Наемники Эндра всегда ночевали где придётся: в гостинице, казарме, в разнообразных питейных заведениях, преклонив головы на прямо стол, или вообще в поле. В поле чаще всего. Либо в лесу.
Мёд, по обыкновению отправился в библиотеку, где так любил проводить время (не только ради книг и ученых бесед с архивариусом, но и по причине привязанности к его смазливой дочери). Остальные отправились в бордель «Чернильница», надеясь, что хозяева заведения не поддались панике и не закрылись.
А вот Эндр отправился к давней подруге Марише, вдове рыцаря, погибшего лет пятнадцать назад где-то на юге, на границе с Кальвентом — вечным врагом Аннаты.
Стоило друнгу подумать о ней — женщине, давно утратившей гибкость форм и девичий блеск в глазах, — как сердце забилось чаще. Любую свободную минуту он стремился посвятить этой тихой, кроткой толстушке. Он забывался, он пьянел, вдыхая ее неповторимый аромат — молока и хлеба, трав и домашнего уюта.
Потрепанный жизнью предводитель шайки наемников и незаметная одинокая женщина, мать беспутного сына-выпивохи и дочери-куртизанки, давным-давно забывшей о ее существовании, — странный союз.
Эндр направлялся к ней с тяжелым сердцем. Что-то подсказывало ему — свидание может быть последним. Он торопился, ступая по узким петляющим улочкам, то вверх, то вниз. Не замечая ярко освещенных окон; повозок, груженных разнообразным скарбом; впряженных в них лошадей; суетящихся слуг, мешающих всем детишек. Город не спал. Люди готовились покинуть гибнущий, как им казалось, город. Почему так? задумался бы Эндр, будь ему до этого дело. Не потому ли, что Басилит — когда-то оплот веры, карающая длань пророка и центр цивилизации, — не помнил войн уже много веков? Или это пресловутые агуррахи распространяли панику, подобно навозной куче, расточающей вонь?
Плевать, лишь бы еще разок увидеть вдову.
Дом Мариши находился в одной из удаленных и тихих улочек. Маленький ухоженный дом; лужайка, где когда-то цвели цветы, ныне превращённая, стараниями Эндра, в каменный сад; старый сонный пес на цепи у крашенной в белый цвет конуры, — всё это, по мнению Эндра, походило на жилище доброй феи.
Мариша ждала. Как всегда, накрыт стол — яблочный пирог, фрукты, легкое вино. Как всегда она сидела за ним, сложив свои белые, как кипень, руки на переднике, встречая его одними лишь глазами — спокойными, всё понимающими, мудрыми.
Эндр отстегнул ремень с косарем, снял куртку, подошел к сделавшей шаг навстречу Марише и крепко ее обнял.
— Соскучился, — горячо шепнул он ей на ухо. От него исходил терпкий, дурманящий запах пота, пива, гари и он знал, что ей нравится, как он пахнет. Он напоминал ей бывшего. Может быть, она до сих пор ждет его. Пусть. Эндр и не думал обижаться. Может, он и был им, в какой-то мере. Эндр никогда о нем не спрашивал.
Обычно она прижималась к нему, проводила ладонью по щеке, по колючей бороде, но сейчас вдруг отстранилась.
— Эндр, — произнесла она.
— Что-то случилось?
— Мы не одни. У нас гость.
Только сейчас друнг заметил в темном углу человека.
— Кто?
Гость вышел на свет.
— Советник Кипр?.. — изумленно выдохнул Эндр, продолжая сжимать подругу в объятьях. Невысокий, тщедушный старичок с крысиным лицом и обширной плешью на голове, облаченный в грубую холщовую рясу, низко поклонился и неловко вскинул руками, как бы оправдываясь. Странно было видеть главу секретной службы короля в простом вретище.
Странно было видеть его здесь.
— Простите меня, друнгарий, — торопливо проговорил он. — Не подумайте ничего такого! Я, собственно, к вам и пришел.
— Я это уже понял, — хмуро бросил в ответ Эндр, усаживаясь за стол и наливая себе и гостю вина. Присев рядом, Мариша сжала его руку, как бы подбадривая. Эндр слабо улыбнулся ей и обратил взор на старика — в недавнем прошлом первого советника короля. — Я вас слушаю. С чем пожаловали?
— Полагаю, вам не понравится то, что я вам… предложу.
— И всё же вы пришли.
— О, да! Боюсь, что… — Кипр вдруг осекся и вздохнул. И в этот момент Эндр неожиданно увидел перед собой человека, уставшего от долгой жизни. Не «хитрого крыса», как его величали практически во всей Аннате, а много знающего, и оттого, быть может, страдающего старика. Эндр переглянулся с подругой — она тоже уловила в ночном визитёре эту, смущающую своим откровением, перемену и насторожилась. «А чему удивляться? — подумал Эндр. — Если уж советник нашел меня здесь, более того, явился лично, то дело действительно серьёзное».
— Говорите прямо, — без видимой причины разражаясь — была у него такая склонность — бросил друнг. — Я устал и хотел бы вздремнуть. День был непростой. Война, осада, знаете ли. Хоть пару-тройку часов на сон урвать. Наши дикие друзья по ту сторону стены ждать нас не будут.
— Понимаю, понимаю. — Советник после минутной слабости вновь совладал с собой, вернув привычный бегающий взгляд, суетливые манеры и приторную вежливость. — И буду… прямолинеен.
— Весь внимание.
— Я хотел бы чтобы вы, со своей боевой семеркой, препроводили принца и принцессу в Кальвент. Конечно же тайно, и уж конечно, не во дворец короля Миро, а в одно укромное местечко, где они будут в безопасности. Я скажу, куда именно. Естественно, будет оплата, все как положено.
За свою жизнь, чрезвычайно богатую на приключения, друнг не раз вел подобные беседы, и поэтому знал, что прежде чем на что-либо соглашаться, надо предварительно выведать у нанимателя всё что можно. И один из лучших способов — сбить нанимателя с толку.
— Вы хотели бы?
Кипр натянуто хихикнул.
— А вы не такой простой, как кажется, — сказал он. — Хорошо. Я расскажу вам всё, что знаю. Иначе наша беседа зайдет в тупик и мы ни о чем не договоримся. Только прежде… — советник кашлянул и скосил глаза в сторону Мариши.
— Можете ничего не скрывать, — невозмутимо отреагировал Эндр. — Мариша точно не проболтается. Я ей доверяю как себе. К тому же вы уже раскрыли, зачем пришли. Чего еще скрывать? Так что не тяните. Говорите как есть.
— Хорошо. С вашего позволения, госпожа Мариша, друнгарий. Я начну.
— Конечно же, господин советник, — с легкой улыбкой ответила Мариша, но затем, словно не силах совладать с собой, взглянула на Эндра. Только теперь он почувствовал — с болью — как она боится потерять его.
Друнг ободряюще улыбнулся в ответ. Он хотел поддержать вдову — всё нормально, мысленно говорил он ей. Всего лишь очередное задание, каких много. И она безусловно услышала друга, но вряд ли это рассеяло ее опасения.
— Итак, — продолжил Кипр, — речь о принце Дакси и принцессе Ниа. Отвечая на ваш следующий вопрос, друнгарий, скажу, что не только я хочу сберечь их жизни. И вообще, постановка вопроса неверна. Это не чья-то прихоть, или блажь. Это дело государственной важности. Именно так. Оставим в стороне проблему сохранения династии, хотя это тоже имеет значение. И не последнее, кстати. Главную роль играет здесь необходимость. Я сказал: «дело государственной важности»? О я неправильно выразился. Это, господин друнгарий, судьба. На кону судьба нашего народа. Жить нам, или исчезнуть.
— Кажется, я понимаю, к чему вы клоните, — проговорил Эндр.
— И к чему же? — с интересом спросил советник.
— Давайте не будем играть в кошки-мышки.
— Я просто хочу сказать…
— Вы намекаете на Источник, — грубо оборвал его Эндр. Он терпеть не мог в людях такие манеры, а у Кипра они проявлялись, кажется, совершенно неосознанно — говорить намёками, путать собеседника, выведывать, вынюхивать. И все это обильно приправляя пафосом. — Сейчас даже последний дурак мнит себя знатоком тайн Источника. Чего только не болтают на площадях.
— Вы угадали, — снова вздохнул Кипр. — Всё дело в Источнике. Честно сказать — я не претендую на роль, как вы сказали, знатока тайн Проклятой Ночи. Но, — понизил он голос, — я знаю, я практически убежден, что Дакси — этот странный мальчик — является… ключом.
— Ключом?
— Да, да! — с горячностью подтвердил советник. — Ключом. Вы разве не знаете? Легенды гласят, что Источник был открыт благодаря именно такому ключу. То есть человеку, сумевшему не только прочувствовать скрытую в Аруте магию, — колодец с необъятными залежами невиданной до той поры силы, — но и воспользоваться ею. А для этого он должен был обладать способностью уравновешивать две противоположности — стихию природы, или видимый и воспринимаемый нами мир, и стихию магии, или нечто, глубоко спрятанное в этой самой природе. Таким человеком был Ант, основатель нашего государства, изначально, согласно легенде — простой пастух. А как мог простой пастух стать великим магом? Вы никогда не задавались этим вопросом?
— Как-то недосуг думать об этом…
— А зря. Очень даже зря. Есть такая теория — теория, скажем так, предначертанности, простите мне мой научный язык. Анту предначертано было стать великим. Ключом, проще говоря. Поспрашивайте Мёда, он об этом знает много больше меня. Итак, Дакси и есть ключ, тот, кто очистит Источник от скверны и вернет нам былое могущество.
— И почему вы так думаете? Пацаненок что, проявляет способности? Никогда об этом не слышал.
— Давайте не будем углубляться в недра прикладной и теоретической магии, тем более, что мы в ней ничего не смыслим. Скажу лишь, что думать так есть серьёзные основания. Канг, знаете ли, не всех адептов истребил.
— Тогда я задам другой вопрос, — всё с тем же спокойствием спросил Эндр. — Почему мы?
Вместо ответа Кипр, словно выполнив самую тяжелую часть работы, откинулся на спинку стула и обессилено опустил руки на подлокотники.
— Госпожа Мариша, — тихо произнес он. — Будьте добры, наполните наши кубки вином. В горле что-то пересохло.
Эндр ждал, искоса поглядывая, как советник с жадностью осушает кубок. Он хорошо знал что ему скажет советник, он много раз слышал эти слова.
— Эх, Эндрат, дорогой, — сказал, наконец, Кипр. — А кто же, кроме вас?
Они лежали в темной комнате на кровати, тесно прижавшись друг к другу, и молчали. Им обоим было тяжело. За четыре года не раз приходилось расставаться, но теперь над ними нависла неотвратимость, именуемая смертью. Всегда можно на что-то надеяться. Так или иначе враг всегдабыл известен, и хоть чуточку предсказуем.
Но не сейчас. Сейчас их враг — древний, уже почти сказочный народ.
Мариша долго сдерживалась, и наконец всхлипнула.
— Я буду ждать, — шепнула она, глядя на его полускрытое в сумраке лицо. — Такова моя судьба. Опять полюбила солдата…
Эндр молчал. На душе скребли кошки.
— Буду ждать, — повторила она, и тут он ясно ощутил нас себе ее взгляд. Она смотрела на него совсем как девчонка, ждущая чуда. И разозлился. Будь он проклят! Он вернется, даже если ему придётся пройти через огненную бездну.
Эндр обнял ее еще крепче, так, что она слабо охнула и поцеловал в лоб.
— Давай спать, — сказала он. — Завтра тяжелый день.
Следующим вечером Эндр стоял, прислонившись плечом к массивной каменной кладке, внутри захламленного портала, ведущего в заброшенный амфитеатр. Когда-то бывший гордостью империи аннатов, нынче амфитеатр представлял собой разве что обломок былого величия. В последние тридцать лет сорняки вытеснили чахлые, дурно пахнущие травы-адапты — дети Проклятой Ночи — придавшие этому громадному примитивному сооружению поистине загробный вид. Вокруг валялось несколько громадных обомшелых валунов, наполовину зарывшихся в землю, заброшенных сюда лет триста назад магами, для расправы над восставшей чернью. В небе плыли черные тучи, дул неприятный холодный ветер, тревожно свистевший в лабиринтах обрушившихся трибун. Идеальное место для встречи — толстяк отдал должное изобретательности Кипра — так как амфитеатр пользовался в городе дурной славой. Но это уже история.
Эндр находился в прескверном настроении. С раннего утра он глотал пыль на стене. Крепость держалась, несмотря на предчувствие неминуемого конца. Многие бойцы как огня боялись призрачных драконов имеров, исторгавших из бестелесных глоток леденящий душу вопль. Везде мерещились вражеские лазутчики. У многих начался кровавый понос. Сыграла тут роль падаль, закидываемая захватчиками, или это была магия имеров, теперь неважно. Важно, что сам Эдм слег с этой хворью. А без молодцеватого военачальника боевой дух упал ниже некуда.
Обстрел камнями не прекращался весь день. От грохота болела голова и закладывало уши. Глядя на стену, создавалось впечатление, что ее старательно грыз некий зверь, настолько плачевно она выглядела. Тем не менее, стена держалась.
К концу дня захватчики спустили на воду сразу шесть здоровенных плотов с турами. Воины на них пытались зацепиться за стену крюками. Три башни снесло течением, три облили смолой и подожгли. Пока отбивались от этой напасти, проморгали таран. Такой же, как и вчера. Только вместо веревки — цепи. И закрепили северяне их на расстоянии недосягаемой для стрел Аркеры. Едва началась долбежка, Эндр с товарищами тихо слинял. И от этого чувствовал себя поганей некуда.
Сколько раз, после встречи с Маришей Эндр предавался мыслям о безмятежной оседлой жизни. Несбыточная мечта — он понимал это всегда. Он вспоминал о годах, проведенных в скитаниях, во время которых его единственными заботами были поиски какого-никакого заработка, да крыши над головой. О годах, потраченных на выпивку, приятелей, и девок на ночь, чьи лица он с трудом припоминал спустя пару часов после расставания.
И вот теперь в его сердце поселилась она. Как тяжело осознавать, что он оставляет ее одну, в городе, осаждаемом ордами северян и имеров, и ничего не может с этим поделать. Эндр боялся даже подумать о том, что может с ней случится, и как он переживёт это. Но, вместе с тем, как не отправиться в путь? Такова его натура — он солдат, хоть и с подмоченной репутацией. Хотя, кому сейчас в той же Данварии есть до этого дело? Его разжаловали, лишили всех привилегий, в том числе и этого треклятого титула — друнгарий. Как быстро они забыли о его заслугах! Теперь, должно быть, так же быстро забыли и о его позоре.
Эндр думал о любимой женщине, нервно сжимая рукоять косаря, попробовавшего на вкус жизни многих и многих его недругов. Близость клинка — единственного оружия, оставшегося при нём еще с пиратских времен — всегда вселяла уверенность. Но не сейчас. Эндр не умел любить, иногда бывал груб, немногословен, ленив. Вот и сейчас толстяк чертыхался, злясь на запаздывающих друзей, злясь на себя, на Кипра, на сумрачную погоду, более всего угнетавшую привыкшего к палящему солнцу южанина.
О этот унылый, промозглый край! Здесь живут злые люди, готовые перегрызть друг другу глотку за пустяк. Аннаты — грязное пятно на теле Мидиарахны — сколько раз Эндр слышал эти слова! Ни традиций, ни веры, а только лишь неуёмная жажда власти над всем миром. Ради господства эта нация угробила миллионы людей. И надо же такому случиться — именно здесь он и повстречал ее, тихую вдову.
Ладно, хватит киснуть. Друнг осмотрелся. Ага! Верга давно тут. Зная о сердечной привязанности командира — именно так и переводилось слово исан — Верга тактично скрывался в тени.
— Выходи, — буркнул Эндр.
Верга приблизился. Толстяк посмотрел на него.
— Как ночь? — скорее по привычке поинтересовался он.
Любой другой на месте Верги смутился бы, либо же наоборот, принялся — как Кир, например, — похваляться подвигами. Только не Верга. Соитие являлось для него чем-то сродни молитве. Трудно сказать, получал он от совокупления удовольствие, в том смысле, в каком всякий человек понимает это. Любая шлюха, начиная от самых дешевых, кончая дорогими светскими наложницами, прекрасно знали крайнюю изобретательность и скрупулезную требовательность Верги в интиме, и относились к нему двояко — кто-то его боготворил, кто-то считал ненормальным.
— Очень даже неплохо, — хладнокровно ответил он.
— Выполнил всё, что намечал?
— В полном объеме, исан.
— Со сколькими… э… медитировал?
— С тремя.
— Твоё число.
— Да, исан.
— Старые подруги?
— Были две новенькие, но я остался ими доволен. Делали все, как я просил.
— М-да, теперь нескоро нам придется… медитировать. — И толстяк, не совладав с чувствами, сплюнул.
Верга промолчал, опустив глаза.
— Ну, ладно, — сказал Эндр, выпрямившись. — Ты знаешь, зачем я вас сюда привёл? Кстати, где остальные?
— На подходе.
— Итак, ты догадываешься?
Вместо ответа Верга кивнул куда-то в сторону.
— Они уже здесь.
— Кого ты имеешь в виду?
— Вам лучше знать, исан.
Эндр скептически оглядел две представшие перед ним хрупкие фигуры. Принцессе Ниа только-только исполнилось семнадцать, и была она, по мнению друнга, слишком уж изящна, что лишний раз подчеркивали облегающий кожаный костюм и сапоги до колен. Однако тонкие черты лица, острый нос, плотно сжатые губы, густые и длинные черные волосы, дерзко смотревшие карие глаза в ответ на оценивающие взгляды, которые, ничуть не смущаясь, бросали на нее мужчины, в особенности Тимьян и Кир, убедили Эндра в том, что она не простая штучка. Девчонка явно не подарок. На ремне висели два рондела — поговаривали, Ниа умела неплохо с ними обращаться.
Дакси, тринадцатилетний паренек, видимо уже привык к своей исключительности — его надменный, но вместе с тем, несколько отстраненный взгляд ясно говорил об этом. Высокий и нескладный, принц держался холодно и отчужденно. Внешне он походил на сестру, и даже слишком, но бледность и привычка горбиться делали его бледной тенью эффектной Ниа. Книжный червь, подумал толстяк. Ему будет ох как тяжело в их нелегком пути. И если с сестрой — сразу видно, воинственной стервой — проблем не возникнет, то с сопляком придётся помучиться. И ладно, его проблемы, решил друнг, мы ему не в няньки нанимаемся. Парни быстро выбьют из него дурь, сделают нормального мужика. А чтобы возмужание прошло более-менее плавно, он доверит его Мёду. Умник сумеет найти к нему подход. Отлично, так он и сделает.
Принц и принцесса поглядывали на них с плохо скрываемым недоверием.
— Ну? — спросил Эндр. — Чего молчите?
— А чего говорить? — с вызовом ответила Ниа.
— Где ваша охрана?
— Ее нет.
Эндр переглянулся с товарищами.
— Как нет?
— Вот так. Мы одни.
— Странно…
— Что еще хотите знать? Спрашивайте быстрее.
— Есть ли у тебя парень?.. — с приторной улыбкой поинтересовался Кир, но друнг пнул его по голени.
— Еще слово… усёк? — прорычал он, даже не посмотрев на скривившегося от боли Кира.
— Усёк.
Ниа смерила Ослепительного презрительным взглядом.
— Мы здесь не на увеселительную поездку собрались, — обращаясь ко всем, отчеканил Эндр. — Я хочу, чтобы все вы уяснили себе это. Никаких капризов.
— Это вы нам тоже? — захлопав глазками, спросила Ниа.
— Да! — рявкнул Эндр так, что девушка отшатнулась. — Я спрашиваю, ты и твой братец отвечаете! Ясно? Ясно, или нет?!
— Да, — ответила принцесса, опустив глаза. Что ж, хорошо, отметил про себя Эндр. В их поединке взглядов он одержал победу — маленький, но успех.
— Итак, — продолжал Эндр. — Почему вы одни?
— Нам никто не нужен, — недовольно ответила принцесса.
— Это не ответ.
— Что вы хотите услышать? — с обидой спросила Ниа. — Я не понимаю, что вы хотите от нас?
— Какие инструкции вы получили от Кипра, как так получилось, что вы одни и без охраны? И еще. Я вижу, что вы напуганы. Кто вам угрожал? Нам надо знать всё. Объясню почему. Путь нам предстоит нелегкий, и чтобы оградить себя от какой-никакой угрозы, нужно знать врага, так сказать, в лицо. Усекли, умники? Мы ваша охрана и это значит, что нам можно доверять. Конечно, мои парни не принадлежат к… как это? к эсысканному обществу, кроме, пожалуй, Мёда. Так что привыкайте. Никто вам сопли утирать не будет. Ух!
Произнеся столь продолжительную речь, толстяк даже вспотел. Тимьян хмыкнул и подмигнул насторожившимся подросткам. В ответ Ниа, совсем как разъяренная волчица, оскалила зубы — в шутку или всерьез, не понять.
— Так, — передохнув, продолжил друнг. — А пока вы будете все мне рассказывать, Верга, братья, Беддах и Кир метнутся за лошадьми, провизией… Вооружитесь, прихватите всё что нужно и для наших подопечных. А Мёд и Тимьян останутся со мной. У вас обоих язык подвешен хорошо. Только, Тимьян, будь серьезен. Я, да сгинуть мне в огненной бездне, в очень и очень плохом настроении. Никаких, блять, переглядушек! Первый же прокол — и я, чертов умник, воткну свой косарь в твою грязную жопу! Ты меня понял?
— Понял, понял, — с самым невинным видом заверил его Тимьян. — Не надо так шуметь.
— Удавлю тебя, — с неожиданной яростью прошипел Эндр, вперив побагровевшие глаза в немного побледневшего Тимьяна. — Вы с Киром уже давно напрашиваетесь. Не хотите быть членами нашего братства? Ну и валите! Вы мне уже вот где!
— Даю слово, что всё будет в порядке, — распрямившись и положив руку на эфес меча, со всей серьезностью, на какую был способен, ответил Тимьян. Эндр внутренне усмехнулся — экзекуция была показательной. Чувствительный удар по самолюбию Тимьяна. Он теперь главный враг Эндрана долгое время. Вон, как окрысился. Отыграется, паскудник, исподтишка обязательно отыграется. Надо быть начеку, чтоб не стать жертвой какой-либо хохмы. На большее не решится, и не потому, что побаивался Верги, либо еще кого-нибудь. А потому что Тимьян, как ни крути, был неотъемлемой частью их братства — дружины наемников, называемой в народе «головорезами Эндра».