В происходящее я поверил сразу и охотно. Подумаешь, начал сниться сон, а потом не смог из него выбраться. Нет, происходящее даже забавляло меня. Ну, если подумать, что мне нужно от этой жизни? Работы нормальной нет и не было, со вчерашнего дня и вовсе не стало никакой, с женой развёлся, она терпеть меня больше не могла, да и сам я терпел себя всё меньше, за квартиру долги, да за всё долги, живем в поганое время в поганой стран, а, что и говорить. Нет, я вовсе не ною, но порой "нытик" внутри меня просыпался, и постоянно жаловался, и постоянно хотел, чтобы вокруг изменилось, резко и кардинально.
Вот и изменилось. Я вернулся домой абсолютно злой, поцапался с начальством, бывшим уже, денег не выплатили за три месяца и выплачивать не собираются. По пути встретил хозяина квартиры, и тот заявил, что завтра меня выселят… В общем, побухал, так сказать, напоследок, никакого выхода не предвиделось, так что мне… конец.
Когда я пришел в себя, если это можно так назвать, почему — то сразу понял, что нахожусь не в реальном мире. Вокруг сплошная пелена, сон. Именно сон, я должен был спать, пьяным сном. А может это так белая горячка настает? Да нет, не похоже, я же себя ощущаю. Вот, и если ущипнуть…
— Черт, больно же, — я не просто ущипнул себя, посадил приличный синяк на руке. Во сне такого быть не должно, и все же, я еще тверже уверился, что я во сне. А следом понял, что в обычный мир уже не вернусь.
Ура, сбылась мечта идиота. Сбылась так сбылась, даже в сказках такого не бывает. Стоп! А какого… я вообще радуюсь? Надо подумать над тем, где я, кто я, и почему я? Хотя, кто, я знаю. Александр Белоусов. И… вот, точно, кто — то меня звал, я услышал тихий, почти комариный голос.
— Сайша… Сайша…
— Саша, тупица, — зло сказал я и меня потащило. Слава богу во сне не ощущается практически ничего (хотя почему я получил синяк?) иначе от столь резкого толчка я должен был сломать себе все кости. Не сломал.
Я несся сквозь туман и, казалось, в этом тумане что — то мелькает. Впереди забрезжил свет и очень быстро приблизился. Мгновенно ослеп, так и не увидев, как оказался в новом месте.
— Здорово, новичок, откуда будешь? — раздался сухой, трескающий голос и я обрёл способность видеть.
Первое, что заметил, это стоявшего передо мной человека. Высокого здорового деда. Хотел бы я так же выглядеть в его годы. Потом, не останавливаясь на деде, начал осматривать комнату. Довольно скудненькая, стены не понять из чего сделаны, вдоль стен цветные линии. Зато интерьер смутно знакомый, деревянная скамья, деревянный стол, на одной стене меч и булава. Средневековье. Ну, это мы по истории проходили, этим нас не удивишь. А что путешествие во времени — подумаешь, я, считай, об этом давно мечтал, теперь, что же, не отказываться же ведь. А вот узнать где я, необходимо.
— Где я? — уперся я в лицо деда. Оно оказалось очень близко ко мне и я понял, что и голова его много больше моей. Кожа была грубая и сероватая, огромный нос картошкой, брови и усища были густыми и лохматыми, пах он перегаром (а может это от меня).
— Ты — то? В распределителе.
— В каком еще распределителе? — вскочил я на ноги.
— А уже ни в каком, — неожиданно хохотнул дед.
— Чего тогда голову морочишь, — зло сказал я усаживаясь обратно, — где я тогда, если не в распределителе?
— Нет, ты как раз в распределителе, только тебя уже определили.
— Куда? — вырвалось у меня, уже хотелось закатать скандал.
— Вором тебе теперь быть, — сказал дед весело, для меня же это прозвучало как приговор.
— Каким еще вором? — сипло выдавил я, а потом взорвался, — каким вором, я тебя спрашиваю? Ты куда меня притащил, дубина стоеросовая, я тебе разрешение давал? Ах ты гад, скотина…
Дед не обиделся, но я как — то незаметно оказался в его мощной хватке, в полуметре над полом.
— Поздно трепыхаться, раз попал сюда, значит, будешь вором.
— Ладно, вором так вором, — легко согласился я и именно в этот момент начал верить в реальность происходящего, — и что же воры должны делать?
Дед от неожиданности выпустил меня из рук и выпучил глаза, пытаясь что — то сказать.
— Да какой ты вор? — удивленно спросил он.
— Вот и я о том же, — тут же подхватил я, — может, есть другие вакансии? Мер города там, или президент. А что, я вполне, только покажите, что к чему, а там…
Меня прервал громогласный хохот деда, он угрожающе закачался на табурете, запрокинув голову к потолку. Я украдкой покосился на висящий на стене меч. Нет, не поднять мне такой, да и какие— то ленточки его держат, не серьезно держат, но все же помеха, а деду хватит кулаком меня один раз по голове приласкать.
— А ты нахален, самое то для вора, — изменил дед свое мнение.
— Да не хочу я быть вором, — вскинулся я, но поспешно разжал кулаки, с таким противником себе дороже будет связываться.
— Ну и дурак, чтобы вором стать еще надо заслужить, а ты сразу так высоко взлетел, а еще артачишься.
— Это вором быть почетно? Что бы тебя любой прирезать мог?
— А ты не попадайся.
— Погоди, что же тогда хуже вора?
— Садовники, грузчики, солдаты.
— Как солдаты, почему? — не понял я.
— Так они же не свободные, а ты что хочешь, то и делай.
— Ну хорошо, а кто тогда выше вора?
— Ты откуда такой взялся то? Ясно кто. Фермеры, смотрители, охотники, инквизиторы, наемники еще.
— А фермеры почему выше? — тут я подумал, что возможно это проблемы с языковыми барьерами, да и откуда я вообще язык— то знаю?
— Ну ты дурак, для вора это плохо, надо быть умным.
— А я умный, два высших образования и пять курсов повышения квалификации, так что ты мне здесь не грозись. Объясняй давай.
Видимо, как раз объяснять входило в служебные обязанности деда, он и объяснил, да так, что я сел мимо табурета.
Оказывается, я попал в ненормальный мир магии. Это точно, магический мир, дед даже доказательства привел. Но вот ненормальный он был на столько, что у меня даже язык не повернется обрисовать ситуацию. Оказывается, ц в этом мире магию выращивают, как огурцы на грядке. И догадайтесь, что делают фермеры? Именно! Выращивают заклинания!
— Вот так попал. Еще и реальность другая, и мир, наверное, тоже совершенно другой.
— Так ты не отсюда? — радостно улыбнулся дед, и сказано это было так, как будто я из другого города, а не из другого мира, — то — то я думаю, деревня.
— Ага, дедушка, деревня мы, ой полная деревня, — зачарованно выдавил я.
— Ну тогда садись, буду тебе рассказывать.
Не скажу, что он рассказал мне что — то сильно новое, по крайне мере до большинства рассказанного я дошел собственном умом. Другой мир, магическая реальность, ошеломляющая новость про заклинания на грядке. Ну, само собой отсюда вытекают закономерности — другой социально общественный строй, другие принципы и законы, другие ценности, другие методы. Всё другое. Хотели — получите. Получили — распишитесь. И нечего хныкать, сами хотели — сами получили.
— А у вора жизнь простая. Украл, продавай. Кончились деньги, кради ещё. Кради всё, что плохо лежит, а хочешь стать знаменитым, кради что — нибудь ценное, очень ценное и то, что находиться под хорошей охраной.
Стоп, стоп, стоп. Я прекрасно понял бы сказанное, если бы это происходило в моём мире. Но здесь, где царит магия, как же я красть — то буду? Это ж, куда руки не протяни, тебя фаерболом приласкают, или земля под ногами разойдется и лететь тебе вечность. Э — эээ, не хочу!
— Но, чтобы стать хорошим вором, тебе и инструмент нужен соответствующий. Сейчас выйдешь и пойдешь по тропинке, она приведет тебя к харсу, это такое хранилище, где тебе выпадут некоторые вещи, обязательные для твоей работы.
Он объяснял что — то еще, но я понял главное, что всем необходимым меня снарядят. И то спасибо, а то в одних трусах в этом мире оказался.
— Скажи дед, а какая специальность у вас считается самой престижной. Ну кем быть лучше всего?
— Охотником, — мечтательно сказал дед, — они не подчиняются никому, живут сами по себе, они самые богатые люди, и самые могущественные. Они живут в постоянных странствиях и постоянной опасности. Поэтому они еще и самые несчастные.
— Ты несчастным не выглядишь, — засомневался я, — скучаешь?
— Скучаю. Понял, кем я был?
— Понял, — кивнул я, — я тоже хотел бы стать охотником.
— Слабак, да и что у тебя есть? Если бы ты попал в распределитель к охотникам, то тебя бы снарядили, но за жизнь твою никто не дал бы и гроша, хотя если бы сумел продержаться в странствиях хотя бы год, то заслужил бы почет.
— Через год я стану охотником, — пообещал я, сам не знаю почему.
— Сиди, куда тебе, — махнул рукой дед и сделал кислую мину, немного погодя он все же посмотрел на меня более пристально и махнул подзывая, — ладно, надо проверить твой потенциал.
— Какой?
— Магический, конечно. Еще модификационный, мыслительный, выносливость, сопротивляемость…
Дед начал сыпать терминами, из которых я не понимал и половины, поэтому, чтобы не загружать себе голову еще больше я просто приблизился и сделал послушный вид. Дед развел руки в стороны и между его ладоней появилась радуга, маленькая такая, и яркая, очень яркая. Я невольно дернулся, но поймав недоумение деда взял себя в руки. От радуги потянулись маленькие щупики, облепившие меня с ног до головы. Щупики были разных цветов и лезли всюду. Несколько лучей схлестнулись на глазах и попали на сетчатку, отчего я на время ослеп. К счастью, слепота от заклинания прошла очень быстро, а дед успел закончить свою проверку и сейчас являл собой скульптуру недоумения.
— Что, труп? — съехидничал я.
— А? — дед не понимая уставился на меня, — раньше никогда не барахлило.
— Дед, это же заклинания, как оно барахлить может?
— Сам ты барахлишь, — огрызнулся дед, — заклинание заложено в браслеты, а предметы порой теряют некоторые свойства.
— Ну хорошо, теряют. Со мной — то что?
— Не знаю, — пожал плечами дед.
— Как не знаешь? А радугу зачем пускал?
— Какую радугу?
— Ну заклинание, зачем заклинание— то?
— Оно и не смогло определить.
— А должно было?
— Если ты профан в магии, это еще не значит, что все такие.
— Ну ладно, ладно, не кипятись. Скажи хоть что— нибудь.
— А что? Ну, магический потенциал у тебя приличный, на мага не потянешь, но в верхних кругах обращаться можешь. Выносливость у тебя нормальная, даже очень нормальная, точнее больше обычного, но в пределах нормы. Модификации зашкаливают, мыслительный в самом верху. С сопротивлением ничего понять не могу, такое ощущение, что в разных местах по разному, а должно быть равномерно. С остальным и вовсе ничего не ясно, не определятся.
— Может еще нету такой шкалы, чтобы меня измерить? — хохотнул я и внутренне напрягся. Что — то не нравилось мне такое начало, а если я действительно не такой как все? Нет, нечего отличаться от остальных, хотя бы внешне. Стоит попробовать обмануть заклинание.
— Давай еще раз попробуем, может случайность какая, маги ваши, например, заклинание какое кастуют?
— Нету у них таких заклинаний, — буркнул дед, но идею поддержал.
Когда меня мерили во второй раз я постоянно думал, чтобы проверяемые параметры получилось нормальными. Нормальный потенциал, даже низкий, нормальная выносливость, низкая сопротивляемость, всё низкое, ниже среднего, да просто в отстой. А вот луч в глаза больше не допущу, а ну брысь.
Я взмахнул рукой, отгоняя навязчивый луч и прикрывая глаза. К моему, не слишком большому удивления, лучи отпрянули от руки и в глаза не полезли.
— Чего махаешь, стоять смирно не можешь? — пробасил дед и тут же радостно сообщил, — ну вот, теперь порядок. Видать, действительно что — то было. Но параметры, я скажу тебе… — я напрягся во второй раз, но тут же чуть не возликовал, — ни одного нормального, все ниже среднего, а некоторые и вовсе ноль. Из тебя же не только охотник, даже вор нормальный не получится, — дед скривился, а я пытался всеми силами скрыть радость. Получилось, у меня получилось. Я обманул заклинание, или что там было. Я сумел. И пусть дед грустит, я — то знаю, что в первый раз было более правдиво.
Однако, как быстро я начал осваиваться в новом мире. Казалось бы, должны быть депрессии, должно хотеться домой, я должен просто возненавидеть этот мир. Но мне наоборот, хотелось прыгать от счастья, ходить колесом и кричать новому миру — здравствуй! Но я вынужден был сдерживать себя, потому что была у меня уверенность, и в этом мире не просто, и лучше скрывать свои возможности. А освоиться я как — нибудь сумею. Вот, ремесло вора настала пора выучить, а там посмотрим, красть, во всяком случае, я долго не собираюсь.
— Не легко тебе будет здесь устроиться, ни один клан не позарится на такого, — дед тем временем что — то делал за столом и скоро протянул мне кусочек бумаги.
— Эй, ни в какие кланы я вступать не собираюсь, буду сам по себе, — я взял листок и понял, что это не бумага, а тонкая кожа с тиснением.
— Значит, хочешь быть вольным вором? Тоже можно, — кивнул дед, — в этом есть и свои плюсы и свои минусы. Но, вот что я тебе посоветую, будь вдвойне осторожен. На сложные дела лучше не подряжайся и найди Старого Лиса, он тебе расскажет, как нужно быть вором.
Тебе пора. Как выйдешь, иди по тропинке, дойдешь до харса, а там уж полагайся только на случай. Дальше тебя встретят кланы, решат твою судьбу. Не спорь, твое мнение спросят, но вероятнее всего от тебя откажутся.
Когда я был на выходе, дед остановил меня окликом.
— И запомни, у харса ничего нельзя просить.
Узнать, почему просить ничего нельзя я не успел — оказался за дверью, под ливнем. Настроение сразу упало, и почему — то стала подниматься злость. Я затопал по тропинке, которую невозможно было не заметить, этакая дорожка меж метровых стен, дождь больно ударял по плечам и голове, а ноги скользили. До загадочного харса было метров двести, за которые я успел околеть и весь изошел матом.
Харс оказался загадочным сооружением, как будто у дирижабля отрезали одну треть от баллона и оставшуюся часть поставили на землю. По бокам от него отходили две высоких стены, так что миновать его нельзя было никак. Дверей у цельного металлического сооружения я не заметил, но когда подошёл вплотную, предо мной засиял ровный прямоугольник. Я шагнул внутрь.
Внутри харса было тепло и сухо, к моему удивлению, я тоже оказался сухой, но теплее мне не стало. Злость всё еще осталась и я решил отомстить этому миру за своё состояние. Решил, что так будет справедливо, не я первый проявил не гостеприимство. Что бы такое сделать? А вот, дед говорил, что у харса ничего нельзя просить, значит — буду ему приказывать.
— Эй, харс, а ну выдай мне тёплую одежду, — зло закричал ввысь, только тут соображая, что передо мной еще одна стена. Харс состоял из двух помещений, одно в другом, и основное, судя по всему, было внутреннее. Но не успел я войти внутрь второго корпуса, как передо мной хлопнулась стопка одежды.
— Вот, так— то лучше, — сварливо сказал я и стал разбирать одежду. Но что это, шуба? А это, меховые штаны? Дед же говорил мне, что здесь можно и голому ходить, тепло.
— Харс, это что еще такое, я тебя шубу просил? Я просил одежду, и не верхнюю.
Передо мной опять плюхнулась одежда, на сей раз меньше, но опять не то. Короткие шорты, майка и панама.
— Харс, сволочь, — закричал я и тут же заткнулся. Хорошо, я конкретизирую задачу.
Я во всех подробностях описал одежду которую хотел бы получить. Вся выдержанная в средневековой моде. Штаны, камзол и куртку, теплые, но, чтобы не было жарко, чтобы не промокали, не продувались ветром, воды не держали и еще кучу параметров, большинство от балды, пускай подумает этот харс.
Получилось! Как заказывал — штаны, свободные и нигде не давят, камзол сидит как влитой, и куртка, слегка мешковатая со множеством карманов. Коричнево — зеленые цвета. Материал мягкий, не обычный, я такого и не встречал, и изнутри намного качественнее чем снаружи, то, что и нужно вору, не броское, но добротное.
— И сапоги, чтобы не промокали, не скользили, до колен.
Пожалуйста, сапоги. Немного не то, что я заказывал, без каблуков, в обтяжку. Но когда я их одел, понял, что лучше и придумать нельзя. Сгиб на пятке мог становиться твердым или мягким, сапоги не жали и кожа дышала. Удовлетворившись, я направился внутрь второго помещения. Тут у меня случился шок.
Все пространство конусообразного купола вдоль стен было усеяно всевозможными вещами, у меня даже глаза разбежались. И чего дед говорил, что просить нельзя? Подходи да бери.
Но я брать не спешил, что — то меня остановило. Лишь спустя минуту я понял, что все висящие в воздухе вещи не материальны, а как будто призрачны. Может это просто иллюзии? На всякий случай стоило проверить.
— Эй, харс, какие вещи полагаются вору? — крикнул я ввысь и мне показалось, что некоторые вещи передо мной дернулись. Я решил не списывать сразу это на видения, решил приблизиться к одной из дрогнувших вещей. Это оказался пояс с двумя маленькими подсумками, каждая была разбита на продолговатые ячейки и отсеки. Не понимаю, для чего нужны эти подсумки, но решил взять пояс, протянул руку и, она сомкнулась на ремне. Я почувствовал твёрдую материю, рука не прошла сквозь мираж. Потянул руку на себя и в ней остался зажат пояс с подсумками, абсолютно реальный, а то место, где он висел, оказалось заполнено новым предметом — кинжалом. Мне он понравился, и я взял его. Опять получилось. На месте кинжала появился мешок, именно такие использовались путниками веке в семнадцатом и больше напоминал котомку. Я быстро нацепил пояс, к поясу кинжал и, взяв котомку, повесил её на плечо. Передо мной появились наручники, или что — то на них похожее, но я отказался взять их, зачем они вору. Зато обнаружил еще миниатюрный арбалет, стрелы к нему, веревку и кошель. В кошельке даже оказалось две монетки, серебряная и медная. Их я сразу переложил в карман штанов, знаем мы, как тут с кошельками поступают.
Еще харс предлагал странного вида ножницы, очки, которые скорее подошли бы инопланетянину с тремя глазами, непонятные колышки, банку мази. Мазь я взял, послушав внутреннего голоса. Больше мне ничего не приглянулось, а нахватывать вещей я не собирался, незачем. Зато вспомнились слова деда о медальонах, мол каждый человек имеет их. Я не понял дословно зачем они нужны, но, судя по всему, мне был просто необходим медальон и чем круче, тем лучше.
Я стал обходить ряды кругами, высматривая что — нибудь на цепочке. Медальоны действительно были, и было их предостаточно. Были диметром от трех до пятнадцати сантиметров и толщиной от сантиметра до волоса. Висящие на волосках, цепочках и цепях, обычные кружочки, разрисованные кружочки, узорные, выгравированные, в виде морд и всевозможных фигур, из дерева, металла, стекла, кости, кожи. Чего только не было. И казалось бы, выбирай сколько влезет, на любой вкус найдешь. Но мне не приглянулся ни один, я даже руки не протягивал.
Наконец, мой взор уперся в потолок и там я с удивлением увидел всего две одинокие вещи, висящие в круге пустоты. Медальон и жезл. То, что мне нужно (а ведь была закономерность, чем выше предмет, тем лучше, но я мог приказать и спустить вещи, как, например, кинжал первоначально был примерно на восемнадцатом ярусе, а арбалет на двадцатом, последнем. Хотя откуда я все это знаю, не представляю).
— Эй, харс, а ну спусти вон те вещички.
Харс содрогнулся, заставив меня поёжиться. Ой, что — то я не на то покусился. И тут же пришла злоба, я не сам сюда напрашивался, так нечего меня и пугать.
Медальон поплыл вниз, и вместе с его приближением наваливалась непонятная тяжесть. Уж не знаю, кто меня давил, харс или медальон, но это сопротивление еще больше разозлило меня и раззадорило. Я решил стоять назло всем, назло этому миру, назло тому, по чьей милости я попал сюда, назло дождю, заставившего меня мерзнуть, назло деду, отговаривавшего меня просить что — то у харса, назло харсу, дерзнувшему меня сломать. Фигушки всем вам, если я сказал, что медальон будет моим, значит будет. Подать его сюда!
Медальон опустился до уровня моих глаз и я увидел, что это очень большой медальон, не меньше компакт диска диаметром, толщиной ребра сантиметра два с выгнутыми сторонами, так что он напоминал линзу. Вся поверхность медальона была черной, будто резиной покрыта, и ровной. Единственная цепочка, на которой он висел, была сверкающей и опрятной.
В первый момент я хотел было отказаться от такого подарочка, но тут злость хлестнула меня самого. Какого черта я буду отказываться от того, что досталось таким трудом? Зря, что ли, так выкладывался, пот ручьями, ноги дрожат, а я на попятную? Фигушки!
Схватил медальон обеими руками, и давящая тяжесть исчезла, осталась только опустошенность. Я еле стоял на ногах, но медальон сжимал крепче, чем лев держит добычу.
Через несколько минут я начал двигаться, давалось это с трудом. Надел медальон на шею, стало немого легче. Мелькнула мысль, что наверху остался еще жезл, но я понял, если попытаюсь взять и его, то тут мне и выроют могилу. А раз так, то больше нечего здесь делать, пора выходить в большой мир.
Большой мир встречал меня жизнерадостно. Вовсю светило солнце, как будто и не было никакого дождя, вокруг зеленела трава и слышалось пение птиц. А чуть позже появились и противные голоса.
— Смотри, действительно новичок, — раздалось слева.
— Дошел всё же, — послышался голос справа.
— Прав был Хес, такой никому не нужен. Вы посмотрите, он еле на ногах стоит, редкий слабак, так умаяться на дороге испытаний, — опять слева, но чуть дальше.
— И одел его харс в одни тряпки.
Я хотел было возразить, но сил на это не осталось. Что ж, судя по всему это и есть те, кто представляет кланы, а мне лучше в них не попадать, так что давайте ребятки, ищите недостатки, а если что, то я вам их сам покажу.
— У него и необходимых инструментов нет, а подсумок и вовсе пустой, — продолжали голоса, которых я до сих пор не видел.
— Интересно, какой у него медальон? — раздался голос прямо спереди от меня и я увидел перед собой человека закутанного в темно — зеленый плащ. У него было мужественное красивое лицо, но чувствовалась в нем некая жестокость. Он грубо схватил за цепочку и потащил наверх.
— Ох, — только и выдохнул, когда увидел его. Я сперва даже не понял, что это значит, но судя по тому, как незнакомец отдернул руку, ничего хорошего не было, — угораздило же. Лучше бы вовсе без медальона вышел.
Со всех сторонах послышались шепотки, а меня на время оставили в покое.
— Нет, мы не можем решить, как быть, нам надо обсудить, — услышал я с разных сторон, — нужно дать всем время на обсуждение…
— Новичок, твоя судьба будет решена завтра, — заявили мне в лицо, и уже обращаясь к другим, — кто возьмет опеку над новеньким на эту ночь?
Судя по воцарившемуся молчанию, никто такой труд на себя брать не хотел. Внутренне я ликовал.
— Я возьму, — раздался старческий голос, — пускай кланы не беспокоятся.
— Да будет так. Завтра в полдень мы будем решать.
Послышался шелест травы, клановцы уходили. А меня кто— то взял под руку и куда— то повел.
— Не беспокойся, все будет в порядке, я позабочусь о тебе. Меня зовут Старый Лис и Хес просил меня встретить тебя.
— Дед говорил о тебе, — вспомнил я.
— Точно, он тоже говорил, что ты его дедом называл. Что это значит?
— Старый человек.
— А, а он — то было думал, что ты его ругаешь. Ладно, я ему скажу, пускай повеселится. Ей, ты что, не видишь куда идешь?
— Так темно же, — огрызнулся я и понял, ведь когда я вышел из Харса было светло, солнце стояло высоко. А сейчас вокруг темнота. Вот черт, да это же у меня в глазах темнота, я просто отрубаюсь.
— Эй, что с тобой, ты чего на ногах не стоишь? Чего падаешь… — я слышал причитания Лиса сквозь пелену усталости, проваливаясь в сон.
— А ведь ты необычный человек. Ты не так прост, как кажется, — мы сидели под раскидистым деревом, куда отволок меня Лис когда я отключился, — я, как и все, вижу в тебе простака, но чувствую, что что — то здесь не так. Хес тоже ощущал, что ты не так прост. Но и он не смог сказать, в чем твоя необычность. Во всём твоем облике что — то не так, я Хес говорит ты и вовсе был перед ним в одном нижнем.
— Наверное, мои деревенские манеры меня выдают, — попытался отговориться я.
— Есть в тебе нечто деревенское, не спорю, но не только. Образ у тебя несуразный, все воры ходят в плащах, а харс тебе его не выдал, — я чуть было не брякнул, что сам не взял, но вовремя спохватился, этого лучше вообще никому не знать, — а из необходимого у тебя только кинжал да подсумок.
— Зато какой, — я вынул кинжал и протянул его Лису. Тот оценил кинжал, даже не успев взять в руки.
— Ого, вот это сокровище, еще ни один новичок не получал такого, — а голос ехидный — ехидный, — от такого и до меча не долго, если бы был воином. Но ничего, будешь трудиться и кинжал скоро отличный получишь, хотя этот тебе тоже сгодится, — я с усилием проглотил обиду. Ничего он не понимает, этот кинжал не повторяется, уж я — то знаю, сам смотрел. И вообще, выше восемнадцатого яруса оружия было мало, так что и мечи и другие кинжалы, это ширпотреб на его фоне. Я ему даже не стал показывать арбалета, который лежал в мешке.
— Скажи Лис, как живёт вор? — попросил я, переключая его на другую тему.
— Вокруг тебя город, — Лис сделал широкий жест руками, — воровать можешь всюду, где захочешь, но, если поймают, пеняй на себя. Можешь воровать на улице, забираться в дома, да хоть в сокровищницу Смотрителя. Самое престижное, это наведаться на ферму и уволочь заклинания, но проще очистить смотрителя, чем самого захудалого фермера. А тебе, с таким и подавно.
— А куда мне девать награбленное?
— Отдавать скупщику клана, за вознаграждение.
— А если я не буду в клане?
— Тогда в любую лавку, где тебе дадут хорошую цену. Лучше всего торговать с Ахмедом, но ты должен быть для этого бывалым вором, а иначе не выйдешь от него.
— Для чего нужны медальоны?
— Медальоны? — Лис посмотрел на меня изумленно, — это главный рабочий инструмент. В медальонах у тебя хранятся заклинания, для медальонов их выращивают больше всего. Если прикупишь какой модификатор, то его тоже нужно скармливать медальону.
— Что значит нужно? Модификаторы для чего вообще, я думал для медальона?
— Дурень ты, парень, модификаторы делают для человека, зачем они медальону?
— А почему тогда медальону?
— А у тебя дмом есть? Нету, значит остается только через медальон.
— Какой дмом? — поежился я.
— Дмом занимается твоими модификаторами. Тебе такой не полагается, потому харс тебе его и не дал, но при желании ты можешь купить, когда достаточно золотых накопишь.
— А почему медальоны все разные, есть маленькие и большие?
— Большие самые плохие. Медальон это ведь что, это дверь, и чем больше дверь, тем она хуже, — если честно, то я в этом логики не видел, — лучшие медальоны, медальоны с волос, практически неощутимый кружок, зато какой мощи. Такой снять даже не пытайся, он с хозяина сам не слезет, а о волосок себе все пальцы обрежешь. Еще в медальоне заклинаний разное количество умещается, и чем больше, тем меньше заклинаний.
— Дурдом, — вырвалось у меня, — почему чем меньше, тем больше влезает? Хорошо, а медальоны в виде голов, что значат?
— Эк парень, ты замахнулся. На такие даже не смотри, это медальоны охотников.
— Черт! — я хотел вскочить и кинуться бежать обратно в Харс, ведь я столько медальонов с рожами оставил там.
— Да, у них медальоны не чета всем остальным, — мечтательно сказал Лис, — я когда— то позарился на такой, еле ноги унес.
— А где можно такой медальончик прикупить? — поинтересовался я.
— Ты что, ты что, такое не продается, такой медальон можно только у Харса получить. Да и вообще, медальон редко меняется, он же на всю жизнь.
Хорошо, что я сидел, иначе мне бы лежать. Это я что же, считай клеймо на себя повесил? Самый большой, черный (не благоприятный цвет), и правильно, чего на меня зариться, кому такой идиот нужен, пройти мимо таких сокровищ. О чёрт, мне плохо становится.
— Как же я воровать буду? — простонал я, Лис меня неправильно понял.
— Ничего, попрактикуешься и на хлеб у тебя что— то да будет.
Дальше я его только слушал, спрашивать уже не хотелось. Лис говорил много интересных вещей и хорошо, что я приучил себя запоминать, что говорят, в любом состоянии, иначе в дальнейшем мне пришлось бы плохо.
Опять темнота. Да что это такое? Я не девица, чтобы постоянно в обмороки падать. Но, почему Лис побледнел и куда он смотрит? Так, а откуда у меня на руке взялся черный браслетик, на левом запястье?
— Лис, в чем дело? Это ты мне надел? — строго спросил я.
— Не… не… нет.
— А кто? Что — то я больше никого не заметил.
— Ма… Ма… Маг был… з… здесь.
— Какой еще маг?
Но узнать у Лиса большего не удалось.
— И что это за браслетик, для чего он мне?
— Он будет за тобой следить.
— И что это значит?
— Практически то, что тебе подписали смертный приговор.
— Что? — я вскочил на ноги, — это еще почему? Что я сделал вашему магу?
— Если на тебя надели браслет, это значить ты под постоянным наблюдением.
— Да к черту этот браслет, не нужен он мне, — я попытался стянут его с руки, но браслет захотел сниматься только с кожей.
— Ты не сможешь его снять, даже срезав вместе с кожей, браслет вернётся на руку обратно.
— Весело, — я пытался держать себя в руках, — ну и сволочь же этот маг.
— Тише, маг все слышит.
— Ах, значит, слышит? — я злорадно поднес браслет к губам и начал громко ругаться, всеми словами какие только знал. Ну маг, если ты меня слышишь, ты в гробу будешь переворачиваться, вспоминая.
Прекратил я примерно через полчаса, и то только потому, что на Лисе лица не было.
— Он тебя теперь просто прибьет, — слабо простонал он.
— Нет, — покачал я головой, — я нужен этому уроду, а значит, он с меня пылинки сдувать будет, — и про себя добавил, только до определенного предела, так что лучше больше не нарываться.
— Теперь тебя не возьмет ни один клан.
— А мне плевать, — от кланов избавился, и от мага тоже как — нибудь избавлюсь, — прощай Лис.
— Прощай, я передам.
Отлично, хотя бы с кланами не говорить. А теперь быстро в ближайшее питейное заведение, деньжата кое — какие у меня есть.
"Три толстяка" — гласила попавшаяся мне на глаза вывеска. Кабачок был с виду приличный, витающие вокруг запахи заставили заклокотать живот и я вошёл внутрь. Не слишком большой зал насчитывал десять столов и шесть столиков, сейчас он был на половину пустым. Название себя оправдывало, заведением заведовали три брата, три отменных толстяка, бармен, повар и квартирмейстер.
Я сел за один из маленьких столиков, услужливый хозяин поинтересовался, что я буду и минут пять расписывал, что у них есть. Я не выдержал раньше, чем он успел разойтись и заказал большой кусок баранины и кружку эля. Тут же пришлось вытащить медяк, оказавшийся дукатом. Хозяин подхватил монету и скрылся, вернувшись вскоре с подносом и россыпью грошей. Вообще с валютой здесь было весело. Грош — самая маленькая монета. Потом идет дукат, который равняется пятидесяти грошам. Потом идет серебро, серп и луна. Серп равняется двадцати дукатам, луна — пяти серпам. Золотой равняется тридцати серебряным лунам. И еще есть шкурки, или кожа, делящиеся на три цвета. Коричневые равнялись десяти золотым, красные — пятидесяти и зеленые — сотне золотых. Из кого делают эти шкурки я не узнал, но вряд ли я их скоро увижу.
Присутствующие в зале порой косились на меня, но им быстро надоело это занятие, я же на неприятности нарываться не собирался.
Баранина оказалась восхитительна на вкус, сочная, со специями, придающими просто чарующий вкус. Я ел как голодный, впрочем, я и был голодный. А вот эль подкачал, могли бы и лучше. Но тоже ничего, лучше нашего пива.
Насытившись, я отвалился на спинку стула и являл собой верх блаженства.
— Что — нибудь еще? — услужливо осведомился хозяин.
— Еще эля, — благодушно разрешил я и хозяин, отсчитав гроши, исчез в погребе.
Вторую кружку я уже смаковал, неторопливо осматривая зал. На меня перестали коситься, видимо стал своим в доску, такой же пьяный и довольный. Я с удовольствием рассматривал огромный камин, напротив которого сидел, всматривался в чарующие языки пламени. Когда эль закончился и я собирался заказать еще кружечку, за спиной раздались шаги, тело напряглось и хмель из головы выветрился — старая привычка.
— Эй, оборванец, ты занял наше место, — раздался противный голос. Я уже проводил рекогносцировку. За спиной стояли трое, судя по шагам не такие уж крупные, не крупнее меня, походки развязные, чувствуют за собой силу и потому не собираются напрягаться. Идиоты, да мне хватит одного подноса, чтобы с ними разобраться. Это на деда я не рыпался, за тем была сила, её чувствовать я научился. У меня за плечами было семь лет тренировок по системе Кадочникова, даже поднос в моих руках мог превратиться в смертельное оружие.
Я спокойно поставил кружку на стол и встал. Стоявший за моей спиной явно рассчитывал удержать меня за плечи, но не успел. Они уже потеряли своё единственное преимущество.
— Чем же вам не нравятся другие места, ты хочешь сказать, что там грязно? — я специально наводил его на мысль ответить грубо, тогда им пришлось бы держать ответ перед хозяевами, а возможно, и перед некоторыми посетителями. Краем глаза я заметил, что два брата — толстяка уже напряжены, но вряд ли поспешат мне на помощь. Ну, хотя бы и этим троим помощи не будет.
— Ты занял наше место, — тупо ответил задавала, выглядел он жалко, может его рожа и наводит страх, но я смотрел на тело, а оно не впечатляло меня.
— Ты ошибся, — ответил я с вызовом, мне уже начало это надоедать, а эти ребятки явно хотят подраться.
— Ты немедленно уберешься отсюда и поставишь нам выпивки, тогда мы не тронем тебя, — угрожающе заявил задавала, двое других уже приготовились к драке, отчего мне захотелось только смеяться.
— Хозяин, кружку эля, — я пренебрежительно отвернулся от троицы грубиянов.
— Ты не заметил? Нас трое, — почти ласково поправил меня задавала.
Я опять повернулся к хозяину кабачка и напрягся, приводя тело в боевое состояние.
— Я выпью его, когда разберусь с этой швалью, — резким рывком ноги я подкинул стоявшую рядом лавку заслоняя свое лицо. Два кулака ударили во всю мощь, меня шатнуло, но не сильно. Среднему я ударил ногой в голень, носок сапога вдруг стал твердым и задавала заорал. Потом перехватил лавку и с разворота торцом заехал в грудь правому, прикладывая вес тела. Грубияна просто смело к стене, а я вспомнил наставление тренера — учителя: "Наша система предназначена для сильных людей и слабых ударов здесь не бывает, поэтому никогда не используйте её без дела, помните о людях, которых вы можете покалечить". Есть, один калека уже есть, если вообще не труп. Левый опять замахивается, уже другой рукой, первая отбита и содрана. Скамья ребром опускается на его макушку. Хруста вроде не слышно, значит выживет. На ногах остается только задавала, прыгает на одной ножке.
— А халява эля на сегодня кончилась, — ласковым голосом сообщил я, — забирай своих дружков и чтобы к моменту, когда я отсюда выйду, вас здесь не было.
Я демонстративно опустился на стул, поставив на место скамью. Рядом возник бармен, протягивая кружку.
— Господин отличный воин, мы сделаем ему скидку и предложим работу, — заискивающе посмотрел мне в глаза толстяк.
— Не беспокойся, уважаемый, я допью свой эль и уйду, — я молча вытащил на свет браслет, рассчитывая, что он объяснит лучше слов. Я немного ошибся. Браслет действительно оказал нужный эффект, но хозяин был лишь слегка расстроен. Если честно, то я боялся, что меня сразу выгонят. А раз нет, то еще понаслаждаюсь элем.
Когда вышел из кабака, меня ждала неприятная встреча. Недавний задавала стоял недалеко, в компании новых драчунов. Эти выглядели внушительнее, тренированнее, и, что самое главное, были вооружены. Если не считать задавалу, у меня было четыре грозных противника. Я успел пожалеть о лежащем в котомке арбалете и поспешил привязать её покрепче к телу. Драки не избежать. Ну, задавала, дай только до тебя добраться.
Противник приближался молча, видать эти ребята не привыкли разговаривать, зато привыкли обижать слабых. У переднего в руках была сабля, небрежная, с зазубринами, скорее не оружие, а мясницкий нож. Еще у двух были дубины, а у последнего цеп, пожалуй, самое опасное оружие из всех.
Но они опять недооценили меня, рассчитывали на свою грубую силу. Первый взмахнул саблей и недоуменно упал на каменную кладку. Его руку с саблей я перехватил вверху и взял на излом. Кость хрустнула только после большого усилия, а потом я добавил ему скорости и как следует треснул головой.
Между двумя громилами с дубинами я проскользнул, вооруженный саблей. Тупоголовые громилы треснули дубинами друг по другу, но как я заметил, это было для них не впервой и они даже сумели сделать удар вскользь. Зато потом я хлестнул одного по заду саблей плашмя. Громила взвыл и выпустил дубину, которую я тут же подхватил. Дубину использовал на голову второму, а саблей пришлось защищаться от летящего цепа.
Вот дурак, надеялся дождаться кода цепь намотается полностью, для лучшего захвата, а я не стал ждать этого и вырвал цеп из руки. Пока этот дурак таращился на свои пустые руки я огрел его по голове. Дубина в дребезги, а этот еще некоторое время стоял, недоумевая пялясь на руки. Задавала, увидев, что трое противников уже без сознания валяются на земле, ринулся бежать. Жаль не догнать, но я придумал, как его проучить.
Последний оставшийся на ногах решил взять реванш и схватить меня со спины, вот только зачем реветь как раненый медведь? Развернувшись, врезал ему в грудь, откинув назад. А потом быстро стал обшаривать тела. Добыча оказалась не густой, десять серебряных, два кольца с камнями да три стилета. Даже медальон был всего на одном, но я его брать не стал, ни к чему. Правда, почувствовал, как мой медальон потянулся к другому медальону, и на мгновение между ними появилась связь. Я успел только глазами моргнуть, а связь исчезла. Решив, что мне показалось, склонился над последним и прошептал ему:
— Увидишь этого зазывалу, передай ему от меня спасибо, он свою часть договора выполнил, с меня доля добычи.
Прихватив цеп, я поспешил убраться. Теперь зазывалу ждет небольшой сюрпризец, в виде недовольства четверых битых громил.
Пройдя несколько кварталов упрятал цеп в котомку и достал арбалет. Он был настолько мал, что уместился у меня на ладони, крепился он, кстати, на запястье. Запасные стрелы положил в подсумок, они туда вошли без проблем. Теперь следовало найти ночлег, уже вечереет, а у меня сегодня был тяжелый день.
"Сонная поляна" полностью соответствовала тому, что мне было необходимо. Цена в пять грошей была уплачена молча и я поднялся в комнату. Она была не большая, совсем не то, что я представлял, читая книжки, но кровать здесь была широкая и мягкая, а большего мне и не надо было.