь в сопровождении.
Служащий на мгновение задержал взгляд на видимом только ему одному изображении на камне.
— Держи, — добавил он. — Малый пояс с фиалами.
На стойку рядом с У Сином лёг пояс с восьмью флаконами, заряженными боевыми эликсирами. По надписям и их составу можно предположить, что его ждёт. Обычно распределяют средства, оценивая угрозу. В основном в голову приходили не самые хорошие мысли.
Около нужной ему колонны братьев и стражи стоял молодой офицер в сопровождении пожилого солдата.
— Защищающий У Син, в сопровождение, — коротко отрапортовал монах.
— Полусотник Огненных Тигров, И Гун, — в свою очередь представился тот. — А где второй? Двое, нам нужны двое!
— Этот младший не знает. Обращайтесь к старшим братьям, — указал на очередь монах.
Молодой офицер двинулся к нише, пытаясь докричаться и что-то доказать, но его никто не слушал. Стражника быстро оттеснили в самый конец очереди.
— Я быстро, вещи только соберу, — обратился монах к молчаливому солдату, который кивнул в ответ.
Наконец офицер И Гун с еще одним Защищающим — молодым, немного полноватым парнем. Тот представился:
— Вей Монг. Надеюсь, эти старшие позаботятся обо мне.
— Отправляемся, — раздраженно отдал распоряжение офицер Огненный Тигров.
Какая ирония! Ими довелось командовать юнцу, едва удостоенному звания, чьи пальцы с непривычки постоянно трогали кисточку дорогого меча-цзяня, висящего на поясе. И Гун только на словах был «старшим». Монах подозревал, что основную работу свалят на него и второго сопровождающего.
Повозка быстро двигалась по вечернему городу. Городская стража впереди пыталась расчистить путь, и по большей части ей это удавалось. Люди разбегались при криках и зловещих щелчках кнута по мостовой и удивленно смотрели вслед. Никто еще не понял, что скоро с ними станет.
Город пока жил своей неторопливой жизнью. Уличные торговцы сладостями зазывали прохожих. На веранде, ведя между собой неторопливую беседу, сидели почтенные старцы, играющие в «захват камней» и наслаждались чаепитием.
Рядом под присмотром служанок дети с интересом смотрели на кукольный театр теней, где герой, вооружённый мечом из побега бамбука, убивал монстра, напавшего на прекрасную принцессу. Пьеса была немного простовата, но популярна, особенно в горных селениях. Герой, спасающий принцессу от козней вставшего на путь тёмных искусств злодея, всем нравился.
— Не спи! — крикнул на него офицер, заметив, что монах замедлил шаг.
В детстве У Син видел эту пьесу в другом варианте. Там семья юной красавицы напала на молодой клан и лишила из земель, после чего снова и снова посылала молодых людей, очарованных её красотой, уничтожить недобитые остатки семьи, бежавшие далеко на чужбину.
Однако за исполнения такой пьесы в империи можно было запросто лишиться головы. Слишком разное было здесь понимание искусства. Да и юная принцесса чересчур похожа на почившую дочь основателя империи Стального Ветра.
«Историю пишут победители», — думал У Син, пока они стремительно удалялись от города.
***
На сей раз они вчетвером отправились к полю, где военные уже готовили к вылету воздушных зверей.
Насколько знал У Син, стойла и посадочные площадки располагались за второй стеной.
«Путь предстоит не слишком длинный», — думал У Син, размещая полученные зелья в подогнанном под себя поясе с отделениями.
— Брат Вей Монг, вам известна причина тревоги? — обратился У Син к сидящему рядом монаху.
— Нет, старший брат, — ответил он. — Этому младшему неизвестно, что случилось.
Официального заявления от главы представительства ордена или одного из старейшин так и не последовало, и это невольно настораживало.
— Прорыв в Синих горах, — вмешался в их беседу офицер Огненных Тигров, демонстрируя свою осведомлённость.
— Вот как, — щелкнул языком монах.
«Однако!»
Повозка качнулась. Впереди раздался грозный окрик стража, приказывающего им остановиться. Офицер быстро покинул повозку и направился к караулу у входа в военный лагерь. Продемонстрировав амулет, он переговорил с офицером на воротах.
— Дальше пешком, — сообщил он по возвращении. — Повозку не пропустят.
Подхватив вещи, монахи направились к воротам.
Лёгкое касание силы, когда они ступили на территорию военного лагеря, и в уши ударил шум. Вокруг носились люди. Горели сигнальные костры и раздавался рёв животных, выводимых из стойл. Крылатые понимали, что вместо сна должны отправиться в небо.
У Син бросил прощальный взгляд на вечерний город и последовал за офицером.