С того самого дня Оля самозабвенно погрузилась в исследование новых возможностей.
В азарте любопытства под руководством главного дворцового мага она тренировалась в материализации всё новых видов защитных щитов с разными свойствами, рисуя для этого мысленно воображаемые опасности. Маэглин Всемогущий сначала очень осторожным, а потом всё более усиливающимся магическим воздействием испытывал её творения на прочность и выглядел вполне довольным успехами подопечной.
Довольно скоро Ольга научилась создавать свою защиту совершенно осознанно и наслаждалась ощущением того, как зарождающиеся от Искры энергетические потоки большой горячей волной выплёскиваются наружу, образуя по её воле защитные сферы разной плотности и назначения. Единственное, чего ей никак не удавалось, это создать сферу, хотя б приближенную по размеру к той, которая защитила её с Сирином и шутом. Размер её созданий не сильно превышал её собственный размер, и расширяться они отказывались. Для себя Оля это объяснила тем, что сейчас нет необходимости никого защищать. А как только она возникнет, сферы подстроятся сами собой.
Эльф уже много раз подробно объяснял, что дар волшебника является его энергией, частью личности, такой же неотъемлемой, как способность разумного существа мыслить. А значит, волей-неволей свойства порождённых магией явлений полностью определяются личностью создателя. Однако Оле магия продолжала казаться непостижимым чудом. Любуясь своими творениями, она не могла поверить, что сама является источником волшебства.
— Смешные вы, люди, — говорил эльфийский наставник, который в связи с успехами подопечной в обучении значительно подобрел и приобрел привычку вести с ней после занятий долгие неспешные беседы. — Большинство из вас проживают жизнь как во сне, не понимая даже сотой доли своих возможностей. В определённой степени, думаю, тому виной краткость человеческой жизни, мешающая накопить сколько-нибудь серьёзный объём знаний. Но, казалось бы, раз жизнь так коротка, используй каждую минуту, расти Искру, познавай себя, открывай мир. Так нет, всё с точностью наоборот. Тратите драгоценные мгновения на придуманную вами же самими рутину мелких бессмысленных дел, откладывая всё большое и по-настоящему важное на какое-то завтра, которое никогда не наступит.
«Вроде и прав, но бесит, — думала Оля раздражённо. — Легко ему поучать с высоты своей тысячелетней жизни. Без магии попробовал хотя бы посуду за собой каждый день мыть, а потом уже рассуждал о наших бессмысленных рутинных делах». Она опасливо покосилась на учителя, не услышал ли он крамольных мыслей, но тот был слишком увлечен нравоучениями и на Олины мысли внимания не обратил.
Поскольку занятия часто затягивались допоздна, Оля покидала дворец уже ближе к ночи. С той прогулки она ни разу не увиделась с женихом. Окончательно расстроиться по поводу очередного исчезновения Сирина не давали своеобразные приветы, которые начали приходить от него в самые неожиданные моменты. Вечером на следующий день после свидания, когда Ольга сидела в дворцовой карете, чтобы отправиться домой, кучер положил ей на колени небольшой букет мелких синих цветов похожих на земные незабудки. На следующее утро у кабинета эльфа её поджидал лакей с коробкой незнакомых сладостей. Это происходило ежедневно и к каждому подарку прилагалась небольшая цветная карточка с пламенной надписью наподобие
«Блеск глаз твоих звездой стал путеводной».
Или такой:
«Пусть каждую минуту греет
Тебя любви моей негаснущий огонь».
Сначала знаки внимания от жениха её искренне радовали. После эйфории первого свидания в сознании громко зазвучал голос разума, предостерегающий от очередного впадения в иллюзии, милые подарки казались бесспорным подтверждением взаимного притяжения.
Однако с каждым днём сюрпризы начали вызывать всё больше вопросов. Было неясно, почему, находя возможность передавать их невесте, пылкий влюблённый не мог выкроить минутку, чтобы увидеться с нею лично. И потом, поразмыслив над тем, что она успела узнать о Сирине из их недолгого общения, Оля поняла, что совершенно не представляет его за заполнением карточек с возвышенными надписями. Не вязалось это с характером прямолинейного и немногословного воина.
За ужином Ольга теперь чаще всего задумчиво молчала, вяло ковыряясь в тарелке и вызывая крайнюю обеспокоенность Тихона. А каждый вечер перед сном она долго рассматривала помолвочный перстень, связавший их с араольцем судьбы. Прозрачный камень равнодушно сверкал многочисленными гранями, филигранное плетение белого и чёрного металла складывалось в странные письмена. Порой надпись выглядела живой и подвижной, как бегущая строка на информационном табло, и Оле казалось, что вот-вот и откроется её смысл. Но перстень надёжно хранил свои секреты.
А иногда Ольга думала о тех девушках, которые носили кольцо до неё, представляя себе уходящую в глубь веков череду смуглых черноволосых красавиц, рядом с которыми стояли статные синеглазые мужчины.
Интрига с подарками разрешилась неожиданно. Однажды, выйдя из кабинета эльфа чуть раньше обычного, Оля обнаружила в коридоре шута, который вручал бесстрастному лакею перевязанную розовой ленточкой коробку и о чём-то его инструктировал. Нежданная встреча с одним из немногих знакомых ей здесь людей, вернее, нелюдей, так её обрадовала, что она с трудом поборола желание броситься шуту на шею.
Вид шут имел на сей раз совершенно здоровый, радуя глаз прежней энергичностью и румянцем во всю щёку. Его одежда, украшенная мелкими бубенчиками, выглядела значительно менее торжественно, чем в прошлую встречу, и состояла из множества лоскутов невообразимых цветов, от сочетания которых рябило в глазах. Головной убор отсутствовал, являя миру буйную рыжую шевелюру.
— Добрый вечер! Так приятно видеть вас в добром здравии, — подойдя ближе, поприветствовала Оля заметно смущённого знакомца.
— И вам доброго вечера, госпожа Ястребова, — шут отвесил демонстративный поклон, во время которого бубенцы пришли в движение, издав мелодичный звон.
— А давайте где-нибудь поболтаем, выпьем чаю? Я тут знаю одну очень уютную гостиную. Помнится, вы рекомендовали мне попробовать сорбет из лепестков розы.
Она подошла к лакею, отобрала у него коробочку с розовой лентой, сказав скорее утвердительно, чем вопросительно: «Это же мне», и направилась знакомой дорогой в голубую гостиную, где происходил их первый разговор с Сирином.
Удобно расположившись на небольшом диванчике, пока шут отдавал распоряжения по поводу чая, Оля занялась распаковкой подарка. В коробке обнаружилась премиленькая записная книжка в украшенном бисером переплёте, к которой прилагалась карточка с надписью:
Нет ночи для меня, ведь ярче солнца светит
Любимый образ тот, что в сердце я храню.
— Что ж, господин шут, самое время поведать, зачем вы храните в своём сердце мой образ?
После первого момента смущения оборотень уже полностью пришёл в себя и, устроившись в кресле напротив, уверенно заговорил:
— В этом я не оригинален, госпожа Ястребова. Я уже вам говорил, что во дворце о вас судачат абсолютно все. А сейчас ещё больше, чем раньше. Ум, красота, магическая сила, которой я лично обязан жизнью, — шут проникновенным жестом прижал руки к груди, — всё приковывает к вам внимание и делает вас центром моих мыслей и днём, и ночью. Да продлит Всесущий ваши счастливые дни, ибо только…
— Такая откровенно грубая лесть, господин шут, редко работает, — прервала Оля на полуслове цветистую речь, — и, честно говоря, я слишком устала, чтобы поддерживать ваши игры. Не пытайтесь уйти от вопроса. Для чего вы осыпали меня подарками с романтическими признаниями. Вы же в курсе, что у меня есть жених, правда?
Шут присел на край кресла напротив разгневанной собеседницы и вздохнул.
— Не уверен, что вы меня сейчас правильно поймёте, но нельзя ли оставить наш разговор в тайне от господина Ависа?
Видя, что Оля ещё больше нахмурилась, он продолжил уже совершенно другим, встревоженным голосом, лишённым всякого пафоса:
— Боюсь, Сирин меня убьёт. Ну или пошлёт ко всем чертям и больше никогда не будет со мной разговаривать. И никакие десять лет дружбы не помогут.
Брови шута поднялись домиком, уголки рта опустились, от чего лицо приобрело по-детски расстроенное выражение, при виде которого стало понятно, что он намного моложе, чем показалось Оле в начале знакомства. Шут продолжал:
— Понимаете, король отправил вашего жениха в Инферно с секретной миссией государственной важности. Вызвал рано утром и всё так было быстро решено, что Сирин не успел вам ни о чём сообщить. Я его тогда провожал до портала, и он говорит, переживаю мол, что пропаду вот так неизвестно на сколько, ничего госпоже Ястребовой не объясняя. Я и хотел, чтоб вы не подумали ничего плохого, как-то скрасить время его отсутствия, ну, чтоб вы считали, что эти небольшие знаки внимания от него и знали, что он не перестаёт о вас думать. А сейчас он может решить, упаси Всесущий, что это я к вам подкатывал. Даже вы, вон, так решили. Сколько раз обещал себе не лезть в чужие сердечные дела и вот нате, снова на те же грабли.
Сокрушённо покачивая головой, он замолчал, по-видимому, погрузившись в мысли о злосчастных граблях, каковые встречаются на жизненном пути на каждом шагу.
Еще до окончания повинной речи самозваного Купидона стало очевидно, что судьба в его лице послала Ольге бесценный подарок. Из всего сказанного она сделала вывод, что, во-первых, шут — старый друг Сирина и должен знать о нём больше, чем кто бы то ни было, а во-вторых, как лицо, постоянно находящееся при монархе, он наверняка детально осведомлён о происходящем при дворе, в том числе и о расследовании, а значит, может поделиться крайне полезной информацией. А самое прекрасное — это что чувство вины и страх перед гневом Сирина не позволят отказать любящей невесте друга в небольшой просьбе.
Вообще-то Оля не считала себя мастером интриг, однако сейчас грех было не воспользоваться моментом. Начать она решила издалека:
— Если это не противоречит дворцовым правилам, не против перейти на ты? Как тебя зовут?
Вспомнив советы земных психологов о том, как производить благоприятное впечатление на окружающих, она посмотрела шуту прямо в глаза и широко улыбнулась.
Он поёжился и отвёл взгляд, но быстро ответил:
— Можно и на ты, почему нет. Я — Бэзил Фелидай Линикс Бон-Бон младший.
— Ты правда оборотень?
— Да.
— А в кого оборачиваешься?
— Мой зверь — рысь.
— О, — оживилась Оля, — я так и знала, что котик. А Бэзил, это как Василий, Васька, в общем, по-нашему. А можешь показать своего рыся?
— Во дворце оборачиваться запрещено.
Возможность трансформации из человека в животное взбудоражила Олино воображение. Хотелось выспросить всё и про звериную ипостась, и про отличия оборотней от людей, и про процесс превращения. Однако разговор никак не желал клеиться, спотыкаясь об односложные ответы шута. Тот настороженно поглядывал на собеседницу в попытке понять, чего от неё можно ожидать и согласится ли она хранить в секрете его неудачную попытку заменить временно отсутствующего жениха.
«Кажется, человеческая психология тут не годится, — решила Оля. — Кошки вроде вообще прямой взгляд в глаза принимают за агрессию. И что делать, не за ушком же его чесать».
Отчаявшись расположить к себе напрягшегося оборотня, она решила последовать старой мудрости «Честность — лучшая политика» и прямо сообщила:
— Ладно, Василий, расслабься уже, не буду я ничего говорить Сирину. Но и ты должен кое-что для меня сделать.
— Если будет в моих силах, постараюсь исполнить любую твою просьбу, — выдохнул шут с явным облегчением.
— Ты знаешь, зачем Сирин отправился в Инферно? И что удалось выяснить про гибель бедного Нетэдира Ар-харрата?
— Вообще-то это государственная тайна… — начал было Бэзил-Василий, но, перехватив многозначительный Олин взгляд, брошенный на перстень Ависов, поспешно добавил: — Хотя, если ты пообещаешь никому не говорить, думаю, вреда не будет от того, что я тебя кое во что посвящу. В конце концов, ты же невеста главного стража, которому, собственно, поручено расследование. Есть там, откуда ты родом, нерушимая клятва?
Немного подумав, Оля встала, подняла правую ладонь и церемонно произнесла:
— Пусть отсохнет у меня язык, если я разболтаю доверенную тайну, провалиться мне на этом месте, сгореть в геене огненной, зуб даю, век свободы не видать.
Шут вдумчиво выслушал клятву, уважительно покивал в знак её принятия и начал рассказ:
— Ну значит в общих чертах ситуация такова. Очевидно, что загадочный неудавшийся убийца вхож во дворец. И при этом у него должны иметься влиятельные союзники в Инферно, поскольку информация о гнёздах и воспитателях является крайне закрытой и пытаться добыть её без связей в высоких кругах дело безнадёжное. Первыми, ясное дело, под подозрением оказались демоны, служащие при дворе. Все они из штата дворцового секретариата. Не считая погибшего Ар-харрата, демонов в секретарях, имелось трое, ну ты их видела, плюс начальник, досточтимый господин Лл-аар.
Как только выяснилось, что стало с Ар-харратом, стражи допросили всех, кто был в день происшествия во дворце, привлекли дворцовых магов и даже Маэглина, выяснили по минутам, как каждый из демонов провёл тот день, потом всю последнюю неделю и даже, от отчаяния, почти весь последний месяц, и что? И ничего! Совершенно ничего подозрительного. Все выполняли свои обязанности по поручениям обитателей дворца, никаких необычных разговоров и мыслей, никаких выездов, никакого общения с посторонними. Безупречные дворцовые служащие, которыми Его Величество может гордится.
— Но как могло в этом деле обойтись без секретарей? Коробку то с насекомым лакей принёс из секретариата, — не удержалась от комментария Ольга, которая сразу после принесения клятвы снова устроилась на диване и благостно созерцала, как лакей, поставив на низенький столик вазочку со сладостями, ловко разливал по чашкам золотистую жидкость.
Беседа на некоторое время прервалась, поскольку оба её участника решили отдать должное в меру горячему напитку, небольшая терпкость которого с лихвой сглаживалась карамельно-сливочным вкусом. С удовольствием сделав несколько глотков, Оля продолжила мысль:
— В секретариат, скорее всего, мою коробку принёс Ар-харрат, хоть этого, как я понимаю, никто не видел. Но ведь потом, как говорит Сирин, кто-то должен был закрыть крышку на шкатулке с панчлорой.
— Именно! — азартно воскликнул шут, очевидно, тоже не на шутку захваченный тайной зелёного таракана. Он уже забыл о былой настороженности и вальяжно развалился в кресле с чашкой в руке, самым небрежным образом закинув ногу на ногу. — А твой жених в Инферно сейчас, вооружившись королевской грамотой со специальными полномочиями, пытается сподвигнуть местные власти выяснить, не связывались ли за последнее время наши демоны с семьями и бывшими друзьями, и нет ли чего подозрительного в поведении их родных и близких, в общем, старательно ищет иголку в стоге сена.
Думаю, что, может, про семейства Ар-каар, Ар-Харрат и Эр-риэр ему ещё удастся получить какую-то информацию, но к Лл-аарам и Рр-еанам его и близко не подпустят. Касты, всё решают касты, слышала про них? Аристократы там всемогущи. У высшей знати, кстати, семейное имя начинается с удвоенной согласной, из наших дворцовых, соответственно, это Лл-аар и Рр-еан. Я б на месте Сирина на них сосредоточился. Если кому и доступна сверхсекретная информация о гнёздах, так это им с их возможностями. Ар-каары и Ар-Харраты — воины без особых чинов, Эр-риэр вообще служащий, как и все в его семье. Он в Велеград прибыл с Лл-ааром в качестве его камердинера, приставлен был с детства к нашему досточтимому начальнику секретариата, вырос с ним, так и сопровождает по жизни незримой тенью. Единственный из всех, кстати, для кого изгнание было самостоятельным выбором. Решил последовать за господином…
Внимательно слушая рассказ оборотня, Оля невольно любовалась его живым выразительным лицом, кошачьей пластикой, с которой он менял позы, длинными музыкальными пальцами, которыми он взъерошивал рыжую шевелюру в задумчивости. В сочетании с непринуждённой гладкой речью, ироничным выражением золотистых глаз и приставкой «младший» в длинном имени, его вид явственно выдавал далеко непростое происхождение и слишком хорошее для дворцового дурачка воспитание. Не прост королевский шут, ох не прост.
Тут рассказ шута прервался, поскольку в гостиную неожиданно влетела Лана, вызывая у Ольги лёгкое чувство дежавю, смешанное с раздражением. Точно таким же вихрем и так же некстати Сиятельная недавно прервала на самом интересном месте их разговор с Сирином.
«Она вообще нормально ходить умеет? Врывается вечно, будто на метле носится. И что за дар являться всегда невовремя», — проворчала мысленно Оля, безуспешно пытаясь изобразить на лице благожелательность. «В конце концов, ничего плохого девушка мне не сделала и нечего корчить недовольную мину, правил элементарной вежливости никто не отменял», — укорила она себя и встала, чтобы поприветствовать вошедшую.
Противоположное кресло уже опустело, а оборотень, неуловимым движением перетёкший к центру комнаты, согнулся перед Ланой в три погибели в преувеличенно подобострастном поклоне:
— Госпожа Сиятельная, вот радость-то пришла откуда не ждали, счастья привалило, что мошкары на болоте, еле держусь на ногах, восторгом переполненный.
— Уйди, блохастый, — поморщилась Сиятельная, аккуратно обходя его и подходя к Оле с самой любезной улыбкой. — Госпожа Ястребова, а я вас ищу. Раз уж мы уже представлены, почему бы нам не познакомиться поближе, предлагаю прогуляться, например, завтра. Выпьем чаю, поделимся новостями. Не спешите отказываться, — Лана даже подняла руку в упреждающем жесте, заметив скептическое выражение на Олином лице, — поверьте, наш разговор будет очень полезным для такого нового в столице человека как вы. Я могу просветить вас в отношении многих вещей, которые пригодятся на королевском балу.
Увидев, как удивлённо поползли вверх Олины брови при слове «бал», Сиятельная удовлетворённо усмехнулась:
— Вижу, официальное приглашение до вас ещё не дошло, но не волнуйтесь, вы получите его в самое ближайшее время. Из достоверного источника мне известно, что вы в списке почётных гостей. Ну а остальные подробности обсудим завтра. Буду ждать вас после занятий с Маэглином.
Госпожа Ланвеста так же старательно обошла снова согнувшегося в глубоком поклоне шута и стремительно покинула гостиную. О внезапном визите напоминал лишь оставшийся в воздухе шлейф духов, пряных и, неожиданно для юной девушки, удушающе сладких.
Когда Оля решила вернуться на насиженный диван, оборотень уже снова непринуждённо расположился в своём кресле.
— Так на чём мы остановились?
— Я уже и не помню, — призналась она, — новость о бале вытеснила из головы всё остальное.
— Женщины, — вздохнул шут, — что скажешь. Ну бал, ну соберутся дураки на ярмарку тщеславия, и немножко умных придёт на них посмотреть.
— Да, в вопросе подготовки к балу ты явно не помощник. Хотя бы когда он будет, можешь сказать? Его король устраивает? Здесь, во дворце?
— Главный королевский бал в честь дня рождения Его Величества состоится через, эм-м-м, девять дней. Остальные подробности с большим знанием дела расскажет тебе завтра наша Сиятельная. Интересно, чего она хочет от тебя. До сих пор за ней не наблюдалось склонности к бескорыстным добрым делам. Ну думаю, на сегодня с демонами мы закончили, смотрю, у тебя появилась значительно более интересная тема для размышлений.
— Ах да, — спохватилась Оля, — кстати о демонах. Ты вот сказал, что расследование поручено Сирину. Но он же привлекает в своей работе помощников: секретарей, стражей, магов? Может, ему нужен и маг-хранитель? Вот сейчас он один, в страшном этом Инферно, беззащитный.
— Кто беззащитный, Сирин? — шут скептически поднял бровь.
Глядя на явно скопированное у араольца фирменное выражение удивлённого недоверия, Ольга отчётливо осознала, как она соскучилась по своему неожиданному жениху.
— Ну, может, не совсем беззащитный, но дополнительная защита в этом деле не помешает. Ты не мог бы намекнуть при случае королю, чтобы меня тоже приставили к расследованию. Хочу заниматься чем-нибудь полезным, замучило это однообразное существование, дом-дворец и так каждый день, я даже не вижу никого кроме эльфа и своего домового. И за Сирина тревожно. Я уже на многое способна как хранитель, Маэглин может подтвердить.
— Ладно, — сказал оборотень примирительно, — сделаю что смогу.