Сирин молча обнял рыдающую девушку, а когда это не помогло, начал неуклюже поглаживать её по голове, как маленькую девочку.
Прикосновение к волосам жёсткой ладони, явно больше привычной к оружию, чем к ласке, неожиданно быстро привело Олю в чувство. Она ещё пару раз всхлипнула напоследок и, наконец, подняла на жениха глаза. Пожалуй, в первый раз у неё была возможность рассмотреть его так близко при свете дня. Вблизи страж казался ещё красивее: волевой подбородок, заросший небольшой щетиной, очерченные скулы, знакомая улыбка одними уголками губ, тёплый синий взгляд, а в глазах пляшут чертенята. Не успела Оля подумать, что собственный её вид после бурных рыданий вряд ли так радует взгляд, как почувствовала, что горячая рука с талии скользнула вверх по спине и зарылась в волосах. Губы араольца, обычно сурово сомкнутые, дрогнули. Не говоря ни слова, он склонился над девушкой, замершей в его объятиях, и всё остальное вдруг стало неважным. Она потянулась ему навстречу, но тут с грохотом и криками «За короля!» в салон ворвался отряд королевских стражников во главе со Стражемиром Сиятельным.
От неожиданности Сирин разомкнул руки, а Оля, открыв рот, уставилась на советника.
— Так он же в зеркальный зал ушёл. Здесь видимо есть запасной выход? Всё равно, как он так быстро добрался до дворца и вернулся, да ещё со стражей?
Вопросы повисли в воздухе, поскольку Сирин, вспомнив об обязанностях главного стража, направился навстречу прибывшему отряду.
В холле стало шумно, все присутствующие, казалось, заговорили одновременно. Раненых начали выносить в подоспевшие дворцовые кареты. Сирин вовсю занялся служебными обязанностями, раздавая указания прибывшим и оставшимся на ногах стражникам. Стражемир поторопился присоединиться к королю, который осматривал брошенное орками оружие.
Из коридора осторожно выглянули помощницы Крайсавы и стайкой впорхнули в холл, подгоняемые идущей следом самой хозяйкой салона в сопровождении Ланвесты. Вид у Ланы был несколько ошалелый, она то и дело встряхивала головой, стараясь, видимо, вернуть в мысли ясность, в то время как её губы жили собственной жизнью, постоянно пытаясь растянуться в неуместной улыбке.
«Смотрю, кто-то до сих пор не в себе, — позлорадствовала мысленно Оля, подсчитывая, сколько же Лана выпила своего волшебного напитка. — Раза в три больше меня, это точно. Похоже, Сиятельная обречена на счастье до завтра».
Крайсава и Ланвеста склонились в поклонах перед Его Величеством, наперебой выражая беспокойство за его здоровье в связи с произошедшим нападением. Король реагировал сдержанно, уверил лишь, что расследование будет произведено по всей форме, а виновных настигнет подобающая кара. При этом он подозрительно поглядывал на Крайсаву и старательно пропускал мимо ушей её намёки на то, что помещение пострадало в государственных интересах, а, значит, ремонтироваться должно за счёт государственной казны.
Сиятельный в это время занял привычное место за правым плечом короля, приняв свой обычный холодный высокомерный вид. Сирин уже закончил отправку раненных стражей к лекарям, а оставшихся орков — в дворцовую темницу и перешёл к заслушиванию доклада королевских защитников о происшествии.
На Олю никто не обращал внимания. Она побродила от одной группы собеседников к другой, окончательно почувствовала себя лишней и решила выйти из здания, чтобы найти карету для возвращения домой. Обиднее всего, конечно, было невнимание Сирина.
Вот только он смотрел так, будто она — центр его Вселенной и нате. Появляются какие-то стражники и завладевают его вниманием так, что он даже не замечает ухода невесты. С которой он, между прочим, встретился после долгой разлуки. И спас от смертельной угрозы. И даже чуть-чуть не поцеловался. Стражники в этой ситуации могли бы и подождать. Хотя бы доведения поцелуя до логического завершения.
Наверное, разумней было дождаться, пока Сирин закончит заслушивать доклады, и обсудить с ним дальнейшие планы, но как бы он тогда узнал, что она обиделась? Ну, может, где-то очень глубоко в душе Оля и подозревала несправедливость своих претензий, но признаваться в этом не собиралась.
«Араосса, — передразнила она мысленно манеру араольца произносить это слово с жарким придыханием. — Все вы, мужики, одинаковые. «Очень тебя люблю в свободное от работы время». От создателей «Сейчас допью с пацанами пиво, и ты опять будешь мне всех дороже».
Неожиданно на плечо Ольге, высматривавшей свободную дворцовую карету, опустилась тёплая рука.
— По домам ещё рано, — улыбнулся ей Бэзил, указывая приглашающим жестом на меховую карету с ушками. — Подождём Сирина во дворце. Он просил тебя отвезти.
— Что ещё за «отвезти»? Я сама решаю, куда и с кем мне ехать, — отрезала Оля. — И это я сама решила, что поеду с тобой во дворец, — закончила она, глядя на опешившего Бэзила.
***
В знакомой голубой дворцовой гостиной Оля с грустным вздохом вытянула ноги на уютном диванчике. Оборотень сразу умчался по своим придворным делам, пообещав как можно быстрее вернуться вместе с Сирином. На душе у Оли было крайне паршиво. Когда схлынула эйфория от чудесного спасения из рук зелёных варваров, её начало мучить чувство вины, которое теперь лежало на сердце тяжким грузом.
«Ага, тоже мне маг-хранитель. Маэглину стыдно даже на глаза попадаться. Первое же испытание провалила с треском. Если б не Его вполне боеспособное, как оказалось, Величество и стража… А что, кстати, бы было?», — Оля задумалась, а какова была цель нападения? По всему выходило, что Его Величество и был целью. И, если б не его появление в салоне, они с Сиятельными, скорее всего, спокойно закончили бы примерку нарядов и покинули госпожу Крайсаву без какого-либо ущерба её имуществу.
Продолжить размышления на эту тему Оля не успела, потому что очень некстати вспомнила, как хвасталась оборотню своими магическими талантами, напрашиваясь на участие в расследовании. А сама, в то время как его зверь отчаянно нуждался в помощи, придавленный орочьим коленом, оказалась совершенно не в состоянии что-либо сделать. Оля почувствовала, как лицо обожгло румянцем стыда так, что даже уши загорелись.
По дороге во дворец она уже подробно рассказала Бэзилу о последствиях распитого с Ланвестой волшебного напитка, и он даже не особо удивился, пробормотав что-то вроде: «Этого следовало ожидать». Но объяснение не принесло облегчения, Оля по-прежнему чувствовала себя виноватой.
Основательно измучившись угрызениями совести в ожидании возвращения шута, она решила, что вместо самоедства можно попытаться самой что-то узнать о происходящих покушениях. Если б удалось преподнести Его Величеству заговорщиков на блюдечке, то сегодняшнем её фиаско никто бы не вспомнил.
«Да, решено! И начну с того, откуда всё и пошло — с секретариата», — Оля вскочила с дивана, на душе сразу полегчало.
Секретариат, куда её привёл лакей, оказался расположен на полуподвальном этаже. За казённого вида металлической дверью в большом зале с серыми стенами в несколько рядов стояли многочисленные письменные столы, почти все свободные. Как и говорил Сирин, секретари находились в постоянном движении. Металлическая дверь не успевала закрыться, как снова распахивалась, впуская или выпуская кого-то из служащих в одинаковых серых костюмах. К тем, кто возвращался на рабочие места, почти сразу же подлетали нежно-голубые светлячки, и секретари снова куда-то уходили, следуя за плывущим по воздуху огоньком. Неожиданно среди них обнаружились и дамы, хоть и в количестве, значительно уступавшем мужчинам.
Ольга утащила стул от одного из столов, установив его у стены так, чтобы видеть входную дверь. Некоторое время она со своего стула с интересом наблюдала за движением секретарей, не привлекая ничьего внимания. Служащие по сторонам не смотрели, между собой практически не общались, да и когда, если посидеть на месте им удавалось не больше нескольких минут.
Кроме входной двери в основном помещении находилось ещё несколько пронумерованных дверей, которые, насколько Оля могла разглядеть, вели в небольшие комнаты без окон, заставленные стеллажами. По-видимому, хранилища.
Как рассказывал Маэглин, все жители дворца, а также гости короля могли вызвать секретаря для любого поручения, которое взбредёт в голову. От подбора повседневного наряда до снятия пробы с блюда в целях контроля качества и безопасности. От составления любовной записки до нахождения ответа на головоломку из еженедельной газеты «Дворцовый вестник».
Газета информировала население о наиболее важных событиях недели, для чего при дворце даже специально была учреждена типография «Пресса Новой Недели», превратившаяся впоследствии просто в «НН Пресс».
Голубые светлячки как раз извещали, что кому-то во дворце срочно понадобились услуги секретаря. Как итог, от обилия обязанностей, постоянной беготни и самодурства дворцовых обитателей большинство работников секретариата имело замученный вид и безжизненный потухший взгляд, говорящий о полном отсутствии интереса ко всему, что не входит в пределы служебных обязанностей.
«Загоняли бедняжек, — констатировала про себя Оля, — неудивительно, что никого не заинтересовало, как кто-то запихнул панчлору в мою коробку. Они к концу дня еле ноги волочат, где тут по сторонам смотреть. Получается, что любой мог сюда незаметно зайти и выйти».
Однако, похоже, за хранилищами всё-таки присматривали, потому что, когда она попыталась в порядке эксперимента зайти в одно из них, первый же встреченный там секретарь поинтересовался, кто она и что ей нужно. Отговорившись тем, что искала выход и просто ошиблась дверью, Ольга вернулась на свой наблюдательный пункт.
Наконец в зал вошёл худощавый смуглый юноша, один из тех демонов, которых предъявлял ей Сирин для опознания.
— Ой, вы не могли бы мне помочь? — окликнула Оля долгожданного секретаря. — Светляка мне ещё не выделили, но я, знаете ли, почётная гостья короля. Ольга Ястребова.
— Помочь гостье короля — честь для меня, что вам угодно? — несмотря на утомлённый вид демона, в хорошо поставленном голосе даже самый придирчивый собеседник услышал бы только почтительную услужливость.
— Давайте для начала познакомимся. Как я уже говорила, меня зовут Ольга Ястребова, вы должны меня помнить, — протянула она руку.
Секретарь на некоторое время замялся, от чего Оля с запозданием заподозрила, что рукопожатия у демонов не приняты. Наконец он тронул протянутую руку кончиками пальцев и представился:
— Лодриан Рр-еан.
«Ого, у нас тут аристократ. Повезло! — сделала Оля вывод, вспомнив рассказ шута о дворцовых демонах. — Ну а что, мы тогда тоже можем изобразить элиту общества». Уж утомлённых избытком денег девиц она перевидала в своей жизни немало.
— Вы понимаете, — Оля надула губки и поправила серебристый поясок, — тут очень скучно. Совершенно нечем заняться. Я думала, царский дворец — это такой праздник, лоск, блеск, фейерверк радости. Я из другого мира, если вы не в курсе, — пояснила она. — А тут ну просто, вы меня извините, болото какое-то. — «Господи, надеюсь, Его Величество никогда не узнает об этом разговоре». — Мне срочно нужно найти место, где можно убить этот вечер и самой не умереть со скуки.
— Поверьте, госпожа Ястребова…
— Ольга!
— Простите. Поверьте, Ольга, если бы я понимал, что именно доставит вам удовольствие, это очень упростило бы задачу.
— Ну знаете, надо, чтобы там было красиво и обязательно с музыкой. Я, знаете ли, эстет, тонко чувствующий искусство человек. И чтобы подавали изысканные блюда и напитки. Я, видите ли, также гурман.
— К моему сожалению, во дворце всё это можно будет найти только в день бала. Могу предложить или потерпеть ещё недельку, или провести этот вечер в городе. В Велеграде много прекрасных заведений такого рода, например, «Стеклянный куб». Вся мебель и посуда в нем из особо прочного стекла. Стены и потолок тоже из стекла, и на них магически воспроизводится желательная для клиента обстановка. Можно провести ужин на горной вершине, к примеру, или в пещере дракона, или в весеннем лесу. Кроме того, заведение предлагает лучшие блюда всех семи государств, имея в штате семь шеф-поваров, по одному из каждого государства Этихеи.
— Как это? — на этот раз совершенно искренне удивилась Оля. — И из Инферно? Демоны же не едят.
— Вы прекрасно осведомлены, госпожа. Поэтому шеф из Инферно делает лучшие в мире кальяны, — восторженно закатил глаза секретарь. — А для музыкального сопровождения приглашён эльфийский ансамбль, который играет только самую модную музыку. Это место — хит нынешнего сезона.
— Что ж, Ло-дри-ан, — Оля специально выделила имя демона томной интонацией, — звучит очень заманчиво. А теперь срочно узнайте, будет ли дворец оплачивать поход в клуб почётного гостя, который вынужден сам себя развлекать, поскольку о нём никто не позаботился. Не то, чтоб я хотела сэкономить, но, по-моему, в данном случае это долг гостеприимства.
— В этой части инструкции абсолютно определённые. До дня бала любые расходы прибывших почётных гостей берёт на себя казна.
— В таком случае, немедленно ведите меня в «Стеклянный куб».
Демон растерянно смотрел на странную гостью. С одной стороны, должностные обязанности секретарей не распространялись за пределы дворца. С другой стороны, какие же это обязанности — поход в элитный столичный клуб в сопровождении привлекательной иномирянки. Да и рабочий день уже заканчивается.
— С меня самый дорогой кальян заведения, — разрешила его сомнения Ольга. — Король угощает.
***
Модная эльфийская группа, как оказалось, исполняла что-то психоделическое. Оля вяло глотнула из высокого стакана прохладный фруктовый смузи.
Лучший столик в клубе «Стеклянный куб», отгороженный от остального зала стеклянными стенами, утопал в дыму бог знает которого по счёту кальяна. Стеклянные перегородки кабинки, которую заняли Оля и демон-секретарь, украшало реалистичное трёхмерное изображение апокалиптического пейзажа: каменистые скалы с булькающей в расщелинах лавой, серое небо в облаках вулканического пепла.
В клубном меню оказался широкий выбор кальянов от шеф-демона, некоторые из которых, судя по Лодриану, оказывали на демонов такое же действие, как алкоголь на людей. Демон напротив Ольги, выдохнул новое облако сиреневого дыма и продолжил жаловаться заплетающимся языком:
— И вот, представляешь, этот козлиный сын заявил королеве, якобы это я присвоил деньги на обмундирование. И будто из-за меня тысяча солдат ходят в дырявых мундирах. Я — гвардии полковник и сын самого маршала Бордриана Рр-еана. Да я на чаевые, которые раздал за свою жизнь в таких вот местах, мог пять тысяч солдат одеть. А она поверила, и все поверили. Только отец мой не верил, до сих пор верит только мне. А я теперь никто, я изгой, и моя родина, — он обвёл рукой изображение на окружающей стене, — где я взрастил первый лепесток огня и хотел уронить последний, потеряна навсегда.
Оля взяла из заранее приготовленной стопки огнеупорную салфетку и протянула демону, чтобы он мог смахнуть скупую мужскую слезу. Эта история рассказывалась уже по третьему кругу и каждый раз в этом месте рассказчик не мог сдержать слёз.
— Я, гвардии полковник Лодриан Рр-еан, влачу это жалкое существование. «Чего изволите? Чем могу служить?». Лучше б она меня убила! — зарычал он и треснул кулаком по столу.
«Действительно сверхпрочное стекло», — восхитилась Оля в который раз за вечер.
В целом сидеть на гладкой прозрачной мебели, ставшей в приглушенном клубном свете практически невидимой, оказалось так себе удовольствием, ниже среднего. Хорошо ещё, что посуда была сделана из цветного стекла и хоть как-то выделялась на общем фоне.
— Хорошая ты девчонка, зря строишь из себя фифу, — Лодриан безуспешно пытался сфокусировать на Оле затуманенный взгляд. — Не то что эта козья дочь, Лана Сиятельная. Мы ж были во, — он потряс сцепленными в замок руками, — сколько кальянов в «Адовом пламени» вместе выкурено. Я, главное, ей поверил, она обещала, что поможет мне вернуться. Отец мой сделал всё, что она хотела, я уверен! — Демон опять сорвался на крик. — А теперь эта тварь делает вид, что меня не знает!
Оля замерла, боясь сбить рассказчика с мысли, но он всё равно сбился:
— Какая девочка была у меня в Инферно.
Дальше последовал невнятный набор слов, перемежаемых мычанием, похрюкиванием, грозными вскриками и стучанием по столу. В конце концов демон уронил голову на прозрачный стол и захрапел.
Пришлось смириться с тем, что на сегодня собеседника из Лодриана больше не выйдет. Ольга позвала официанта, чтобы попросить отправить счёт с указанием её имени во дворец и вызвать экипаж до дома.
«Лана — девушка, конечно, с гибкой моралью, но неужели настолько. Ну нет, не может быть, чтобы это она организовала историю с панчлорой. Уж не может в ней быть столько жестокости. Но Лодриан ведь явно имел в виду, что в обмен на предложение своей помощи Лана просила о чём-то его отца. О чём интересно?».
Подходя к Дому, в полумраке Оля не сразу заметила, как от едва подсвеченной стены отделился тёмный силуэт, и невольно вздрогнула, когда он шагнул ей навстречу.
— Араосса.
— Сирин, блин! Ты что здесь?
— Ты ушла, никого не предупредила. Я волновался, — он подошёл ближе. — А при чём блин?
— Блин? А! Это не про еду, присказка такая.
Они постояли молча. Чувствовалось, что страж хочет о чём-то спросить, но не решается. А Оля не могла придумать, с чего начать разговор. Как всегда, рядом с ним сердце предательски запрыгало в грудной клетке то вверх, то вниз, живот защекотали оживившиеся бабочки, мешая сосредоточится.
— Тебе нравятся демоны? — наконец глухо спросил Сирин.
— Чего? — она была так ошарашена вопросом, что даже отступила на шаг назад. — Ты что, за мной следил?
— Бэзил сказал, что ты ждёшь в гостиной, но тебя там не было и вообще нигде во дворце, и в Доме тоже. Я даже испугался, вдруг с тобой что-то случилось, а потом лакей рассказал, что отвёл тебя в секретариат и что оттуда ты ушла с секретарём. Маг-поисковик нашла ваш след до этого модного клуба «Стеклянный куб». А ты сидела там с этим демоном, вы ели и разговаривали, это было свидание? Я не мог на это смотреть, поэтому решил, что подожду тебя здесь. Ты должна сама мне сказать, что мы не пара, понимаешь, если это так — я хочу это услышать от тебя.
— «Это» не имело никакого отношения к свиданию! И вообще, если бы было как ты говоришь, ты узнал бы первым, ДО свидания с другим. Я думала, что это ты уже про меня понял.
— Тогда что это было? — поднял он бровь.
— Оперативно-розыскные мероприятия, вот что. Мог бы сам догадаться. И, между прочим, я узнала нечто важное про Инферно.
— Ты не должна вмешиваться в расследование, Ольга! — первый раз Сирин назвал её по имени и тон, которым это было сказано, жёсткий и не терпящий возражений, напомнил Оле, с кем она имеет дело. Начальник охраны главы государства. Военный. Аристократ. Политик. Привыкший, что его слову подчиняются беспрекословно. Ну нет уж, бабочки бабочками, но будем договариваться на берегу — никакого патриархата.
— Если хочешь, чтобы я что-то сделала, не надо командовать, просто объясни, — сказала она твёрдо.
— Очевидно же, насколько могущественен и жесток тот, кто стоит за этим заговором. Он уже совершил несколько убийств. Каждый, кто пытается встать у него на пути, находится в смертельной опасности, он ни перед чем не остановится, убирая то, что ему мешает. Это не можешь быть ты, только не ты.
Его тон стал практически умоляющим и такой страх прозвучал в голосе гордого воина, что сердце Оли затрепыхалось пойманной пташкой.
Лишь сейчас она всерьёз поверила, что действительно дорога Сирину. Это из-за неё сейчас красноречиво дрожит голос бесстрашного стража. Она пробила броню, за которой обычно прятались его эмоции, превращающую его в идеального солдата. Оля почти услышала, как внутри рухнула плотина, которую она воздвигла в своей душе, пытаясь сдерживать собственные чувства. Наконец всей душой она поверила ему, ведь так бояться можно только за очень дорогого человека.
— Мой рыцарь, — Оля подошла вплотную к своему стражу и обняла обеими руками, прижалась к нему всем телом, положив голову на грудь, чтобы слышать, как часто бьётся не знавшее страха сердце, — ты не сможешь защитить меня от всего мира. У меня должна быть своя жизнь, ты же понимаешь. Я буду осторожна, обещаю. И буду держать тебя в курсе своих планов.
Он покачал головой и крепче прижал её к себе. Тут только Оля до конца осознала рассказ Сирина о её поисках:
— Ты что, воспользовался в личных целях служебным положением и привлёк королевского мага-поисковика, чтобы найти меня? Что будут говорить во дворце-е, — протянула она. — Безупречный начальник королевской охраны использует государственных служащих для розысков своей ветреной невесты. Твоя репутация будет безвозвратно подмочена.
— Ну и ладно, главное, что нашёл. Ты — самое важное, что у меня есть. Ведь ты у меня есть?
Олина голова по-прежнему лежала на груди у Сирина. Не меняя положения, она прошептала:
— Есть.