Рано утром Ян решил проверить остатки припасов. Без разрешения копаться в чужом добре он не стал — сначала спросил. Инь дала добро, лишь бы её оставили в покое до вечера. Тайцзи куда-то запропастился, осталась только его циновка на крыше сарая. Вещи ребята сложили в том же сарае. За четырехдневный переход еды поубавилось. Они съели всё что дала им в дорогу бабуля Чухуань.
Только суму Тайцзи распирало во все стороны. Ян ткнул в неё пальцем: внутри лежало что-то мягкое, похожее на порошок. Единственная догадка насчет содержимого внушала серьёзные опасения.
— Тайцзи! — крикнул Ян. — Я загляну в твои вещи!
Никакого ответа не последовало. Между словом и делом пролегала целая пропасть. Заглядывать в чужие вещи, даже после предупреждения, всё ещё оставалось предосудительным поступком для Яна. С другой стороны, безопасность друзей и семьи было ему важнее чем желание соблюсти формальные приличия. Наконец придя к решению — он раскрыл суму. В воздух взметнулось облачко белой пыли.
Откашлявшись, Ян увидел то, чего опасался больше всего — огненный хлопок. Несколько белых зернышек вывалилось на пол, внутри всё было забито под завязку.
— Это был сюрприз! — раздалось за спиной у Яна. Он повернулся и увидел друга, тот стоял в дверном проёме.
— Нас ведь могло на кусочки разорвать!
— Тише, — Тайцзи оглянулся по сторонам, — для взрыва нужен огонь или искра. Просто так он не взорвётся.
— Знаю! Во время привала мы разводили костёр и вещи складывали рядом. Одно неосторожное движение и…
— Адепты должны бросать вызов судьбе! — он поднял палец в небо. — Тем более всё уже в прошлом! Теперь-то никакой опасности нет — запустим фейерверки на праздник Лун и Урожая! Спорю, та девушка, Юэбин, никогда не видела разноцветных огней в небе, — Тайцзи подмигнул Яну.
— Когда ты успел умыкнуть огненный хлопок? — Ян задумался, вспоминая последние дни перед уходом из дома. — Постой — это было вечером, за день до нашего отбытия, да? Ты тогда ещё пошел проверять сколько хлопка дядюшка потратил, чтобы соорудить огненное копьё. Но ведь весь путь до Лишу, тебе надо было что-то есть.
— Я медитировал, — признал Тайцзи, — старик обучил меня этой технике. Можно продержаться без еды и воды несколько дней.
— Сжигая изначальную сущность — прямо как Шан Цюфэнь! Это укорачивает срок жизни.
— Без обид, но тебе стоит ещё поработать над техникой. Я видел, как ты сжигал целые дни и всё, чтобы бежать чуть быстрее нас. Ну, и, у Шан Цюфэнь, совсем другой случай — она борется за жизнь. Чтобы не страдать от голода, у меня уходит намного меньше — лепесток, может два.
— Иногда я забываю, что ты у нас гений, — Ян закрыл суму и подошел к другу.
На улице раздался звук гонга: жужжащее эхо последовало за раскатистым ударом колотушки. Звон не прекращался, били снова и снова. Когда они с Тайцзи выглянули из сарая, то увидели во дворе целую процессию.
— Покайтесь, ибо, вы грешны! — поставленный, твердый голос молотом ударил по наковальне толпы. Слова сливались со звуком гонга, а те вторили ему эхом. — Нищета, голод и болезни — приговор, вынесенный вам десятью судьями Ада.
Ян не смог рассмотреть говорящего за людьми: он был невелик ростом. Над головами зевак сверкнули металлические спицы зонта, с его натянутой ткани свисали маленькие колокольчики, играющие на ветру.
— Круговорот десяти тысяч вещей нельзя остановить: вода питает дерево — дерево разжигает огонь — огонь гаснет, чтобы пеплом удобрить землю — земля растит в недрах металл — металл очищает от заразы воду, — чеканил одну за другой фразы священнослужитель. — Цикл элементов формирует мир, а человек есть его часть: он рождается, живет, стареет, умирает, душа его отходит на суд, а там перерождается и цикл начинается вновь.
Из окна показалась сонная Инь, в одной нижней рубашке, в руке сестра держала гуань дао.
— Если не заткнешься — перейдешь сразу к суду! — рявкнула она в сторону столпившихся во дворе людей.
— Постыдись, — вперед выехал монах на осле.
— Досточтимый учитель Гэньен, Небеса дали мне знак! — заверещала во всё горло бабуля Сиюй, она выбежала из дома и упала к копытам осла. Её крик на мгновение нарушил гармоничную мелодию, но монах без запинки продолжил читать проповедь.
«Полый монах?» — подумал Ян, рассматривая священнослужителя.
Гэньен брился налысо. Под широким, морщинистым лбом горели два маленьких черных зрачка — точно два уголька. В монахе действительно оказалось много дырок, как и говорила бабуля Сиюй. Металлические кольца обрамляли дыры в мочках ушей, на левой щеке и в крыльях носа. Когда он закрывал рот, его зубы были видны в отверстие. А через кольца в ушах могла пройти ладонь взрослого человека. Черты лица мужчины терялись за ужасающим видом открытой плоти, понять сколько ему лет было просто невозможно.
Облачился монах не по погоде. Закутался в желтую рясу под красной мантией, подбитой мехом, оставляя открытой только руку, в которой держал зонт.
Следом за старухой вышла её внучка. Юэбин пыталась поднять бабушку на ноги и завести обратно в дом.
— Десять судилищ беспристрастны, — продолжал Гэньен. — Тому, кто был упорен в злобе и жаден до чужих страданий уже не стать человеком: судьба его родиться неразумным животным или навсегда остаться в Аду в виде демона, — перст монаха указывал на разных людей в толпе. Непонятно, случайно или с умыслом он выбирал кого записать в «грешники». Его указки сторонились как калёного железа.
Его рука остановилась прямо напротив Юэбин, палец указывал на неё. Девушка лишь фыркнула, продолжая попытки увести бабулю Сиюй.
— Хуже лишь те, чья душа проклята Небесами — будут они влачить короткую и несчастную жизнь, полную болезней и неудач. Цикл жизни и смерти превратиться для них в нескончаемую пытку.
Заметив, что её внучку изобличили во грехе бабуля Сиюй ещё ниже припала к земле: разбиваясь в поклонах молила о прощении. Худосочная женщина, стоявшая неподалеку шаркнула ногой, чтобы окатить старуху клубом пыли. Всё лицо бабули оказалось измазано в грязи, попало даже в глаза и рот. Ян сжал кулаки и встал перед толпой. Всех, кто был рядом — он смерил строгим взглядом.
— Спасибо, — тихо произнесла Юэбин ему на ухо, — ещё немного и я бы ввязалась в драку.
— Поступайте, по совести — и будет уготована вам судьба в следующей жизни стать знатным сановником или великими генералом, возродиться в фамильном клане. Отриньте страсти людские и примите в дар милость богов, живите без греха и вознеситесь как небожитель, — поиском праведников монах не стал себя утруждать, а воздел зонт к небесам, закончив службу.
Слова охотника не выходили у Яна из головы.
«Прошлые жизни — чему они должны были научить меня? Почему нам с Юэбин никогда не быть вместе?» — Десять солнц заживо сожгли девушку у него на глазах. Ужасающая смерть — настоящая пытка. — «Сколько раз она умирала в мучениях? Сколько раз я видел, как это происходит и не мог ничего сделать?»
— Как избавиться от проклятья? — спросил он у Полого монаха.
— Человек стоит ниже Небес, — не меняя тона ответил Гэньен. Он не вступал в перепалки, не спорил, только читал проповедь, вознося себя над толпой. — Отмеченная солнцем, почему ты нарушила пост?
— Бабушка не выдержит такой строгий пост — без еды и воды! — крикнула Юэбин, она пыталась поднять старуху с колен.
— Почему же Небеса не напоили её — пролив дождь на грешную землю?
— Пост окончен! Небеса послали нам спасителя! Узрите же его! — бабуля Сиюй указала на Яна.
Толпа будто только сейчас очнулись после сна и во все глаза уставилась на него. Ян сжал правый кулак и приложил к раскрытой ладони, в знак приветствия. Взгляд монаха подрастерял той пустоты и беспристрастности: внимательно изучая собеседника с головы до ног.
— Буду рад, если вы ответите мне на пару вопросов, — сказал Ян. Он подошел к окну, где всё ещё стояла Инь. Сестра развеяла оружие и теперь просто злобно зыркала на людей, скрестив руки на груди.
— Прежде представься — не стоит идти против шести совершенств.
— Простите, любопытство гонит вперед дурака, — ответил Ян словами дедули Цао. — Мы вышли из деревушки Чжэнмин. Идём по Пути самосовершенствования.
— Адепты! — выкрикнула женщина, которая издевалась над бабулей Сиюй. Она поднесла дрожащую руку ко рту, а когда опомнилась, попятилась назад, чтобы затеряться где-то в задних рядах.
— Меня зовут Ян Цзянь. Это моя старшая сестра Гуань Инь и Тай… — он осекся, когда понял, что Тайцзи уже не было рядом и проглотил последнюю часть его имени. Друг снова сбежал, улучив момент.
— Мне не приходилось слышать о такой деревне, — монах посмотрел на тех, кто стоял рядом, но люди лишь пожали плечами.
«Даже не думай, братец», — шепот Инь раздался в голове у Яна. Можно сказать, это была объемная мысль — образ, и он отлично передавал намерение и настроение. Мысленная связь, если ей овладеть, могла стать инструментом, намного более совершенным чем слова.
— Деревушка на севере отсюда, — Ян не собирался темнить, поэтому выдал всё как есть. Рядом с ним гадюкой зашипела сестра, её рука мелькнула хлыстом. От удара он решил увернуться, вовремя наклонив голову. Инь била со знанием дела, болело бы и на следующий день. Хорошо поставленный удар ладонью мог бы выбить дух даже из крепкого мужика. Со стороны могло показаться, что она просто отогнала от него назойливую муху.
Шепотки в толпе на мгновение оборвались и тут же переросли в возгласы. Едва стоящий на своих двоих дед начал звать наёмников, не забыв добавить про демонов и проклятья. Маленький пацанёнок лет семи, с огромной соплей под носом, встал как вкопанный, так широко раскрыв глаза, будто увидел дракона. Толпа сразу же поредела, несколько людей поспешили покинуть улицу и укрыться за стенами дворов.
— Куда же ведёт ваш путь? — Гэньен виду не подал, сохранив бесстрастность.
— Во Тьму. Мы ищем проводника, — Ян развел руками, приглашая к беседе остальных, — подскажите, кто здесь может провести через Тьму?
Слова тоже могут быть осязаемыми: простой вопрос обратил людей в бегство, а тех, кто крутился рядом, ошеломил настолько, что сбил с ног. Во дворе остался только Полый монах, остальные выглядывали из-за изгороди.
— Насильно никого тащить не собираюсь, — крикнул Ян в след убегающим.
— Прошу их простить, хоть это приграничный посёлок, мало кто из адептов пользуется им для перехода.
— И всё же странная реакция, вы чего-то не договариваете, досточтимый учитель? — уточнила Инь.
— Было несколько слухов о целых деревнях, пропадающих без следа, — ответила Юэбин.
— Все пограничные?
— Увы, да, в наших краях и так селятся с неохотой, большинство жителей — это потомки изгнанных из Цветочной столицы.
— Изгои? Почему они не носят масок? — Ян непроизвольно коснулся, скрытой в складках халата, маски отца и так же быстро отдернул пальцы, чтобы не выдать её очертаний на ткани.
— Прошло шесть или семь поколений с тех пор, да и большинство были просто слугами и рабами, их выгнали вместе с хозяевами. Нельзя потерять лица, если у тебя его нет, — улыбнулась Юэбин. Ян не заметил во фразе и следа иронии, девушка и правда гордилась своей безродностью. Её отношение к социальному статусу разительно отличалось от дедули Цао и Шан Байху. Это поразило Яна до глубины души.
— Из Магнолии приходят, только чтобы вывести очередную партию нефрита, им всё равно, что здесь творится пока поставки продолжаются. Так что мы сами тут боремся за выживание, — девушка пожала плечами.
— Отмеченная солнцем, адепты помогут нам изгнать оборотня? — обратился монах к старухе, он крутанул в руках металлический стержень зонта и колокольчики запели с новой силой.
— Как оборотень выглядит, кто-нибудь его видел? — Яну стало интересно, возможно эту тварь они и ищут.
— Каждый кто встречал тварь, отправился испить из Желтого источника, — тяжело вздохнул монах. — Только шествие поможет изгнать его из земель Лишу.
— Что за ритуал вы тут устраиваете? Никого в жертву приносить не будут? — спросила Инь.
— Обряд изгнания злых сил — Шествие юношей. Твари из тьмы боятся света и шума, а пуще всего страшатся Охотника на солнца, — он указал на круп осла, где висело несколько старых луков, наскоро покрашенных в красный.
— Хоу И? — Ян неосознанно запрокинул руку за спину, там, где появлялись стрелы, — у стрел должно быть белое оперение.
— Вы мудры не по годам, мало кто знает такие детали из легенды об Охотнике. К сожалению, достать стрелы дело трудное: мне отдали только ветхие луки и немного красного лака.
— Дайте лук, если уж оборотень боятся охотника, грех мне отсиживаться в безопасности, — Ян протянул руку.
Брови монаха сошлись у переносицы, лицо скривилось как от терпкого чая бабули Чухуань. В раздумьях он провел пальцем вдоль края кольца вдетого в мочку уха. Металл выдал тихую трель.
Ян остановил себя в тот момент, когда заметил, что тянется сыграть на этом диковинном музыкальном инструменте. Мало кто поймет, если он начнется дергать монаха за нос и уши. Объявят нечестивцем и с факелами выгонят из посёлка.
Мелодия пошла монаху на пользу, следы былого напряжение сгладились, теперь его лицо не выражало ровным счетом никаких эмоций. Прямо как статуя.
— Намерения твои чисты, адепт. Приходи завтра к восточным воротам, если не передумаешь, — он вручил Яну лук.
Когда фигура монаха скрылась за изгородью, Инь в очередной раз шмыгнула носом. День только начинался. Толпа разошлась и во дворе стало попросторнее: никто уже не гонял пыльцу взад-вперед, да и ветер поутих, пылинки свободно оседали на землю.
Тайцзи явился так же резко, как и пропал, правда, в этот раз Яну удалось проследить откуда тот появился. Дворовые собаки лаяли ему вслед.
— Интересный у вас посёлок, в нём легко заплутать, а ещё люди всё время пялятся, когда проходишь около их ворот! — он держал руки за спиной, покачиваясь на носках.
— Посёлок небольшой — все друг друга знают. Новые лица здесь в диковинку, — Юэбин тоже привлекло странное поведение Тайцзи, но она была занята, тем что отряхивала бабулю Сиюй.
— Заметил уж, на меня вон, собак спустили — кто же так с адептами обращается! Чуть халат не порвали, ноги моей больше там не будет!
— Нашел время шляться по дворам, — Инь отмахнулась от пыльцы, пролетающей мимо лица.
— Смотри-ка! — он достал из-за спины букет сиреневых пионов.
— Спасибо, — Инь аккуратно приняла букет и опустила лицо прямо к бутонам, вдыхая терпкий и слегка мускусный запах цветов.
— Всё нормально? Тебе не хочется чихать? — спросила Юэбин и тоже наклонилась к цветам.
— Сестра не переносит только пыльцу яркоцвета.
— Погоди-ка! — вдруг возмутилась Юэбин, ухватив парня за рукав. — Откуда у тебя цветы?!
Тайцзи отвел взгляд и зашаркал носком обувки по земле.
— Нельзя заходить в чужой двор без приглашения, тем более срывать там цветы! Ты ещё легко отделался, подумаешь, собак спустили, а могли бы… — девушка осеклась. — Ну да, выбор нынче не большой, всех мужиков забрали.
— Полый монах ведь не местный? — влез Ян. — На нём столько слоёв одежды, будто он спустился с заснеженных гор.
— Сами Небеса отправили его к нам на выручку! — оживилась старуха.
— Он пришел с востока, где-то на третий день после пропажи матери, тогда уже человек пять исчезло, — сказала Юэбин.
— Твоя мать тоже пропала? — Ян вспомнил, что бабушка и внучка ушли в спальню родителей, оставив свою комнату им. Отца забрали в ополчение, а мать пропала — тяжелая судьба.
— Да, мне надо найти её останки и похоронить — это мой долг как дочери, — Юэбин опустила голову, скрывая глаза, — даже если кости придётся доставать из брюха оборотня! Завтра я пойду с вами на Шествие юношей!
— С кем это с нами? Меня там не будет, — уточнила Инь.
— Неловко вышло: когда всех звали я отходил, а идти, когда не звали — невежливо, — пожал плечами Тайцзи.
— Погоди, ты поэтому сбежал? — возмутился Ян.
— Сколько раз мне прилетала куча работы, после того как ты наобещал дедули Цао засеять поля за первую неделю сезона?! Нет уж! В этот раз без меня!
— Ну и куда вы тогда пойдете? Тут по округе рыскает оборотень — это точно он! — Ян провел пальцем по волчьему когтю-талисману. — Не забывайте про Шан Цюфэнь.
— К наёмникам, тем, которые бандиты и убийцы, — ответила сестра, она скрылась в глубине комнаты, видимо пошла одеваться. — Они же нас в ученики приглашали.
— Ты серьезно?
— Не знаю. Как получится. Надо же у кого-то учиться. Или ты как в книжках хочешь найти великомудрого отшельника в горах? Ну, удачи тебе. Там оборотня легче будет сыскать!
— Я сестрицу Инь оставлять среди головорезов не стану! Ты уж прости, братец Ян, — Тайцзи отвесил глубокий поклон.
Яну тоже хотелось выяснить кое-что у братца Лиса.
— Юэбин, проведи нас к наёмникам — сегодня поговорим с ними, а завтра пойдем к Полому монаху.