Он снова перекатился в сторону, успев среагировать, когда в холм рядом ударила воздушная техника.
Хранительница дралась с двумя Ночными воронами в развевающихся черных плащах. Оба были вооружены короткими кривыми клинками. Они слаженно нападали. Еще одна из темных фигур лежала на перепаханной земле ближе к холму. Бой продолжался, и бойцы перемещались все дальше и дальше, оттесняя духа-хранителя в сторону Священной Рощи.
Приглядевшись, можно было заметить потускневшую защиту духа. Символы на ней стали малозаметны и по большей части погасли. Плащи имперских Воронов раздуваясь подобно крыльям, позволяя взмывать в воздух и маневрировать в полёте.
Дух отступал? Или он заманивал Воронов глубже на свою территорию?
В другое время и с безопасного расстояния было бы полезно понаблюдать за боем. Но сейчас, осмотрев себя и обнаружив ещё пару ран, требующих обработки в ближайшее время, У Син поднялся и проковылял в сторону своего временного отряда. Возможно, там остались те, кому требуется помощь.
Из Огненных Тигров в живых осталось только шестеро. Питомец-кот тоже выжил, и его присутствие ощущалось поблизости, хотя сам он не показывался на глаза.
Двое из воинов были тяжело ранены и без лекаря не дожили бы до восхода. У Син забрал с тела собрата амулет. Мелкий, чуть больше серебряной монеты, он спрятал, как и пояс с оставшимися зельями. Те на удивление почти все остались целы. Он также снял с мертвой руки кольцо Ордена и повернулся к офицеру восточной армии, который подошел в сопровождении того самого старика с четками, который запомнился У Сину.
— Рад, что вы выжили и почти не пострадали, — обратился тот к У Сину.
Голос звучал глухо, как из-под воды. Целебное зелье плохо восстановило уши после взрыва. Глубокий порез на левом плече все еще скрывала повязка, но когда У Син его получил, он не почувствовал.
— Приказ был отдан, и он должен быть выполнен, — добавил старик. — Напавшие на лагерь должны быть похоронены утром, чтобы не восстали нежитью. Вашим раненным окажут помощь. А сейчас нам следует заняться подготовкой к погребению.
К похоронам готовились вместе бойцы восточной армии и Огненный Тигры. Ледяные воины, чей купол единственный пережил атаку духа, охраняли лагерь и бойцов, стаскивающих труппы в один погребальный костер.
Проверив тела, У Син и Си Лян, оказавшийся полковым духовником, разрешили бойцам переносить их и отложили те предметы, к которым лучше не прикасаться, а также те, которые еще можно использовать в бою или передать близким погибших. Имущество убитых, заслуживающее по мнению солдат внимания, умело сортировалось и складывалось в небольшие кучки.
Но возвращения духа, которого опасались бойцы, или новых атак из поредевшего тумана больше не последовало.
Когда солнце встало над горизонтом, духовник начал свою молитву, обращённую к Стальному орлу. Его сила позволяла обращаться ко многим духам. С помощью ритуалов и жертвоприношений он мог добиваться нужного результата. Запас сил у него был невелик, но он смог дожить до седых волос, и шрамов на нем сейчас было меньше, чем на У Сине.
Закончив на высокой ноте, он швырнул на погребальный костер сломанный меч и почти сразу зажег огонь огненным шаром, пущенным в сложенные недавно срубленные деревья. Поток силы потянулся от него к костру, помогая разжечь недостаточно сухие дрова.
Присутствие духа Стального орла ощущалось слабо, а отправить в путь души умерших, обрекших себя на смерть и проследить, чтобы их гнев и ярость не воплотились в ночной кошмар для людей, было его целью.
Хотя в этот раз всю их силу и ярость впитал в себя дух Священной Рощи, явившейся на место смерти. И, похоже, к его появлению были готовы. А их просто использовали, чтобы ослабить духа, обрекая больше сотни воинов на смерть.
«Его величество мудр», — не мог не подумать У Син, испытывая настолько невыносимую горечь и гнев, что его чуть не вырвало кровью.
Но сейчас это были лишние мысли, и монах, чуть успокоившись, затянул вслух мантру Огненного Пути, так хорошо сочетавшуюся с его стихией и долженствующую обеспечить дорогу душам мертвых к своим предкам…
Чёрный дым поднимался к небу. Поток его силы устремлялся в огонь, не находя привычного отклика. Слова мантры повторялись, раз за разом пытаясь достучаться до душ умерших.
Вдруг сквозь огонь У Син увидел смотрящего на него Стального Орла. Равнодушные глаза, видевшие сотни битв и горы мертвых, уставились на него. ОУ Син ощутил себя букашкой на земле, на которую с высоты птичьего полета взирает орел. Все они были букашками, и они устремляли ввысь свои молитвы.
Горящая ветка стрельнула в огне, прогоняя наваждение, и огненные искры на мгновение сложились в подобие арки, соединяющие две горящие ветви. Мертвые ушли. Они больше не вернутся. У Син не моргая всматривался в огонь, стараясь увидеть там силуэты уходящих вдаль по огненной дороги людей. Но ничего не осталось, только безумный жар и запах паленой плоти. К счастью, они стояли с наветренной стороны.
— Вам надо отдохнуть, теперь будет легче. Поверьте я знаю, — обратился к нему духовник отряда.
Пошатываясь, У Син отошел в сторону и уселся прямо на землю, погрузившись в медитацию и по-прежнему глядя в огонь. Обряд шёл тяжело, и сил уходило очень много, если учесть, что он так и не восстановился после боя. Сейчас на холме готовилось еще два новых костра для павших солдат восточной армии и для Огненных Тигров. А трупы все не кончались, и медленно несли отовсюду изможденные солдаты.
Все растения, которые выросли после атаки духа, решено было уничтожить огнём вместе с телами под ними.
Надо было восстановить силы. Работы днём будет еще много. Солдаты по-прежнему рубили ближайшие деревья и таскали валежник под присмотром отряда, прикрывающего их.
— Это я отправил запрос на Защищающих, — отвлёк его от медитации присевший рядом Си Лян.
Монах повернулся и взглянул офицеру в глаза.
— Странный туман… Он появился, когда эти, — он кивнул в сторону холма с остатками восточной армии, — не справились. Они первые вошли в эту долину, и это их сотник превратил ближайшее поселение в ледяную пустыню. Это совсем недалеко, чуть больше восьмисот шагов. Сразу за садом. А потом он отправился в горную крепость и, проиграв, бежал поджав хвост. Вот тогда туман заполнил долину. Он просачивается в тело, неся в себе энергию Инь. Живые слабеют и умирают, мертвые восстают и ходят среди нас.
— Вот как, — буркнул У Син.
— Кости мёртвых поглощают туман гораздо активнее, и требуется больше усилий, чтобы очистить их в огне. Ледяной клан отстранят до конца разбирательства, так что будь осторожен с ними. Говорят, нашлось много готовых воспользоваться тем, что они не справились.
— Спасибо уважаемый. А откуда они?
— Кто-то говорит, что с севера, из пустыни духовных зверей, а кто-то — что с востока. Это мне доподлинно неизвестно, а спрашивать я не хочу.
— М-м…
Монах кивнул. Меньше знаешь — крепче спишь.
***
Вершина холма преобразилась.
Тела успели подготовить к погребению, кустарник вырубили, а землю выжгли, очищая от ядовитых колючек.
За несколько часов, прошедших с восхода, туман немного рассеялся, но всё равно лежал плотным слоем, не желая отступать под редкими лучами солнца, светившего сквозь облака. Тела погибших офицеров и Ночного Ворона, укрытые плащом, лежали в шатре. Незнакомый офицер с эмблемой Стального Орла отдавал приказы солдатами. Чуть в стороне так и осталась стаять юрта, у порога которой лежал тяжело раненый волк. Его бока вздымались и опадали, а из груди доносились хрипы и бульканье.
У Син подошёл к костру, по четырём углам которого стояли щиты павших. Много, очень много воинов погибло, пытаясь противостоять обезумевшему духу долины. Он даже не мог сказать точно, какой у него был духовный ранг. Серебрянный средний или уже близкий к пику высшего?
На своей территории он и так был силен, а пролитая кровь его почитателей сделала его еще сильней и опаснее. Сил монаха не хватило защитить отряд от духовных атак.
«Надо прорываться как можно скорее!» — решил У Син, размышляя в тысячный раз, как преодолеть узкое место в культивации. Если бы он не был так слаб, его товарищи не погибли бы в бою.
Си Лян закончил свою молитву, и зажженный от его огня костер ярко вспыхнул. Два ряда воинов стояли позади, провожая товарищей в последний путь. Густой, темный дым потянулся столбом к небу. К счастью, днем было ясно. Над костром проступил невидимый для большинства силуэт Стального Орла, а в вышине тоскливо кружил питомец погибшего имперского Ворона, изредка издавая резкое карканье.
Четверо солдат вышли вперед по приказу командира, направляя в костер струи огня. Еще шестеро создали голубые печати Воздуха, раздувая огонь. Ещё раз убедившись, что ритуал проходит правильно и никто из погибших не обратится в нежить, У Син отправился ко второму, пока еще не зажженному костру.
— Господин Защищающий, вы не могли бы… это… У меня Земля, вы же сами понимаете. Ритуал я знаю, а вот из нас четверых, кто на ногах, Огня не у кого нет, — поклонился уже немолодой ветеран, сложив руки перед грудью.
— Сделаю все от меня зависящее, — ответил монах, направляясь к погибшим.
«И это будет нелегко, учитывая, как они погибли», — подумал он. Большинство солдат умерло от кровавого проклятия, не имея сил и амулетов справиться с ним. Они были заражены негативной энергией.
Четыре талисмана, нарисованными золотой тушью на красной бумаге, легли по четырем сторонам погребального костра. Эти талисманы были из его личных запасов, которые никто не возместит, тоскливо подумал монах, выводя один за другим символы на заготовках талисманов. Восемнадцать дополнительных символов легли на тела погибших.
— Я закончил, можете начинать.
По его знаку ветеран вышел вперед и начал ритуал. Только У Син видел, что у него почти нет духовной сущности, чтобы наполнить правильные слова силой. Основную работу придётся делать самому. Рука опять привычно легла на пояс. У Син еще не восстановился полностью от полученных ран и с утра же потратил много сил. Но надо было закончить.
Воин поклонился ему и монах снова затянул мантру Огненного Пути. Очищение через огонь. Огонь, открывающий путь для павших. Только надо сначала выжечь черную кровь. Долгий путь, но сил должно хватить… Ему не привыкать. Если он не выполнит свое предназначение, из этих остатков через пару лунных циклов может подняться нежить.
Это долг. Это честь. Смотря как на это смотреть.
Сила огня, соединяясь с его духом, устремилась костер.
***
Он шел по красному горящему песку, шатаясь под палящим солнцем, и пытался взобраться на гору, обжигаясь на каждом шагу. На плечи давил тяжкий груз. Казалось, каменная плита старается придавить его к земле. А он все шел и шел, обжигая горячим воздухом легкие.
Из песка местами пробивались языки огня. Методично переставляя ноги раз за разом, он продвигался вперед.
Сколько он здесь находился, он не помнил. Он забыл, кто он и что он, почему и для чего он здесь. Он не знал, как сюда попал и как выбраться из этого пекла.
Местами ноги прогорели до кости, но монах каждый раз переставлял их, стараясь не упасть под тянувшей вниз ношей. Рядом иногда появлялась огненная тень с горящими глазами и пушистым хвостом, задевая своим боком. Ее огонь был теплым и почти не обжигал.
Дорога пошла на подъем. Впереди в огненном мареве стала видна тень. Силуэт — камня ли, животного? Было не разобрать. Он не помнил зачем, но ему надо было дойти. Монах сделал ещё один шаг, и горячий воздух снова обжёг ему лицо и грудь.
Алый Тигр лежал на уступе скалы. Перед ним валялась недоеденная туша какого-то зверя. Судя по рогам и шкуре, это был Огненный бык. Огонь горел по двум сторонам дороги, уже почти достигая плеч. Невысокое, но более яркое пламя пылало между ними.
Взгляд упал на обгоревшие ноги. Боли больше не было. Нечему было болеть… Кости, чёрные кости, на которых почти не осталось мяса. Сквозь стопу можно было рассмотреть горящий песок. Или это угли костра?
Лава?
Монах попытался что-то сказать, обращаясь к духу, но его легкие давно обгорели, и из горла вырвался только сиплый звук. Рядом в ногу ткнулось пушистое тело. Раздалось взволнованное мяуканье.
Два горящих золотых глаза уставились на него. Сытый тигр с интересом наблюдал за мучениями человечка. Ноги не хотели отрываться от земли, но ему удалось сделать три шага. Приблизившись к огню, пока жар не стал нестерпимым, и собрав остатки сил, мужчина свалил в пламя ношу со своих плеч.
Восемнадцать шаров, покрытые ржаво красными гнилостными пятнами, упали в огонь. Тигр тихо фыркнул, переведя взгляд с них на монаха. Поклон старшему вышел не идеальный, но глубокий. Зверь рассматривал духовные ядра, сваленные в огонь, а потом фыркнул ещё раз, и алое пламя перед глазами монаха взметнулась вверх, сжигая кожу, мышцы, сухожилия и обжигая внутренности.
Прежде чем его глаза лопнули от жары, он успел заметить, как один за другим в огне поднимались золотые шары душ погибших воинов.
***
— И-а… кха… и-и-и… — поднимался со свистом воздух в оголодавшие легкие, стремясь наполнить их и заставить заново работать.
— Пейте, — ударил край чаши о его зубы, и внутрь полилось питье, холодной волной устремившись к желудку. — Вы на удивление везучи, хотя должны уже начать соизмерять свои силы. Все-таки вам не пятнадцать лет.
Костер уже прогорел, и судя по положению солнца была вторая половина дня.
— Зачем вы стараетесь взвалить на себя больше, чем можете?
Женщина в украшениях из камня и кости недовольно нахмурила брови. Амулетов на ней за эти часы прибавилось.
Тело у монаха не болело, напротив, его переполняла сила.
— Благодарю вас за заботу, старшая, — попытался встать и поклониться У Син, радостно заметив, что после питья к нему вернулся голос.
Духовная сила сидящей рядом с ним женщины перешагнула Серебряный ранг. Сейчас он это остро чувствовал.
«Ясно, кто смог поставить купол защищая своих воинов», — сообразил он.
— Вы слишком далеко отправились по Огненному пути, тем более к духу хоть и родственной вам силы, но с которым у вас не было духовного договора. Все могло закончиться весьма плачевно. Вы рисковали жизнью в этом ритуале.
— Я… должен был это сделать.
— Не думала, что у Защищающих в этой империи желание исполнить свой долг граничит с глупостью. Хотя, должна признать, наблюдать за вами двумя было интересно.
— Двумя? — переспросил монах.
Повернувшись в сторону догорающего костра, она указала на огненно-золотой клубок с горящими жёлтыми глазами и очень знакомым пушистым хвостом. Всполохи огня пробегали по шкуре дикого кота-призрака. Красивое зрелище для тех, кто способен это увидеть духовным зрением.
— В это путешествие он отправился вместе с вами.
Непоседа повернул голову и со смаком потянулся, сначала выгнувшись назад, а потом вперед. С удивление монах наблюдал, как сила его питомца резко увеличилась. Теперь он достигал третьей звезды Воина. Значит, ему удалось прорваться на новый ранг во время ритуала. К каким последствиям мог привести столь быстрый рост, ещё предстояло выяснить.
Дневное солнце слегка разогнало туман, и можно было видеть облетевший сад, за которым когда-то бережно ухаживали. За ним белым, замерзшим пятном выделялось поселение, где иней уничтожил все живое. У Син заметил также цепочка волчьих следов, уходящих еще дальше, в сторону священной Рощи.
Только на окраине селения было заметно движение. Солдаты восточной армии методично обходили дом за домом, обыскивая их и вынося на улицу тела и вещи мертвецов.
— Пойдёмте. У нас в ближайшие дни будет много работы, — обратилась к нему женщина с холодными глазами.
— Как мне к вам обращаться, старшая? — спросил ее монах.
— Для тебя я Слышащая, Защищающий — ответила она, не оборачиваясь, и направилась прямиком к мертвому поселению.
У Син последовал за ней.
Накрытого плащом тела Ночного Ворона уже не было. Убрали в шатер или за ним прислали из основного лагеря, он не знал. Что было понятно без слов. Вороны должны внушать страх и почтение, а не лежать мёртвыми на земле. А погребение их отдельный вопрос.
Приближаясь к вымершему поселку, монаху пришлось задействовать духовную защиту. Отголоски холода, убившего здесь все живое, еще чувствовались вокруг в покрытых инеем стенах домов, треснувших от холод деревьях, обожженной холодом земле, которая сможет родить урожай многие годы, и в окоченевших телах местных жителей, сваленных перед домами как бревна.
— Зачем вы так? Земля теперь долго будет затягивать раны, — вырвалось у него, прежде чем У Син смог остановить себя.
В ответ его обожгло холодом и придавило силой.
— У нас две боевых пятерки погибли почти одновременно в этой Священной Роще! — в гневе сказала Слышащая. — Наш предводитель выпустил свой гнев на тех, кто пытался задержать его по пути на помощь. И все они были обречены. Полученный приказ должен быть исполнен любой ценой. Или этот младший считает иначе?
Разгневанные глаза женщины с вертикальными, как у зверя, зрачками мелькнули слишком близко. У Син отшатнулся. Да и двигалась она невероятно быстро, отметил монах, склонив голову.
— Старшая, этот младший абсолютно согласен с вашими словами.
Он немного знал о Слышащих, но впервые столкнулся с ними. Но они должны были находиться в северных лесах или далеко на востоке. Что они делают здесь? Их предводитель, судя по разрушениям, что он здесь учинил, уже достиг Золотого ранга.
Хотелось бы знать, что стало с теми, кто уничтожил две боевые пятёрки.
Или нет. Не хотелось. Явно ничего хорошего.
Если в каждой уничтоженной пятерке был как минимум один воин Серебряного ранга, как эта Слышащая, то что за страшная сила их уничтожила? Смог ли справиться с ней предводитель Слышащих?
— Вот здесь.
Помещение напоминало длинный сарай без окон, в котором прорубили второй вход, с крепко сколоченным столом в центре, на которой накрытый тканью лежал покойник. Кадки с водой стояли рядом. Сток для воды на земляном полу — один вход на юг, один на север отметил У Син.
— Мне понадобится только вода, много воды. Колодец рядом. Солдаты восточной армии любезно согласились помочь мне. Туман, накрывший долину, проникает в кости умерших, постепенно концентрируюсь там, но после моих омовений большая часть накопившейся в них иньской энергии уйдет. После ритуала я передав тела для захоронения вместе с отрядом Тигров. Солдаты уже начали копать траншеи братских могил за поселком. Можете, конечно, попытаться очистить всех огнем, но после Льда и Холода… Нереально. Еще одна попытка вас погубит, — объяснила Слышащая. — Вам понадобится очень много времени и сил. А их нет. У нас более пятисот тел только в поселке. Следующая ночь может быть еще тяжелее. Солдаты восточной армии хорошо если к вечеру успеют похоронить своих. Посмотрите, что с телом.
— Не уговаривайте, я все понял, — кивнул монах.
У Син приблизился к столу, откинул ткань и осторожно направил внутрь тела свою духовную энергию. Льдисто-белая пыль покрывала бледную кожу покойницы. Тоненькие ручейки силы по капле проникали внутрь, устремляясь в кости позвоночника и в мертвый даньтянь. Процесс был ему незнаком, но если его не остановить, мертвец рано или поздно поднимется, даже если отрубить ему голову. Монах отпустил тонкую девичью руку, все еще ощущая могильный, запредельный холод.
— Я переоденусь и начну, — сказала Слышащая. — Только у нас в племени женщины проводят омовения без мужчин. Можете пока посмотреть на место для погребения, которое мы подготовили. Оно недалеко, солдаты вас проводят.
Это действительно было недалеко. Естественный овраг в саду, на склонах которого росли фруктовые деревья, и вокруг которого вовсю трудились солдаты, расширяя и углубляя траншею. Свежевскопанная земля. Следы знакомой магии огня. Похоже, духовник пытался очистить землю своей силой, но слабо, очень слабо для такого количество мертвых в одном месте, машинально отмечал монах, уже представляя, где и какие защитные знаки надо разместить, и какие деревья пойдут на костер, чтобы еще раз пройтись огнем и силой, запечатывая путь мертвым.
Он пошел обратно. Наблюдая духовным зрением за ритуалом, который творила недалеко Слышащая, У Син размышлял. Духовная сила ее была хороша, ритмичные пульсации сливались с тихой песней и обтекали мертвое тело, вымывая все лишнее.
Надо будет узнать, куда потом выливают воду, и очистить это место, отстраненно подумал монах, наблюдая, как с едва слышным звуком треснувшего на морозе дерева внутри позвоночника разорвалось что-то непонятное.
Он слишком увлекся. Ноги сами принесли его к постройке, откуда солдаты уже выносили первое обмытое и укрытое тело. Наклонившись над ним, монах осторожно погрузился своим духовным зрением внутрь, предварительно обновив защитные техники.
От мелких ручьев темной энергии, устремлявшейся в мертвое тело, не осталось из следа. Места, где собиралась иньская сила, оказались разорваны изнутри, как застывшая вода, ставшая льдом. Слышащая сделала все намного быстрее, чем мог он, используя Огонь, ведь Лед был враждебной ему стихией. Однако куда ушла душа — вот в чем вопрос? Она переродится или исчезнет без остатка?
— Мне удалось затормозить процесс накопления энергии в погибших, — сказала Слышащая, переодетая в длинную домотканую, некрашеную рубаху. Её босые ноги стояли на земле, а волосы свободно струились по плечам. — Теперь мы выиграли несколько дней. Можно быстрее, но пока я не хочу торопиться, у меня есть… Великие Духи! — повернувшись на северо-восток, она прервала свою речь и уставилась в сторону гор.
У Син напряг свое духовное зрение. С гор в долину устремлялась, наращивая мощь, сверкающая лавина, исполненная энергии и силы. Линии заклятья переплелись в сложном узоре, не позволяя понять их значение.
Несколько слоев сложных заклятий обрушились на горный замок. Значит, они все еще сопротивляются воле повелителя, решил монах. Лавина снега, усиленная заклинаниями, обрушилась вниз. Ударил треск сухой молнии, и земля под ногами ощутимо дрогнула от высвобождаемой силы, которая волной расходилась от места удара.
Некоторое время духовное зрение было недоступно. Перед глазами стояла картина, как всадник в льдистых доспехах, вооруженный щитом и копьем, устремляется вниз с горы верхом на гигантском белом волке, а навстречу ему поднимается другой, похожий на вытесанного из камня великана, вооруженный щитом и булавой и готовый защищать свой дом.
Ещё одна волна, на этот раз еще сильнее, прокатилась по земле, ударив по ногам. Вдалеке недовольно заворчали горы, спуская еще несколько самых обычных лавин.