Под утро ученики оделись во всё белое. Только у Инь был какой-то выбор нарядов, доставшийся ей от покойной матери. Сестра надела белый длинный халат, волочащийся по полу. Ей приходилось держать подол в руках, иначе он быстро пачкался. Парням же пришлось довольствоваться белыми рубахами и шароварами, подпоясанными кушаками. Посещать духов предков в исподнем — неприлично, но ничего другого не оставалось. Ян и остальные лишь надеялись, что мертвецы войдут в положение живых и проявят милосердие.
Перед тем как отправиться, Ян взял несколько листов бумаги, достал тушечницу, налил в неё воды и обмакнул кисть. Ему нужно было начертить амулеты. Воины погибли мучительной смертью, их погубила противная природе тварь — оборотень. Духи мертвецов могли подняться из могил, если не совершить над ними нужных ритуалов.
Первым иероглифов в амулете стала «правильность», иероглиф ещё можно было трактовать как «управлять» и «порядок». Он наказывал духам вести себя должным образом. Талисманы обращения к мертвым всегда представляли собой повеления и указания. Вторым иероглифом Ян избрал «луну»: свет, что не давал сгущаться тьме в ночную пору. Одинокая луна слаба, поэтому он добавил к ней одиннадцать сестёр, каждый раз указывая рядом иероглиф с животными: крысу, быка, тигра, кролика, дракона, змею, лошадь, овцу, обезьяну, петуха, собаку, свинью. Луны должны уберечь землю, в которой лежали мертвецы от накопления негативной энергии. Последний иероглиф был не свойственен таким талисманам, Ян сам решил добавить его. Размашисто, с нажимом, он начертил «цикличность», «возвращение». Ему хотелось, чтобы души побыстрее испили из Желтого источника и переродились в мире смертных.
Чертить простые погребальные амулеты Яна научила бабуля Чухуань, четыре года назад, когда болезнь унесла его подругу. Тогда он долго не мог прийти в себя, как раз начались первые кошмары, видения прошлых жизней. Старушка нашла чем занять мысли Яна, выдав ему задание: выучить кучу новых иероглифов. Некоторые он уже знал, но стиль письма на амулетах отличался от обычного. С тех пор ему поручали чертить новые талисманы каждый год.
Справившись с заданием, Ян дал чернилам на листах высохнуть и только потом аккуратно сложил их в ровную стопку. Друзья уже дожидались его у порога сквозного дома.
Надгробные камни установили в полях позади дома. Сил и времени организовать могильник с курганом у жителей деревни не было. Дядюшка Мо за ночь соорудил невысокую насыпь рядом с братской могилой. Из земли торчали копья, почти все сломанные, а на камнях лежали погнутые шлемы. Яна в очередной раз поразило упорство ветерана: он трудился без отдыха сутки напролет.
Рядом с новым захоронением для павших солдат стоял курган с погибшими четыре года назад. Его обсадили персиковыми деревьями, чтобы корни укрепили холм и не дали ему осыпаться. Молодые деревца хорошо прижились и даже дали первые плоды в прошлом сезоне. Дедуля Цао выстругал и сколотил из дерева кумирню — крошечную пагоду, где каждое утро возжигал курения.
Старшее поколение уже собралось рядом с могилами. Как бы Ян ни старался, он никогда не успевал проснуться раньше стариков. Иногда ему казалось, что те вообще не спят.
Молодые сначала поклонились братской могиле. Обряд исполнили в точности и по все канонам. Инь отличилась более всего, когда молила мертвецов не преследовать её по ночам и при свете дня. После сжигания над могилой бумажных амулетов ребята подошли к кургану.
Ян сжал кулак, приложил его к пустой ладони, вытянул руки вперед и склонил голову перед кумирней. Остальные последовали его примеру. Мысленно он проговорил поминальную молитву, а вслух добавил:
— Я не забыл своё обещание.
— Я тоже, — произнес женский голос, Ян вздрогнул, но быстро понял, что говорила его сестра.
— А что ты обещала? — он повернулся к ней. Инь стояла в поклоне с закрытыми глазами.
— Не твоё дело, — не открывая глаз ответила она.
После завершения ритуала пришло время переодеваться в дорожные одежды и собирать припасы в путь. Ученики не могли взять с собой много, решили идти налегке. Бабуля отстирала и зашила одежду, порванную в битве с оборотнем. Пока они собирались, к ним подошел дедуля Цао. Старик бросил на стол три когтя. Видно было, что он поработал над ними: почистил, отшлифовал, проделал маленькое отверстие для шнура. Теперь когти скорее напоминали обсидиановые амулеты.
— Трофеи? — сказал Тайцзи, схватив один из когтей и подбросив в воздух.
— Приманка, — ответил старик, перехватив коготь на лету, — осторожнее, он острый. Хотя порчи в нём уже нет.
— Тварь будет идти по их следу? — Яну эта идея понравилась: если каждый ученик возьмёт себе по одному, то они смогут уберечь других от нападения оборотня. Одним беспокойством станет меньше.
— Да. Вам нужно будет убить его и вырвать сердце… — начал объяснять учитель.
— Стоп! — Инь хлопнула ладонью по столу. — Путь только начался, а вы уже хотите подкинуть нам испытание?
— Какой же путь обойдется без испытаний? — усмехнулся дедуля Цао.
— Инь, нам надо уберечь старших от твари, дорога до Магнолии не близкая, а с ними будет раненый, — Ян говорил вкрадчиво, нужно было донести до сестры каждую деталь.
— Шан Цюфэнь будет с вами, — будничным тоном сообщил учитель.
— Что?! — в один голос спросили трое учеников.
— В Цветочной столице Шан Цюфэнь не получит противоядие. Её единственная надежда на исцеление: отвар из сердца оборотня и сока лунной ягоды. Нужен именно тот оборотень, который нанес рану. Теперь поняли?
— Хотите, чтобы мы нянчились с ней? — уточнила Инь.
— Разве наши жизни не стояли того? Поступайте по совести — только добродетель проведет вас по Пути. Луна кролика дарует оборотням невидимость. Вам нужно растение, созревшее в полнолуние кролика, другое время не подойдет. Лунные ягоды растут лишь там, куда не добираются лучи яркоцвета.
— Во тьме… — шепотом произнес Тайцзи.
— Инь, мы в любом случае отправимся в другую провинцию, а значит — пройдем через тьму. Заодно сорвем там горсть этих лунных ягод — двух зайцев одним камнем, — попытался приободрить сестру Ян.
— Поход через тьму — это не отдых на природе. Любое промедление — и наш путь завершится у вод Желтого источника, — Тайцзи не спорил, судя по его тону, он уже смирился с испытанием учителя.
— Ян, — обратилась к брату Инь, — ты ведь у нас тот ещё счетовод. Так скажи мне, сколько сезонов осталось до полнолуния кролика? — сестра очень точно обозначила основную проблему. Ему буквально нечего было ей ответить. Разве что, сказать правду, в которой она не нуждалась. Вопрос явно был риторический.
— Оно было в прошлом сезоне! Ещё целый год! — простонал Тайцзи, схватившись за голову.
— Учитель, есть ли другой способ сварить отвар? — уточнил Ян. Он посмотрел в комнату, где лежала Шан Цюфэнь: повязки женщины снова успели вымокнуть в крови. — Ей не протянуть ещё год с такими ранами.
— Выживет. Это не обычный сон. Шан Цюфэнь применила продвинутую дыхательную технику, введя себя в транс. Сейчас её тело выжигает изначальную сущность, пытаясь избавится от яда. Адепт может потерять много крови, но это не убьёт его. Во всяком случае, пока осталась изначальная сущность.
— Адепты удивительны! — присвистнул Тайцзи, и тут же получил нагоняй от сестры.
— Хватит восхищаться ей! Мы и сами адепты! — крикнула она. — Где твоя честь?!
— Прости, сестрица Инь, — друг улыбнулся, взъерошив волосы.
— Ты же была невысокого мнения о чести? — вспомнил Ян.
— Это другое!
Пока они спорили, дедуля Цао о чем-то крепко призадумался, почесывая седую бороду. Старик поочередно посмотрел на каждого ученика, внимательно, с головы до ног. Раскрыл рот и хлопнул в ладоши.
— Точно! Чуть не забыл. Каждому адепту полагается иметь фамилию. Негоже ходить с одним именем, вы больше не простолюдины. Имеете право основать новый род.
— Нам надо взять фамилию отца? — спросил Ян, примеряя на себя «Шан». По его мнению, звучало плохо.
— Может сразу нарисуем мишени на спинах? — сестра подняла кисть и махнула ей: черные брызги разлетелись по комнате.
— Придумайте сами, — ответил старик, — можете взять название деревни Чжэнмин. Решите сразу что будет вашей фамилией, а что — именем.
— Ян Чжэнмин, — он пробовал на ухо новые сочетания, — Чжэнмин Ян…
— В моём имени два иероглифа, — задумчиво произнес Тайцзи, — нужно просто разделить его.
— О! — одновременно воскликнули брат с сестрой.
— Теперь зовите меня Тай Цзи, — представился друг новой фамилией и именем, ткнув себя большим пальцем в грудь.
— И почему дуракам всегда везет? Наши родители не проявили и толики фантазии! Как же мне завидно! — начала причитать сестра. Тайцзи тут же бросился её успокаивать.
«Тайцзи или Тай Цзи? Будет сложно привыкнуть», — поймал себя на мысли Ян.
Их с сестрой имена были простыми и состояли из одного иероглифа. Ян подошел к столу, взял кисть, которую сестра небрежно бросила рядом с тушечницей, и быстро начертил оба слова. Даже иероглиф можно разделить, если знать из каких ключей тот состоит. У Яна и Инь первый ключ был одинаковым: «холм», а второй — различался: у Яна — «свет», у Инь — «тень». Если переводить буквально: “светлая сторона горы” и “темная сторона горы”.
— Может, возьмём фамилию Фу? — так звучал ключ «холм».
— Я не хочу носить с тобой одну фамилию, — ответила сестра, — подумают ещё, что мы родственники. Тем более, у меня появилась идея получше! Гуань Инь!
— Ты возьмешь иероглиф из своего оружия? — уточнил Ян. Всё же, произношение одно, а написание может быть разным.
— Мне нравится как звучит, а как пишется — всё равно!
Тогда Ян вспомнил о фамилии учителя: Цзянь. Произносится совсем как название прямого меча. Ему стало интересно как записывается эта фамилия.
— Учитель, — Ян поклонился ему, — могу я взять вашу фамилию? Вы ведь мне как отец.
— Хм, — он призадумался, потом ответил: — фамилия распространённая, так что, как пожелаешь.
— Только она станет моим именем: Ян Цзянь. Звучит куда лучше! Только покажите как она пишется, — не удержавшись, спросил он.
— Конечно, — неровным почерком старик вывел единственный иероглиф, означающий «твердый» или «жесткий». Ничего общего с мечом, но Яну всё равно понравилось.
— Спасибо, учитель! — Ян снова поклонился ему.
— Мне полагается дать вам последние напутствия перед уходом, — учитель повернулся к Яну, — припадки во время боя — верный способ умереть и утащить с собой друзей. Придумай, как решить эту проблему и — побыстрее. — Он перевел взгляд на Инь и обратился к ней. — Тебе повезло, что битва состоялась ночью. Везение скоро закончится. Или вылечи свой недуг, или — живи во Тьме, там хоть пыльцы нет.
Старик замолчал. Казалось, он хотел сказать что-то ещё, но остановил себя в последний момент.
— А я? Учитель, мне совет дадите? — указал на себя пальцем Тайцзи.
— Помоги этим двоим выжить, — дедуля Цао подошел к стене, снял с подставки бамбуковый шест и протянул его Тайцзи.
— Он пригодится вам в пути, учитель, — парень поднял руки.
— Не волнуйся, Мо поймал лошадь, которая бегала тут по округе, запряжём её в повозку и поедим с ветерком до Цветочной столицы. Моргнуть не успеешь, как мы уже будем там, — видимо, он говорил про коня Шан Цюфэнь.
— У нас же нет повозки, — сказал Тайцзи, так и не опустив руки.
— Купим в соседнем посёлке, — отмахнулся старик и сунул ученику посох, тому ничего оставалось, кроме как принять его.
На этом беседа закончилась. Парни надели халаты: Ян — зеленый, Тайцзи — оранжевый. Всё остальное осталось прежним. А вот Инь сменила белый церемониальный халат на черный дорожный, мужского покроя. Ещё она взяла с собой в дорогу оба наряда: кофту с юбкой и тот самый белый халат. В дорогу бабуля собрала им много еды, упаковала её в сумы и наказала есть минимум дважды в день во время путешествия. Когда Ян уже собирался выходить из сквозного дома, она сунула ему в руку записку. На вопросительный взгляд старушка только мотнула головой.
Ян убрал листок бумаги в складки халата, чтобы не заметил учитель. Видимо, от него бабуля Чухуань и хотела спрятать записку. Когда старик встретил учеников во дворе, рядом уже стоял дядюшка Мо, держал под уздцы коня. Ян старался избегать взгляда дедули Цао, иначе не смог бы скрыть волнения. По лбу уже пробежала капелька пота. Как же он не любит темнить.
— Хорошего адепта выделяет сила воли и его принципы, — завел учитель прощальную речь. — Не сомневайтесь, стремитесь к большему, мечтайте, поставьте себе цель, от которой другие откажутся и назовут безумной! Только так вы сможете стать лучшими!
— Спасибо за наставления, учитель! — крикнули трое учеников. Они соединили кулаки с ладонями и поклонились старцу.
— Вы решили куда отправитесь? — спросил он, когда они подняли головы.
Наступил полдень или, как его ещё называли, расцвет. Магнолия распустила все лепестки и на неё нельзя было посмотреть без прищура. Лучи скрывали лицо старика. Ян вспомнил как его подруга детства так же стояла спиной к яркоцвету. В сердце защемило.
Ребята совсем забыли обсудить место назначения. Они практически не выспались, а новый день уже взял их в оборот. Когда же дело дошло до прощания, оказалось, что никакого плана у них и не было. Ян рассмеялся, его смех подхватил Тайцзи, сестра же недовольно зыркала на них исподлобья. Когда учитель вопросительно поднял бровь, Ян ответил ему:
— Куда глаза глядят.
Старик тоже рассмеялся. Помахал им рукой и отправился в сторону Магнолии. Бабуля Чухуань плакала, целовала Яна и остальных в щеки, долго не отпускала из объятий. Дядюшка Мо одарил каждого крепким рукопожатием и хлопком по спине, от чего Инь чуть не сложилась пополам. Тай Цзи рыдал как маленький, у Яна тоже навернулась слезинка и ком подступил к горлу. У Инь глаза были на мокром месте, да и сопли ручьём, только непонятно из-за пыльцы — или она действительно расчувствовалась.
Когда старшие ушли, Ян достал свернутый пополам лист бумаги. Инь и Тайцзи заметили, сунули носы в записку, написанную легким почерком бабули Чухуань. Она писала:
«Что бы вам ни сказал старый дурак — не преследуйте Хун Фаня. Этот человек опасен. Его силы хватило, чтобы одолеть одного из Семи Драконов. После того как ваша мать не пережила роды, отец обвинил во всём его и вызвал на поединок. В тот день Шан Гэмин погиб. Это была дуэль чести, поэтому мы не вмешались. Простите, что держали вас в неведении. У нас были на то веские причины. Не злитесь на Цао — он любит вас. Я отправляюсь с ним в последний путь, его здоровье подорвано сражением с оборотнем, не знаю, сколько он ещё проживёт. Если Путь когда-нибудь приведёт вас в Магнолию — навестите могилу учителя».
— У меня появилось много вопросов к Хун Фаню, — сказал Ян, когда дочитал текст записки.
— Убийца отца обучал меня счету, музыке и письму? — присвистнула Инь, оторвавшись от письма. — А другой учитель лгал всю жизнь! После этого вы ещё спрашиваете, почему я такая скрытная? Вот мои образцы для подражания! Ну, ничего-ничего, в следующий раз он по достоинству оценит мой почерк: когда я буду вырезать на нём иероглиф за иероглифом во фразе “кровная месть”!
— А казался таким милым человеком, — пожал плечами Тайцзи. — Вы меня извините — понимаю, тут про ваши родителей, но последние строки заставили меня занервничать!
— Не волнуйся, мы поможем дедуле Цао, — ответил Ян. Он закрыл глаза и сфокусировался на воспоминаниях из прошлых жизней.
— Так и знала! Что ты опять придумал?
— Найдем эликсир долголетия! — Ян почти нащупал обрывки воспоминаний.
— А такой есть? — удивился Тайцзи.
— Я сам его видел, как минимум, трижды! — тут Ян немного замялся. — Правда, это было несколько веков назад, во сне, и может оказаться, что я перепутал.
— Не знает он ничего, — выдохнула сестра. — Я видела те же сны, прошло уже много лет — всё изменилось до неузнаваемости. Тогда на небе огненные шары плавали!
— Поэтому я предлагаю отправиться на юг! В единственное место, где сохранились постройки до эпохи Тьмы.
— Я опять пропустил урок истории? — поднял руку Тайцзи. — Или это из ваших кошмаров?
— Старик нам все уши прожужжал о Нефритовых палатах пока ты где-то в очередной раз прохлаждался! Это долина, там хоронят императоров. Некоторым курганам больше тысячи лет, — быстро ответила Инь, потом лукаво посмотрела на Яна. — Мне не послышалось: ты сейчас предложил разграбить могилу основателя династии Ся — Великого Юя?
— Живые важнее мертвых. Нам нужно спасти учителя.