У Син решил начать с погибшей служанки.
Он сел, привычно положив рядом свой верный посох. Короткая медитация, подготавливающее сознание и успокаивающее дыхание, и в его руке оказался первый предмет — сломанный женский гребень.
Тонкий резной узор покрывал кость. Присмотревшись, среди осколков можно было различить сценку из жизни лесных зверей. Вот оленёнок склонился у воды рядом с настороженной матерью. А вот неподалеку, на ветке притаился лесной хищник, подкарауливающий добычу. Легкие силуэты и тонкие линии мастера оставляли простор для воображения той, что возьмет гребень в руки. Наверняка это самая ценная вещь хозяйки дома, и гребнем наверняка ежедневно пользовались.
То, что нужно!
Сила постепенно наполнила знак поискового импульса. Когда У Син больше не смог удерживать его, голубоватый символ уменьшился и погрузился в два осколка гребня, сложенных вместе. Секунду ничего не происходило. Затем лёгкая волна, подобная порыву ветра или ряби на воде, пробежала по комнате, оставшись без ответа.
У Син дважды повторил заклинание призыва, вместо гребня используя бронзовый браслет тонкой работы и потемневшее от времени кольцо с небольшим зеленоватым жадеитом, но все безрезультатно.
Тогда У Син взял в руки детскую куклу. Тряпичная и сильно поношенная — наверняка любимая игрушка. Было заметно, что её уже не раз штопали, чтобы восстановить.
Знак поискового импульса опять наполнился силой и, уменьшившись, погрузился внутрь куклы. А затем толстый серебристо-голубой жгут выстрелил в угол комнаты. Вибрация, как от удара гонга, наполнила все помещение. Нить заклинания натянулась, захватив цель на том конце.
Есть!
Схватив посох, У Син максимально усилил огненный щит, ощутив, что неведомый противник намного сильнее его. Серебристо-синяя, расширяющиеся, как раскрытая пасть дракона, воронка врезалась в огненный щит.
Бум!!!
Нет, он не падал… Казалось, это пол ударил по голове монаха, и сознание погрузилось во тьму.
***
Он отключился на миг. Так ему показалось. Очнулся монах так же внезапно, как зажигается свеча по мановению пальцев мага. Щелк — и он снова тут.
— Не стоит… — услышал монах протяжный женский голос.
Подхватив упирающийся в рёбра посох и не дослушав женский голос, У Син кувырком попытался уйти в сторону, ударился обо что-то плечом и, развернувшись, выпустил огненное лезвие в женскую фигуру, находившеюся в центре комнаты.
Воздух между ними замерцал. Тонкая серебристая плёнка появилась, прогнулась, и огненный клинок, увеличив скорость, вернулся к заклинателю.
Расстояние было слишком мало. Монах едва успел наполнить силой огненный щит, когда, разбив защиту и чуть отклонившись, его же собственный «клинок» оставил ожог на руке создателя.
— И почему мужчины никогда не меняются? — спросила женщина, одетая в бледно-голубое ханьфу.
Монах уставился на незнакомку. В свою очередь, молодая красавица с легкой печальной улыбкой на лице, казалось, снисходительно смотрела на монаха.
Рукава ханьфу украшал сложный узор «сиянь» — ночного вьюнка, цветущего лишь одну ночь до рассвета, чтобы затем увянуть. Обычно женщины избегали таких рисунков что на одежде, что на ширмах, ибо это могло привлечь несчастье. Накидка, небрежно свисающая с плеч, казалось, состояла из переплетения серебристых и зелёных нитей.
«Как свет луны сквозь листья», — пришла мысль.
В другое время У Син бы залюбовался и более внимательно рассмотрел все изгибы тела незнакомки, которые выгодно подчёркивало платье, или обратил бы внимание на аристократичную белизну её кожи. Но сейчас его больше волновало, что эта молодая особа, ни на что не опираясь, зависла в двух ладонях от пола. Прямо в воздухе.
Призрак!
Более того, женщина теперь стояла на его месте в центре заклинательного массива, а он оказался там, где должна быть запечатана душа потерянной девочки.
Комната тоже изменилась. Сейчас в ней не было ни малейших следов беспорядка. В углу на полу сидела, не обращая внимания на схватку, и что-то сосредоточенно рисовала одетая цветочное платьице девочка. Рядом с ребенком пристроился призрачный кот. Непоседа с интересом наблюдал за происходящим.
— Дух! — воскликнул заклинатель.
— Да, я дух, оставшийся после моей смерти, — подтвердила дама. — Кстати, как и вы сейчас, господин.
Она указала изящной белой рукой на окно, через которое можно было увидеть, как в зеркале, ту же самую комнату со следами беспорядка и неподвижно лежащие тело У Сина.
— Вы очень удачно решили остановиться в моем скромном жилище, — продолжила она. — Правда, без моего на то согласия. Но, раз уж вы здесь оказались, окажите услугу мне и моему клану.
— Что?!
— Добровольно или нет, не имеет значения, — усмехнулась женщина-призрак. — Но выбор пока у вас есть. Вы заберёте картину из этого проклятого и оскверненного дома и будете оберегать мою дочь ценой своей жизни. Я скажу вам, как и с кем связаться, и, когда вы передадите этим людям картину в целости и сохранности, получите достойную награду. Я умею быть благодарной.
Видя, что настрой у призрака вполне миролюбивый, монах немного успокоился.
— Позвольте этому У Сину узнать, кто вы, и что здесь произошло? — осведомился он, заодно назвав свое имя первым, как подобает гостю.
Дух, находившийся перед ним, уже перешагнул рубеж Серебряного ранга и, скорее всего, находился на его срединной ступени. Поэтому разница сил между монахом и призраком была слишком большой. Тот мог легко уничтожить заклинателя. Оставалось тянуть время и пытаться разобраться.
— Я урождённая Ли Шан.
У Син не заметил, как веер появился у неё в руке. Бамбуковые пластины щелкнули, натянув шелк, и стало видно, как настоящая, живая луна отражается в неспокойных полночных водах, оставляя тысячи бликов. На миг даже повеяло холодным ветерком… Роспись на шелке жила своей жизнью, заключив внутри целый мир. Щелкнуло, и веер закрылся.
— А там находится моя дочь Юи, — указала женщина веером на девочку, — моя маленькая луна, от защиты которой будет зависеть ваша жизнь и душа. Надеюсь, вы будете внимательны к моим словам, если не хотите испытать на себе, на что может пойти мать ради жизни своего ребёнка.
Холодные, неживые глаза, застыв, уставились на собеседника. Монах вздрогнул. Ему показалось, что женщина уже сняла с него мерки, чтобы нарисовать и навсегда заключить в картину.
— Что здесь случилось, достойная госпожа? — почтительно спросил он.
— Я расскажу вам. О, вы узнаете… Подлецы, подлецы! Низкие люди. Думаю, услыхав мою историю, вы согласитесь мне помочь. Наша семья Ли давно жила на этих землях. Мы занимались искусствами, иллюзиями и защитными заклинаниями. Да это вы и сами сможете узнать. Когда случилось последнее Пробуждение зла, нам не повезло. Орда тёмных тварей шла через Синие горы как с юга, так и с болот. Генерал стянул все силы к обороне Тихой Гавани, дожидаясь прихода подкрепления. Те, кто остался на родных землях, защищались сами. Помощь пришла через несколько дней, но тогда наша семья заплатила высокую цену, окрасив землю нашей кровью.
Она на мгновение замолчала, погрузившись в воспоминания.
— Когда город стал отстраиваться, появились люди из клана Мо. Они предложили помощь и ссуду на восстановление имения. Это была хитрость. Наверное, они думали, что мы не сможем вернуть долг… Но мы смогли. Когда мои родители в срок и с процентами вернули взятое у них золото, клан Мо не остановился на этом. Они решили получить всё и затеяли тяжбу в суде, потому что с самого начала решили захватить наши земли, ссылаясь на слова купленных за взятки судей.
Призрак взмахнула веером, раскрывая его, и по водной поверхности на нём пошли высокие волны. У Син готов был поклясться, что ему на лицо попали брызги. Он украдкой вытер лоб и понял, что там правда капли.
— Клан Мо как прожорливые термиты. Их основатель смог получить заклинание Призыва золотых термитов, и с тех пор они без конца собирают золото и драгоценности в свои закрома, преумножая богатства семьи. И точно так же, как термиты, они оставляют после себя труху. Мы сражались, как могли, но они — пятый по силе клан Империи. Почти все союзники оставили нас. Когда нашу усадьбу взяли штурмом, мои родители и большая часть слуг была мертва.
Веер скрыл скорбное лицо женщины, и плечи ее вздрогнули, словно от беззвучных рыданий. Однако голос, который вещал историю, был тверд и не дрожал.
— Но клану Мо этого показалось мало. Меня выдали за одного из наследников побочной ветви Мо, семьи Ган. Этот мужчина стал отцом моей дочери. Они сменили всех старых слуг, разрешив мне оставить только старую кормилицу Фанг, которая воспитывала меня с самого детства. Она обучила меня всему, что должна знать будущая госпожа клана. Вскоре после рождения Юи, ссылаясь на то, что я не смогла произвести на свет наследника, меня сослали в этот унылый дом, и скоро в моём поместье появилась новая, готовая на все ради власти жена. Я ей была не нужна. Каждый день жизнь висела на волоске. Сбежать мы не могли. Об этом клан Мо позаботился благодаря практикам из секты Темной Воды, которые поселились у нас в поместье и стерегли все входы и выходы. Секреты моей семьи не давали покоя клану Мо, но я сохранила их в тайне. Они только надеялись, что я передам дочери умения. Мои картины клан Мо продавал на аукционах, набивая сундуки золотом. Благодаря Небу и духам Предков моих сил хватило прорваться на Серебряный ранг. Я приложила все силы для защиты своей дочери. За несколько лет я превратила дом, в котором ты находился, в большой отражающий массив. В нем мне и моим близким нельзя было причинить вред ни одним заклинанием Серебряного ранга.
Щелкнул, закрывшись веер. На лице Ли Шан была победная улыбка.
— Я нарисовала свою лучшую картину, и сейчас мы находимся в ней. Да-да, не удивляйтесь! — предвосхитила она вопрос монаха. — Это точная копию дома, в которой сегодня зашёл Защищающий. Когда эта недостойная увидела амулет секты Огненного Облака у вас на груди, она поняла, что это воля небес. Ведь ваша секта далеко не в лучших отношениях с Темными Водами.
— Это так, — кивнул он и удивленно переспросил: — Значит, мы внутри картины?
У Син перевел взгляд на руку, рассматривая рану от заклятья на плече. На его пальцах оставалась красная, похожая на краску жидкость, совсем не прохожая на кровь. Скорее, это была киноварь, которой ставят печати и используют для рисования. Потрясающе!
— Но искусство создания «скрытых пространств» считается утраченным ещё в стародавние времена!
— Считается, — усмехнулась Ли Шан. — Я скоро заканчиваю. Пока вам истечь кровью не грозит. Итак, я думала, что защищена от заклятий, но пала жертвой обычного яда. Меня отравили. Новая жена избавилась от соперницы, использовав яд, полученный от последователя секты Темной Воды. Сразу скажу, это была очень неприятная и мучительная смерть. Такая боль… Заклинатель приходил ко мне, предлагая противоядие в обмен на тайные знания моей семьи. Однако я отказалась и стала готовиться к переходу. Мы все обговорили с кормилицей Фанг, которой предстояло заботиться о моей дочери. К счастью, все получилось. После смерти я переселилась в картину, наблюдая, как растёт моя дочь, и навещая её В дальнейшем я рассчитывала обучить её всему, что постигла сама.
— Дальше я знаю.
— Только финал. О нас почти забыли. Клан Мо не собирался признавать Юи и давать ей свою фамилию. Подозреваю, они знали, что она с детства имела склонность к живописи, и рассчитывали выдать ее замуж за члена клана. Наверное, они рассчитывали продавать картины, подписанные известной семьёй. Фанг несколько раз серьёзно избивали. У неё был талант, но она никогда не показывала своих пределов, да и без ресурсов давно отстала в развитии… Ну а теперь — конец истории. Новой госпоже удалось забеременеть, и в ожидании наследника она стала одержима идеей уничтожить мою дочь. Ей казалось, что дочь вырастет и отомстит за смерть матери, убив их с сыном. Так что она подослала за моей дочерью двух личных слуг, обученных искусству бесшумного прерывания жизни.
Кот зашипел и спрятался за ширмой, продолжая завывать. По спине гостя пробежал холодок. Волоски на руках встали дыбом. И только девочка на полу все так же безмятежно рисовала.
Голос призрака был странно спокоен, однако У Син видел, как в глубинах веера разыгрался настоящий шторм.
— Я понимала, что мне придётся выйти из картины на защиту дочери. Маска мстительного духа была изготовлена заранее, как и пара когтей. Двум убийцам, пришедших за моей Юи, я вскрыла горло. К сожалению, верная Фанг погибла. Мне не хватило пары мгновений… В доме был распылён яд. Я потратила все свои силы на перенос дочери сюда, в картину. Однако живому человеку не стоит слишком долго здесь находиться. Это место не предназначено для живых со столь низким уровнем силы. Сейчас она думает, что её снится сон, где она рисует с матерью и играет с котом. Не хотите, кстати, его здесь оставить?
— Видите ли, — осторожно подбирал слова У Син, не представляющий, чем это может обернуться. — У нас с ним установились сложные и непростые отношения. Мы связаны, и нас нельзя разъединять.
Он не знал, что будет, если Непоседа останется в картине. Будет ли он выходить по ночам ловить мышей? Или сам станет частью полотна? Как это отразится на бывшем хозяине? Вдруг кот будет продолжать вытягивать силы из У Сина?
— Жаль. Но я не настаиваю. Кошки здесь не хватает, об этом я в своё время не подумала. Надо было ее нарисовать.
Призрак с резким стуком, выдающим досаду, сложила веер и продолжила:
— После покушения набежали слуги, стража. На шум явился мой бывший супруг и новая госпожа с последователем секты Тесной Воды.
— Который вас отравил?
— Нет, не с тем. С другим, моложе и послабее. Бронзовый ранг.
«Заклинатель Ди!» — сообразил монах.
— Он ничего не знал о том, что задумал его собрат. Сцена была неприятная. Мой муж, бессердечный человек, ни капли не волновался о дочери, только досадовал, что источник дохода в будущем пропал. Жаль, яд к тому времени растворился. Трупы слуг и кормилицы унесли. В поисках Юи охрана несколько раз перерыла поместье. На картине, что я писала, было заклятие незаметности. Она так и осталась дома. Ее сбили её на пол. Сектант Темной Воды постоянно крутился тут. Он присвоил часть вещей. Я уже думала убить его, мешал сильно. Почувствовать меня он со своими жалкими силенками не мог, но что-то учуял. К счастью, достойный господин из ордена Защищающих явился сюда и может мне помочь, — улыбнулась она гостю. — Если он заключит «контракт души», исполнив клятву, получит достойную награду. У этой недостойной Ли Шан остался только один вопрос. Приходилось ли этому У Сину играть в театре?
***
Переход был слишком внезапным. Удивившись, У Син поднялся с пола, разминая затёкшие ноги.
Светало. Скоро утро. Тусклый свет пробивался через затянутые промасленной бумагой оконные ставни и двери.
«Контракт души» ему всё же пришлось подписать. Ощущения при обращении к силе были похожи на чувства человека, решившего надеть чужую одежду. Где-то тесно, где-то чересчур просторно, неудобно и тянет то тут, то там. Иначе говоря, У Син ощущал себя связанным обязательствами. К такому невозможно привыкнуть, и практики всеми силами стараются избегать такой клятвы.
Однако заклинателю удалось выторговать для себя несколько дополнительных условий и вознаграждений. Осталось только остаться в живых и выбраться из поместья с картиной.
Убрав остатки гребня и куклу в сумку, У Син подошёл к стене, наполнил силой указанный ему знак и тут же увидел, что на полу лежит шелковый свиток с картиной, которая до сей поры была невидимой. Вернее, казалась таковой. Взгляд все время проходил мимо, не останавливаясь на этой детали обстановки. Заклятье для отвода глаз исправно работало.
Женщина, сидя на коленях и повернувшись вполоборота к зрителю, рисовала картину в комнате, подозрительно похожей на ту, в которой находился монах Рядом с ней валялся на полу раскрытый расписной веер. Рассмотреть изображение на нём не удавалось, но У Син уже видел его вблизи.
Один из бамбуковых тубусов нашёлся на полу. Свернув картину, У Син спрятал туда бесценную находку.
Подойдя к уже потухшей жаровне, он сажей добавил несколько следов на лице. Встав на прежнее место, монах снова стал напитывать энергией контур массива.
***
Беззвучный вой прокатился по усадьбе, заставив людей проснуться.
Воины клана Мо схватились за оружие. Женщины, дети и слуги, не помня себя от ужаса, искали укрытие.
У Сина, крепко сжимающего пылающий посох, вынесло наружу прямо через тонкие бамбуковые стены, разметав их в щепки.
В предрассветном сумраке над неохотно разгорающимся домом поднимался призрачный силуэт. Вытянутое лицо «украшали» удлинённые клыки. Пальцы превратились в когти. Темные спутанные волосы свисали до колен.
Но при желании в этом нечеловеческом, искаженном лице можно было узнать черты первой госпожи Ли Шан. Массив пока ещё с трудом сдерживал её на месте. Однако было понятно, что мстительный призрак скоро прервётся через него. Сейчас призрак превосходил по размерам рослого мужчину. Он поднимался, увеличиваясь и заполняя все вокруг, и его было видно из любого уголка поместья.
Огненные лезвия одно за другим срывались с верхушки посоха У Сина, не причиняя призраку вреда.
Тут из прохода с шумом и грохотом появились одетые в броню воины. Два десятка облаченных в кожаные доспехи стражников с мечами наперевес, прикрываясь заговоренными щитами, вбегали во двор, окружая дом. Все одаренные были уровня от одной до трёх звёзд Бронзового ранга, на глаз оценил монах.
— Защитное построение «Скальный утёс»!!! — раздался громовой голос офицера.
На сомкнутых щитах в строю почти одновременно вспыхнули одинаковые защитные знаки, усиливая друг друга. Вокруг дома возник сияющий барьер.
Сбоку по призраку ударила «Плеть воды», и почти одновременно с одной из крыш на призрака обрушилось несколько серебристо-синих стрел. Это была работа заклинателей из секты Темных Вод.
Повернувшись к стрелку, призрак издал разъяренный вой.
Сдерживающий массив лопнул, ударил высвобождающейся силой в чуть дрогнувший строй воинов и сбил пару лучников с крыши. Господину Ди удалось на мгновение захлестнуть водной плетью руку призрака, который вырвался свободу, отшвырнув заклинателя в сторону.
Сделав выпад возникшим на конце посоха огненным клинком, У Син почувствовал, что попал, и тут же отправился в полёт вслед за господином Ди. Огненный Щит разлетелся от удара, и больные, не до конца исцеленные рёбра снова заныли.
Призрак на мгновение завис, оглашая усадьбу ещё одним беззвучным воем, от которого заныли зубы и кости, а потом свечой рванул вверх, к одному из стоящих на крыше лучников.
Тот одну за другой выпустил две светящиеся стрелы, оставившие большие дыры в бесплотной сущности. Стоящий рядом воин попытался задержать подраненного призрака, загородив сослуживца щитом, вспыхнувшим золотистым светом. Однако по мановению руки призрака тоже отлетел в сторону и покатился по земле. Столкнувшись, две фигуры рухнули вниз, во двор.
У Син стремительно бежал к этому месту, стараясь успеть первым и видя, как над окровавленным телом поднимается фигура призрака. Он исцелялся, хорошо подпитавшись посмертной энергией от своих жертв.
Удар на этот раз получился красивым. Наставник в секте был бы доволен У Сином и, возможно, не урезал бы вечернюю долю риса ученика. Посох с горящем на конце лезвием надвое рассёк грудь призрака, развалив его пополам до самого пояса.
Огонь потоком устремился внутрь охваченного пламенем противника. Два удара когтей были опасны, но ослабленный призрак промахнулся, располосовав кожу и оставив новые шрамы на руках монаха.
Издав горестный стон, призрак истаял в огне.
***
Над усадьбой, пронзая лучами легкий утренний туман, восходило солнце. Дым над пепелищем устремлялся вверх, к редким облакам, которые, впрочем, тут же исчезли, уносимые ветром. У Син послюнявил палец, поднял его и по направлению ветра понял, что дым уносит к горам. Душа покойной госпожи Ли отлетела в муках, но будет покоиться с миром…
Офицер раздавал приказы. Кто-то побежал за лекарем. Однако монаху было ясно, что он уже ничем не поможет Мо Гану, бывшему хозяину усадьбы. Сегодня тот встретился со своей покойной женой и не смог этого пережить.
Обессилев, У Син мешком опустился на землю.