Эта встреча прошла в неожиданном месте. Обычно меня встречали дорогие комнаты или кабинеты, но в этот раз…
Серые каменные стены. Точно такой же серый, слегка грязный пол… Деревянный стол и два дешёвых стульчика, стоящих друг-напротив-друга.
Сев напротив неё, я закрыл свой глаз, чтобы не видеть её бесящее выражение лица.
Казалось, что она вот-вот расплачется.
Как будто она имеет на это право. Как будто она жертва, а не я.
…
— Белл. Начнём наш чистосердечный разговор?
… Эх-х.
Я посмотрел на неё. Эта женщина казалась полностью потерянной. Будто утратившей почву под ногами, она ждала меня в этом унылом кабинете. И не было в ней той утончённости, которая могла бы привлечь.
Идеальное разочарование.
— А ты точно хочешь говорить честно? — спросил я, сложив руки на стол, — может, будет лучше, если мы просто продолжим не знать друг друга. Или… скорее… я продолжу не знать всего. А?
Её лицо помрачнело.
— Да… Ты прав. Это мне стоит быть честной с тобой. — она кивнула, и, протянув руку в мою сторону, попыталась коснуться моей правой руки.
Но я убрал её.
— Первое, что я хочу сказать… Это то, что я люблю тебя. Это — то, в чём ты не должен сомневаться. Нет в этом мире человека, который был бы мне дороже тебя, Белл Кранел. И нет в этом мире того, кто дорожил бы тобой так сильно, как я…
…
— Я полюбила тебя с нашей первой встречи. Задолго до того, как… Ах, да… Ты, наверное, уже понял.
Я кивнул.
— Сир, которую ты любил — это я. — сказав это, она на секунду сложила руки, а затем… на секунду, слепящий свет перекрыл мне обзор. В следующим миг, предо мной сидела Сир. В том же платье, что и Фрея, и оно, стоит сказать честно, было ей велико. Но, как ни странно, видя Сир, а не Фрею, я чувствовал себя лучше.
… Но это чувство спокойствия исчезло через секунду, сменившись жуткой обидой и разочарованием. Я надеялся, что ошибаюсь. Я надеялся, что это всего-лишь одно большое заблуждение… Но я оказался прав.
— С каких пор? — единственное, что я хотел уточнить.
— Всегда. Я всегда была той, кто любила тебя. И я всегда наблюдала за тобой.
… Значит, вот как. С самого начала в наших отношениях не было правды.
Я всегда был лишь игрушкой в руках этой богини. Думал, что мы якобы близки…
Сир всегда была лишь обманом, в который я верил.
— Почему я?
— Потому что… мы одинаковые. — её лучезарная улыбка почти что ослепила меня, — я видела, как твоя идеально-белая душа впервые запятналась, а затем пожиралась черной грязью отчаяния и красной пеленой ненависти. И как, несмотря на всё это, твой свет продолжал бороться. Ты напомнил мне меня саму, и я хотела увидеть… кем ты станешь в конце твоего пути.
…
Она следила за мной с самого начала. Видела весь тот ад, который пожирал меня. Видела все те годы агонии и попыток не умереть от голода. Видела, как я ломаюсь…
Но ничего не сделала.
Вообще ничего. Она всё знала… И ничего не делала?
— С самого начала ты смотрела за тем, как моя жизнь катится в ад, и… ничего не делала?
— Я хотела дать тебе вырасти самому… Я лишь давала лёгкие толчки. Мотивацию. Любовь. Силу. Магию…
Она протянула руку и попыталась коснуться моего запястья.
— Я просто хотела… чтобы ты вырос сам. Не решать твой путь за тебя, лишь помогать тебе принять именно те решения, которые ты бы хотел. Тебе нужна была причина измениться? Я дала её тебе. Тебе нужно было тепло? Я дала его. Тебе нужно было снаряжение? Я дала его… и твой Вёлунд — конечно, удачное совпадение, но, в первую очередь — это мой подарок.
Она была права… Она раз за разом давала мне толчки с того момента, как я решил измениться.
Но… Значит ли это, что я не решал ничего в своих изменениях? [Хотя… Какая уже разница? Имеет ли это теперь смысл?]
Одна моя сторона продолжала сохранять спокойствие.
С другой стороны, я хотел заорать, заплакать, раскрошить мебель о стену. Ударить её изо всех сил.
Но… В этот раз оказался сильнее моих чувств.
— И что, довольна?
— Да… — она кивнула, слегка покраснев, — сейчас ты прекрасен. Я ещё никогда не видела таких душ как у тебя.
Цвет души… Неужели ради этого она просто закрывала глаза на всё это?
Нет, минутку.
Возможно, она просто не была заинтересована.
Нет, она говорила об обратном.
Она говорила, что следила за мной с момента прибытия…
И тогда, когда я вступил в преступность. И когда пытался покончить с собой.
И тогда… Когда моих… Мою Лили… Мою Миру.
Она… Она…
Она заставила меня пройти через всё это… Чтобы у её секс-игрушки был какой-то особый цвет?
И всё…? Это всё, что стояло за моими страданиями? Желание какой-то богини иметь нечто необычное. Выпендриваться этим перед другими богинями? Тешить своё самодовольство?
— Ты… — она, почувствовав моё настроение, начала поглаживать мою ладонь.
[… Успокойся.]
[Не вскипай.]
Ты ещё успеешь отомстить ей.
Она ещё умоется кровью…
Но… Какой-то гул в моей голове начинает вскипать. Но, сжав кулаки, я…
Коснулся её руки. Убей же её.
— Фрея… Мне тяжело всё это принять. Можешь дать мне немного времени?
… Моя левая рука вцепилась в моё же колено, а острые пальцы перчатки медленно погружались в плоть.
Сир смотрела на меня тем же взглядом, который я раньше любил.
Думал, что любил.
— Конечно… Я понимаю, что это — шок для тебя. Но, я хочу, чтобы ты принял меня… Я тоже грязна, Белл. Даже более грязна, чем ты. И теперь… Я надеюсь что…
— … — я приподнялся из-за стола, и, наклонившись к ней, коснулся её губ своими, — я… не могу ненавидеть тебя, Сир.
Она грустно улыбнулась.
— Думаю, мне было бы приятнее, если бы ты называл меня по моему настоящему имени.
— Дай мне привыкнуть… — улыбнувшись, я повернулся к ней спиной и пошёл к выходу.
Хочу домой.
Хочу поскорее забыть об этом дне.
Хочу поскорее забыть об этой мерзкой шлюхе.
…
…
…
Меня вырвало за следующим поворотом. Я начал драть свои губы ногтями, пытаясь снять с них всё, что могло остаться от того поцелуя.
Мерзость, мерзость, мерзость.
Мерзкая блядь, которая всё это время играла со мной.
«Просто хотела увидеть, каким ты станешь сам.»
Да пошла ты нахуй.
Пошла нахуй.
… Ха-а…
Необходимо держать себя в руках.
Я вновь вернулся на первый этаж Гносса.
Теперь, это — мой дом. Холодный, огромный, но безопасный. Ведь мало кто обладает ключами сюда, а вот у меня множество ключей, которые раньше принадлежали Диксу. Комфорт и уют теперь был не нужен. Важно, чтобы всё шло по плану.
Проходя по этим пустынным коридорам, которые теперь были лишены большинства ловушек и механизмов, я вновь ковырял свои мозги мыслью: «а зачем мне всё это?», и вновь находил один и тот же ответ: «потому что я не могу иначе.»
Я не могу не быть авантюристом.
Я не могу не быть подонком.
Я не могу стать героем.
Я могу лишь сделать так, чтобы герои были не нужны.
Ведь она… Мой герой… Не пришла.
И я не виню её. Во всём виноват я, а не она, которая просто не успела. Мы же не в какой-то книжке, где герой всегда приходит в последний момент и спасает милую девушку в беде… Это реальность, где лучше не попадать в ситуации, когда тебя нужна спасать.
А для этого, эта реальность должна стать другой.
— Босс, — сидящий в моём кабинете Уилз радостно махал мне рукой, — с возвращением. Как прошла прогулка?
— Так себе… — сев на своё место, я тяжело вздохнул, — лучше скажи, как там у нас дела с Семьёй Скади? Они согласились предоставить нам свои торговые маршруты?
— О, так вы уже узнали? — Уилз улыбнулся, — конечно, они не против…
— … — ну, я и не удивился.
Все детали этого уже давно сложились в целостную картину того, чем была Семья Скади… И кем были мои помощники.
— Эй, Уилз… — я коснулся подбородка, — ответь мне, пожалуйста… А сколько тебе на самом деле лет?
— Не вежливо о таком спрашивать, Господин… — Уилз мягко улыбнулся, коснувшись щеки указательным пальцем, — а выгляжу на сколько?
— На пятнадцать…
Я чувствовал усталость уже после разговора с Фреей. Наверное, поэтому я больше не хотел продолжать этот фарс с Уилзом.
— Вот мне примерно столько… Цифры почти те же…
За пятьдесят, значит… И уровень у него, соответственно…
— Уровень?
— Как последняя цифра возраста. — он показал язык.
Пятый, значит… Понятно тогда, почему его усиления такие безумные. Я замечал разницу, когда мы тренировались. Даже повышение уровня у Хару было не таким мощным, как заклинания усиления, которые он накладывал.
Остаётся лишь один вопрос.
— Почему ты не спас Лили и остальных?
Поднявшись с места, я подошёл к нему и наклонился… Я смотрел на его детское, лишённое всяких признаков злобы лицо, и видел в нём какую-то наивность… Он будто совершенно не понимал моей злобы.
— А почему я должен был?
— Они наша Семья… — я положил левую руку на его розовую шею.
— Ну, вообще, да… Но… не совсем. Моя Семья — это только вы, Господин. А остальные лишь ваши инструменты. И среди них, Лили и Мира были самыми бесполезными. Их не жалко, поэтому я исполнял приказ…
Приказ…
Кто-то приказал ему это…
— Чей приказ ты исполнял, выблядок…?
Схватив его за шею, я чувствовал бессилие в попытках передавить его глотку.
А затем, он дал тот ответ, который я никогда не хотел бы услышать…
**
[Улица Персея, Дом Семьи Энбтао]
— Ну и? Какой он… — спросил юноша с прилизанными золотыми волосами, осматривая красными глазами склонившегося перед ним авантюриста.
Мужчина с длинными чёрными волосами и зелёными глазами выпрямился, начав говорить голосом, полным страха и трепета.
— О-он показался нам слабым. Будто слабохарактерный неженка… А затем, когда Богиня проявила агрессию, о-он…
— СЛЫШ ТЫ, ШЛЮХА ТУПОРЫЛАЯ! — заорал красноглазый красавчик, посмотрев в сторону угла, где тряслась маленькая зелёноглазая богиня, — кто давал тебе право своевольничать, гнида? С клещами снова поиграть хочешь?
— Т… только не клещи… прошу… мой принц…
— Тц… — блондинчик снова взглянул на согнувшегося «Кнута», — два еблана… как обычно обосрались… ну да ладно. Чё там дальше было?
— Этот парень показал какой-то символ на своей руке, после чего Почтенная подала мне сигнал о том, чтобы я остановился и был осторожен…
— Э… Это был символ Эльрун! Валькирии… Э-это богини, которые до сих пор сторожат проход в Арканум… О… Они также были личной гвардией Одина…
— Вот как… И как у членососа второго уровня появился такой символ? Не фальшивка?
— Н… Нет… — Энбтао встала со своего места и подошла к стоящему на коленях «Кнуту», — э… это был её сигил… настоящий… и энергия от него была самая настоящая… Он опасен… Лучше не переходить ему…
Тут же бутылка прилетела в голову маленькой богини, и та, упав, начала кричать от боли.
— Не смей перечить Принцу… — раздался ехидный голос из-за спины юноши, сидящего на троне.
Медленно, в комнату вошла девушка-зооморф, виляя голубым кошачьим хвостом.
Обняв Принца, она осматривала помещение своими яркими зелёными глазами.
— Умница, Лиза… Я бы убил её, если бы она не заткнулась…
Он провёл рукой по её шее, на которой красовался красивый, идеальный шрам от кинжала…
— Кнут, слушай внимательно… Мы будем душить этих гнид. У них много бабок, но пока что они слабы. И мы должны придушить этих гадюк в зародыше… До того, как они успеют нам что-либо сделать или разрастись… Готовьтесь к рейду.