На холме, куда поднялись воины, стал заметен квадрат, которым стояли палатки восточной армии. Чуть в стороне располагался полукруглый необычный шатер, сшитый из выделанных тонких шкур. Рядом с ним на земле лежали два серебристо-серых волка.
Взгляд У Сина прошёлся взглядом по их пушистым бокам, на которых проступали синие узоры, говорящие о том, что звери встали на путь вознесения к Небу. Монах задержался глазами на узорах, выполненных в незнакомой ему манере синей краской на шатре, а также на фигуре женщины средних лет, которая стояла около зверей, опираясь на копье.
Она носила штаны, как дикарка. Сверху фигуру скрывала грубая кожаная куртка с капюшоном, отороченным белым мехом, сапоги тоже имели белую оторочку, похожую на по цвету на меха зверей у её ног. Ее лицо отличалось от жителей империи и сохранило остатки былой красоты. Грубые, некрасивые по здешним меркам черты казались высеченными из камня, который долгие годы разрушался под воздействием стихий. Резное костяное ожерелье с металлическими подвесками, украшенное мелкими голубыми и зеленоватыми камнями, свешивалось ей на грудь.
Незнакомка, казалось, почувствовала направленный на нее взгляд. Повернув голову, она уставилась на У Сина. Ему стало не по себе от холодных, глубоких омутов, в которые он чуть не провалился. Монах отвел глаза.
— Приветствую старшую, — сложив руки, легко поклонился ей У Син.
— Как устроишься, подходи. Я травок заварю, — ответила ему странная женщина.
Пока их отряд ставил палатки и отдыхал после перехода и схватки, У Син стоял за спиной командира Алых Тигров у входа в шатёр командира. Бывший шатер. Ночной Ворон занял его и уже больше часа изволил наслаждаться трапезой. Напротив застыл командир отряда восточной армии, и бляхи на его доспехах тускло блестели в сумраке, когда он переступал с ноги на ногу. Как и еще дюжина человек, ожидавших, когда их вызовут в шатёр.
Больше всего У Сина заинтересовал ступивший в пору мудрости, сухопарый старик, перебиравший чётки и наблюдающий за офицерами сквозь полуприкрытые веки.
Полог шатра внезапно взметнулся, и фигура в вороньей маске пронеслась мимо ожидающих, застыв у края лагеря и всматриваясь в предрассветный туман.
— Подготовиться к нападению, скоро у нас будут гости, — не поворачиваясь, сказал Ворон.
Рука монаха потянулась к поясу, чтобы еще раз проверить доступные зелья. Уже три пустых флакона отправились в кольцо для хранения и, хотя еще ничего не произошло, напряжение нарастало.
Три небольших отряда почти вплотную выстроились на вершине холма. Последними встали воины в необычной кожаной броне, украшенной пластинами из кости. Боевая пятерка и два волка по бокам временами негромко порыкивали на стоящих рядом вооруженных незнакомых людей.
— Старший брат, что сейчас будет? Вы чувствуете? — обратился к нему его боевой брат из ордена, стоящий рядом.
— Не знаю, но постарайся выжить.
С запада из тумана, покачиваясь, медленно брела одинокая фигура. Уже можно было различить в предрассветном тумане женский силуэт в голубой одежде с узором из цветущих ветвей с нежно-зелёными листьями, между которыми как живые застыли птицы.
Казалось, они сейчас запоют, и можно будет услышать их трели среди цветущего весеннего сада. Наряд завораживал, колыхаясь, взлетая и опадая, и тем страшнее был контраст с растрёпанными длинными волосами, ниспадающими до пят, из-за чего не было видно лица. С левого рукава, окрашенным красным, капала на землю и, шипя, испарялась кровь. Босые ступни оставляли на покрытой инеем земле алые следы.
— Дети, мои дети, — отчетливо послышался шепот женщины.
Время замерло на миг и сорвалось в бешенный бег.
Пальцы монаха сами, минуя сознание, привычно нащупывали на поясе нужный флакон. Духовным зрение У Син видел, как от лежащих на земле тел к силуэту женщины потянулись длинные темные тени, обретая форму не то вытянутых в немой мольбе темных рук, не то древесных голых ветвей.
Проклятье! Нужно было успеть уничтожить трупы. Похоже, на них наложили посмертное проклятие, которое активировалось ночью, когда энергия зла возрастает. Все эти мысли отстранённо пронеслись в голове У Сина, пока он действовал.
Если только… Если только имперский Ворон на это и рассчитывал.
И теперь безумный дух Священной рощи горцев явился покарать убийц своих детей.
Вновь поднятая формация гудела от питавшей ее силы. Рядом пятерку бойцов и их духовных зверей закрывал холодный голубой купол. Огненный покров, колыхаясь, висел над Огненными Тиграми. Все, кто мог, использовали свои амулеты и выпили боевые усиливающие зелья. Четыре огненных щита вокруг У Сина едва не касались друг друга и стоящих рядом бойцов.
Взмах меча Ночного Ворона высвободил сжатое подобно змее перед прыжком напряжение, и вниз понеслись чудовищные техники, чтобы не дать закончить начатое заклинание.
Пять алых лезвий, похожих на когти гигантской тигриной лапы, устремились вниз от их отряда. Огненные копья ударили следом. Стальной ветер со стороны бойцов восточной армии, владеющих техникой ударов Клинков Ветра.
Но раньше из земли, резкими рывками, преодолевая сопротивление, пробились ледяные копья.
Крик ударил по ушам, сбивая дыхания и отзываясь болью в руках от сорванных заклинаний. Духовная защита, которую У Син вместе с братом-монахом поддерживали над Огненными Тиграми, разлетелась вдребезги, отзываясь болю в голове и руках.
Под холмом, оставляя за собой остаточные изображения, танцевала женская фигура. В правой ее руке мелькал клинок, напитанной духовной силой, а левая, с которой капала кровь, успела закончить горящую алым светом печать, выставляя ее в защитном жесте.
Три огненных росчерка взрыли землю, но духу рощи удалось отбить мечом два из них. Почти сразу на нее обрушился стальной, и силуэты Клинков Ветра один за другим попытались пробить ее защиту.
Ветер пытался сжаться вокруг противника, нарастить скорость и своими стальными клинками разорвать его духовную броню. Вокруг взмывали в воздух сорванные с деревьев листья и бело-розовые. Вплетаясь в движения ветра, они образовывали водоворот и сложный, почти непостижимый для У Сина узор, вплетая в него законы бытия. Жизни, возрождения, роста? Этого он не мог сказать. Возможно будь у него время…
Ещё одна незнакомая техника Льда ударила сверху, заставляя землю покрыться множеством ледяных копий в попытке замедлить движение женщины-духа. Одновременно две полупрозрачные тени белых волков устремились вперёд.
Зелёный клинок духа обрушился на поток ветра и стали. Косой разрез, вспыхнувшей зеленым светом, сбил один из клинков Ветра, нарушая движение стихии. Клинок зеленого света снова устремился наверх, к вершине холма. Разрушенное заклинание Ветра взорвалось на полпути, задев одного из призрачных волков. Женщина устремилась наверх, отмахнувшись от второго волка, который пытался задержать ее на пути.
И почти сразу со стороны отряда Огненных Тигров в длинном прыжке устремилось их воплощение, состоящее из полупрозрачного пламени. Стоящий рядом один из воинов не смог сдержать стона, отдав слишком много сил, чтобы офицер смог применить подобную дублирующую технику.
Ещё одни оковы льда на мгновение сковали фигуру духа, почти добравшуюся до барьера. Один из Тигрова и оставшийся волк напали на духа с разных сторон. Дух проигнорировал яростный рев Тигра, а вот волк на мгновение смог отвлечь атаку на себя. Не успев уйти от мгновенной контратаки, зверь пал на землю, развалившись на две части и заливая все вокруг кровью.
Этой с виду неудачной контратакой волка он смог воспользоваться дубль Огненного Тигра. Его воплощение пробило защиту женщины-духа, оставив несколько кровавых полос на ее плече и окрасив одежду с лесными птицами в алый цвет. Под атаками, которые без передышки сыпались с холма от стоявших там воинов, дух долины не успел уклониться.
Огненный Тигр перешел в наступление, когда левая рука духа, окутанная кровавой печатью, ударила его в бок. Вопль боли раздался над полем боя. Тигра отбросило обратно, а его дубль, едва не развоплотившись, покрылся сетью тёмно-красных линий.
Рядом взорвалась голова офицера, забрызгав стоящих в строю кровью. Раздались крики боли от других участников техники. У Син сделал шаг назад, сплевывая и сразу сжигая темную кровь. Его сфера щитов разлетелась. Из четырех щитов остался только один. Монах направил энергию Огня по каналам внутрь, выжигая темно-красные, стремительные расползающиеся пятна в своём теле. Это было заражение.
Рука сама нашаривала на поясе флакон с зельем. Использование заемной энергии в формации воинов требовало хорошо скоординированной усилий, возможности понимать друг друга в бою с полуслова. Тот, кто стоял во главе формации, в случае ошибки получал самые страшные увечья, а чаще всего погибал. Сейчас безумный дух, используя добровольно отданную ему кровь и жизнь, смог ударить обратно по Огненным Тиграм, используя их связь с воплощением.
У Сину повезло. Он и его собрат не входили в формацию Тигров, и проклятие крови почти не ударило по ним отдачей. Почти. Духовная защита, которую они с другим монахом держали на над отрядом Тигров, разлетелась изнутри. Большая часть отряда валялась на земле, крича от раздирающей изнутри боли.
Зелье утренней прохлады холодной волной пронеслось по телу, возвращая концентрацию и наполняя заемной силой. У Син пришел в себя. Надо было подождать пять вздохов, но времени не было. Огненный поцелуй пронёсся по желудку, взорвавшись в животе грубой, еще не усвоенной энергией.
— Держись, брат монах, — прокричал У Син.
Он попробовал влить зелье Утренней прохлады в плотно сжатые зубы собрата. Тот перенёс удар от разрушения формации гораздо хуже.
Новый крик духа долины ударил по ушам, проник внутрь головы и бесконечно длился, длился, высверливая её изнутри. Зелёный клинок в руке духа размылся, оставив след в воздухе. Одна за другой семь зеленоватых копий клинка, умножаясь, устремились к оставшейся формации отряда Восточной армии.
Стальной орел проявился над их отрядом, и его крылья прикрыли от клинков стоявших снизу воинов. Яростный клекот разнесся по долине. Один, второй меч, наполненные зеленым светом, были сбиты стальными крыльями. Орлиный силуэт потускнел, однако он отважно попытался броситься вперед, выставив острые когти. Следующие два удара меча развеяли воплощение орла.
Три оставшихся силуэта клинка ударили по вершине. Один отразил вспыхнувший купол полупрозрачного льда над несколькими фигурами в кожаных доспехах. А два других, срезая землю, врезались в ряд солдат Восточной армии, оставляя за собой разрубленные тела.
«Где же этот адский ворон, почему не вступает в бой?» — пронеслась мысль.
Дух что-то произносил. Слова заклинания? Или он что-то говорил, но смысл не доходил до людей. Теплая жидкость текла по щекам монаха. Перед глазами стояла красная пелена. Вытянув окровавленную левую руку, вокруг которой по-прежнему горела кроваво-красная печать, женщина направила ее в сторону холма. Ещё одна изумрудно-зеленая печать вспыхнула под ее ногами, наливаясь светом.
И тут из темноты к духу вылетели три чёрные стрелы. Две из них ему удалось отбить своим длинным мечом не сходя с места и не прерывая заклинания, но одна глубоко вошла в ее тело прямо под левую лопатку, заставив пошатнуться.
Но…
Нет. Она все же закончила заклинание.
***
Тугие жгуты корней ударили из центра кровавой печати, взорвав склон холма.
Шаг в сторону — и там, где миг назад стоял У Син, в небо устремился перекрученный корень. Огненный клинок, сорвавшись с рук, перерубил его. Ещё один корень на его глазах проткнул лежащего на земле собрата, и из его тела к небу выстрелили ветви.
Скользнув в сторону, У Син ловко ушел еще от одного рвущегося из-под земли корня, когда чувство опасности взвыло, заставляя его броситься ничком на землю. Из-за спины, где находился отряд Огненных Тигров, ударил рой быстро летящих снарядов, пробивая уже изрядно потрепанную духовную защиту. Под броней один за другим сгорели три прикрепленных заранее амулета.
Перекатившись, У Син увидел место, где раньше стоял его отряд.
Сейчас его покрывал густой кустарник с мелкими чёрно-красными листьями, который прорастал прямо на телах, разбросанных на земле. Несколько так и не нашедших своих жертв корней переплелись между собой, устремляясь к небу и снова гулко падая вниз, как растущий баньян. Кустарник был густо усеян шипами. Мелкие, коричнево-красные, они ранили монаха. Окружив свои пальцы духовной защитой, У Син вытаскивал их из кожи один за другим.
Погрузив своё восприятие внутрь, он смог увидеть, как от них в его тело распространяется духовный яд. К счастью, после недавней травмы универсальное противоядие, рассчитанное на духовные яды, были у него в кольце.