Мервы воняли падалью — как же он не почувствовал! С другой стороны, чем здесь только не несло. Вон, со стены, например, доносились такие запахи! И все же, только мервов здесь не хватало.
Кир опустил голову и вздохнул. Он всегда настаивал на своем прозвище. Ослепительный. Что за ребячество! сказала бы… Что за кретинство! скалился чертов Тимьян. Никто не догадывался, почему он так себя называет, за исключением Верги и Меда. Этих двоих не провести. А все потому, что у него водились игрушки, которые на юге известны, как ларь.
Сейчас осталась одна-единственная штука. Он стиснул в кармане шарик. Шероховатый на ощупь. Впитавший тепло ладони.
Мервы как по команде остановились. Одновременно вынули тонкие и хрупкие на вид мечи.
В застекленное окно смотрела бледная луна.
«И чего ждут? — улыбнувшись, подумал Кир. — А ведь так всегда бывает! Даже мертвецы совершают те же ошибки, что и живые».
И он прыгнул. Стекло разбилось со слишком громким звоном, но мгновение спустя раздался оглушительный взрыв, заложивший уши. В спину дохнуло жаром. В осветившем все вокруг ярком зареве Кир с ужасом увидел стремительно надвигавшуюся стену.
Успел сгруппироваться. К счастью, стена оказалась не стеной вовсе, а трухлявой дранкой, покрывавшей какой-то сарай. Кир рухнул на покрытый соломой земляной пол, проломив стеллажи со всяческим никому не нужным скарбом.
«Блять… Вывернулся, все-таки. Опять».
Охая и потирая ушибленные места, Кир поднялся. Ощупал себя. Кажется цел. Стеллажи смягчили падение.
«Значит, нас поджидали, — подумал он отряхиваясь. — Но откуда? Что там делали имеровы дохляки? А может, они поджидали кого-то другого? Или Мёд что-то скрывает, или о проходе известно еще кому-то».
Кир раздраженно сплюнул. «А не замешан ли тут тот предатель, о котором говорил Верга? Как его там? Имя, похожее на гадину… Хадина! Сдали город и бежать! Бегут, черти, как крысы с тонущего корабля. Ладно, надо найти Тимьяна».
Кир вышел на улицу. Там уже столпился народ, глядя на пылающий дом, где только что сгорели мервы вместе трупами хозяев. Стараясь не привлекать внимания, Кир вернулся к коню, взял его за поводья и пошел к харчевне, где остался Тимьян.
Но едва взглянув на заведение, Кир заподозрил неладное. Уличный фонарь разбит. Квартал погрузился в темноту. Конь Тимьяна, беспокойно встряхивал головой и фыркал. Поведение животины указывало на магию. Двери в забегаловку были распахнуты настежь и оттуда вился дымок.
— Вот же гадство! — процедил Кир. — Обложили со всех сторон! В этом городе секретов нет, похоже.
Он постарался успокоиться.
— Что же делать? Бежать к пузану? Нет, бросать гаденыша нельзя. Надо его вытаскивать. А вдруг засада? Эх, была не была…
Осматриваясь, Кир короткими перебежками достиг харчевни. Пахло дымом с примесью едкого кисловатого запаха. Он завязал на лице платок и, стараясь не дышать, огляделся. Глаза понемногу привыкли к темноте, что позволило разглядеть силуэты нескольких человек. На терраске лежал какой-то нищий бродяга. Внутри еще трое. Двое из них — хорошо вооружены. Еще один — четвертый — сидел, прислонившись к стене.
Вот же он, Тимьян, без сознания! Кир подхватил его и, задыхаясь, выскочил из харчевни. Взвалил товарища поперек его же лошади, и, держа ее за поводья, пришпорил своего и помчался прочь отсюда.
«Надо найти укромное место, — думал Кир. — Забиться в какой-нибудь загашник и привести этого хмыря в чувство».
Вскоре Кир заприметил небольшой заброшенный сад, раскинувшийся на склоне, усеянном тесно столпившимися бедняцкими хибарами. Пустыми. Народ уже покинул свои жилища.
«Как есть крысы! — ругался про себя Кир. — Мы тут бьемся за них, а они уже смылись! Что за народ!»
Зато тут можно притаиться и отсюда хороший обзор. Привязав коней неподалеку, он начал приводить Тимьяна в чувство.
— Ну же, умник, очнись!
Тимьян, наконец, закашлялся.
— Воды, — прохрипел он.
— Да где ж я тебе ее возьму, бесполезный ты кусок дерьма! Воскрешай уже, надоел. Что случилось?
Тимьян, продолжая кашлять, страдальчески взглянул на склонившегося над ним Кира.
— Рад тебя видеть, задница. Ты даже не представляешь как… Поищи воды, пожалуйста… И побольше. Она будет как противоядие… Или я загнусь…
— Ладно. Жди здесь и не вздумай помереть!
— Постараюсь…
Через пять минут Кир вернулся с флягой.
— Эй! — Кир опять похлопал товарища по щекам. Тот осоловело посмотрел на него. — Действительно плохо дело. Пей, скорее!
Кир помог ему напиться. Тимьян охнул, потер переносицу.
— Как же мне скверно. Никогда не думал что… — Он взглянул на Кира и осекся.
— Нет уж рассказывай. Я тебя, подонок, от смерти спас, не забудь.
— Спасибо, что уж тут, — хмыкнул Тимьян, и осушил флягу до дна. — Неплохая такая перспектива: стать твоим должником. Теперь будешь попрекать меня до гроба.
— А как же! Говори, кто это был? Там, в харчевне? И что за дым?
— Старые друзья. Лучше тебе не знать, кто это. А дым… только никому не говори… Да что это я? Ты же трепло!
— Может тебе врезать разок?
— Ладно, ладно! Дымовуха, или ядовитый дым, или еще как, — заклинание, которому меня научил Мёд. Простая, в общем-то вещь, и необходимая, в некоторых случаях. Срабатывает, если поблизости есть огонь… Не думал правда, что такая дрянная. Сам чуть копыта не откинул…
— Так надо было бежать, а уже потом кидать заклинание! А ты что?
— Не успел. Меня чуть не сцапали. Надо было что-то делать, и лучшего я не придумал. Дурак, ослабил хватку. А все ты виноват!
— Я? Это почему? Я-то как раз выкрутился!
Кир поймал себя на том, что привычно самодовольно ухмыляется.
— Выкрутился? — недоверчиво спросил Тимьян.
— В тупике, о котором рассказывал Мёд, ждала засада, — сказал Кир, разом нахмурившись. — Мервы. Чуть не зарубили меня.
— И как ты выбрался?
— Применил свое блестящее искусство воина. Мервы… хм… Их нет.
— Что-то ты юлишь, задница!
Кир со злостью хлопнул себя по коленке.
— Ну хоть сейчас можно без этого?
Тимьян опустил глаза.
— Ладно, не кипятись. Давай назад, к нашим. Если они еще там.
— Ехать сможешь?
— Плохо ты меня знаешь. Пошли.
Кир наблюдал, как Тимьян не без труда взобрался на лошадь со смесью беспокойства и некоего злорадства. Странные у них в бригаде отношения…
— Знаешь что? — задумавшись, произнес Тимьян.
— Что?
— Мне надо возвратиться туда, в ту харчевню.
— Начинается…
— Кир, послушай. — Кир против воли вздрогнул, услышав свое имя из уст Тимьяна. Он никогда не обращался к нему по имени… — Дело серьезное.
Тимьян был действительно сильно обеспокоен. Как будто, придя в себя, прозрел.
— Понимаю, сейчас время не подходящее, — сказал он, уставившись куда-то вдаль, — но выхода нет. Много лет я скрывался от прошлого… но теперь оно меня настигло. Я должен осмотреть тех людей.
Почему-то Киру было больно видеть Тимьяна таким. С него слетела маска насмешника, и то что он увидел, не нравилось ему все больше.
— Ты уверен?
— Да.
— Они же мертвы? Зачем тебе трупы?
— Осмотреть. Надо понять, что делать дальше. Большего не могу сказать.
— Я с тобой.
— Нет, Кир. Это только мое дело.
— Я с тобой, — упрямо повторил Кир. — Не спорь. Ты в седле еле держишься. Поехали.
В харчевне «На перекрестке» дым уже рассеялся. Квартал по-прежнему был погружен в темноту и одиночество. Все ярче светила луна. Незаметно в пугающую тишину ночи проникали еле слышные крики по ту сторону стены.
Трупы вооруженных людей исчезли. Даже в темноте Кир увидел, что Тимьян смертельно побледнел.
Вордуры долго вели Эндра, Вергу, Мёда и принца Дакси по узким улочкам, все время поднимаясь вверх.
— В узилище ведут, не иначе, — ворчал Эндр, оглядываясь с мрачным видом. — В казематы вордуровы. Вот же ж твари!
Верга, Мёд и, что удивительно, юный Дакси сохраняли спокойствие. Зато Григ вмиг разразился бранью:
— Я сказал — молчать, подлецы! Говорить будете, когда я позволю!
— Ты еще отшлепай меня, шавка! — огрызнулся Эндр, потянувшись к косарю, но Верга, перехватив его руку, шепнул:
— Не кипятись, исан. Разберемся.
Но крикливый командир вордуров уже завелся, выплеснув изо рта брызги:
— Молчать!!! В последний раз повторяю — молчать!!!
Эндр подумал, до чего же он жалок, этот коротышка, обладающий слишком уж луженой глоткой. Его вопли наверняка слышат даже дикари за крепостной стеной. И от него не укрылось, как смотрел на Грига старик в поношенной бригантине. С едва скрываемым раздражением. А вот данвариец в черном делал вид, что ему плевать. Друнгу опять показался знакомым его облик.
Между тем Григ продолжал бушевать и его крики разносились по тесным и непривычно безлюдным улицам, только усиливая чувство грядущей беды. «И кто только поставил его командовать? Ведь это же насмешка! Очередная извращенная шутка Рогволода? Слыхать, он большой выдумщик!»
Вордуры привели их в собственный замок. Двор, со всех сторон окруженный стенами, пустовал, если не считать каменной скамьи и стопки корзин, сплетенных из ивняка, в нише под лестницей.
— Сдайте оружьё и за мной! — не терпящим возражений тоном рявкнул Григ и соскочил с коня.
— Подчинимся, исан, — тихо посоветовал Верга.
— И что потом? — не обратив на совет никакого внимания, поинтересовался у Грига Эндр.
— Просто поговорим, ро́дный, — в первый раз за все время подал голос старик в поношенных доспехах.
— Прошу вас не встревать, пока я не скажу, уважаемый господин Осип! — отрезал Григ, выпятив грудь. — Сдавайте оружьё, я жду!
— Исан, прошу без глупостей, — повторил Верга.
Эндр помедлил, затем фыркнул:
— Ладно! — И швырнул косарь на землю. — Веди, умник.
— Дождетесь, дорогой мой, ох дождетесь! — прошипел Григ, пригрозив пальцем.
— Да пошел…
— Эндр, да будь ты благоразумен, в самом-то деле! — не выдержал Мёд, отстегивая меч и киная его рядом с косарем. — С нами принц, в конце концов!
— Вот именно! Послушайте совета вашего товарища! За мной!
Григ вместе с Осипом и данварийцем провели Эндра, Вергу, Мёда и принца в мрачное темное сырое помещение со сводчатыми стенами и двумя лавки из грубо сколоченных досок.
— Может, представишь нас? — скалясь, спросил Эндр.
— Да пожалуйста! — Григ не умел разговаривать тихо и его манера кричать раздражала уже всех. Кроме Дакси. Такая выдержка и в его-то годы! Мальчик далеко не прост. — Это Осип, а это Итулла! Посланцы самого Рогволода, бича паршивцев-предвечников! Бича всяческих разбойников, колдунов, еретиков и смутьянов, коими вы, по моему глубочайшему убеждению, как раз являетесь!
— Так, уважаемый Григ! — попросил Осип, едва сдерживая злость. — Уйди, прошу тебя.
— Уйти?! — подбоченившись, переспросил Григ. — То есть как это, уйти? Может, объяснитесь, господин Осип? Вы вообще понимаете, с кем разговариваете?!
— Да, прекрасно понимаю. Уйди, не мешай.
— Прекратить! — Григ уже сорвался на визг. В небольшом помещении от его крика натурально закладывало уши. Кажется, командир столичных вордуров мог пытать изменников одним лишь своим голосом и получалось бы неплохо. — Я здесь командир и никто иной! Ясно? Ясно, или нет?!
Осип вздохнул, устало посмотрел на Итуллу и кивнул. Данвариец без раздумий врезал Григу в челюсть кулаком в кольчужной перчатке. Крылатый шлем со звоном упал и сам командир вордуров рухнул прямо в ноги сидевшим на скамье Эндру со спутниками.
— Наконец-то хоть кто-то его заткнул, — сказал он. — А то у меня уж руки чесались.
— Я ж тебе, родный, доку́мент показал, — прошипел Осип, пнув Грига в бок. — Чего ж тебе еще-то? Выкинь его, Итулла. Надоел, хуже собаки брехучей.
Итулла схватил Грига, словно щенка, за воротник и вышвырнул за дверь. Осип кинул вслед крылатый шлем и закрыл дверь.
— Вот же мозгляк! — плюнул Осип с презрением. — И шлем у него на редкость убогий! И где такие делают?
Итулла молча отошел в тень, скрестив руки на груди.
— Исан, — шепнул на ухо Эндру Верга, пристально наблюдая за данварийцем. — Тебе не показался этот человек знакомым?
— Точно, рожа знакомая.
— Я узнал его.
— И кто это?
— Потом скажу.
Осип сел напротив.
— Ну что, други? Погутарим по-муже́цки что ль?
— Погутарим, — ответил Эндр. — Чего тебе, старый?
— Где скрываете Нию, лапочку нашу?
— Вообще-то имя Ниа не склоняется, болван, — с вызовом посмотрев на Осипа, сказал Эндр. — Это понимаю даже я, неуч тот еще.
— Склоняется, не склоняется… да начхать. Мне нужна прынцесска.
— Зачем? Чтоб скормить ее этому вашему людоеду, как его… Такое древнее чудище… Это правда, что он пожирает младенцев? Говорят, в их крови содержится амбра бессмертия. Поэтому он никак не сдохнет?
Осип закинул ногу за ногу и усмехнулся. Снаружи послышались крики и цокот копыт. Старый охотник, прислушавшись и встряхнув головой, будто отгоняя назойливые мысли, ответил:
— Пытаешься вывести меня из себя? Ну-ну, пытайся дальше. Сказать честно, вот как на духу? Кого там ест Рогволод, меня не интересует вовсе. Меня дело интересует. И вы — ваша хуина свора, коей место на плахе, — мне скажете, гдесь девчонка.
— Позволь мне, Эндр? — вмешался Мёд.
— Валяй, умник, — разрешил Эндр. — А то от здешних прохиндеев меня уже тошнит.
— Зачем вам, достопочтенный господин охотник, Ниа?
— Нужна. Для государьственных дел.
— Она, как вы изволили заметить, принцесса. Вряд ли камилл может так просто распоряжаться особой королевской крови. Смею предположить, это требование, как и наше задержание, незаконны.
Осип открыл было рот, но Мёд жестом попросил его промолчать и продолжил:
— Знаю, что вы скажете, господин охотник — в чрезвычайные времена чрезвычайные решения. Но давайте вспомним закон. В указе короля Канга тридцатилетней давности об учреждении института идшукантов, сказано, что организация может взять роль главенствующей во время смерти короля с целью пресечения смуты и посягательств на трон до вступления законного наследника на престол. То есть, едва совет десяти объявит нового короля, вы должны — в указе об идшукантах прямо так и написано! — перейти к нему в подчинение. В подчинение! Как, собственно, мы и сделали. Напомню — вся тридцатилетняя история вашего ордена и есть служение королю.
— Или служение короля ордену, — буркнул Эндр.
— Ну не знаю, — возразил ему Мёд. — Во всяком случае внешне это выглядело вполне пристойно. Если не брать в расчет то, чем занимался орден…
— И где же тут нарушения? — ехидно поинтересовался Осип. — А? Где новый король-то?
— Перед вами.
— Не понял?
— Сего отрока, — Мёд эффектным жестом указал на задумавшегося мальчика, — несколько часов назад совет десяти — вполне себе легитимное учреждение, вы не находите? — во главе с главным советником Анастасием объявил новым королем Даксимом Первым. А вы не слышали? Как же так, уважаемый?
— С чего ты взял? — изумленно спросил Эндр.
— Да глашатаи трубили на площади. Услыхал по дороге к вам.
— И ты все это время молчал?! — крикнул Эндр.
— А что бы это поменяло? — спокойно возразил Мёд.
— Как это что? Да мы…
— Ну хватит! — устало прервал их Осип. — Король, не король, не важно. Принц поедет с нами. Принц и его сестричка. И точка.
— Зачем они вам? — спросил Эндр с налившимися кровью глазами.
Дакси коротко рассмеялся. Все тотчас посмотрели на него.
— Скажите мне, господа, — спросил он все тем же тихим, лишенным какой-либо интонации голосом, — кто-нибудь из вас интересовался историей? Может вы, Мёд? Или вы… Верга, я не ошибаюсь?
— Допустим, — осторожно ответил Мёд.
— Тогда ответьте мне, что становится с детьми почившего короля во времена смут? Не морщите лбы, я вам скажу. Чаще всего их убивают, реже заключают в темницу, а еще реже — используют, как… марионеток. Сдается мне, что нас с Ниа ждет и первое, и второе… — Тут мальчик прислушался к шуму, доносящемуся за дверью. — И третье, господа.
— Именем короля Даксима Первого, законного вседержителя Аннаты! — раздался до боли знакомый голос Грига, — приказываю вам освободить… э… короля? Точно? Освободить короля! и выйти с поднятыми руками! Со мной армия его величества! Вы слышали меня, подлецы! Сейчас вы сполна расплатитесь за свои злодеяния… чего? Этого не надо? — спросил он уже тише, видно у кого-то спрашивая совета, или разрешения. — Будь по вашему, умолкаю.
— Вот сучонок-то! — воскликнул Осип. — Нет, ты представляешь, Итулла? Ты когда-нибудь видел, чтобы человек так быстро перевертывался? Еще с час назад он порывался чуть не глотки перерезать этим иноземным прохвостам, что зубоскалят тут, сидя супротив нас, и вот он уже примкнул к Анастасию!
— Теперь я понимаю, почему вашей идшуканской шайкой в столице заправляет такой прыщ, — ядовито прокомментировал Эндр. — Такие всегда и везде пролезут. Тьфу, блять!
— Не могу не согласиться с тобой, толстяк, — ответил Осип. — С поправочкой: не шайка, а хорошие ребятки, понятно? Впредь попрошу быть повежливей.
Эндр в ответ еще раз плюнул. Осип нахмурился и почесал лоб.
— Что же будем делать-то, Итулла?
Но Итулла не ответил. Он смотрел на Эндра с Вергой, и всегдашнее выражение высокомерного равнодушия сменялось страхом и яростью.