Практически перед рассветом мы поменялись. Она нагло потребовала место у меня между ног и теплых объятий. Хотелось выкинуть её в лес, но пришлось печально согласиться, привыкая к деловому партнерству, которое просто требовало уступок и внимания к этой непутевой дурочке, ведомой своими односложными чувствами.
Монстров подозрительно не наблюдалось. Обычно здесь ими всё кишело, особенно раздражали маленькие и злобные двуногие ящерицы, полностью покрытые перьями. Эти недопитушары здесь целыми выводками шлялись, а сейчас тихо. Не думаю, что от нескольких заклинаний и убийств чудовищ монстры бы впечатлились и решили разбежаться… вон у сонной богиньки и вовсе нет инстинктов самосохранения, с чего им быть у монстров, знающих как выживать в дикой природе? Этот мир слишком отбитый на головы своих жителей…
Но, оставив за собой многокилометровую просеку, мы всё-таки смогли добраться до болота, выйдя недалеко от полянки, где я не так давно устраивал очередной случайный катаклизм. Сейчас же предстояло сделать это осознанно и с конкретными целями, что казалось ещё более страшным делом. Нужно укрытие подготовить, целенаправленные усилия иногда такую самоотдачу могут дать, что на ногах не устоишь.
— Тут в самый раз будет. — Устраивался я в положение лежа в в яме на пригорке между двух деревьев.
— И что ты собираешься делать? — Задумчиво спросила Люмия, привалившаяся рядом. — Как-то сложновато это…
— Что сложного? — Нахмурился я. — Просто закидаю эту лужу огненными спешлами. Сначала осушится, а потом дно спекется и окаменеет…
— А вода?
— Что вода?
— Ну, так без воды это будет огромная яма, а не озеро. Так же?
— У тебя мозги в геометрической прогрессии кажется стали развиваться… — Задумался я над этим сложным вопросом.
— Так что с водой? Если воды не будет, то это можно посчитать как невыполнение задания. — Умничала блондинистая вумница, почему-то выглядывая из нашей ямы как из окопа под шквальным огнем.
— Да с этим всё просто. Вон там подниму горную гряду и ударю по ней холодной магией. Влага в воздухе конденсируется и всё окей будет. Ну-с, приступаем. Тут можно чего и помощнее кинуть… где-то это здесь было… Во! — Узнал я знакомое созвездие треугольников, образующих подобие пентаграммы.
Сначала я даже не знал, что это за заклинание такое. Оно не давало никаких заметных эффектов, для мертвеца с дальностью видимости всего метров десять. Но потом до меня дошло, откуда трындецом попахивает… не сразу правда и ещё не до конца…
— «Инферальный луч экстерминатуса» я выбираю тебя… — Сорвался с моей руки небольшой огненный шарик и медленно-медленно поплыл в сторону болота.
— Что-то это мне не нравится… — Сильнее вжалась в землю Люмия, продолжая выглядывать из нашей ямки.
— Мне тоже, мне тоже… — Сползал я поглубже в яму. — Радиуса поражения я толком не знаю.
— Чего? — Резко обернулась на меня Люмия с ошарашенным лицом.
— Ибо это Хардкор…
— Это идиотизм использовать то о чем, не имеешь понятия! — Разозлилась Люмия, то и дело нервно оборачиваясь в сторону летящего шарика. — Только не говори, что и другие…
— Ты же свою голову по назначению пытаешься использовать? Пытаешься, и это похвально, но… да не суетись, оно долго летит. Как воздушный шарик. — Спокойно говорил я, сложив руки на груди на дне ямки, которая может и в могилку превратиться.
— Насколько же ты обезумел, Хардкор? — Вздыхала Люмия, ложась в таком же положении рядом со мной.
— Ты на что намекаешь? — Лениво спросил я, понимая, что она все равно не заткнется и продолжит изрыгать свою мудрость.
— Хватаешься за свою жизнь и неприкосновенность, но сам её как-то не сильно ценишь и бережёшь…
— А ты об этом? Просто моя смерть — это моё дело. Монстры, люди… никто не имеет право распоряжаться моей жизнью. Особенно боги… — Дёрнулся у меня глаз. — Никакая тварь не смеет решать, когда мне умереть.
— А если ты умрешь прямо сейчас?
— Это будет печально и грустно… — Пожал я плечами. — … для той твари, что ждет меня на дне.
— Переоцениваешь ты себя…
— А ты себя недооцениваешь. Кто из нас больше прав?
— Я… — С грохотом пронзил небо пылающий огненный столб.
Как же я привык к таким зрелищам. Такое спокойствие и умиротворение на душе… Это уже как-то естественным для меня становится. Сидеть в яме и надеяться, что я не сдохну от собственной самодеятельности, похожей на конец света.
Огненный столб стал закручиваться, быстро набирая обороты и размазывая по самому себе языки яркого пламени. В кой-то момент в воздухе появился вой. Воздух будто затвердевал и плотными, видимыми потоками устремлялся по спирали в облака, унося в себе мелкий лесной мусор, превращавшийся в искрящиеся угольки при приближении к столбу…
Люмия не выдержала и схватилась руками за мое плечо, утыкаясь в грудь лицом. Кажется её колотило от страха, но я был в этом не уверен из-за улетающих подолов платья. Интересно, если её полностью сжечь, то как она восстановится? Может для нее всё-таки существует смерть? Поэтому трясется? Я поднял руку и прижал к земле подол ее задравшегося до груди платья. Обзор перекрывало, в глазах итак мутно из-за недостатка кислорода, а так и вовсе ничего не видно…
Стоявшее на месте огненное торнадо остановилось. Так резко, что верхушка огненного столба размазалась по небу вихрями огненных щупалец, сквозь которые пролетела вся воздушная масса, выгибая их дугой и застилая небо дрожащей дымкой. Концы огненных щупалец, опускаясь по спирали, потянулись к основанию столба, будто растягивая его вершину, которая стала походить на расширяющуюся воронку. Спирали опустились до основания и стали стремительно раскручиваться, расширяя воронку и выгибаясь по её сторонам.
— Ща жмыхнет, наверное… — Шевельнулась мысль в мутнеющих мозгах, отпечатавыющих в своей памяти опускающийся на землю ядерный гриб.
На всякий случай, я подтянул на себя мягкотелую Люмию, которая в панике хваталась за все что можно и ожидаемо схватилась за мою голову, вжимая моё прекрасное лицо в свои подушечки безопасности и фиксируя его своим острым подбородком на моей макушке. Мелочь, конечно, но чувство спокойствия они добавляли…
С оглушительным грохотом, мою голову заполнил едкий звенящий белый шум, а дальше пропало всё… в глазах темнота, кожа ничего не чувствует, никакие мышцы не слушаются. Появилось чувство невесомости и страной круговерти…
— Эй, эй… очнись! Хардкор… — Появился вдруг в глазах размытый образ Люмии, кричавшей будто сквозь толщу воды.
Она притянула меня за воротник и придала сидячее положение, заслоняя своим плывущим лицом весь обзор. Медленно стала возвращаться чувствительность и, болезненно моргая, я стал оглядываться по сторонам.
Пара деревьев, которая росла столетиями вокруг нашей ямки, лежала на земле с вывернутыми корнями. Да и ямка немного присыпалась, мои ноги были под слоем теплой и парящей земли. Лицо Люмии вдруг приобрело четкие очертания и стало до ужаса чумазым, впрочем она практически не пострадала… платье самую малость оплавило и порвало. Можно подлатать, но проще выбросить.
Помогая себе руками, я вытащил из земли ноги. Меня пошатывало, но я встал на ноги и, придерживаясь за книгу на поясе, взглянул на плоды своих трудов, вновь убеждаясь в том, что сила моей мысли безгранична…
Раскаленный и сухой воздух дрожал, открывая перед моим взором апокалиптический пейзаж. От болота не осталось ничего, кроме глубокой и широкой ямы, чья превратившаяся в магму поверхность медленно застывала, оставляя на себе огненные трещины с вырывающимися из них искрящимися брызгами…
— Это… — На вздохе произнесла Люмия за моей спиной.
— Прекрасно. — Выдохнул я, чувствуя как на лице распознается кривая улыбка.
— Идиотизм! — Вскрикнула Люмия, сопровождая свою речь увесистым подзатыльником.
От удара меня повело. Повело сильно, а тело просто не хотело слушаться и я беспомощно ткнулся носом в земляную стенку нашей ямки. Такую теплую, но совсем не милостивую и твердую… перевернулся на спину.
— Френдлифаер у нас негласно запрещен. — Лежа на спине, скосил я глаза, не поднимая головы и продолжая говорить хриплым голосом. — Мы же вроде союзниками стали? И я вроде на руководящей роли? И вроде ты согласилась за мной следовать? Я где-то неправ? Нет? Тогда почему я получаю гребанный урон, ещё и в спину? У тебя мозгов не хватает, чтобы осознать эти простые вещи?
— Это ненормально! — Указала она рукой в сторону раскаленной ямы и злобно надула щеки. — Ты просто взял и всё сломал! Надругался над природой и над самой жизнью! Создал ещё одну пустошь, в которой ничего не вырастет и не расцветет.
— Ты гринписовец что ли? — Ухмыльнулся я. — Способна только болтать о том, что видишь? Напряги свою единственную извилину и соотнеси факты, подумай о будущем…
— Это… это возмутительно! — Сложив руки на груди, отвернулась Люмия, показывая мне покрасневшую от ожогов спину под прожжённым платьем и… невредимые блондинистые лохмы.
— Ну да… согласен, мой косяк. С моей стороны больше фрэндлифаера прошло. Сильно болит? — Вздохнул я, чувствуя металлический запах в носу.
— Да… — Вдруг плаксиво буркнула Люмия.
— Ничего, пройдёт… — Напряженным голосом заметил я, собираясь с силами и вставая на ноги. — Все равно ты уже завтра о такой ерунде забудешь. На дураках всё заживает, от того они так долго живут и продолжают радоваться жизни.
— Невежественный смерд… — Прошептала Люмия.
— Очень даже вежественный и благодарный тебе за широкую и крепкую спину в момент нужды. — Заметил я, листая книгу. — Раз ты так об этом печешься, то я со своей стороны, пойду на ещё одни уступки и дам денег в качестве благодарности.
— Сдались они мне… — Продолжала бухтеть Люмия, даже не оборачиваясь на меня.
— Смотри сама… моё дело только отплатить за помощь, а остальное меня не касается… О, нашел… вроде не должно сильно бахнуть. — Рассматривал я зелёную дымку вокруг кулака. — Тааак, наводимся… наводимся…
— Стой! Что случится? — Не выдержала и забеспокоилась Люмия, заглядывая в книгу через моё плечо.
— Просто должен вырасти горный пик. Как? Даже не представляю. Может тектонические плиты сдвигаются, может просто каким-то магнетизмом материю стягивает… Ничего опасного. — Сощурив глаз наводил я свой ватный кулак на противоположный берег раскалённого провала, стараясь опять не ткнуться в землю лицом от головокружения.
— Может передохнем немного? — Взмолилась Люмия, аккуратно положив ладонь мне на плечо. — Ты на ногах-то стоишь еле-еле…
— Передохнуть — дело недолгое и нехитрое, а я так уже заряжен и без предохранителя. Немного просто не получится… Да мы итак уже немного…
— Какой же ты…
— О да, гениальный, черт возьми! — Не придавал я ее словам значения, выпуская из руки зеленую молнию.
— М-мы т-точно не умрем? — Шумно сглотнув, смотрела Люмия на противоположный берег, где по земле стремительно растекалась ядовито-зеленая дымка с зелеными разрядами.
— Ты-то…
— Кажется, я переоценила свое бессмертие… Д-давай прятаться… — Потянула Люмия меня за рукав вниз.
— На кой ляд? — Грудью встречал я стену искрящегося тумана. — Это полностью блязо…
Нефига это не безопасно при органической жизни, как выяснилось! От града зарядов в грудь, у меня задымились кожаные пластины…
— Безопасно, да? — Ехидно сказала вжимавшаяся рядом в землю Люмия.
— Угу… — Уныло буркнул я, чувствуя на зубах скрип песка. — В теории всё было неплохо…
— КакОЙ теории! — Ударил рядом разряд в землю. — На чем она могла появиться!
— Школьные знания географии и предположительное воздействие магии на реальность…
— Мыслитель! — Глумилась Люмия, сжимая мертвой хваткой мою ладонь, которая начинала пульсировать болью в такт разрядам.
Земля стала содрогаться… содрогаться как отбойный молоток без амортизаторов, ударяя всей поверхностью по моему несчастному тельцу, у которого даже подушек безопасности не было.
— М-м-м-ы-ы в-се-е-е у-м-ре-ре-ё-м! — Паниковала Люмия под каменный грохот и скрежет.
Я попробовал ей ответить, но тут же прикусил язык и получил от матушки-земли под дых. В голову, в печень… раскидываться заклинаниями под щитом будучи в мертвом состоянии было невероятно комфортно. Всё Люмия виновата, лишила такого удовольствия. Ответственная же сволочь.
Старясь не потерять свою и без того чувствительную челюсть, я попытался приподнять на руках, теряя дар речи от сковавшей меня боли. Казалось, что локти просто вырвало при очередном толчке. Осталось только ждать…
— Кажется, я поняла, почему ты не хотел оживать. — Обличительно тыкая пальцем на моё распластавшееся в тотальной контузии тело, со злобой говорила Люмия со стекающей дорожкой крови изо рта. — Как же хорошо, я поступила, когда оживила тебя! Чувствуешь? Чувствуешь! Это реальность, сумасшедший ублюдок!
— Хилку кинуть можешь? — Тяжело прохрипел я, ощущая парализующую боль по всему телу. — У меня кажется аппендицит лопнул…
— Сдохнешь, тогда и кину! — Вскочила на ноги Люмия, отряхиваясь от пыли. — И буду кидать вечно! Да! Хахахаха! Ты будешь жить вечно, пока не вправишь свои повернутые мозги на место! Я просто не дам тебе умереть!
Я равнодушно на нее посмотрел и закрыл глаза, чувствуя, как заполняется кровью мой рот. Было плохо, кажется, я умирал. Очень знакомое чувство. Мой первый же союзник, выплясывая вокруг моего тела и изрыгая ругательства, обещал мне вечные муки. Это был хиллер-жрец… просто не получалось понять смысл наших до боли простых отношений и соглашений. Вообще не удавалось понять смысл хоть каких-то отношений. Может из-за сотрясения, может из-за контузии, а может из-за того, что они просто были бессмысленны.
— Правда помираешь? — Спросила меня на ухо Люмия тихим голосом.
— Не, притворяюсь, никчемная дура. — С добрым презрением прокряхтел я в ответ, из-за помутнения в голове слыша слишком громко тысячи непонятно шепчущих голосов.
Почему добрым? Она, по крайней мере, обещала меня воскрешать и никак не содействовала моей смерти. Это уже было похоже на доброжелательность с учетом того, что у нее тоже кажется совсем не всё в порядке с состоянием здоровья. Но она-то это переживёт… И я переживу! Если я буду жить по прихоти такого бесполезного и ничтожного существа, то кем в свою очередь буду я?
Ватные и бесчувственные руки согнулись и уперлись в землю. Подогнул одну ногу… встал на колено и уперся в него рукой.
— Пустая шкала здоровья? Мелочь для Хардкора… — Утер я обратной стороной ладони капающую изо рта и носа кровь, надменно смотря на чумазое личико Люмии. — Меня не остановить!
Да, к черту пределы тела! Их я тоже одолею и преодолею! Найду лазейки и воспользуюсь ими на полную катушку. Боль? К черту боль. Дезориентация? И ее к черту! Я сам себе бог и господин! И я повелеваю…
— Ты сама неотвратимость. — Флегматично смотрела Люмия на моё завалившееся на бок тело. — Всех целей достиг?
— На пути… кхе… к ним. — Морщился я.
— Ууу, вот как. — Покачала головой Люмия, стягивая с себя грязные останки платья и вытряхая их от пыли.
— Ты точно мой союзник? — Задумчиво смотрел я на смертном одре на невозмутимую обнаженную девушку с покраснениями от ожогов.
— Ага, она самая. Даже больше, я — друг! А друзья помогают встать друг другу на путь истинный. — Спокойно смотрела эта извращенка как я умираю. — А я так и вовсе божество, которое именно за это и отвечало. Насколько я помню.
— Какая же ты тупица… Кхе… — Сплюнул я еще один комок крови.
Я точно сошел с ума. Выверчивающая тело боль не так раздражала мозг, она будто отходила на второй план. Чувство скорой и стопроцентной смерти совсем не пугало и не беспокоило. И даже весьма вероятная возможность вместо упокоения вновь попасть в чертоги той мерзкой твари, тоже не особо задевала… Сомневаюсь, что этот мир ещё способен как-то сильно впечатлить меня.
— Где ж для тебя целителя найти… Взрослый мальчик, а выговорить: «Я был не прав. Помоги мне, пожалуйста.», не можешь. Ну, вот вообще никак. — Сокрушалась Люмия в моих меркнущих глазах.
Мысли опустели и боль стала медленно покидать тело, уступая место бесчувственному холоду. Я будто растворялся… вот она какая, естественная смерть. Так просто и легко. Медленно и постепенно… вот уже перестали дышать легкие, а в мозгу появилась непонятная трель со вскриками умирающей шизофрении. Осталось совсем немного…
— Ты это серьезно, да? А, я поняла, это такая игра у тебя, идти до конца. И куда это тебя привело? Снова ко мне… — Ругалась Люмия, держа мою полегчавшую голову на мягких коленях.
— Я умер?
— Размечтался! Хоть понимаешь во сколько обходится воскрешение? Лечить гораздо легче и проще. — Хмурилась она над моим лицом.
— Спасибо… — Чувствовал я, как возвращается чувствительность.
Мы еще долго так просидели в тумане оседающей пыли, смотря друг другу в глаза. Не знаю, что видела она в моих, старательно их разглядывая… а я, даже особо не всматриваясь, видел лишь первородную тупость, которая кое-как шевелила единственной извилиной. Видел и чуть-чуть улыбался этому…
— Бахнем ещё раз? — Спросил я у нее, когда рассеялась пыль.
— Давай… ты просто оценишь все риски. Мне уже надоела эта крутизна, а ты чуть не умер. — Устало просила Люмия, по прежнему смотря мне в лицо. — Просто будем чуть-чуть спокойнее и увереннее действовать по твоим безумным планам.
— Это предложение или условие? — Смотрел я на её отнюдь не жизнерадостное лицо запятнанное грязью и собственной кровью.
— Пока предложение. — После недолгих раздумий ответила Люмия.
— Принято единогласно. «Ледниковый период» — опасная штука. Дубак неимоверный будет. — Стал подниматься я на вполне себе твердые ноги. — Кстати, а ты чего без трусов гоняешь?
— Натирают. — Ничуть не стесняясь, легко ответила Люмия. — Тебя это как-то волнует?
— Не особо. — Пожал я плечами, идя в сторону от огромной скалы над раскалённой пропастью посреди сравнявшегося с землей лесом.
— Но ты же спросил! — Оживилась Люмия, идя рядом со мной.
— А ты ответила. Это называется диалог. — Равнодушно заметил я, раздумывая над тем как работает её лечебная и воскрешающая магия. — Хотя в случае с тобой это вполне может быть какой-то формой монолога.
— Мы же друзья, я…
— Союзники. — Поправил я её глупость. — Между союзниками договоренности, а не доверенность.
— У тебя вообще были друзья? Хотя бы в детстве? А эта вспыльчивая девчонка для тебя кто? — Озадачилась Люмия.
— Друзей у меня нет и не было никогда. А Сая… я бы не стал рассматривать её как друга, ещё один союзник, который за прекрасный характер получает небольшие донаты. — Прыгал я по кочкам, высматривая новое надежное убежище.
— Тебя в младенчестве головой роняли? — Грустила Люмия.
— Ты на что намекаешь? — Покосился я на нее. — И вообще твой лимит наглости на сегодня уже начинает превышаться и раздражать меня.
— Это ненормально, Хардкор. — С желеющим лицом выдохнула Люмия. — А родные близкие для тебя кто?
— Родные близкие. — Спокойно повторил я. — Родителей не выбирают.
— В страшном ты мире жил, если никому не научился доверять. — Жалела меня эта наивная дура.
— Заткнись… просто заткнись. Не беси меня. — Начинал дергаться глаз.
— Поняла… — Смиренно вздохнула пустоголовая, навряд ли догоняя причинно-следственные причины.
Мы заняли небольшую возвышенность. Перелистывание на нужную страницу… наведение на склон горы…
— Хоть бы пронесло. — Переживала Люмия, подпрыгнув от свиста выстрелившей из моей ладони сосульки, оставляющей за собой рассыпающийся шлейф замершего воздуха.
— Лучше бы просто не трогало. — Зябко поморщился я от повеявшего мороза абсолютного нуля, смотря за полетом снаряда. — Хотя не должно, после череды происходящей хрени, влаги в воздухе не так уж и много…
С ледяным звоном, донесшимся до нас даже сквозь километры, сосулька врезалась в каменный утес. Сначала появилась небольшая толчка, но потом она начала разрастаться по склону горы, покрывая её белой пленкой, стремительно увеличивающей свою толщину. Будто грыжа на резиновой камере вздулась…
Прошло пять, десять, тридцать минут… Но разрастающийся ледник даже не думал останавливаться. Медленно сползая в раскалённую пропасть с клубами пара, он просто заткнул его своей громадой. Уже казалось, что льда стало слишком много, и всё грозили стать вновь всё тем же болотом, но со стеклянным грохотом ледник лопнул на мелкие глыбы и в аккурат с приличной горочкой засыпал яму.
— Задание выполнено. — Удовлетворённо кивнул я. — Всё просто идеально, осталось только намекнуть управляющему о возможности разведения рыбы и оживления водоема. Желательно, вообще взять озеро под охрану, чтобы там опять какая-нибудь хрень не завелась на вольных выпасах.
Люмия никак на это не отреагировала, вообще выглядела какой-то мрачной. Встала за мной и молча побрела в направлении Юфии по скошенному лесу. Странно это, будто начала думать…