Орарио, три часа дня.
Улица Диониса полностью залита кровью.
Ступая по лужам ещё не засохшей крови, Принцесса Меча изучает обстановку и оценивает ущерб, нанесённый городу.
По меньшей мере, сорок убитых гражданских, и несколько убитых авантюристов.
Такова плата за неосторожность, проявленной семьёй Ганеша. Сам бог сообщил о том, что была произведена диверсия, и монстры были выпущены нарочно, но это уже не дело семьи Локи…
Гильдия попросила разобраться с выбравшимися чудовищами, и Айз собиралась прийти на крик одного из последних монстров. Но, из-за странного поведения монстров, она пришла слишком поздно.
— Принцесса Меча? Рад, что вы пришли… Правда, опоздали. — встретивший Айз авантюрист грустно вздохнул, смотря на кучу трупов, — это монстрофилия явно войдёт в историю как самая неудачная. Эх, Лорд Ганеша, простите нас…
— Монстр… что с ним стало? — наклонив голову, Айз вложила свою рапиру в ножны.
— А. Его убили… Видите вон то здание… — авантюрист указывал куда-то в пустоту. Но, видя кучу обломков, Айз примерно поняла ситуацию.
Тем не менее, она напрямую ответила на поставленный вопрос.
— Нет, не вижу…
— То-то же! Это здание завалили на монстра и он сдох. Говорят, это сделал совершенно безоружный авантюрист… Ф-ю… Даже представить боюсь, кто это был. Наверняка кто-то пятого или шестого уровня. А, его вон туда утащили после боя…
Авантюрист указал на одно из соседних зданий.
— Целители из Семьи Ганеша позаботятся о человеке, которым помог. Иначе мы опозорим имя нашего бога… — авантюрист ударил в грудь, — и, тем не менее… Он получил довольно много ран.
— Поняла… — сказав это, Айз направилась в здание, где проходило лечение.
Ей было интересно, кто же мог быть авантюристом, который не пользуясь оружием, смог обрушить на монстра здание.
По ей опыту, это точно не кто-то выше третьего уровня.
Обрушение здание приносит много сопутствующего ущерба, который можно избежать, убив монстра голыми руками. Но подобное, очевидно, было невозможным для не самых сильных авантюристов…
— Принцесса меча? — в здании, Айз столкнулась с лысым стариком, на лбу которого была красная татуировка в виде головы слона, — рады видеть вас.
Айз кивнула, и, пройдя мимо старика, вошла в комнату.
Там, к её удивлению, был кто-то знакомый.
Она уже где-то видела этого человека…
— А…
Она вспомнила. Тот помощник, который бросился на толпу монстров в приступе паники, а затем вызвал на бой Бете и уклонился от его ударов, даже не обладая фалной.
— Этот юноша только-только стал авантюристом, судя по его статусу. Но так бросился в бой, защищая людей… Я рад, что новое поколение авантюристов обладает такими храбрецами, как этот…
Старик взглянул на спящего бойца, кивнув с улыбкой.
Айз не была столь оптимистична.
Она видела в нём отчаянного человека, который сражался не из-за храбрости, а из-за желания сделать хоть что-то.
Но…
— Да… Он храбр…
… он определённо старается.
***
— Отныне, выступление монстров запрещено. А семья Ганеша должна выплатить крупный штраф городу и семьям погибших, в результате вашей халатности.
Произнеся это, Владыка Уран взглянул на богов, собравшихся по срочному зову.
— Я, Ганеша, принимаю своё наказание!
— Хорошо… — кивнув, Уран посмотрел на остальных, — также, со слов Ганеши, монстры выбрались не из-за ошибки его паствы. Это был саботаж, и мои люди также подтвердили данный факт… Но Ганеша всё-ещё виновен в том, что не организовал подобающую охрану для монстров, и это говорит о том, что допускать его до столь опасных и требовательных мероприятий, непозволительно.
Взгляд Ганеши опустился.
— Проведите проверки среди своих детей, и прикажите им быть осторожными. Особенно это касается тебя, Ганеша…
— Слушаюсь… — голос Ганеши был более тихим и менее жизнерадостным, чем обычно.
Уран редко вмешивался в дела богов, и его вмешательство в ситуацию, говорило о крайнем недовольстве одного из главных богов Орарио сложившейся ситуацией.
Уходя, Боги переговаривались между собой, будучи удивлёнными не меньше, чем смертные, которые к вечеру с ужасом читали новости.
***
Сидя в своём доме на верхнем этаже Вавилонской башни, Фрея водила пальцем по бокалу вина.
Чувство удовлетворения распространилось по её телу в тот момент, когда это трусливое существо бросилось для спасения девушки.
Его чудесный белый цвет, перекрытый кровавой грязью и почти потухший, вновь бросил искру на окружающий мир.
Ребёнок, который привлёк её внимание своими противоречивыми красками, на мгновение засиял.
— А-ах… Как же хочется увидеть, родится ли из него Герой, что очарует мир своими подвигами… — она игриво прикусила палец, смотря в огромное окно, — или же тиран, который раздавит всё, что встанет на его пути…
***
— Ты… Вы вернулись…
Ночью, когда я наконец-то смог доковылять до дома, меня встретила Богиня.
Я чувствовал себя отвратно. Не только физически… После того, как Адреналин вышел из тела, я чувствовал себя так опустошённо.
Сир помогла мне добраться, и ушла… Эх, а я так хотел побыть с ней.
Но, да… Лучше ей пока что не видеть мою скромную обитель.
— Ага… — упав на диван рядом с богиней, я положил голову на подлокотник и закрыл глаза.
— Не пропадайте без предупреждения.
— Я не пропаду… Мне нельзя пропадать… потому что…
… а почему…
— … потому что я ещё не стал тем, кого она бы полюбила.
Айз… Когда она пришла, она назвала меня храбрым.
Хоть и на шаг, но я приблизился к ней.
Хотя бы в её глазах, но я стал кем-то, на кого не посмотрят с отвращением.
Отвращение…
— Богиня… Спокойной ночи. Не переживай за меня. Как я и обещал, я сделаю тебя самой великой.
— Самой великой? Я не думаю, что у нас получится, Белл-сан…
— Нужно брать выше… Иначе так и продолжу копошиться в грязи. Заготавливать действия на будущее… Готовиться… Собирать… Взращивать… Привязывать…
Мои глаза закрывались.
Мне нужно набираться сил.
— Богиня… верь в меня… и я смогу всё. Просто… не выбрасывайте меня… больше…
Вот бы мне снова приснился тот счастливый сон…
***
Я вновь смотрела на этого ребёнка.
Он заснул так неосторожно. Его нож всё-ещё был в чулане.
Я могу закончить всё это…
— Прости…
Я вспомнила этого мальчика, когда мы встретились впервые.
В то время, я ещё была под покровительством Семьи Гефест. Я видела, как отчаянно он ищет семью. Он казался мне милым, но когда он разрыдался и бросился мне в ноги, я отбросила эту глупую идею.
В отличие от него, в тот момент я не была в отчаянии.
Я просто захотела поиграть, и… моя игра ранила его сердце.
Я смотрела на его запястья.
Они были такими худыми, но на них… было так много порезов, ожогов. На некоторых его пальцах не доставало ногтей, и многие пальцы имели серьёзные раны.
Эти шрамы… Всего за два года, жизнь так изувечила этого ребёнка.
Смертные… слишком несчастны.
— Я… Больше не брошу тебя…
Я видела, как он дрожит во сне… Взяв его руку, я ещё некоторое время посидела.
Он определённо чудовище. Безжалостное, жестокое, обидчивое. Он делает мне больно, потому что ему нравится, как я мучаюсь.
Нет человека, который бы был так ненавидим мной также, как и он.
Но теперь, когда он стал моей семьёй, я чувствую ответственность за него.
В его глазах ещё не всё погасло.
И как его богиня, я обязана наставить его на правильный путь, пока ещё не стало слишком поздно…
— Спокойной ночи, Белл-сан…