Стоило битве начаться и время словно растягивалось — вот и сейчас, казалось, что дело шло к вечеру. Игры разума. Ян повернулся к яркоцвету и сомнения развеялись: бутон был в самом расцвете и не думал закрыться.
— Он ушел, — обратился Ян к остальным.
Братец Медведь приоткрыл один глаз, повел зрачком влево, затем вправо — убедившись, что никого рядом не было, бугай громко выдохнул. Руки опустились, а грудь стала ходить ходуном от тяжелого дыхания. Вместе с концентрацией — пала и формация. Стена развалилась на тысячи блестящих осколков, они таяли прямо в воздухе, недолетая до земли. Следующим упал сам громила: повалился как срубленное дерево. Яну и Юэбин повезло — братец Медведь рухнул на спину, рядом звякнула его боевая лопата.
Ёж держался не лучше: сгорбился как под тяжестью вековой старости, тело, покрытое татуировками, разом обмякло. И вот уже оба адепта лежали на земле.
— Что это с ними? — поинтересовалась Юэбин, выходя из-за спины Яна. Она уже не плакала.
— Наша защита отняла много сил, — ответил он. Сам же подумал:
«Гуюн переоценил формацию или пытался нас запугать. Ждать несколько дней ему не пришлось бы: стена могла пасть в любое мгновение»
Валяясь на спине, с раскинутыми в стороны руками и ногами, к ним обратился братец Медведь:
— Братец Лис, сказал спасти тебя, — он говорил с высунутым языком, как делали псы, когда им становилось жарко.
— Не обольщайся, это всё из-за небесного оружия, — добавил Ёж, подняв руку, — точно говорю из-за него!
— Это… — Ян чуть было не сказал им: «Это духовный клинок». — Это возможно!
— Пошли скорее, там осталась бабуля Сиюй — она за себя постоять не сможет! — Юэбин ухватила Яна за рукав и потянула за собой.
— Вы… — успел выкрикнуть он двоим адептам, — …сможете подняться?
— Вали уже! — гаркнул братец Медведь, потрясая пудовым кулаком.
— Да-да! Не нужна нам твоя жалость! — поддержал его братец Ёж.
Последние слова Ян расслышал с трудом: он уже бежал следом за Юэбин, через тот узкий проход, выходящий к пустырю. Надо было спешить — они оставили там не только старуху. Тайцзи, Инь, Шан Цюфэнь — всем грозила опасность.
Караван ушел, остались только следы от копыт и тяжелых колёс. Живой поток на главной улице постепенно приходил в норму. Народ чинил витрины, собирал разбросанный по земле товар, делился краской и досками, когда нужно было подлатать прилавок. Помогали друг другу, кто чем мог, вместе смеялись над невзгодами. Ян приметил отличие: совсем недавно этих же людей разобщил страх, заткнул им рты, сковал по рукам и ногам. Никто не осмелился перечить купцу с вооруженной охраной и заступиться за Юэбин. Страх смерти буквально убивал в людях всё хорошее.
Долго искать друзей не пришлось — они стояли около главных ворот. Инь спряталась под тенью и недовольно топала ногой: она делала так, когда заканчивались последние крупицы терпения. Шан Цюфэнь уже нужна была перевязка, окровавленная спина привлекала много лишних взглядов. Сестра передала женщину-адепта Тайцзи. Ему досталось больше всех. Ничего серьёзного: пара царапин, ссадин и будущих синяков. Рядом стояла старуха, болтала о чем-то и указывала в сторону шахт.
Когда Ян вместе с Юэбин подошли к ним: друг улыбнулся и махнул им рукой в приветствии, сестра кивнула, а старушка кинулась к внучке, заключив ту в объятия.
— Юэбин — сладенькая моя! — осыпая поцелуями, причитала старуха.
— Бабуля Сиюй! — девушка повернулась к Яну, собиралась что-то сказать, затем стукнула себе по лбу ладошкой. — Мы ведь даже не знаем ваших имен. Совсем не было времени спросить, столько всего навалилось!
— Ян Цзянь, — представился Ян своим новым именем.
— Гуань Инь, — еле слышно произнесла сестра.
— Моё имя вы уже слышали, — отмахнулся Тайцзи, — а нашу спутницу зовут Шан Цюфэнь.
— Ого! У каждого по фамилии! А я вот просто Юэбин.
— Твои родители очень любили пряники, — усмехнулся Тайцзи.
— Стали бы вы свою дочь называть в честь сладости?! — возмутилась Юэбин. — Приходится выслушивать кучу сальных шуточек в свой адрес! Как меня только ни называли: сладкой, аппетитной, пышной и горячей! Кто бы уже накормил этих голодных мужиков, чтобы они отстали от меня!
— Это ты хвастаешься сейчас? — спросила сестра, подняв бровь.
Юэбин сжала губы ниточкой и густо покраснела.
— Станешь адептом и тоже сможешь взять себе фамилию, — сообщил Ян.
— Ты поэтому решил им стать? — девушка широко раскрыла глаза, в её искренности сложно было сомневаться.
— Что?! — Ян удивился такой странной причине. — Нет, конечно!
— Вы наверняка проголодались с дороги? Ничего, скоро поедим рисовых лепёшек. — спросила девушка на что у Яна заурчало в животе. — Сейчас, у меня тут кое-что припасено!
Она порылась в переднике и вытащила горсть диких ягод. В раскрытых ладонях, вперемешку лежали брусника, голубика и рябина, часть ягод была раздавлена, и сочилась у девушки между пальцами.
— Налетайте! У меня ещё есть, хочу сварить варенье — с рисовыми лепёшками пальчики оближешь.
— Потерплю, — поправляя платок на лице сказала Инь.
— О, ягодки! — Тайцзи решил не отказывать себе в удовольствии и сгреб целую кучу.
— Спасибо! — Ян схватил несколько ягод и набил ими рот. Они приятно лопались на языке, сок растекался по рту и холодил, что ещё нужно в жаркий денёк?
Юэбин вплотную подошла к нему, смочила слюной подушечку большого пальца и потянулась к его лицу. Когда он отпрянул, девушка осеклась, раскрала рот и сразу же его закрыла, потом помотала головой.
— Прости, привычка, досталась от мне бабули Сиюй! У тебя вот тут… — она потёрла уголок своего рта, — немного сока осталось.
Ян быстро стёр пятно тыльной стороной ладони, а когда посмотрел там ничего не было. Юэбин приподняла голову, её голубые глаза сверкнули под лучами яркоцвета, она заливисто рассмеялась.
— С другой стороны!
— Ничего смешного! — с трудом проговорил Ян с полным ртом ягод.
— Я знаю вам не надоест, так что просто скажите в какой стороне живете, — сипло проговорила старшая сестра.
— Нет-нет, я… — Юэбин попыталась справиться со смехом, не сразу, но у неё получилось. — Нам туда!
— Тайцзи как тебе удалось сбежать от охранников? — спросил Ян пока они шли и лопали ягоды.
— Представляешь: помогли другие купцы! — усмехнулся друг. — Начали жаловаться — оказывается они не планировали делать тут остановку. Ну и я слинял, пока те спорили!
— Всё оказалось не так страшно, как я думал, — выдохнул Ян.
— Лучше скажи, что случилось с вами?! Наёмник — я видел, как он прибежал весь в крови. Это твоих рук дела, братец Ян?
— Долгая история. Он загнал нас в угол, но на выручку пришли, те двое — Медведь и Ёж. Ты бы видел эту драку! С нами они ещё сдерживались.
— Трое на одного, — прикинул Тайцзи, — ну, не удивительно, что он убежал как побитая собака!
— Нет — всё было не так. Гуюн — тот адепт, оказался намного сильнее каждого из нас. — Ян тяжело вздохнул. — В битве от меня совсем не было толку.
— Так вас спасли? Кто? Братец Лис? — не унимался друг. — Ну же рассказывай! Не томи!
— Они применили какую-то технику, — Ян вспомнил нужную формулировку, — формацию. Внутри неё мы оказались в безопасности — сложно объяснить — это конструкция из чистой энергии! Но Гуюн не собирался уходить, он стал выжидать, когда Медведь и Ёж устанут. Я попробовал отогнать его — выстрелил из лука — и попал в шею. Вот и всё.
— Какой же скупой рассказ, тебе бы поучиться у дедули Цао! — пожурил его Тайцзи. В следующий миг его улыбка померкла, он посмотрел на бамбуковый шест. — Жаль не получилось отвлечь того гада. Ты чуть не погиб, пока я прохлаждался!
— Тай Цзи, каждый из нас сделал всё что мог, — Ян похлопал друга по плечу.
— В следующий раз — слушайтесь меня, — неразборчиво проговорила сестра.
— Сестрица Инь, не будь так строга, адепт не дал бы нам сбежать, — покачал головой Тайцзи.
— Почему ты всегда в платке? — неожиданно спросила Юэбин.
— Не переношу пыльцу, всё время хочется чихать, — Инь смахнула слезинку с ресницы, — и глаза на мокром месте, чтоб её! В холодные сезоны чуть лучше.
— Как же вы путешествовали?
— В сумерках — выходили вечером и шли до раннего утра, пока бутон ещё не раскрылся, спали днём, — пояснил Ян.
— И так несколько дней? Я бы не выдержала… — Юэбин прочистила горло. — Мы пришли!
Жили Юэбин и бабушка Сиюй на южной окраине посёлка. Тут, вдалеке от главной улицы дома измельчали и съежились. Черепицу и кирпич сменила солома и камень. Улочки стали кривыми, кособокими, петляющими и ещё более узкими. Будто планом постройки квартала руководила змея.
Ограда у двора, на три одноэтажных домика, была деревянная и невысокая. Самый большой дом — каменный — жилой, стоял посередине, что полностью противоречило книге Ветра и Воды. Покосившаяся соломенная крыша, наверняка, протекала во время дождей, единственное окно обрамляла прогнившая деревянная рама без решеток, дверь не закрывалась до конца, потому что дерево с годами разбухло и стало больше проема. Слева от главного здания стоял ничем не примечательный деревянный сарай без окон, а чуть левее закуток и того меньше, возможно, ещё один сарай.
— Время готовить. Сегодня у нас рисовые лепёшки на пару. Как и в любой другой день, — со вздохом произнесла Юэбин.
— Можно мы сначала вымоемся? Садиться за стол грязными — оскорблять хозяев, — сказал Ян.
— Всё бы отдала за ковш горячей воды! — поддержала Инь.
— Не волнуйтесь, наш котёл справится со всем сразу! — просияла Юэбин, ей явно хотелось похвастаться.
— В пути мы искупались только разок, около затопленной речной долины. Ледяная водица! Я чуть не отморозил себе… — Тайцзи не успел закончить, сестра наградила его традиционным подзатыльником дедули Цао.
— Мели языком поменьше, братец Тай Цзи. Мы уже не дома.
Он почесал макушку и замолчал на некоторые время. Ян догадывался, что надолго его друга не хватит, слишком много новых ушей.
Воспользовавшись временной тишиной Юэбин попросила помочь вынести котёл из сарая. Парни быстро справились с этим делом. Круглый бронзовый треножник украшал орнамент, выгравированные на стенках: бурные течения и водовороты. Мастерская работа. По объему котел тоже впечатлял, в нём целиком поместилась бы Инь. В нижней части нагревалась вода, а верхнюю использовали для приготовления еды, через решетку посередине шел пар.
— Бадья с ковшом тоже в сарае. Их доставать не надо — умываться будем там, как видите купальни у нас нет. Сначала мужчины, потом женщины. Сейчас только вода закипит.
Как только вода дошла до кипения, Ян и Тайцзи перелили часть в бадью и ушли мыться. Сначала они немного отмокли, смыли верхний слой дорожной пыли и грязи, распарили затекшие мышцы, почувствовали, как кожа, наконец начала дышать. После парни потерли друг дружке спины, соскабливая последние следы путешествия.
Прошлой ночью, ещё не поднявшись по ступенчатым террасам, когда ребята умывались в речной долине, они не упустили возможность простирнуть сменную одежду — исподнее. Переодевшись в чистое, Тайцзи совсем расслабился и пошел прямо так на выход. Вовремя спохватившись, Ян метнул другу халат, лежавший на табурете рядом с бадьёй. Выходить в одной нижней рубашке и штанах к хозяевам стало бы верхом неприличия.
Во дворе Юэбин с бабушкой лепили первую партию рисовых шариков. Инь всё порывалась им помочь, но потом бросала взгляд на грязь под ногтями и снова отходила. Как только дверь сарая распахнулась, сестра сразу же метнулась внутрь, пробежав мимо выходящих парней. Ей даже почти удалось поднять бадью, доверху наполненную грязной водой. Тайцзи подбежал ей помочь, когда она, кряхтя, чуть не падая выходила из сарая. Вместе они быстро вылили воду и налили новую.
— Сестрёнка Инь, к чему такая спешка? — вытирая испарину со лба спросил Тайцзи. — Времени у нас хоть отбавляй, наслаждайся благами цивилизации! Горячая вода и еда!
— Тебе легко говорить, ты-то, вон уже мытый, а мне ещё купать нашу принцессу! — она указала на Шан Цюфэнь. — Давай, выметайся из сарая или будешь подсматривать как я раздеваюсь?
— Нет-нет и в мыслях не было! — Тайцзи буквально выпрыгнул из сарая, за ним захлопнулась дверь.
— Если увижу, что в щелях между досок мелькает чья-то тень, ты у меня получишь! — донёсся приглушенный голос Инь.
— Она у вас с характером, — сказала бабуля Сиюй.
— И не говорите, — мечтательно произнес Тайцзи, когда ему передали несколько комков риса для скатывания. Ян тоже принялся помогать с готовкой.
Из дома достали кувшин ягодного варенья. Юэбин раздала каждому по маленькой горстке орешков, которые она собрала сегодня.
— Спасибо за помощь! — поклонилась девушка. — Без вас я бы не смогла привести бабушку домой!
— Ну, тут как посмотреть, из-за нас вы оказались в центре битвы, — махнул рукой Тайцзи. — Тот пьяный бугай мог случайно пришибить бабулю или тебя своей боевой лопатой. Судя по нраву, эти мордовороты плевать хотели на любые жертвы.
— Если люди говорят тебе спасибо, надо поклониться им, а не отговаривать, — сказала Инь откусив от рисовой лепешки.
— Отчасти ваш товарищ прав, — продолжила Юэбин.
— Вот видишь, чего ты натворил!
— Нет, — замахала руками Юэбин, — я всё ещё бесконечно благодарна! Речь о наёмниках.
— Почему они тебе так не нравятся? — спросил Ян. — Без их помощи сегодня — мы бы погибли.
— Да! — девушка явно боролась с собой. — Ты прав! Но на моей памяти — это единственный раз, когда они вмешались! А ведь магистрат нанял эту шайку вместо ушедшего ополчения. Никто из них не выполняет обязанности — только едят и пьют за наш счет! Это обычная банда воров и убийц!
— Среди них есть адепты, — подняла указательный палец Инь, — уже получается, что это необычная банда воров и убийц.
— Скажи, а где живет братец Лис? — у Яна были очень противоречивые чувства насчет этого человека. С одной стороны он спас ему жизнь, с другой был бандитом.
— Завтра покажу, — во вздохе Юэбин читалось разочарование.
— Одного понять не могу: зачем ваша бабуля привязала себя к столбу и орала на всю округу? — Тайцзи уже доел свою порцию и встал из-за стола.
— Это ритуал изгнания! Оборотни боятся нефрита, огня и шума! Поэтому днём их не увидишь, — ответила с умным видом старуха.
— Она притворялась что горит: её рыжие волосы и крики должны отпугнуть оборотней от поселка. Во всяком случае это бабуле внушил Полый монах, — дополнила рассказ Юэбин.
— Кричать оборотням всё равно, что звать их на ужин, — сказала Инь, — моей тебе совет, подруга: не суйся в петлю за старухой, иначе останешься тварям на сладкое.
— Твои волосы и душа черны как смоль! — крикнула старуха.
— Какая похвала, — улыбнулась сестра, она тоже встала из-за стола.
Хлопоты по дому и обустройство на новом месте скоротали им время до вечера. Ян достал свернутую бамбуковую циновку и начал раскладывать её на полу сарая. Духота после купания так и не выветрилась, в помещении не было окон и воздух плохо циркулировал. Легкий сквозняк из-за двери приятно щекотал пятки. Бадью, ведра и черпаки отодвинули в угол, чтобы не мешались. Место хватало: тут смогут расположиться все четверо.
Как только парень устроился поудобнее к нему зашла Юэбин. Руки у неё были мокрые и пене.
— Я вымола котёл, его надо затащить обратно в сарай, иначе утащат, — Ян быстро прикинул в уме сколько останется свободно места, когда тут поставят котёл. Теперь ребятам придётся потесниться. Но ничего до этого они спали под открытым небом обдуваемые всеми ветрами.
— И вообще, чего это ты тут разлёгся? — девушка упёрла руки в бока. — Заходи в дом, там хватит места для всех.
— Вы не против звать незнакомцев в дом?
— Какие уж незнакомцы — вы знаете моё имя, а я ваше, мы ели вместе, смеялись и спорили. Теперь мы настоящие друзья! — Юэбин протянула парню взмыленную ладонь, он принял её и поднялся на ноги. Рука девушки была теплой, а кожа грубой, её покрывала россыпь маленьких шрамов и несколько мозолей. Тонкие пальцы оканчивались короткими поломанными ногтями и утопали в большой ладони Яна. Всё как в тот раз.
— Нас ждут в главном доме, — тихо произнесла Юэбин. Ян чуть не подпрыгнул от неожиданности, воспоминания унесли его далеко-далеко, и теперь, когда он снова вернулся на грешную землю, то понял, что его поведение было неподобающим. Он быстро выпустил руку девушки из своей.
— Я задумался! — вытирая пот со лба сказал он.
— Судя по лицу, о чем-то очень интересном, — девушка тепло улыбнулась ему и выбежала из сарая.
Ян не мог увидеть сейчас собственного лица, но все чувства кричали ему о том, что оно залито краской.
Главный дом был разделен на три помещения. Основная зала на входе: отсюда хозяева выносили стол и стулья во двор, тут же хранилась столовая утварь и несколько мешков с запасами еды. По бокам находились две жилые комнаты.
— Мы с бабушкой будем ночевать в родительской спальне, — Юэбин указала на комнату справа, — а вы спите в нашей, там просторно и не так душно, как в сарае.
Пока остальные располагались в комнате, Ян уселся на стул в зале. Пошарив в сумке, он достал оттуда принадлежности для письма и свечу. Обычно, упражнения по письму проходили у него утром. При свете магнолии когда нужно было очистить голову от мыслей, излив их на бумагу. Но сейчас был другой случай.
— Юэбин, подойди сюда, — Ян подозвал её, когда она выходила от Инь, там девушка помогала с перевязкой Шан Цюфэнь.
— Да, что… — Юэбин осеклась, когда увидела на столе несколько листов бумаги и чернильницу с пером. — Ты умеешь писать?!
— Да, меня обучили ещё в детстве, — Ян постарался скрыть нотки гордости из голоса.
— Мне принести ещё свечей? Мало света?
— Нет, достаточно, да и я не хотел засиживаться, завтра рано вставать, — он мокнул кисть в чернила, снял лишнее и стал выводить иероглифы. Ровно два.
— Что ты сейчас написал?! — пламя свечи чуть не погасло, когда девушка с придыханием спросила его. В её голубых глазах с азартом танцевал огонь.
— Твоё имя. — Он указал на первый иероглиф. — Вот этот значит луна, а этот…
Юэбин тут же надулась и отошла на шаг, сложив руки на груди.
— Без тебя знаю!
— Извини! Я показал это для примера! Смотри, — он сложил лист пополам и разорвал его, разделив два иероглифа. — Второй иероглиф означает «пряник» или «выпечку», он произносится как «бин», его мы отложим в сторону. Сейчас начнется магия письма!
На листе вместе с иероглифом «луна», он начал аккуратно выводить новый, прямо под ним. Черта за чертой, отнимая кисть и снова опуская на лист, слева направо, сначала большие линии, потом малые: крюк посередине, откидная слева и две справа, и последние штрихи: две точки слева.
— Ого! Это… — девушка начала подбирать слова, — изящно!
Яну так понравилась похвала, что он чуть не разрисовал себе лицо, когда полез тереть нос.
— Это значит — лёд. Пишется по-другому, но произносит также: «бин».
Девушка вдруг крепко задумалась, уперев ладонь в подбородок. Хмыкнув себе под нос, она обратилась к Яну:
— Не хочу быть ледяной, уж лучше сладостью останусь, но спасибо за помощь. Я это ценю!
Но Ян никогда не сдавался так легко. Перед ним лежали ещё два листа, а значит оставалось место для попыток. Не сказав ни слова, парень принялся чертить новые символы. Сначала «луна», затем второй иероглиф, в него нужно было вложить всю страсть: четкие линии, острые края. Наконец отняв кисть от листа, Ян поднял его и вручил девушке.
— Этот иероглиф — значит «воин». Я могу научить тебя писать его и «луну» тоже. Тогда ты всегда сможешь написать своё имя.
— И он тоже произносится как «бин»? — заинтересовалась Юэбин, Ян утвердительно кивнул. — Значит, я теперь «лунный воин». Мне нравится!
Она прижала лист бумаги к груди, как оберег или талисман. Ян не успел даже сказать ей быть осторожнее, ведь краска ещё высохла. Когда Юэбин увидела, что её одежда измазалась в чернилах, то ни капельки не расстроилась.
— Одежда и так была грязной! — она распоясалась, сняла с себя верхнюю рубашку, собрала её в двое и положила на стол, оставшись только в нижней рубашке с круглым вырезом и короткими рукавами. Теперь Ян мог видеть её ключицы, бледная кожа слегка блестела, отражая огонь свечи.
— Я не смотрю! — парень повернулся к стенке.
— Не забудь: ты сказал, что научить меня писать имя — это обещание! — голос Юэбин удалялся, затем послышался скрип закрывающейся двери. Когда Ян повернулся её уже не было в зале. Сердце юноши всё ещё бешено колотилось, а на шее остывало теплое дыхание девушки.
Ян сложил неиспользованные листы, убрал кисть и тушечницу обратно в сумку. Пройдя в комнату, где спала Инь и Шан Цюфэнь, он не обнаружил там Тайцзи. Ни друга, ни его циновки не было. Сестра тем временем перевернулась во сне и улеглась на циновку Яна. Это напомнило о доме. Двинувшись в путь, они взяли его с собой: с привычками, склоками и приятными мелочами.
Облокотившись на деревянный подоконник, Ян выглянул во двор. На небосводе, мимо россыпи звезд, хороводили двенадцать лун. Ближайшая из сестёр проплывала прямо над домом, казалось, до неё можно было дотянуться. Бледный диск обрамлял сарай напротив, в лунном свете стало заметно, что прямо на его крыше, закинув ногу на ногу, лежал Тайцзи. Друг любил спать под открытым небом.
«Прошлые жизни ничему не научили тебя?» — голос Хоу И поднимался как колокольный набат, ударяя прямо в вески. Ян попробовал сосредоточиться на словах охотника, даже через боль. — «Вам никогда не быть вместе», — теперь его голос померк: последние звуки едва различались, пока вовсе не пропали в тишине.