— Да-а-а, у меня уже даже кукуха заскучала. — Унывал я, смотря на дорогу, по которой качусь в телеге уже неделю. — Вообще в голове пустота, ещё и ты пьянь последняя…
— Вот не надо, а! — Сидела с очередной бутылкой Люмия. — Лучше присоединяйся!
— Не, уже понятно, что мозгам на пользу это не идет. Мои может и больные, но не такие атрофированные как у тебя. — Вздыхал я, привычно превращаясь в хрустящий мешок костей на деревянном дне телеги. — Может попробовать портал открыть?
— Давай не будем. — Поморщилась Люмия. — Представь какие расходы и риски.
— Меня убивает эта вечная прогрузка локации. — С круглыми глазами смотрел я в небо, как-то распластавшись среди ящиков и мешков.
— Так может нам как-то развлечься? — Задумалась Люмия.
— Развлечься… развлечься. Хорошая идея, но как? — Повернул я голову, смотря на сидящую с бутылкой блондинку с раздвинутыми ногами.
— Знала бы я. — Пожала плечами Люмия.
— Давай че-нить бахну? — Возникла в голове ленивая и расточительная мысль.
— Может попробуем завести друзей?
Повисло неловкое молчание. Мы встретились напряженными взглядами… сначала она улыбнулась, потом я хохотнул.
— Видишь, хорошая идея! По… — Стала оживляться Люмия, выглядывая своего маньяка.
— Да с черта два! Ненавижу пустые знакомства еще и с бесполезными людьми, которые целыми днями на нервах с острыми мечами бродят. Лучше уж своим ходом через лес переться. И быстрее, и веселее. — Отвлечённо говорил я, снедаемый прожорливой скукой.
— Ну, и валяйся дальше. — Залпом поглощала алкоголичка объемную бутыль.
— Готова… — Спустя время заметил я, как она вновь вырубилась. — А теперь за дело…
Я подсел поближе и с улыбкой несколькими пальцами взял её за аккуратный подбородок. Кожа такая мягкая и нежная, так и манило её помять, потереть, почувствовать как можно лучше… Потянул его вниз, распахивая тонкие розовые губки, такие сочные и гладкие, будто кукольные…
— Хардкор, помнишь наш вчерашний разговор? Я хорошо подумала над твоими словами. Разрушение — это, в самом деле, часть великого созидания. А саморазрушение — это великое, но страшное искусство. Возможно, мне не хватает мозгов, чтобы это понять, но я тобой восторгаюсь! Восторгаюсь всей душой и надеюсь когда-нибудь понять твою безумно тяжелую ношу и незавидную участь, но, будь уверен, я…
— Ты чё делаешь? — Открылись шокированные глаза Люмии.
— Вот нафига ты заговорила! Теперь образ верной и умной Люмии навсегда умер! — Опечалился я от горькой утраты. — С кем мне теперь говорить! С твоим трупом?
— Я жжж с тобой разговариваю и в таком состоянии и не жал-усь… — Медленно стала засыпать Люмия, не пытавшаяся даже заморачиваться моим необычным поведением.
— У тебя хотя бы разнообразие есть. — Вновь опечаленно вздохнул я, видя перед собой только пьяное женское тело. — А меня даже на единственную личность не хватает.
Тормозная жидкость вновь стала вливаться в мой мозг, обволакивая извилины неприятной наждачкой, на которой стирались и тормозились мысли, без коих моё тело превращалось в недовольный и уродливый овощ, на подобии двухлетней свеклы в холодильнике. Я смотрел на небо со дна телеги. Ненавидел каждое безмятежное облачко и презирал иномирские луны за их пафос. Я смотрел на лес по дороге. В голове почему-то стали бить фонтаны русской классики, чьи описания, да и в целом, её плохо переносил. Пытался я и смотреть на людей, слушая их разговоры, но шизофрения их так заворачивала, всеми силами доказывая, что это заговоры и прочая чушь, что меня очень быстро выматывало и портило и без того отсутствующее настроение.
Вдруг на обочине дороги появился здоровенный оголтелый мужик в одних портках. Этот факт меня удивил. Небритый он просто себе сидел на травке с меланхоличным видом на суровом лице со шрамами и таким же изувеченным телом. Человек априори не мог бы выживать в лесах в одиночку и без всего, но он и на человека-то особо не походил.
Телосложением и массой он был здоровее чертовых зеленых качков Владыки. Этот факт меня поразил. Его тело было невероятно мускулистым и жилистым, какой-то мощный космодесантник из пробирки! А его оружием была простая деревянная палка титанического размера! Судя по вмятинам и кровавым пятнам, она забила насмерть уже не мало живых существ. Беспощадно и не по одному разу…
Но больше всего меня смутило, то что караван просто тихо-мирно шел дальше, пытаясь не обращать на верзилу никакого внимания, которое он в свою очередь тоже уделял только травинкам на земле. И это нормально так реагировать? Что за мужицкая аномалия?
— Вставай, пьянчито, я нашел нам впечатления! — Разгорелся во мне исследовательский интерес, подогрев пощечиной жгучую блондиночку.
— Э? — С оторопью открыла косые глаза Люмия.
— Походу сломал… — Смотрел я на то, как она совсем не могла собрать глаза в кучку и вообще сориентироваться в пространстве. — Пошли давай! Страховать будешь. Хотела же новые знакомства и, вуаля, я выполнил выдвинутое предложение, найдя для нас очень интересного персонажа.
— Хде? — Резко в упор посмотрела Люмия в борт телеги.
— Вон ттттам! — Поднял я ее за шкирку, указывая пальцем на отдаляющегося от телеги бугая, ведь она даже самоопределиться в пространстве не могла.
— Не, он страшный. — Стала трезветь Люмия, сильно прищурившись. — Прямо очень, предлагаю не вступать в контакт.
— Предложение отклонено! Ещё немного и у меня мозг отключится! — С уверенностью решил я, закидывая на плечо звякнувший монетами рюкзак.
— Но он же страшный! Погляди только! — Плаксиво говорила Люмия, мельком оглядываясь на причину моего интереса.
— Он… — Я спрыгнул с телеги. — Интригующая личность! И в отличи от этих бородачей не похож на маньяка, слишком заметный, голый и спокойный!
— У тебя странные сравнения… Да, помоги мне! У меня голова кружится! — Сев на борту телеги, мутными глазами смотрела Люмия на движущуюся землю.
— Сравнения норррмальные… — Поймал я на плечо увесистую алкашку и спустил её ноги на земную твердь. — В тихом омуте, Люмия, черти водятся. И Сая мне это в очередной раз доказала.
— То есть, нормальный человек в твоих глазах выглядит опаснее, чем великан который может тебе голову пальцами раздавить? — Пыхтела сзади Люмия со своим иллюзорным и картонным мировосприятием.
— От нормального человека слишком много факторов опасности. От ножа в спину до элементарного яда в еду, а тут здоровый и, наверное, тупой. И заклинанием по нему трудно промазать будет в случае чего. — Пытался я донести до нее простые и очевидные вещи.
— Смотри сам… если он тебя сожрет и переварит, то воскрешение может не сработать. — Задумалась Люмия, не предполагая в таком случае, что её сожрут следом за мной.
— Не очкуй, сам боюсь. — Вздохнул я, подходя к великану, обратившему на нас своё пристальное внимание.
Его взгляд и лицо вблизи совсем не казались какими-то полоумными. Он совсем не походил на примата и приземленную форму жизни как Люмия. В нем было что-то такое… праведное и решительное настолько, что всё остальное он просто отметал в сторону.
— Маг? — Равнодушно грохнул верзила, взглянув на книгу у меня на поясе и не обратив внимание на копье и фальшион.
— Маг, а ты? — Кивнул я, встав перед ним опершись копьем на землю и держа книгу под рукой.
— Бывший архиепископ меча Браокс Фирстарский… — Шумного вздохнул громила. — Что тебе нужно, заблудший?
— Заблудший? — С подозрением оглянулся я на Люмию, но она ассоциаций с еретичкой не вызывала, значит, это у меня морда красивая. — Архиепископ? Какой веры и почему бывший?
— О-ох… как много вопросов. — Медленно выдохнул Браокс. — Ты вышел из какой-то глубинки?
— Я вообще… — Вдруг прикусил я язык, но терять было нечего и было скучно. — Я даже не из этого мира.
У Браокса остекленел взгляд…
— Эй-эй! — Отошёл я на шаг назад, не глядя на книгу открывая переплет. — Спокойно, я обычный человек! Никакой не монстр! Ни черт или бес, но вдарить могу так, что мир расколется! Давай без насилия!
— Владыка, не ты ли это? Пришел дальше издеваться? — Злобно прищурился Браокс, хватаясь за свое убийственное полено.
— О… он и тебе поднасрал. — Несколько успокоился я. — Его прихвостни ползучие у меня много чего утащили. Деньги, артефакты, душевное спокойствие…
— Не владыка… — Даже как-то расстроился Браокс. — Значит, ещё один пришедший на зов.
— Меня никто не звал, просто, сука, без предупреждения закинуло в самое сердце гребанных проклятых земель! — С остервенением сжал я древко копья. — Вываливай всё что знаешь! Какая тварь призвала меня в этот мир и заставила так мучиться! На атомы мразь расщеплю, а потом буду на кварки паскуду разбирать!
— Хардкор, успокойся… — Положила мне руку на плечо Люмия. — Не у одного у тебя жизнь поломана, ему тоже не сладко.
— Ты… права. — Заткнул я свои голоса в голове. — Браокс, будь добр, расскажи, что знаешь.
— Это… очень долго. — Флегматично посмотрел он в сторону каравана. — И ничего тебе не даст, если ты хочешь вернуться обратно в темницу Великого, то просто ищи Скрижали.
— Спасибо, большая и мудрая, черепаха. Владыка меня уже уведомил, что можно свалить обратно. Только вот он умолчал, что тот психованный бомж, наверняка, всевидящий или ещё какой параноидальный. — Усмехнулся я от очевидного добродушного пожелания смерти. — Ты, кажется, никуда не торопишься, поэтому объясни горе-попаданцу, что тут и как устроено. Впервые в жизни мне хочется так сильно задать много вопросов… человеку.
— А что толку, если конец близок? — Вновь вздохнул Браокс. — Владыка предвидел это, а я повстречал…
— Какой конец? — Вновь раздражался я. — Ты бывший архиепископ потому, что маразмом и паранойей захлестнуло?
— Что ты делал на проклятых землях? — С какой-то саркастичной улыбкой спросил Браокс.
— Что я там делал? — Рассматривал я в руке сгусток заряженного заклинания. — Там я умер. Встретил грудью и во весь рост смерть, которую боялся с самого начала. Сгорел и выгорел до основания, рассеяв своим заревом тьму ночных кошмаров…
Чуть развернув руку в сторону от громилы, я разжал кулак выпуская на свободу хлынувший мрак, затопивший весь лес за его спиной. Он нахмурился и обернулся и даже не вздрогнул от единственной и молниеносной вспышки света, после которой зеленые деревья и трава стали с шорохом осыпаться на землю серым пеплом, оставляя после себя лишь безжизненную пустыню на несколько километров вперёд. Появилось и стало медленно нарастать тревожное шипение, которое в одно мгновение оборвалась шумом ревущего синего пламени на серых барханах, бесследно ушедших под море огня.
— … и в бездне безумия переродился великим Хардкором! — Довольно восторгался я эпичной картиной, созданной собственными руками и шизофренией. — Монстры, люди, Владыка, даже сама смерть познает мою непреклонность, ибо Хардкор уровняет всех и покажет им их собственную беспомощность.
— Вот как ты это воспринял, а я думала, почему ты такой весёлый был тогда. — Щурилась Люмия, смотря из-под ладошки на ревущее и жаркое пламя.
— Не, я это только сейчас додумал. Для момента. Тогда мне отпиздить всех хотелось, да и сейчас тоже. — Любовался я успокаивающим хаосом.
— И меня? — Покосилась Люмия.
— И тебя, но так… немного. — Сморщил я часть лица.
— Ещё один истинно явившийся на зов. — В каком-то подавленном состоянии, вернулся в исходное положение Браокс. — Мир, в самом деле, на краю гибели и не в моих силах это исправить. Ха… хахаха, вся жизнь прошла впустую. Все страдания и жертвы были напрасными.
— Эй, Браокс, приободрись! Ты же верующий! Вот, смотри, перед тобой живое божество! — За руку вытянул я Люмию из-за своей спины. — Освобожденная с проклятых земель и смело познающая жизнь заново… эй, моргни давай для достоверности.
— А это…
— Ты знаешь меня? — Радостно завизжала Люмия, засверкав ярче моря синего огня.
— В старых заветах было упоминание о божестве, призванном бороться с порождениями скверны, но во время великого кризиса Темных лун, после свержения злого бога, оно просто бесследно исчезло. — Щурился Браокс, смотря на Люмию. — Орден искал тебя великая Азария и искал помощи в твоей силе, когда землю захлестнул хаос… что же произошло? Почему ты покинула нас, когда была нужнее всего? Почему не разрезала сгустившуюся тьму своим божественным сиянием?
Люмия вдруг погасла и тихо спряталась за мою спину.
— В те времена мир едва не умер. Его заполонили монстры и бессмертная нечисть. Деревни, города, целые страны смыло волной кровожадного ужаса. Великий Инводий был проклят и изгнан из нашего мира. Никто не вступился за людей. Мы остались одни и перенесли… — С меланхолией однотонно тянул Браокс.
— Вот трындеть не надо, а? — Прервал я его жалостливую речь. — Как показало моё расследование и чуть-чуть мозговое рассуждение, древние, жившие на проклятых землях, любили мутить с магией. Причем с магией божественной, которая как-то извлекалась из останков этого самого бога. Ваш кризис и появление орд нежити результат того, что эти дебилы оживили то, что оживлять не следовало. И оживили с одобрения ордена.
— Что? — Заклинило Браокса.
— Да-да, хреновый из тебя историовед. Иначе почему проклятые земли стали клочком земли, а не расползлись по всему свету? Элементарно, Ватсон, ожившую хренобобину запечатали именно там, силком запихнули в подпространство. А всё благодаря кому? Этой контуженной героине. Древние вдруг поняли какую хрень наворотили и пока хренобобина совсем не выжрала им мозги и остатки воли, они дали по мозгам Люмии и использовали для своего ритуала, поправившего общую картину мирового абзаца. А, ты, великие жертвы. Страдания. — Поморщился я, видя как у Браокса падает челюсть от сломавшейся картины мира. — Мозгов-то нет во всем разобраться, да? Я, думаю, характер этой алкашки за всё это время не сильно поменялся и такую пьянку она бы ни за что не пропустила. Как же, зло, страдания! Что ты варежку раскрыл? Я что-то еретическое сказал?
— Пророк… — Выдохнул Браокс, наполняясь какой-то просветлённость.
— Хоть кто-то внемлил мне… и тот голодранец. Эх. — Утер я выпавшую скупую слезу.
— Всё было так? — Через плечо заглянула мне в лицо нахмуренная Люмия.
— Очень на это похоже. — Неожиданно согласился ярый религиозный фанатик.
— Вот! А поделишься нужными мне знаниями, я вообще на вопросы мироздания отвечу с помощью своего многоядерного процессора. Давай, пойдешь с нами? — Кивнул я уже на порядком втопивший по газам караван на горизонте.
— Скажи, что ведет тебя, Хардкор? — Серьезно пророкотал Браокс, впиваясь в меня глазами.
— Меня ведет только эпичность и воспаленная мстительная шизофрения. Из ближайших целей предъявить Владыке и освободить козырную систему в подпространстве от прогнившего админа, коему я впал в немилость своим живым существованием. — Спокойно делился я своими планами жизнь. — Чёртом я никогда не был и становиться не желаю. Ни при жизни, ни в посмертии.
— Ты хочешь убить мёртвого бога? — Быстро осенило верзилу.
— И-мен-но! — Показал я фанатику большой палец. — Если накинешь полезной информации, то окажешь просто неоценимую услугу. А то у этого у… этой дурёхи проблемы с памятью.
— Это дело достойно архиепископа меча. — Усмехнулся Браокс, вставая в полный рост, которому я едва до пупка доставал.
— Тогда, погнали, а то там алкашка Люмии уезжает. — Спокойно заметил я, посмотрев в исчезающий на горизонте караван.
— Что? — Вдруг с паникой оглянула Люмия, дергая меня за рукав. — Я же её купила!
— Не тупи, а? — Перешел я на легкий бег, утягивая её за собой.
Как же тяжело без моей смолушки. Однажды познав бесконечность, уже совсем не хочется познавать свои невысокие пределы. Я практически сдох на втором километре. Рюкзак с золотом тянул на дно, увесистая книга отбивала бедро и бок, а доспех вовсе не был экзоскелетом. Нагрузка на Люмии была практически в три раза меньше, но при беглом взгляде на нее, казалось, что она сейчас словит инсульт и лишиться своего бессмертия. Только человекоподобному громиле было все равно. Он даже не бежал, лишь быстро шел за нами, придерживая своё бревно на плече. А караван, казалось, только увеличивал свою скорость…
Через несколько часов в вечерних сумерках мы нагнали караван на остановке. Ненависть к шуганным дебилам и злость себя изжили еще час назад и помогали мне просто тащить своё тело. Поэтому сил хватило только…
— Ссаные ублюдки! — Прохрипел я, кинув без разбора какую-то фееричную хрень в небо, заметно поднявшуюся температуру окружающей среды. — Хардкора… заставлять… бежать.
Подлые людишки вместе с клячами застыли в иступленном ужасе, смотря сначала на гаснущее небо с горящими облаками потом на меня, еле передвигающим гудящие ноги.
— Лечи меня! — Кряхтел я, переваливаясь за борт породнившейся нам телеги. — Завтра меня только похоронить останется!
— Погоди… — Не могла отдышаться Люмия, вваливаясь следом за мной и на меня и по же мне ползя к своим бутылям, похоронив моё лицо под грудью. — Целые!
— За неисполнение… — Бубнил я.
— Всё исполняется! — С обидой прикрикнула Люмия, присасываясь к смотрящему дном вверх бутылю, а другой рукой дотрагиваясь своей теплотой до моей шеи.
— Ааа… — Расплывался я от спадающей с плеч и ног нагрузки.
— Великий маг, но слабый человек. — С интересом констатировал Браокс, просто усаживаясь рядом с телегой, которая бортами в сидячем положении не доставала ему даже до плеч. — Как же ты выжил в проклятых землях?
— Долгая история, которую я расскажу только при вступлении в наши ряды с клятвой верности… — Простонал я от нежелания ловить на пустом месте неприятные флэшбеки.
— Кхе… — Поперхнулась и закашлялась Люмия. — Ты совсем что ли?
— Он большой и сильный, но самое главное адекватный! Жалко будет такого упускать. Как тебе моё предложение, Браокс? Учти, обратной дороги не будет. Я не оставлю в живых ненадежных людей, знающих обо мне слишком много. — Буднично предложил я.
— Нужно… подумать ещё немного. Легенды о пришедших на зов, появились не на пустом месте. — Вполне спокойно и рассудительно отреагировал Браокс.
— Ну, ты думай-думай и не забудь рассказать всё, что знаешь. Полезная информация о противнике и условиях, в которых приходится действовать, ценнее золота! — Отвлеченно говорил я смотря на небо, расслабляясь от поглаживаний Люми булькающей под боком.